Евангелие от Матфея, Глава 2, стих 4. Толкования стиха

Ирод собирает целый Синедрион (Πάντας τούς άρχιερέις καί γραμματείς τού λαού): это верховное судилище довольно испытало и прежде его жестокой тирании, а теперь старость Ирода и неприятности в его фамилии сделали его еще подозрительнее. В настоящее собрание он предлагает ему и особенно богословам и толкователям вопрос: в каком месте должен родиться тот великий Царь, Которого ожидает народ? Нетрудно было догадаться, что побуждает государя к такому вопросу, и для какой цели он предлагает его. Рождение Мессии было для него важно потому, что могло быть вредно для его дома.

Синедрион, сколько ни важным казалось известие, принесенное чужестранцами, само по себе без отношения к Ироду, не хотел однако же входить в дальнее о нем рассуждение, а счел приличнейшим в ответ царю на его вопрос указать на одно древнее божественное изречение, содержавшее в себе пророчество, которое показывало, что Мессия должен родиться в Вифлееме.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 40-41++

49. Итак, волхвы возвещают рождение царя; Ирод в смятении и собирает книжников и первосвященников и выспрашивает, где должен родиться Христос. Волхвы только возвещают царя, а Ирод ищет Христа, то есть своим вопросом исповедует Его царем. Своим вопросом, где Тот должен родиться, Ирод показывает, что рождение было предсказано; если бы оно не было предсказано, как можно было бы выведывать о нем у книжников? О несмысленные иудеи! Вы не верите, что пришел Тот, Кого вы видите, не верите, что пришел Тот, Чье пришествие ожидаете.

Но быстро в уме Ирода созревает план убийства новорожденнаго царя. Он созывает представителей закона и спрашивает их: где Христос рождается? Те отвечают определенно и прямо: в Вифлееме иудейском, и в доказательство истинности своего ответа ссылаются на одно из самых ясных мессианских пророчеств, на пророчество Михея¹. Потом он призывает к себе волхвов.—призывает тайно, чтобы окружающие из переговоров его с гостями не догадались о его плане и не помешали его исполнению,—и точно выведывает от них «время явльшияся звезды" Это Ирод делает не потому, чтобы в уме его уже в это время было намерение избить всех младенцев в Вифлееме, в возрасте, какой определится временем появления-звезды (16 ст.);это намерение родилось у него только тогда, как он «увидел себя осмеянным волхвами. До этого же времени он, вероятно, надеялся устранить опасность для своего престола убийством одного новорожденнаго Младенца, в Котором народ хочет видеть своего будущаго царя (ст. 8). На рождение царя иудейскаго Ирод смотрит не с религиозной, а с политической точки зрения, и в молве об этом видит начало народнаго возмущения: поэтому точное знание времени явления звезды и, следовательно, по его мнению, времени рождения Младенца решало для него вопросы: давно ли грозит ему опасность, как долго он оставался близорук и не замечал ея, не опоздал ли он принятием должных предупредительных мер и не мало ли теперь будет для устранения опасности умертвить одного новорожденнаго царя? Вообще для него нужно было принять в разсчет всевозможныя случайности и потому разузнать дело в мельчайших подробностях. Получив от волхвов требуемый ответ, Ирод отпускает их с лукавою просьбою возвратиться и возвестить ему, чтобы и он мог сходить на поклонение новорожденному царю. Повидимому, неразумно было со стороны Ирода надеяться, чтобы волхвы не догадались о его тайных намерениях: царь высказывает желание поклониться Младенцу, Котораго хотят провозгласить на место него царем! Однакоже, тут было искусное притворство: Ирод входит в религиозное настроение духа волхвов, представляет из себя верующаго в Новорожденнаго, как в обетованнаго царя иудейскаго, имеющаго облагодетельствовать вместе с народом израильским весь мир. И не знавшие истиннаго характера Ирода, волхвы, разумеется, судя по себе, поверили бы Ироду и исполнили бы его просьбу, если бы не были вразумлены откровением (12 ст.).

Книжники выдают Ироду место рождения Христа. Они цитируют Священное Писание. Но вот что показательно: евангелист Матфей в уста враждебных книжников не вкладывает свою торжественную «формулу исполнения»: «да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит…». Нет, у Матфея книжники просто отвечают Ироду на его вопрос: «в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка». То есть иудейские книжники всё знают о Мессии, Пастыре народа Божия, но не только не делают для себя выводов, но фактически вступают в союз с Иродом. Цитата, на которую опираются книжники, представляет собой вольную передачу текстов из пророка Михея и из Второй книги царств. У пророка Михея сказано:

«И ты, Вифлеем-Ефрафа,

 мал ли ты между тысячами Иудиными?

из тебя произойдет Мне Тот,

 Который должен быть Владыкою в Израиле

и Которого происхождение из начала,

 от дней вечных» (Мих. 5:2).

Во Второй книге царств Господь обещает Давиду: «ты будешь пасти народ Мой, Израиля, и ты будешь вождем Израиля» (2 Цар. 5:2).

