Евангелие от Матфея, Глава 19, стих 8. Толкования стиха

Моисей позволил развод лишь, «по жестокосердию», вследствие того, что мужья мучили и истязали нелюбимых ими жен, то есть допустил меньшее зло, ради избежания большего.

Это «начало» (arché), понимаемое не только во временном, но в сущностном, глубинном смысле как «нормативный принцип», было и остается определяющим. И потому человек не может разделить то, что Бог соединил «в начале»См. (Мф. 19:4–6). Так говорит слово, ибо и оно само в абсолютном смысле было в начале у Бога (Ин. 1:1). И было целиком едино с изначальной и подлинной волей Божией.

Обвинение их обращает на их же голову, что Он обыкновенно делает очень часто. По жестосердию вашему, – говорит, – повеле вам, т.е. по различным причинам, которые приводили ненавидящие своих жен и не желающие примириться с ними. Узаконил отпускать их, дабы их не убивали. Зачем давалось разводное письмо, об этом ясно сказано в вышеупомянутой пятой главе. Из начала, говорит, не бысть тако: если бы Бог с самого начала хотел, чтобы это было так, то Он не создал бы одного мужчину и одну только женщину, и не повелел бы, чтобы двое были одною плотью.

Таким образом, из этой одной заповеди ясно, что надлежало отменить то, что установлено было Моисеем по жестокосердию народа, потому что жестокосердый народ сменился народом, который возлюбил веру Авраамову. Ведь и то, что сказал (ранее): «не убивай... не прелюбодействуй» (Мф. 19:18), даже раньше закона было соблюдаемо. В законе (все) сие проповедовалось, а через Евангелие стало выполняться. Ибо все заповеди закона, которые по известным причинам были даны им и у них были введены, прекратились не так, чтобы старое (при этом) было разрушено, но для того, чтобы утвердилось новое.

Он говорит им: Моисей, по жестокосердию вашему, позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала не было так. - Слова Его такого рода: «Разве Бог может Себе противоречить так, чтобы прежде приказать одно, а потом Свой приговор нарушить новым повелением?» Не так должно рассуждать; а так, что когда Моисей увидел, что вследствие желания иметь других жен, или более богатых, или более молодых, или более красивых первые жены бывают умерщвляемы или проводят бедственную жизнь, то предпочел смягчить несогласие, чтобы не дать продолжаться ненависти и человекоубийству (Втор. 24:1-4). Вместе с тем обрати внимание и на то, что Он не сказал: По жестокосердию вашему повелел вам Бог, но: Моисей, так что, - как говорит апостол (1 Кор. 7:25), - это совет человеческий, а не повеление Божие.

Христос говорит, что действительно Моисеем, а чрез него Самим Богом позволен развод, но это — закон позднейший и дан только по особенной временной причине, которая не может продолжаться навсегда, именно по жестокосердию народа (Втор. 10:16; Деян. 7:51), т. е. по неспособности его к кротости, терпению и самоотвержению (Мих.),—чтобы напр. муж, желая избавиться от ненавистной жены, не погубил ея. И Моисей не заповедал развод, как выражаются фарисеи, а только допустил — позволил, сказал Господь: потому что не все равно заповедать и позволить. Позволил — по известной причине, — по причине грубости, жестокосердия. Моисей заповедал давать разводное письмо, т. е. постановил не изгонять жены по первому порыву гнева, но дать ей письмо, следовательно, отпустить ее по миновании гнева и по достаточном размышлении. А с начала не было так (изначала же не бысть тако), т. е. в самом начале, при сотворении первых людей, и в древния времена не было дано такого закона (ст. 4).

