Библия - Евангелие от Матфея Глава 18 Стих 32

Вот ряд действий и наставлений, составляющих заключение Галилейского поприща Иисуса Христа. Начиная с отправления по Кесарии и вопроса о том: кого Мя глаголют быти человецы, – до учения о хранении от соблазнов и притчи о взыскании погибшего Сыном человеческим, все связано между собой тесным внутренним союзом (18, 15–20, 21–35). К этому евангелист Матфей присовокупляет еще учение о том, как надлежит поступать в отношении к причиняющим обиду – в том случае, когда оскорбивший не хочет сознать своей вины, и в том случае, когда сознает ее и просит прощения. В первом случае предлагается несколько постепенно усиливаемых мер к вразумлению оскорбившего; в последнем безграничное прощение.

Было ли это произнесено Господом тогда же, трудно решить. Если принимать во внимание то, что было говорено Спасителем выше и что случилось между апостолами: по-видимому можно найти между тем и другим связь. Однако же ни св. Лука, ни св. Марк этой беседы при настоящем случае не передают. Она отчасти дает объяснение на то, когда надлежит пользоваться апостолам своим правом вязать и решить и изображает третью высокую черту в духе последователя Христова, в его отношениях к своему ближнему (первая, – вышеизложенная, – самоуничижение, вторая – строгая внимательность, чтобы не соблазнить кого). Поэтому внутренняя связь наставлений не прерывается, но имеют ли они и внешнюю – историческую, это не видно из краткого замечания Евангелиста о споре апостолов между собой.

Впрочем оставляя поприще Галилейское, мы должны заметить, что не все события, там случившиеся, нам известны. Что такое случилось в Хоразине, Вифсаиде, Капернауме – что могло бы вызвать такие строгие угрозы из уст Господа (Лк. 10:13–15), – этого мы не знаем.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 154++

Наставление И. Христа употреблять все меры к обращению заблудших на путь спасения и только после непослушания их всей церкви отлучать их от общения с нею, но потом снова принимать в общение с церковию, если они раскаятся (ибо власть апостолам дается не только вязать, но и решить), ап. Петру кажется не совсем ясным; он думает, что должны же быть границы, дале которых не должно итти прощение согрешающих, и поэтому спрашивает: сколько раз должен он прощать согрешающему против него брата? Иудейские раввины учили, что должно прощать три раза. Петр чувствует, что этого мало по мысли Христа, и потому прямо спрашивает: должен ли он прощать семь раз? И. Христос отвечает Петру, что он должен прощать безсчетное число раз. В отношении к согрешающим против церкви прощение их должно быть безсчетное число раз —под условием их раскаяния (15 — 18). В отношении же к личным оскорбителям (вопрос Петра касался именно и личных оскорбителей) это повеление И. Христа должно быть понимаемо безусловно.'

Нет выхода

Наказание, постигшее раба, можно рассматривать как предвозвещение вечных мук умерших в состоянии непрощения; и все же акцент в притче делается на настоящем, а не на будущем. Христос называет раба, который принимает прощение от Бога, но отказывается простить другого, «злым». То, что случилось с этим человеком, происходит с нами уже в этой жизни, если мы не учимся прощать. Притча ясно говорит о том, в чем мы боимся признаться себе: там, где нет прощения, есть тюрьма с одним‑единственным заключенным – моим собственным «я». Злопамятство, отказ от прощения – намного более тонкий грех, чем многие другие. Он входит в нашу душу так мягко, так благородно, так невинно, что мы не осознаем его присутствия, пока он полностью не овладеет нами. Этот чрезвычайно опасный грех разделяет семьи, друзей, близких и целые нации. Злопамятство – рак души. Если его не обнаружить и не начать лечение, оно съест нас живьем.

Самая ужасная тюрьма в мире – не Бастилия и не Алькатрас; темница, которую описывает Христос, сковывает наши души, и самое печальное, что мы сами заключаем себя в тюрьму непрощающего сердца. Альтернатива прощению – бесконечные обиды, горечь, гнев и саморазрушение, одним словом, несчастная, безрадостная жизнь, которая нередко завершается самоубийством.

