Библия - Евангелие от Матфея Глава 10 Стих 3

Между тем с каждым днем становилось для Господа нужнее отделить от толпы последователей часть избранных для распространения чрез них действий своих в большем круге, и для лучшего приготовления их самих к дальнейшему служению. С одной стороны усиливающееся расположение к Нему простого народа, с другой – возрастающая ненависть врагов хотя и были допущены по Божественному предведению и никогда не выходили за черту, им предоставленную, никогда не стесняли Божественной свободы нашего Искупителя положить душу свою за нас без всякой посторонней необходимости, единственно из любви своей к нам, – тем не менее однако же, по самим предначертаниям Божественного Подвигоположника, должны были раскрыться в своих следствиях не в продолжительном времени. И так теперь, уклонясь на время от преследований фарисеев, Господь вознамерился положить начала теснейшему союзу нескольких учеников с Собою.

Приступая к сему, Господь в один вечер нарочито удаляется от всех на уединенную гору для молитвы. – Кто знает, что обнимала в сие время молитва Господня? Можно впрочем думать, что, полагая начало строения Церкви Новозаветной, Божественный Ходатай наш призывал на дело свое благословение Отца Своего, просил ей крепости против царства тьмы ( и врата адова не одолеют, ей – видех сатану с небесе спадша: се сатана просит, дабы сеял вас, яко пшеницу, и аз молихся о тебе, Симоне). Сын человеческий, может быть, просил Отца Своего небесного о укреплении собственном на последний подвиг, Ему предлежащий: ибо на утро должен был, по воле Отца и по благому соизволению Своему приблизить к Себе и с сего времени всегда иметь пред Собою острое орудие смерти,– Иуду Искариотского.

И бе обнощь в молитве Божии (Лк. 6:12).

На утро, призвав к Себе на гору учеников Своих, избирает из них 12 для того, чтобы они были постоянно при Нем и чтобы впоследствии могли свидетельствовать, что сами видели, слышали, осязали (Мк. 3:14). Это были как бы начальники новых, будущих 12-ти колен нового Израиля (Откр. 21:14).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 108-109++

После описания событий субботы второпервой и следовавшей за нею ев. Лука не указывает на значительную перемену места деятельности И. Христа. Но все-таки, согласно с ев. Марком, первым событием после того оигь поставляет избрание двенадцати апостолов. Ев. Матфей вовсе не передает этого события в своем Евангелии, а только перечисляет имена апостолов при послании их на проповедь в таком роде, что как - будто избрание их уже было разсказано впереди. В хронологическую связь с предшествующим но ставят это событие ни Марк (и взыде на гору),ни Лука (бысть же во днитыя).

Какое великое значение имело избрание из числа многих последователей 12 апостолов в ряду других дел 1. Христа, на это указывает нам ев. Лука, говоря, что Господь всю предшествующую этому событию ночь провел в молитве к Богу. Эти 12 учеников Христовых призывались теперь быть ближайшими споспешниками Христу во время Его земной жизни и продолжателями Его дела после вознесения Его на небо. И потому отселе Он так приближает их к Себе, что составляет с ними одно общество, одну семью, в которой Сам Он и был главою.

Имена апостолов евангелисты передают одни и те же л различаются несколько лишь в порядке размещения их. Ев. Марк при именах Иакова и Иоанна делает замечание, что И. Христос нарек им имена: Воанергес, то.-есть, сыны Громовы. Очень может быть, что это наречевие сынов Заведеевых сынами громовыми произошло не теперь, а по поводу какого-нибудь события, в котором проявился пламенный дух этих апостолов (быть может, по поводу Лк. 9:54.). Точно также и при имени Симона ев. Марк замечает здесь, что И. Христос нарек ему имя Петра, что, однако, было в другое время (Ин. 1:42).