Спаситель не допускает порицать и Моисея, поелику Он сам дал ему этот закон; но освобождает его от осуждения, и все обращает против фарисеев, как и везде Он это делает. Так, когда они обвиняли учеников в том, что они срывают травы, Он показал, что и они не чужды обвинения; и когда они называли преступлением есть неумытыми руками, Он показал, что они сами преступники. Так поступил Он говоря о субботе, так поступал везде, так и здесь. Затем, — так как слова Его были для них несносны и весьма укоризненны, то Он тотчас обращает Свою речь к древнему закону, говоря то же, что и прежде сказал: изначала же не бысть тако, то есть, вначале самым делом Бог дал нам закон противоположный, чтобы они не сказали: откуда известно, что Моисей сказал это по жестокосердию нашему? Христос опять заставляет их этим молчать. В самом деле, если бы этот закон дан был раньше и был полезен, то тот не был бы дан вначале, и Бог, сотворивший человека, не сотворил бы его таким образом (т. е. в лице только мужа и жены) и Христос не сказал бы: глаголю же вам, яко иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, прелюбы творит! (ст. 9). После того, как заставил их молчать, Он, как Господь, поставляет закон, подобно тому, как Он сделал это, когда рассуждал о пище и о субботе. Как тогда, опровергнув их по отношению к закону о пище, начал говорить народу, что не входящее в уста сквернит человека (Мф. 15:11), равно, посрамив их по отношению к закону о субботе, сказал: темже достоит в субботу добро творити, — так и здесь.
*** <...> Моисей постановил такой закон не без причины, но, будучи вынужден снизойти к немощи тех, которым он давал закон. Они были скоры на убийство, родственной кровью наполняли дома и не щадили ни своих, ни чужих; поэтому, чтобы они в домах не убивали жен, которые сделались им неприятными, он заповедал разводиться, предупреждая большее зло – удобство к убийствам. А что они были склонны к убийству, послушай самих пророков, которые говорят: "созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою" (Мих. 3:10); еще: "кровопролитие следует за кровопролитием" (Ос. 4:2); и еще: "ваши руки полны крови" (Ис. 1:15). А что они неистовствовали не только против чужих, но и против своих, и на это указывает пророк, когда говорит: "и приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам" (Пс. 105:37). А не щадившие детей своих не стали бы щадить жен. Чтобы этого не было, Моисей и дал такое дозволение. Поэтому и иудеям, которые спрашивали и говорили: как "как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?", Христос, желая показать, что Моисей не в противоречие Ему написал этот закон, говорит так: "Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так", но "Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их?" (Мф. 19:4-18, 19). Если бы это было хорошо, говорит, то Бог не сотворил бы одного мужа и одну жену, но, сотворив одного Адама, сотворил бы двух жен, если бы хотел, чтобы можно было одну отвергнуть, а другую принять; а здесь самым способом сотворения Он постановил закон, который теперь Я предписываю. Какой же именно? Тот, чтобы ту жену, которая сначала досталась, иметь при себе постоянно; этот закон древнее того, и настолько, насколько Адам древнее Моисея. Таким образом, Я теперь не ввожу нового закона, и не предлагаю странного учения, но такое, которое старее и древнее Моисея. Не излишне выслушать и самый закон Моисея, который он постановил об этом. "Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего" (Втор. 24:1). Смотри, он не сказал: пусть напишет и пусть даст, но что? "Напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки". Между тем и другим великое различие. Сказать: пусть напишет и пусть даст, свойственно повелевающему и требующему; а сказать: "напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки" свойственно повествующему о том, что бывает, а не от себя предписывающему закон. Если кто, говорит он, отвергнет жену "и отпустит ее из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа, но и сей последний муж возненавидит ее и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет сей последний муж ее, взявший ее себе в жену, – то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену" (Втор. 24:2-4). Потом в знак того, что он не одобряет этого дела и не считает его браком, но снисходит к немощи их, после того как сказал: "то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену", он присовокупил: "после того как она осквернена", объясняя самим образом выражения, что второй брак, при жизни первого мужа, есть скорее осквернение, чем брак. Поэтому он и не сказал: по вступлении ее в брак. Видишь, что он говорит согласно с Христом? Потом приводит и причину: "ибо сие есть мерзость пред Господом". Так говорит Моисей; а пророк Малахия гораздо яснее Моисея выражает то же самое, или – лучше – не Малахия, но Бог чрез Малахию, и говорит так: "Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилоствительной жертвы из рук ваших". Потом, сказав это, говорит: "Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно" – и, желая показать, сколь велико это зло, и лишить сделавшего это всякого оправдания, дальнейшими словами усиливает осуждение, продолжая так: "она подруга твоя и законная жена твоя", "но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух" (Мал. 2:14, 15). Смотри: сколько он исчисляет прав: во-первых, со стороны возраста, "жена юности твоей"; далее, со стороны потребности: "она подруга твоя и законная жена твоя"; потом, со стороны образа сотворения: "но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух".

ότι "по причине", либо эквивалент границ цитаты, πρός с асс. согласно, ввиду того что (BD, 124), с намерением (McNeile). σκληροκαρδία жестокосердие. έπέτρεψεν aor. ind. acf. от έπιτρέπω позволять, разрешать, άπολύσαι aor. act. inf., см. ст. 3. γέγονεν perf. ind. act. от γίνομαι становиться, быть. Perf. указывает на длительное состояние.