Преподобный Ефрем Сирин говорит: «Если гнев вселится в душу твою, то им уже уничтожен день твоей жизни; по крайней мере, не дозволяй гневу переходить на другой день, чтобы не погубил он целой жизни твоей. Если будешь скрывать в сердце твоем страсть памятозлобия, то сделаешься обителью ярости и неведения, а вместе и печали, и вид лица в тебе изменится».

Процесс саморазрушения непрощающего человека хорошо виден на примере главной героини известного американского фильма «Видимость гнева»: озлобленная женщина думает, что муж бросил ее, уехав с секретаршей. Ее отношения с окружающими, прежде всего с дочерьми, становятся все хуже и хуже, она спивается и отравляет жизнь своим близким. Но в конце фильма мужа находят погибшим, он упал в колодец – оказывается, никакой измены не было…

«Я знаю многих, – пишет святой Иоанн Златоуст, – которые сделались больными от гнева; и жесточайшие горячки, по большей части, бывают от гнева. А если эти страсти так вредны для тела, то подумай, как вредны для души».

Прощение – единственный путь к свободе. Простить – означает выпустить узника, себя, на свободу.

Древняя китайская мудрость гласит: «Желающий мести должен вырыть две могилы»; о том же говорит и русская пословица: «Злому человеку не прибавит Бог веку». Отказ от прощения – путь к смерти, которая поражает не обидчика, а нас.

Святитель Тихон Задонский пишет: «Пчела, когда ужалит кого‑нибудь, сама погибает. То же претерпевает и христианин, когда как‑нибудь своего ближнего обижает и озлобляет. Не может он обидеть ближнего без большей и тягчайшей своей обиды. И чем большую обиду наносит своему ближнему, тем более себя обижает; и чем более другого уязвляет, тем более себя уязвляет… Почему? Потому что другого в теле, а себя самого в душе обижает; у другого тело, а у себя душу уязвляет и озлобляет. Насколько лучше и достойней душа, чем тело, настолько больше обида, рана и озлобление ее, чем телесные. Ибо всяким грехом, какой ни делает человек, его душа уязвляется и озлобляется. Согрешит перед ближним, но и рану душе своей наносит. Грехом своим, как жалом, себя уязвляет».

Прощение – огромный риск, но и единственная дорога к свободе. На этот риск пошел сам Бог, сотворив и искупив человека. Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1 Пет. 2:21–23).

Товарищи его, видевши это, вознегодовали и рассказали государю своему. Услышав это, господин призывает его, опять начинает суд и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? — Слушайте, лихоимцы (к вам слово)! Слушайте, безжалостные и жестокие! Вы жестоки не для других, а для самих себя. Когда ты питаешь злобу, то знай, что ты питаешь ее к самому себе, а не к другому, обременяешь самого себя грехами, а не ближнего!

(свт. Иоанн Златоуст)

Великая кротость! Судится с тем, кто не достоин никакого слова, – великодушно обличает того, кто сам себя осудил, и показывает, что он сам от себя отклонил прежнюю милость и привлек следовавшее наказание. И когда тот не мог уплатить долга, то не назвал его лукавым и даже сжалился над ним, а когда же он оказался несострадательным по отношению к подобному себе рабу, тогда и назвал его лукавым, и наказал.

Злой (лукавый) раб. Так назвал царь раба, не простившаго своего товарища, который должен был ему ничтожную сумму, около 20 руб., когда самому прощена такая огромная сумма, до 25 миллионов рублей. Предаде его мучителем (отдал его истязателям), — как он сам поступил с своим должником. Это значит, что злые, не прощающие других, люди своею злобою удаляют от себя благость и милосердие Божие и потому будут наказаны — преданы мучению в аду (чит. объясн. Мф. 5:24-25.). И может ли человек раздражительный и любомстительный быть в царстве Божием, которое есть царство любви, мира и радости о Дусе Святе? (Дим.). „Когда ты питаешь злобу к своему ближнему, то знай, поучает один из пастырей, что питаешь ее к самому себе, а не к другому". Дондеже воздаст весь долг свой (пока не отдаст ему всего долга). Это значит — навсегда, ибо он никогда не будет в состоянии заплатить своего долга (Злат. и Феоф.), — указание на вечность адских мучений.