Некоторых из перечисляемых здесь евангелистами апостолов мы уже знаем из истории приближения их ко Христу (Ин. 1:37 и д.) и призвания к последованию за Ним (Мф. 4:18 и д. 9:9 и д. и паралл.), каковы: Петр и Андрей, Иаков и Иоанн, Филипп и Нафанаил или Варфоломей и мытарь Матфей. История же призвания другнх апостолов неизвестна.

Из призванных на гору учеников Он избрал двенадцать и назвал их Апостолами. Апостол — слово греческое, в переводе на русский язык — посланник. Назначение избранных двенадцати учеников — быть посланными на проповедь, поэтому Иисус и назвал их посланниками. Но так как, при предстоящей проповеди, от них могли требовать знамения, и знамения в некоторых случаях следовало давать, то Иисус облек их властью исцелять болезни и изгонять бесов. Некоторые из двенадцати избранных теперь Апостолов были раньше этого избрания призваны Самим Иисусом быть Его учениками, а именно: Симон и брат его Андрей, Иоанн и брат его Иаков, Филипп, Нафанаил (он же Варфоломей) и Матфей (см. Мф. 9). Остальные только теперь избраны из многих учеников. Евангелист Матфей умалчивает об избрании двенадцати Апостолов и говорит о них поименно лишь при повествовании об отправлении их Иисусом на проповеди; при этом Апостола Матфея (то есть себя) называет мытарем; Евангелист же Лука говорит и об избрании Апостолов, и говорит согласно с Евангелистом Марком. В наименовании некоторых Апостолов замечается как бы разногласие между Евангелистами, но разногласие лишь кажущееся, объясняемое желанием Евангелистов отличить чем-либо Апостолов, носивших одинаковые имена. Так, второго Симона Матфей и Марк, в отличие от Симона-Петра, называют Симоном Кананитом, а Лука Зилотом; зилот — слово греческое, а кананит — перевод этого слова на еврейский язык; поэтому слова кананит и зилот — однозначащие. Второго Симона называли зилотом (по-русски — ревнителем), вероятно, потому, что он, до призвания его Иисусом, принадлежал к еврейской политической партии, носившей название зилотов, то есть ревнителей самостоятельности и независимости еврейского народа. Про Апостола Леввея Евангелист Матфей говорит, что он был прозван Фаддеем; Евангелист Марк называет его по прозвищу Фаддеем, а Евангелист Лука — Иудой Иаковлевым. Что в числе двенадцати Апостолов было два, носивших имя Иуды, доказывается следующим местом из Евангелия Иоанна: на Тайной Вечери, где, после ухода Иуды Искариота, не было никого, кроме Иисуса и одиннадцати Апостолов, Иуда — не Искариот, — говорит Ему: Господи! что зло, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? (Ин. 14:22). Поэтому Иуду не Искариота, в отличие от предателя, называют: Лука — Иудой Иаковлевым, то есть братом Иакова Алфеева (Деян. 1:13), Матфей — Леввеем, прозванным Фаддеем, а Марк — просто Фаддеем. Второго Иуду, Искариота, называли так потому, что он происходил из городка Кериота. Слово Искариот считают составленным из двух слов: иш — человек и Кериот — название города. Апостол Нафанаил всеми тремя Евангелистами назван по отчеству Варфоломеем, то есть сыном Фоломея (вар — сын). Симона Иисус назвал Петром при первом призвании его (Ин. 1:42); теперь же, вероятно, повторил это название. Иакова и брата его Иоанна, сыновей Зеведея, Иисус назвал сынами грома, и тем определил особенности их характеров: как сыны грома, они будут проявлять, и в слове и в деле, силу и стремительность. Эти особенности характера они вскоре проявили, попросив у Иисуса позволения свести с неба огонь на не принявших Его в одном самарийском селении (Лк. 9:54).