Моисей по жестосердию вашему повеле вам ἐπέτρεψε – дозволил) пустити жены вашя: из начала же не быть тако. Сначала было так, как хотел Творец, Учредитель брака: сначала люди не расторгали сопряженного Богом, и муж, соединившись с женою в одного человека, до смерти пребывал с нею в этом единстве. Потом мужья стали жестокосерды, начали угнетать жен, в случае нелюбви к ним обращались с ними жестоко и страхом мучений вынуждали их оставлять брачное сожитие. Тогда Моисей, видя, что ему жестокосердия не исцелить и зла не уничтожить, решился по крайней мере упорядочить зло гражданским установлением о разводных письмах, которыми муж, возненавидевший свою жену, отсылая ее, предоставлял ей навсегда свободу распоряжения собою и право выходить за другого. Божественный закон остается неизменным, но зло так усилилось, что гражданский законодатель, бессильный для его уничтожения, стараясь, по крайней мере, положить ему границы, из многих видов зла избирает и допускает менее гибельные, терпит зло, лишь бы оно шло путем менее разрушительным и не укрывалось от наблюдения. Так возникает видимая разница, но не противоречие, между законом Божественным и законом гражданским, разница, вина которой лежит на жестокосердии людей.

–Но Закон имеет дело не с идеальным, а с ущербным миром, каким он стал после грехопадения. Закон приспособляется к такому миру, он не может требовать от человека исполнения «норм Рая», ведь вначале было не так. Поэтому он санкционирует «лучшее из зол». Итак, с точки зрения Иисуса, развод всегда есть грех и зло, несмотря на то, что Закон его допускает. Это Божья уступка человеческой тупости и упрямству, неспособности постичь Его волю, с целью не допустить худшей беды. Иисус – вестник Божьего Царства, то есть восстановленного Рая, того миропорядка, каким его задумал Бог. Можно назвать этот миропорядок новым творением.

Еврейские законоучители ввели осо-°Ую правовую категорию — «уступку»: нечто Разрешенное юлько потому, что грех легче Регулировать, чем полностью утратить над ним контроль. Учитывая замысел Бога при сотворении мира (Быт. 2:24), следует признать, что развод подпадал под эту категорию (ср.: Мал. 2:14—16).

Он говорит им: Моисей вовсе не заповедал, как говорите вы, а только допустил развод и поступил так не потому, чтобы хотел противоречить Богу, но, как мудрый законодатель: в его время лучший закон был неудобоисполнимым: он видел грубый, жестокий нрав ваш, и по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с жёнами вашими, чтобы вы, желая избавиться от ненавистной жены, не погубили её. Эти слова Господа были для фарисеев несносны и весьма укоризненны; чтобы несколько смягчить их, Господь тотчас снова обращает Свою речь к древнему первоначальному закону: а сначала не было так, при сотворении первых людей — одного мужа и одной жены — самым делом установлен закон, недопусающий развода. Если бы закон, допускающий развод, был главный и полезный, то бы тот в начале не был дан. Итак, древний, первоначальный закон брака не допускал развода; этот закон, как закон Бога Творца, как закон вечный, данный на все времена и для всего рода человеческого, и должен быть единым законом для всех людей, как закон совершенный.

«Он говорит им» и пр.: Господь соглашается, что законом Моисеевым действительно дозволен развод, но «сначала не было так». Это закон позднейший и дан народу только по особенной временной причине, которая не может продолжаться навсегда, именно по «жестокосердию» народа (Втор. 10:16, Сир. 16:10. Деян. 7:51, Рим. 2:5), неспособного к кротости, терпению, самоотвержению; «узаконено отпускать жен, дабы их не убивали» (Евф. Зиг.). Во времена Моисея обычай отпускать жену твердо стоял уже между израильтянами, народом жестокосердым и жестоковыйным, как нередко сам Бог чрез пророков называл его, и Бог чрез Моисея указанным законом оградил только права женщины, повелевая не изгонять ее по одному лишь порыву гнева иногда, но дать ей разводное письмо, следовательно, уже по миновании гнева и размышлении; вовсе же не воспретил сего, по жестокосердию народа. — Но «сначала не было так»: этому противоречит и творение одного мужчины и одной женщины, и первоначальный закон брака. «Христос не допускает порицать и Моисея, поелику Он сам дал этот закон ему; но освобождает его от осуждения... обращает Речь к древнему закону, говоря то же, что и прежде сказал: «а сначала не было так, т.е. в начале самым делом установлен был закон, противный сему» (Злат.).