И смотри, как наконец разгневался господин. «Тогда государь его призывает его, — говорит Писание, — и говорит: злой раб!». Поистине отсюда можно усмотреть, сколь пагубно злопамятство. Когда господин требовал (от раба уплаты) десяти тысяч талантов, то не называл его лукавым; теперь же, когда этот раб оказался жестоким к своему товарищу, господин говорит: «Злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня». Смотри, как господин обличает раба в крайней злости. Разве ты, говорит, представил мне что–нибудь больше, кроме одних только слов? И, однако же, не принял ли я твою просьбу, и не простил ли тебе весь этот, огромный и неисчислимый, долг?

Ст. 23-35 И как всемудрый и всеправедный Спаситель Он и определяет судьбу каждому человеку в его временно-вечном существовании. Богочеловеческое благовестие и действительность – кающемуся прощается даже и величайший долг перед Богом: бесчисленные и бесконечные грехи, а некающегося, упорно остающегося при своих грехах, судит Сам Бог, и осуждает его на вечные муки. Немилосердый слуга, упорный в грехолюбивой суровости и диком немилосердии, безумствует, хотя и пережил огромную божественную милость: Государь = Бог простил ему несравнимо большие грехи. Милость Божия его не смягчила и не привела к братолюбию, не преобразила его душу; а непреображенная, она остается в своих грехах, в своей смерти, в своем аду. Отношение Господа = государя к немилостивому слуге полностью евангельское: Он изливает всю милость свою на слугу, чтобы он ее разлил по всему своему существу: Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему (стих 27). Да, милосердие и есть евангельский образ общения нашего с теми, кто согрешил перед нами. Да, сжалиться над грешником как над больным. Ибо сострадание – это лекарство, которое лечит нашего ближнего от его упорства во грехе. А немилосердый слуга? – отдай мне, что должен (стих 28). Т.е. почему ты согрешил передо мной? Не прощаю тебе. – И посадил его в темницу, пока не отдаст долга (стих 30). А государь = Бог? – Он проявляет милосердие к людям, чтобы их побудить к милости и научить милосердию: злой раб, весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня (ибо ты каялся). Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? (стих 32–33). Что тогда? – государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга (стих 34); т. е. предал его немилосердым его чувствам и переживаниям. Все, что совершает Бог над людьми, он делает с одной целью: чтобы и они поступали так друг с другом. Вершина и полнота всемилосердия Божьего есть воплощение Бога Логоса и все, что Он делал и делает, совершал и совершает, чувствовал и чувствует, думал и думает. Все это ради этого: чтоб мы совоплощались Ему; т. е. вохристовлялись и охристовлялись, воцерковлялись и оцерковлялись, стали живыми органическими частями Богочеловеческого Его Тела – Церкви. Ничто Божественное не невозможно человеку, людям, когда весь Бог воплотился в человека. Бессмертно святоотеческое благовестие: «Бог Слово вочеловечился, чтобы мы обожились» *. В Богочеловеке «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9–10). Евангельское заключение: «Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (стих 35), как Бог во Христе простил людям, и вам с ними (Еф. 4:32; Кол. 3:13; Рим. 15:7).

προσκαλεσάμενος aor. med. part., см. ст. 2. άφήκα aor. ind. act. от άφίημι, см. ст. 27. παρεκάλεσας aor. ind. act. 2 pers. sing., см. ст. 29.

И тогда разгневанный царь отменяет свое прежнее решение. За то, что негодный раб не проявил милосердия к своему должнику, он велел применить к нему пытки. Пытки достаточно часто применялись на Востоке по отношению к местным правителям, медлившим с уплатой подати, их целью было заставить их или указать, где припрятаны деньги, или побудить их близких собрать нужную сумму. Пытки были широко распространены и в римских тюрьмах. В еврейском законодательстве они были запрещены, так что упоминание о них должно было вызвать у слушателей притчи еще больший ужас. А поскольку сумму в десять тысяч талантов все равно нельзя было вернуть, это должно было значить, что тюремное заключение будет пожизненным и такими же будут пытки. Но царь поступил со слугой так же, как тот намеревался поступить с собственным должником.