Филипп и Варфоломей... Они последовали за Христом после вышеупомянутых; поэтому и перечисляются в таком порядке. Фома и Матфей мытарь... Марк (Мк. 3:18) и Лука (Лк. 6:15) поставили Матфея прежде Фомы, потому что он стал учеником прежде Фомы; а Матфей здесь по скромности поставил себя ниже, так как для собственного уничижения назвал себя опять мытарем. Иаков Алфеев и Леввей, нареченный Фаддей. Этот Иаков был брат Матфея, так как Матфей, называемый не только Матфеем, но и Левием, был также сын Алфея: виде, говорит, Левию Алфеова, седяща на мытнице (Мк. 2:14). Лука вместо Фаддея поставил здесь Симона Зилота, или Кананита, а потом Фаддея соединил с Иудой Искариотским, называя и его Иудой: Иуду, говорит, Иаковля, и Иуду Искариотскаго (Лк. 6:16). Соединил он их по сходству имен. Итак, было два Симона: Симон, называемый Петром, и Симон Зилот, который называется и Кананитом; два Иакова: Иаков Зеведеев и Иаков Алфеев; два Иуды: Иуда Иаковлев который называется Леввеем и Фаддеем, и Иуда Искариотский. По причине сходства их имен евангелисты присоединяют для различения и другие признаки. Но если Лука, по причине сходства имен, соединил Фаддея с Иудой Искариотским, то почему он не соединил равным образом Симона Петра с Симоном Кананитом, и Иакова Зеведеева с Иаковом Алфеевым? Потому что Петр со своим братом Андреем, а Иаков вместе с братом своим Иоанном последовали за Христом, и их нужно было поставить вместе не только как братьев, но и потому, что они вместе последовали. Но почему в таком случае Иаков Алфеев не поставлен вместе со своим братом Матфеем? Потому что тот последовал после.

См. Мф. 10:2. Церковная история сообщает предание, что апостол Фаддей был послан в Едессу к Авгарю, царю Озроены; он у евангелиста Луки называется Иудой сыном Иакова Лк. 6:16, а в другом месте - Леввеем Мф. 10:3 что значит: благоразумный человек. Необходимо думать, что у него было троякое имя, подобно тому как Симон назван Петром, а сыны Зеведея названы Воанергес или: Ванергес = сыны грома за твердость и крепость их веры Мк. 3:16-17.

Варфоломей — сын Фоломея, тот же Нафанаил (Ин. 1:45). Матфей мытарь (о мытарях чит. в объясн. Мф. 9:9.), иначе Левий, и Иаков Алфеев — родные братья, сыновья Алфея (Мк. 2:14). Леввей, названный Фаддеем; он же Иуда Иаковлев (Лк. 6:16), — в отличие от Иуды Искариотскаго. Первое его имя — Иуда; Фаддеем назван при крещении, а Леввеем, при избрании в апостольское слу-жении и в отличие от соименнаго ему Иуды Искариота: так как у Евреев был, обычай принимать новое имя при особенно валсных случаях (Мих.).

После того, сказавши: Филипп и Варфоломей, присовокупил: Фома и Матфей мытарь; а Лука напротив ставит его выше Фомы. Далее: Иаков Алфеев - потому что был, как я выше сказал, Иаков Заведеев. Затем, сказал о Леввее, который иначе назывался Фаддеем.

Двенадцать –символическое число, означающее полноту. Кроме того, известно, что в Израиле некогда было двенадцать племен. После вавилонской депортации осталось лишь два с половиной племени (иногда говорят о пяти оставшихся племенах). Избрание двенадцати символически знаменует восстановление народа Божьего во всей полноте (Мф. 19:28; Лк. 22:29‑30). Эти люди представляют все слои народа Израиля, кроме того, они, возможно, родом из разных областей Палестины.