ОН ГОВОРИТ ИМ: МОИСЕЙ вовсе не заповедал, как говорите вы, а только допустил развод и поступил так не потому, что хотел противоречить Богу, но как мудрый законодатель; в его время наилучший закон был неудобоисполнимым; он видел грубый, жестокий нрав ваш, и ПО ЖЕСТОКОСЕРДИЮ ВАШЕМУ ПОЗВОЛИЛ ВАМ РАЗВОДИТЬСЯ С ЖЕНАМИ ВАШИМИ, чтобы вы, желая избавиться от ненавистной жены, не погубили ее. Эти слова Господа были для фарисеев несносны и весьма укоризненны; чтобы несколько смягчить их, Господь тотчас снова обращает Свою речь к древнему первоначальному закону: А СНАЧАЛА НЕ БЫЛО ТАК; при сотворении первых людей – одного мужа и одной жены – самым делом установлен закон, не допускающий развода. Если бы закон, допускающий развод, был главный и полезный, то бы тот, в начале, не был дан. Итак, древний, первоначальный закон брака не допускал развода; этот закон, как Закон Бога Творца, как закон вечный, данный на все времена и для всего рода человеческого, и должен быть единым законом для всех людей, как закон самый совершенный. Заставив таким ответом умолкнуть фарисеев, Господь, как Законодатель Нового Завета, властно подтверждает первобытный закон брака:

(Мк. 10:5). В русском не выражено в речи Христа начальное oti (слав. «яко»), соответствует ti ст. 7-го (русск. «как же»; лучше: «итак, почему» или «почему же»). Фарисеи спрашивают: почему же? Спаситель отвечает: потому что (oti) Моисей и т. д. Имя Моисея (а не Бога) имеет также очевидное соответствие с тем же именем в вопросе ст. 7-го. Фарисеи не могли говорить, что Бог заповедал давать разводные письма. Спаситель подтверждает это, говоря, что это позволил Моисей. «Жестокосердие» (sklhrokardia) употреблено у Матфея только здесь и еще в Новом Завете Мк. 10:5; Мк. 16:14. В последнем месте оно поставлено в связь с apistia (неверие). Считают «высокохарактеристичным» обстоятельство, что в Своем ответе Христос заменил eneteilato (заповедал — ст. 7), употребленное фарисеями, словом epetreyen — позволил, допустил. Но у Мк. 10:3-4, Иисус Христос и фарисеи выражаются наоборот, и там эти изменения столь же совершенно уместны, как и у Матфея. Мысль, выраженная здесь, сходна с Гал. 3:19. Некоторые полагают, что дозволение давать жене разводное письмо происходило вследствие той необходимости, что в противном случае муж, вследствие своего «жестокосердия», мог подвергать истязаниям свою жену, и разводное письмо было, таким образом, «защитой» жены против жестокого обращения с ней мужа. Это, конечно, могло быть одним из поводов для дозволенных Моисеем разводов, но не единственным. Главный же повод был в «жестокосердии» вообще — слово, указывающее на «необрезанность сердца», на грубость нрава ветхозаветного человека, на его умственную и нравственную недоразвитость. Очевидно, что и Сам Спаситель считает это Моисеево установление человеческим, а не божественным. Оно было дано как временное приспособление высшего и вечного закона к духу, времени и имело лишь временный характер. Ошибка фарисеев заключалась в том, что они смотрели на этот временный закон, данный Моисеем, слишком высоко, считали его равным заповедям Божиим. Но это был «consilium hominis», «non imperium Dei» (Иероним). В Ветхом Завете было дано много таких постановлений, имеющих только временный характер. В состоянии жестокосердия разводы и разводные письма были дозволительны; «но сначала не было так».

Иисус ответил на это, что данное Моисеем было не законом, а всего лишь уступкой. Моисей не приказывал разводиться, в лучшем случае он лишь разрешил это, чтобы привести в порядок ситуацию, которая грозила привести к полному беспорядку и неразборчивости в отношениях. Моисеевы правила были лишь уступкой падшей человеческой природе. В Быт. 2:23, 24 дан предназначенный для нас Богом идеал: два вступившие в брак человека должны стать таким неразрывным единством, чтобы были как одна плоть. Иисус ответил им: «Действительно, Моисей разрешил развод, но это было уступкой, ввиду полной утери идеала. Идеал брака находится в нерушимом, совершенном союзе Адама и Евы. Вот каким должен быть брак; вот каким его хотел видеть Бог».

Но Господь, всякое обвинение обращающий на их голову, защищает Моисея и говорит: Моисей, давая такой закон, не противоречит Богу; такое постановление сделал он по причине вашего жестокосердия, чтобы вы, по своей распущенности нравственной, вознамерившись вступить в брак с другими женами, не стали погублять первых жен. Действительно, будучи жестоки, евреи доходили бы до убийства своих жен, если бы закон принуждал их непременно жить с ними. Ввиду этого Моисей постановил: пусть жены ненавистные для их супругов, получают документ о разводе.