И не напрасна эта жалоба сострадания: если людям возмутительно видеть, как люди не умеют ценить, оказанной им милости, то, что сказать о Боге, Которого правда есть любовь к святости, Который не попустит, чтобы человек употребил во зло другому человеку Его бесконечную любовь и милосердие? Тогда государь его призывает и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Если ты хотел пользоваться этой моей милостью, то должен был стараться впредь быть достойным такой милости.

«Злой раб» и пр.: «хотя и тяжким кажется для тебя простить долг ближнему твоему, но ты должен обратить внимание на ту пользу, которую ты уже получил и имеешь получить... Притом товарищ не оскорблял тебя, напротив, ты оскорбил Бога, простившего тебя за одно только прошение твое. Если бы даже он и оскорбил тебя, и для тебя несносно быть ему другом, то еще несноснее попасть в геенну» (Злат.).

Тогда, то есть, когда сядет судити живых и мертвых, представит пред Собою немилосердаго, и обличит его таким обличением, от котораго будет он безответен. Рабе лукавый! скажет Он: — Я услышал гдас моления твоего, когда ты раскаивался, оставил множество грехов твоих: не должно ли было и тебе услышать моление клеврета твоего и помиловать его так, как и Я тебя помиловал? За обличением же последует гнев и мука вечная.

 Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? Царь не хочет казнить лукавого раба, прежде чем не объявит ему его преступления. Так поступит и Господь на Страшном Суде. Обратится Он к тем, которые по правую сторону Его, призовет их в жизнь вечную и объяснит им, как они заслужили сию жизнь; обратится Он тогда и к тем, которые по левую сторону Его, отправит их в муку вечную и объяснит им, как они заслужили сию муку. Господу угодно, чтобы всякий знал, за что получает награду или наказание, дабы никто не считал, будто Бог поступил с ним несправедливо.

Сначала Бог называет раба злым, а затем навек отлучает его от Себя. Ибо зло не имеет с добром ничего общего. Сразу за этим следует и ясное обоснование того, почему Господь называет грешника злым: весь долг тот я простил тебе. Бог не входит в подробности. Он не говорит: «Я тебе простил десять тысяч талантов, а ты не хотел простить своему товарищу даже ста динариев», - но просто: весь долг тот, чтобы сим побудить самого грешника подумать о величине долга. Далее Господь разъясняет, что Его побудило простить должнику таковой долг: потому что ты упросил меня. И здесь государь не входит в подробности, умалчивая о том, что предшествовало просьбе, а именно о том, как раб пал к ногам Его и кланялся. Действия эти выражают покаяние, а покаяние предшествует молитве. Молитва без покаяния не помогает нисколько. Но как только молитва соединяется с покаянием, она бывает Богом услышана. Задолжавший раб, действительно, явил сначала свое покаяние, а затем попросил Государя потерпеть на нем. Потому мольба его тут же была услышана, и Государь сотворил для него более, нежели тот желал, - простил ему весь долг. Затем Государь рисует пред ним его злодеяние по отношению к товарищу, причем делает это в форме вопроса. Почему в форме вопроса? Почему Он не говорит ему: «Я помиловал тебя, а ты не помиловал товарища твоего», но: не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? Для того, чтобы виновный сам увидел, что ему нечего ответить. Для того, чтобы привести его в ужас молчания, предоставляя ему возможность сказать, если он может, что-нибудь в свою защиту. В такой вопросительной форме ответил Господь наш Иисус Христос одному из служителей первосвященника, первому ударившему Его по щеке со словами: так отвечаешь Ты первосвященнику? А Господь отвечал:
"если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня" (Ин. 18:22-23)?
Такой ответ Христов не мог не привести служителя в ужас молчания. Такой ответ означает горящие уголья, собранные и на голову, и под ноги. Подобный способ обличения вины употребляет и человек царь в сегодняшней Евангельской притче: не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?