Кто были эти первосвященники? Первосвященник у Евреев полагался один. — В то время первосвященники сменялись часто. Смененные оставались с названием первосвященников и обыкновенно были членами Синедриона, т. е. верховнаго судилища иудейскаго, состоявшаго из 72 членов (о Синедрионе чит. в объясн. 21 ст. 5 гл.). Так, напр., в последние дни земной жизни Спасителя известны два первосвященника: уволенный от должности, Анна и, состоявший на должности, Каиафа. Кроме того первосвященниками назывались первые священники каждой из 24-х черед, на которыя разделялись все священники. Книжники. Это были люди книжные, т. е. ученые, богословы иудейские. Их называли также учителями закона — законниками (Мф. 22:35. Лк. 5:17), потому что они были сведущи в законе, изучение котораго составляло главный предмет тогдашняго образования и учености, и толковали трудныя или темныя места в свящ. еврейских книгах. Они также переписывали книги и заботились о их неповрежденности. Вопрошаше от них (спрашивал у них): где Христос рождается, т. е. должен родиться? Так-как по пророчествам и обетованиям в книгах своего закона они должны были знать это.

Ирод собирает старших священников (буквально: «первосвященников») и учителей Закона. В строгом смысле слова, первосвященником был только один человек, но свой титул сохраняли и прежние первосвященники, а также члены их семей; кроме того, так иногда назывались и священники, возглавлявшие дневные и недельные священнические смены. Священников, служивших в иерусалимском Храме было очень много, около 18‑20 тысяч, и они служили по очереди.

Экскурс: Учителя Закона

Учителями Закона (евр.софери́м; буквально «книжники»; греч.«граммате́йс») назывались люди, занимавшиеся углубленным изучением и толкованием Писания, прежде всего Закона Моисея, их можно было бы назвать также богословами и знатоками Закона. Позже их стали называть мудрецами (евр.хахами́м»). Они были как правило из фарисеев (см. экскурс Фарисеи ). Не исключено, что какие‑то саддукеи (см. экскурс Саддукеи ) тоже могли быть учителями Закона, но такими сведениями мы не располагаем. Некоторые ученые выдвигают версию, что сам Матфей был какое‑то время учителем Закона (см. Мф. 13:52). Учителя Закона были духовной элитой еврейского народа и пользовались огромным уважением в народе, к ним обращались «рабби́», что значит «мой большой». Так обращались ко всем уважаемым людям, но постепенно это обращение закрепилось за учителями Закона и стало означать «учитель». Из Талмуда известно, что учителя обычно приводили огромное количество цитат из учения авторитетных предшественников. Чаще всего они излагали не свое собственное учение, а были хранителями и передатчиками традиции.

* * *

Так как старшие священники и учителя Закона входили в состав Синедриона (см. коммент. на. 26:59), возможно, речь идет о том, что Ирод созвал его членов на заседание, чтобы получить от них компетентный ответ на вопрос о том, что говорит Писание о месте рождения грядущего Царя‑Помазанника, хотя с исторической точки зрения это маловероятно, так как, согласно Иосифу Флавию, Ирод ознаменовал начало своего царствования истреблением членов Синедриона. Но так как во второй раз Синедрион соберется для того, чтобы погубить Иисуса (Мф. 26:3‑5, 59; Мф. 27:1), возможно, евангелист уже сейчас видит в них пособников Ирода.

Чтобы расследовать столь важное дело, Ирод не­медленно «собрал всех первосвященников и книжников народных», и потребовал от них, чтобы они ответили ему на вопрос: «где должно родиться Христу?» Иудейским ученым богословам не трудно было ответить на этот вопрос, так как пророк Михей ясно предсказал, что Христу должно родиться в Вифлееме (Мих. 5:2).

Вопрос, предложенный волхвами, говорит святитель Иоанн Златоуст, «послужил к яснейшему и точнейшему познанию истины как для них самих, так и для иудеев: иноплеменники и иудеи взаимно научаются друг от друга и наставляют друг друга чему-то великому. Иудеи слышали от волхвов, что и в персидской стране звезда проповедала Христа, а волхвы узнают от иудеев, что о Том, Кого проповедала звезда, пророки задолго предвозвестили». Ирод, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где Христос рождается? И что же? «Враги истины против воли принуждены были прочесть слова Писания и изъяснить пророчество», как бы для того, чтобы быть безответными пред судом Божиим. На основании слов пророка Михея (Мих. 5:2) члены синедриона указали место рождения Мессии в Вифлееме.

В рассказе двух евангелистов о Рождестве есть общая особенность: связать евангельскую историю с гражданской и даже мировой. И ап. Матфей, и ап. Лука обозначают примерное время рождения Христова: ап. Матфей говорит о царствовании Ирода Великого, ставленника Рима, ап. Лука – о переписи, устроенной императором Октавианом Августом, «по всей земле», и о том, что эта перепись была первой «в правление Квириния Сириею» (Лк. 2:2). Эти детали важны не только историзмом, в них есть и духовный смысл.

В контексте Евангелия от Матфея соотнесение рождения Мессии и правление Ирода, идумеянина по происхождению, имеет особое значение – это косвенное указание на исполнение мессианского пророчества патриарха Иакова – воцарение в Израиле неиудея и приход в мир Спасителя: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10). Такое же значение – исполнения на Иисусе ветхозаветных обетований – имеет в Евангелии от Матфея указание и места рождения Спасителя; оба евангелиста говорят о рождении Христа в Вифлееме иудейском (Мф. 2:1; Лк. 2:4), но ап. Матфей рассказом о вызванной приходом волхвов беседе Ирода с книжниками об ожидаемом месте рождения Христа сделал акцент на Вифлееме как городе Мессии, о чем пророчествовал Михей за семь веков до Рождества: «...Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля» (Мф. 2:3–6; см.: Мих. 5:2).