Они названы апостолами. Это греческое слово значит «посланник» (его еврейский эквивалент – «шали́ах»). Такие посланцы были известны во времена Иисуса: они относили письма другим общинам, исполняли важные поручения. Это слово означает человека, действующего со всей полнотой власти вместо другого, его пославшего. Шалиах мог даже заменять жениха во время обручения. Так называли и человека, произносившего от имени всех собравшихся молитву в синагоге, и великих мужей древности (Моисей, Илья, Иезекииль). В отличие от учеников Иисуса, еврейским посланцам не вменялось в обязанность заниматься миссионерской деятельностью. Двенадцать – это послы Иисуса, и они наделены силой и властью Того, кто их посылает. Но важно отметить, что спасение не зависит от избрания в ученики. Кроме апостолов, есть неопределенная по составу группа учеников. Кто‑то из них следует за Иисусом, кто‑то остается дома и занимается обычными повседневными делами, но нравственные требования и к тем, и к другим предъявляются самые радикальные¹. Община Иисуса – это привычное название, но было бы, вероятно, более разумным называть это явление движением, а не общиной. Ведь нет особых правил приема, особых ритуалов, круг остается открытым, незамкнутым, нет чувства обособленности от других, как, например, у кумранитов. Спасение не зависит ни от, выражаясь современным языком, стажа, ни от самой принадлежности к ученикам.

Список апостолов начинается с Симона, вероятно старшего по возрасту и поэтому наиболее авторитетного. Петр – это не имя, а прозвище, По‑арамейски оно звучало Кефа́ («камень»), а на греческий было переведено как Пе́трос. Можно лишь догадываться, почему ему было дано такое прозвище. В Евангелиях часто говорится о слабости Петра, и он меньше всего похож на человека твердокаменного. Возможно, прозвище указывало не на свойства его характера, а на его будущую роль – быть камнем в нерукотворном храме, который воздвигнет Христос‑Помазанник (16:18). Его брат Андрей носит греческое имя, он был призван Иисусом вместе с Петром (4:18). Андрей играет довольно значительную роль в Евангелии от Иоанна, будучи там первым из призванных. Иаков, сын Зеведея, и его брат Иоанн вместе с Петром образуют более тесную группу друзей Иисуса, они будут присутствовать при самых важных событиях в жизни Иисуса (во время Преображения и Гефсиманской молитвы). Филипп –имя греческое. Он тоже играет значительную роль в 4‑м Евангелии. Варфоломей (арам.Бар‑Толма́й) – это не имя, а отчество, отцом этого человека был Толмай. Фома (арам.Теома́, «близнец») – это тоже, скорее всего, не имя, а прозвище (в некоторых легендах Фома называется братом‑ близнецом Иисуса). Матфей –см. коммент. на. 9:9. Иакова, сына Алфея, некоторые отождествляют с Иаковом младшим (Мк. 15:40) или с Левием (см. коммент. на. 9:9). Фаддей (более точное звучание «Тадда́й»; это имя с уменьшительным суффиксом) – в некоторых рукописях вместо него стоит «Леббей» (точнее «Леббай»), а в списке апостолов у Луки – Иуда, сын Иакова.