Что последователь Евангелия, желающий получить прощение своих грехов у бесконечно милосердого Бога, и сам должен быть милосердым к ближним своим, Иисус Христос объяснил в следующей притче. Уподобися Царствие Небесное человеку царю, иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими. Наченшу же ему стязатися, приведоша ему единаго должника тмою талантов Талант стоил около 2572 руб. 84 коп., а посему 10 тыс. Талантов составляли более 25 млн. Руб. (странник, 1863). . Нe имущу же ему воздати, повеле и Господь его продати, и жену его, и чада, и вся, елика имеяше, и отдати. Пад убо раб той, кланяшеся ему, глаголя: потерпи на мне и вся ти воздам. Милосердовав же Господь раба того, прости его и долг отпусти ему. Изшед же paб той, обрете единаго от клеврет своих, иже (бе) должен ему стом пенязь Пенязь или динарий стоили около 20 коп. 100 динариев равнялись приблизительно 20 руб. (там же). , и ем его давляше, глаголя: отдаждь ми, имже (ми) еси должен. Пад убо клеврет его на нозе его, моляше его, глаголя: потерпи на мне и вся воздам ти. Он же не хотяше, но вед всади его в темницу, Дóндеже воздаст должное. Видевше же клеврети его бывшая, сжалиша (си) зело и пришедше cказаша Господину своему вся бывшая. Тогда призвав его Господин его, глагола ему: рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя ecи; не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах? И прогневався Господин его, предаде его мучителем, Дóндеже воздаст весь долг свой.

Царь-заимодавец – это Бог, преизобильно наделяющий человека дарами своей благости – естественными и благодатными. Злоупотребляя этими дарами, человек грешный делается неоплатным должником перед судом правды Божией и сам собою не может представить Богу достаточного удовлетворения за нарушение святой Его воли. Несмот ря на то, Бог по неизреченному милосердию прощает человеку грешнику нравственный долг его под условием искреннего, чистосердечного раскаяния. И если человек, испытав на себе милосердие Божие, заглаждающее множество грехов его, не оказывает милости ближним своим, погрешившим против него в малом, то и сам не заслуживает помилования от Бога. Царь предал немилосердого должника истязателям, дондеже воздаст весь долг свой. но долг так велик, что «он никогда не отдаст его, т. е. Никогда не кончит должного и заслуженного наказания, ибо в аде нет покаяния». Тако, – заключил Господь, – и Отец Мой Небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их. И хотя бы, присовокупляет святитель Иоанн Златоуст, «седмижды семьдесят раз ты прощал ближнему, хотя бы все вообще его прегрешения всегда оставлял, – и тогда твое человеколюбие будет столь же далеко от бесконечной Божественной благости, которая для тебя нужна на будущем суде при требовании от тебя отчета, сколько капля от беспредельного моря, и даже еще более».

Эта притча не иное что значит, как то, что питающему гнев на ближнего своего и согрешений его не прощающему, не только не будут прощены грехи Богом, но и прежние его прощеные грехи будут возвращены и вспомнятся. Ибо царь тот милостивый простил было должнику тому долг, но за немилосердие его, по отношению к брату его проявленное, снова возвратил его долг и предал мучителям для истязания долга.

Совершенно правильное рассуждение по всякой логике. Тот, кому прощается большой долг, тем самым обязывается простить и другим небольшие долги. Но люди злы и в погоне за житейскими благами часто поступают вопреки всякой логике и здравому смыслу. Поэтому то, что изображается в притче, встречается весьма часто в обыденной практической жизни.

ТОГДА ГОСУДАРЬ ЕГО ПРИЗЫВАЕТ ЕГО И ГОВОРИТ: ЗЛОЙ РАБ! ВЕСЬ ДОЛГ ТОТ Я ПРОСТИЛ ТЕБЕ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ УПРОСИЛ МЕНЯ. Если ты хотел пользоваться этой моей милостью, то должен был стараться впредь быть достойным такой милости.

Владыка судит раба по причине человеколюбия, чтобы показать, что не он, а жестокость раба и его неразумие отвращают дар.