Вот имена этих патриархов новозаветных человечества: Петр и Андрей – сыновья Ионы; Иаков и Иоанн – сыновья Зеведея; и Филипп – все пятеро из небольшого рыбачьего селения Вифсаиды. Затем идут Нафанаил или Варфоломей, Фома, Матфей, Иаков Алфеев (или Малый), Иуда – брат этого Иакова, Симон Зилот, родом из Каны, и Иуда Искариот, т. е. родом из иудейского городка Кариота. Из этого славного обще­ства апостолов трое – Иаков Малый, Иуда (брат) Иаковлев и Симон Зилот почти ничем неизвестны нам. В евангелиях ничего не сообщается об их личности, и только ев. Иоанн при описании Тайной вечери упоминает об «Иуде не Искариоте», который вместе с другими обращался с известным вопросом к Спасителю (Ин. 14:22). Симон известен только по своему прозванию Зилот. «Зилот» или «Кананит» – имена тождественные по своему значению и показывают, что он некогда принадлежал к числу буйных и неистовых последователей Иуды Гискальскаго. Греческие имена Филиппа и Андрея, а также и то обстоятельство, что к Филиппу именно обращались греки, желавшее видаться с Спасителем пред концом Его земного служения, и что он просьбу эту передал Андрею, быть может указывают на некоторые связи их с эллинистами; но кроме первоначального призвания, о них почти ничего не сообщается больше; то же самое и о Нафанаиле и Матфее. О Фоме, называемом также Дидидом т. е. «близнецом», что составляет только греческий перевод его еврейского имени, имеется несколько интересных сведений, которые показывают в нем человека своеобразного характера, бесхитростного и простодушного, но в то же время пылкого и великодушного; готового умереть, но тугого на веру. Иуда, человек из Кариота, быть может единственный иудей в обществ апостолов, обыкновенно ставится последним в списка апостолов, очевидно, как человек, далеко уступавший другим в своей правоспособности к высокой должности апостольства и доказавший это впоследствии страшным преступлением. Из всего общества апостолов трое, именно Петр, Иаков и Иоанн, удостоились наивысшей чести принад­лежать к самому тесному кругу избраннейших друзей и последователей Христа. Им одним только позволено было присутствовать с Ним при воскрешении дочери Иаира, во время преображения и предсмертной молитвы в саду Гефсиманском. Об Иакове неизвестно ничего больше, кроме того, что он сподобился высокой чести быть первым мучеником из общества апостолов. Он и его брат Иоанн, хотя они и были рыбаками, по-видимому находились в лучших материальных обстоятельствах, чем их сотоварищи. Зеведей, отец их, не только имел свою собственную лодку, но и держал наемных рабочих; а Иоанн случайно упоминает в своем евангелии, что он был известен первосвященнику. Это объясняется тем, что он часто бывал в Иерусалиме и там занимался сбытом рыбы, которая доставлялась туда с озера Галилейского. Это был еще вполне юноша, и чистота его верующего сердца была именно причиной того, что он сделался особенным любимцем своего Божественного Учителя, – «учеником, которого любил Иисус». Но самым видным членом среди этой избранной троицы был ап. Петр, который по самой своей натуре заслужил данное ему дважды название камня или скалы (Кифа – Петр), на которой основалось исповедание Христа Богом. В лице его Христос приобрел себе самого преданного ученика и последователя, кото­рый не останавливался ни пред чем, чтобы только заявить свою любовь и свою безграничную преданность Учителю. Самое отречение его от Христа в страшный момент предательства Иуды было лишь поводом к глубочайшему раскаянию, еще более и окончательно укрепившему в нем чувство любви и пре­данности Тому, Кого он первый исповедал Христом, Сыном Бога Живаго.

Варфоломей, он же и Нафанаил, Фома, или Дидим, что значит Близнец, и Матфей мытарь, он же Левий Алфеев, брат Иакова Алфеева, — св. Златоуст замечает при этом: "святой Матфей ставит выше себя Фому, который был гораздо его ниже," — Иаков Алфеев и Леввей, Прозванный Фаддеем, он же именовался и Иудою Иаковлевым, в отличие от Иуды Искариотского.

Варфоломей: значит — сын Фоломея, а собственное его имя было Нафанаил (Ин. 1:45, Ин. 21:2). — Иаков Алфеев и Матфей, иначе Левий, мытарь, также сын Алфея (Мк. 2:14), были родные братья. — Леввей, прозванный Фаддеем: он же и Иуда Иаковлев (Лк. 6:16). ср. Ин. 14:22. Деян. 1:13). По апокрифическим актам Леввея, имя Фаддея он получил, когда принял крещение от Иоанна, прежде же назывался Иудою, а имя Аеввея, может быть, получил при избрании в апостольство (может быть, в отличие от соименного ему Искариота), так как был обычай при особенно важных и решительных обстоятельствах в жизни принимать новое имя. Он был сын Иосиифа обрученника от первой жены его, брат Апостола Иакова, почему и называется Иаковлевым (см. Чет. Мин. Июн. 19).

Фаддей. Вероятно, это Иуда, сын (или брат) Иакова, о котором упоминается у Луки (Лк. 6:15) и в Деяниях апостолов (Деян. 1:13).

3) Филипп и Варфоломей. Первый происходил из Вифсаиды (Ин. 1:44; 12:21) – одного города с Петром и Андреем – и был уже известен Иисусу Христу. В Евангелии Иоанна он упоминается несколько раз (6:5–7; 12:21, 22; 14:8, 9). Варфоломей – значит сын Фоломея и есть, как думают, одно лицо с Нафанаилом, который был родом из Каны Галилейской (Ин. 21:2) и приведен к Иисусу Христу Филиппом (1:45–51). 4) Фома и Матфей. Фома иначе назывался Дидим, или близнец (Ин. 11:16; 20:24; 21:2), и по воскресении Иисуса Христа сподобился для своего уверения осязать раны Его (20:27, 28). Матфей, иначе Левий, сын Алфея (Мк. 2:14), до призвания к последованию за Господом был мытарем (Мф. 9:9). Он написал Евангелие, которое занимает первое место между новозаветными книгами.

5) Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем. Иаков, сын Алфея, брат мытаря Матфея или Левия, есть лице совершенно отличное от Иакова, брата Господня, который принадлежал к числу 70-ти апостолов, носил название малогоили менъшаго (Мк. 15:40) и имел в лике двенадцати апостолов своего родного брата Иуду. Леввей или Фаддей, как можно заключать из сравнения списка апостолов у трех евангелистов (Мф. 10:3; Мк. 3:18; Лк. 6:16; Ин. 14:22; Деян. 1:13), и есть собственно этот Иуда, брат Иакова меньшего. Он написал послание – последнее между соборными.

Несколько слов скажем о составе и внутренней иерархии Двенадцати; то, что она была, очевидно уже из сопоставления списков Двенадцати, приведенных в синоптических Евангелиях и в книге Деяний святых апостолов (Деян. 1:13). Списки можно разбить на три группы по четыре человека, и состав в них во всех перечислениях практически одинаков. В первой четверке, состоящей из бывших рыбарей, на первом месте всегда стоит апостол Петр, затем в двух списках идет апостол Андрей, брат Петра (Мф. 10:2; Лк. 6:14), затем парой идут Иаков и Иоанн Зеведеевы, которые, как и Симон-Петр, в апостольстве получили новое общее имя – Воанергес, то есть «сыны громовы», что указывает на ревностный и горячий характер их веры. В перечне апостолов в книге Деяний и у ап. Марка второе и третье место после Петра сразу занимают Иаков и Иоанн. Неоднократно Господь берет с Собой трех из перечисленных апостолов – Петра, Иакова и Иоанна, делая их тайнозрителями и свидетелями Преображения, воскрешения дочери Иаира, Гефсиманского моления. Один раз к этой группе присоединяется и ап. Андрей: «И когда Он сидел на горе Елеонской против храма, спрашивали Его наедине Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей» (Мк. 13:3).

В этой группе можно выделить еще одну. Несколько раз апостолы Петр и Иоанн Богослов фигурируют вдвоем (так, они выполняют поручение Христа приготовить пасхальную вечерю накануне последней Пасхи, они вдвоем идут во двор первосвященника в ночь взятия Спасителя под стражу, они вдвоем пытаются на Тайной вечере узнать, кто предатель, – и один из них узнаёт это; они вдвоем бегут в день Воскресения к пустому Гробу Христа). Такая близость двух апостолов должна быть признана знаковой; она помогает избежать характерного для католического богословия перекоса в оценке роли Петра среди Двенадцати. Есть ряд эпизодов в истории ранней Церкви, отраженной в книге Деяний, которые показывают, что Петр обладал авторитетом первенства в христианской общине: он выступает с инициативой избрания двенадцатого апостола на место отпавшего Иуды, он обращается после сошествия Духа с проповедью к иудеям и т. д. Но это именно авторитет первенства, старшинства, а не авторитет власти. Из Деяний видно, что все решения по значимым вопросам у апостолов принимались совместно, соборно, нет единоличной воли ап. Петра в вопросах общецерковных.