Царь требует отчета от подданных, у которых было в руках множество богатства, ему принадлежащаго. Приводят одного, который должен ему десятью тысячами талантов, то есть, долгом, для подданнаго неоплатным, и который за то, по законам царства, должен быть продан с женою и детьми. Несчастный, не зная, что делать, просит отсрочения уплаты. Но Царь сжаливается, и совсем прощает долг. Величественное зрелище милосердия! Должник не имеет средств к оправданию; закон осуждает его; царь имеет всю власть исполнить осуждение; повинный не почитает возможным просить, чтобы долг был прощен, а разве только отсрочен: и внезапно — долг прощен. Это так прекрасно, что, если бы Господь, не продолжая речи, сказал, как некогда в другой притче: «иди, и ты твори такожде» (Лк. 10:37), сердцу неокаменелому надлежало бы тотчас отвечать: пойдем, исполним. Но Господь не благоизволил остановиться, показав, как прекрасна добродетель; Он провидел, что не все пленятся ея красотою; и признал нужным показать безобразную противоположность. Притча продолжается. Прощенный должник встречает своего должника, одного из своих клевретов, подданных того же царя. Долг маловажен: только сто пенязей. Однако прощенный заимодавец взыскиваетс своего должника строже, нежели Царь заимодавец: «емь его давляше». Слышит ту же мольбу, которую сам приносил царю: «потерпи на мне, и вся воздам ти» (Мф. 18:28-29): но не воспоминает прошедшаго, не трогается настоящим, и бросает своего должника в темницу. Какая неуместная жестокость! Сам прощен: а простить не хочет. Сам просил отсрочения уплаты невозможной: а не хочет отсрочить возможной. Если предыдущая часть притчи сильно побуждает к тому, чтобы простить: то сия вторая часть еще сильнее отражает самую мысль о том, чтобы не простить. Третья часть притчи показывает последствие жестокости, которую оказал прощенный непрощающий. Царь узнает об его поступках; берет назад свое великодушное прощение; и предает его истязателям, «дондеже воздаст весь долг свой» (Мф. 18:34) — неоплатный. Нельзя не чувствовать силы сей притчи. Надобно только узнать ея верное приложение. Чтo значит иносказательное лице Царя заимодавца, Господь Сам истолковал в заключении притчи: «тако и Отец мой небесный сотворит вам» (Мф. 18:35). И так Царь заимодавец есть Отец небесный. Чрез сие определяется значение всех частей притчи. Что же дал нам в долг Отец небесный? — О, как много! Больше, нежели тысячи талантов! Дал Он нам бытие и жизнь, тело и душу, разум, сердце и чувства; дал землю под ноги наши, прекрасный шатер неба над главы наши; дал солнце нашему зрению и жизни, воздух нашему дыханию; дал животных во власть нашу, и многоразличныя произведения земли для наших нужд и удовольствий, для пищи, для одежды, для жилища, для упражнения нашей деятельности к произведению полезнаго и приятнаго. Скажет ли кто при сем, что слишком гордо думать, будто для нас и земля, и солнце, и небо; таковому ответствую: если ты думаешь о сем гордо, советую тебе отложить свою гордость, и думать о сем смиренно и благодарно пред благодетелем Богом, а не думать, будто мысль, злоупотребленная гордостию, потому самому перестает быть истинною. Скажешь ли еще, что землею, солнцем и небом пользуешься не ты один, и не только все человеки, но и безчисленное множество других тварей Божиих; ответствую: что до того? Тем более чудно, тем более необъятно богатство Божие, что, хотя им пользуются безчисленныя существа, но и ты пользуешься им так, что оно совершенно для тебя приготовлено, и к твоим потребностям приспособлено. Найди способ обойтись без земли, солнца и неба, — и тогда не почитай себя за них должником пред Богом: а если сего не можешь сделать, то признай, что каждый луч солнца, который тебя освещает или согревает, каждая капля воздуха, которую ты берешь себе дыханием, есть твой новый заем из сокровищ Божиих, — заем, всегда продолжаемый, ежеминутно возобновляемый, и следственно, всегда неоплатный. Но из одних ли сокровищ творения занимаем мы у Творца? Как щедро дарует нам еще Всеблагий Промыслитель из сокровищ Своего провидения, — ежеминутное хранение наших сил и способностей, помощь и содействие во всем благом, средства и пособия к жизни благоустроенной и благополучной, добрых и любящих родителей, благоразумных воспитателей, праведнаго и благодетельнаго Царя, безопасность общественную, успехи в начинаниях, невидимо устрояемое избавление от бед, когда очевидно «суетно спасение человеческо» (Пс. 59:13). Что сказать о важнейшем еще, и еще более неоценимом заимодательстве Божием из сокровищ благодати? Нам грешникам, омраченным, погибшим, даровал Господь свет веры, надежду спасения, смертию Сына Своего Единороднаго заплатил за искупление нас от вечной смерти, которой мы предали себя грехом; как залог, как начаток, как напутствие жизни вечной и блаженной, дал нам Духа Своего Святаго, крещение возрождения, нетленную пищу тела и крови Христовой. О, если бы мы были вечными должниками Божиими потому только, что благодеяния Божии к нам безчисленны и вечны! Но это еще не все. Есть новые долги наши перед Богом, которые болезненно нас тяготят и глубоко уничижают, — долги, происходящие и возрастающие от того, что мы и заимоданное нам во зло употребляем, и возможнаго с нашей стороны Великому Заимодателю, или, по Его поручению, клевретам нашим, не воздаем. Всегда ли верно воздаем мы Богу славу, благодарность, молитву, ближнему любовь, бедствующему сострадание, бедному возможную помощь? Тщательно ли употребляем мы в оборот заимоданные нам таланты, — время всегда ли на занятия полезныя, или, по крайней мере, невинныя, разум всегда ли для истины, сердце всегда ли на движения к добру, чувства всегда ли на подвиги умеренности воздержания и чистоты? Можем ли похвалиться, что удовлетворяем в сих отношениях своему долгу? — «Тебе, Господи, правда, нам же стыдение лица» (Дан. 9:7)! После сего, братия, усмиренный, как думаю, взор наш обратим на то, что притча Господня оценивает маловажною ценою «ста пенязей», — на долги ближних наших пред нами, на их согрешения против нас, на несправедливости, или оскорбления, нами от них претерпеваемыя. Как малыми, как ничтожными являются все долги сего рода, когда имеем в виду наши собственные долги пред Вседержителем! Небрежно коснулся кто нибудь нашей чести: можно вовсе не заметить сего, если мы заняты справедливо заботливою мыслию о том, как часто мы невоздаем должной чести и славы великому и всеблагому Богу. Кто нибудь несправедлив против нас: не трудно стерпеть и простить, если разсуждаем, что попустил сие Бог, пред Которым мы так часто, так тяжко неправы. Тому, кто не забывает, что по безконечному только милосердию не низвержен он в вечную темницу, трудно забыться до того, чтобы до уз и темницы преследовать ближняго без необходимости, за оскорбленное своекорыстие или самолюбие. Но если, к стыду нашему, Христиане, мы забываемся, и помилованные не милуем, и прощаемые не прощаем: то поспешим напомнить себе, что Царь небесный видит; что ближайший к нам клеврет, от котораго нельзя утаиться, наша совесть, против нас пред Ним свидетельствует и будет свидетельствовать; что придет наконец день, когда и Долготерпеливый «путесотворит стези гневу Своему» (Пс. 77:50), то есть, правосудию; что упрек небеснаго Судии, который слышим заранее, и который еще можем обратить себе в орудие исправления и спасения, тогда уже неисцельно пройдет душу нашу, как оружие суда и наказания: «нe подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах?» Для заключения сего слова надобно вполне выслушать заключение притчи Господней: «тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших согрешения их» (Мф. 18:35). «От сердец ваших»: в сем заключается дух учения о прощении согрешающим, и разрешение могущих встретиться недоразумений. Прости от сердца: не наружно только, и не лицемерно. Прости от сердца: и все сделано, хотя бы потом потребовались от тебя внешния действия, выражающия, по видимому, не прощение, а взыскание. Должника не беднаго, а лукаваго, можно и в темницу всадить в духе помилования, как будто в больницу для излечения его от язвы лукавства. Царь или судия также не нарушают заповеди о прощении согрешающим, когда определяют наказание виновному, не мстя ему, но исправляя его, и предохраняя невинных от его преступлений. Так добрая мать плачет, и берет розгу на упрямое дитя: без сомнения, в сие время она не мстит, а разумно любит. Прощай согрешающему от сердца, с любовию: а между тем, если можешь и должен, исправляй его с благоразумием и также с любовию. Аминь.