Отметим те указания Евангелия, интерпретация которых отличается в православной и инославной традиции. Во-первых, исповедание у Кесарии Филипповой, когда Петр исповедал Христа Сыном Божиим и в ответ услышал ублажение своей веры: «Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16:15–17) понимается в Церкви как ублажение веры не только Петра, но всех апостолов. Господь спросил всех, за кого они Его почитают, Петр от лица всех ответил, и всем апостолам Господь потом запретил говорить, что они знают, что Он Христос (Мф. 16:20; эта власть свидетельствовать о Нем будет им дана в день Пятидесятницы). Обращение Христа к Петру в единственном числе, по мнению святых отцов, есть символ единства апостолов. Ключи же от Царства, которые Господь обещает дать Петру, – это образ церковных Таинств, власть совершать которые дается всем апостолам: «И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16:19; ср.: Мф. 18:18: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» – и Ин. 20:22–23: «Сказав это, дунул и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся»). Католическую мысль об утверждении Церкви на личности апостола Петра как на неком незыблемом камне помогает опровергнуть сам апостол; в Первом соборном послании он пишет о Христе: «Ибо вы вкусили, что благ Господь. Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится. Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна, о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены» (1 Пет. 2:3–8).

Во-вторых, моление Господа о Петре на Тайной вечере и поручение утвердить братию: «И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лк. 22:31, 32). Говоря о превосходстве Петра над другими апостолами, католические богословы упускают последующие строки Священного Писания: Господь молится за Петра, потому что его ожидало искушение, приведшее к троекратному отречению. Когда смиренный своим падением Петр вновь будет восстановлен в лике апостолов, он поможет утвердиться в вере другим ученикам.

В-третьих, имевшее место после Воскресения троекратное исповедование Петром своей любви ко Христу и троекратное поручение ему пастырского служения: «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих» (Ин. 21:15–17) в православной традиции понимается как прощение троекратного отречения от Христа.

Итак, старейшему и наиболее ревностному по характеру апостолу, конечно, принадлежало первенство среди Двенадцати, но это не первенство власти; Петр если и первый, то «первый среди равных»: «…это был примат не власти, а авторитета, старшинства, первостоятельства, который притом принадлежал ему лишь в соединении со всеми, но не без всех и не помимо всех» Булгаков С., прот. Два первоапостола. Минск: Лучи Софии, 1996. С. 30.. Здесь припомним и выделенные нами случаи совместного действия Петра и Иоанна. Как отметил протоиерей Сергий Булгаков, авторитет старшинства апостола Петра уравновешивался «авторитетом любви» апостола Иоанна Богослова, младшего и возлюбленного ученика Христа: «В примате Иоанна граница примата Петра» Там же. С. 60. Та же мысль о двух первенствах – любви и авторитета – на с. 46..

Остальные апостолы в списках представлены двоицами; это деление не имеет иерархического значения, но показывает, что именно по двое они посылались на проповедь (Мк. 6:7).

Последнее место в списке всегда занимает ставший предателем Иуда Искариот (прозвище Искариот указывает на происхождение Иуды – человек из Кериофа, это город в Иудее; вероятно, он был единственным негалилеянином среди Двенадцати и прозвище получил для отличия от Иуды Иаковлева).

Призвание Иуды к апостольству не было ошибкой Христа, об этом свидетельствует Сам Господь: «Я знаю, которых избрал» (Ин. 13:18). Иуда получил те же духовные дары, что и прочие апостолы, и ничем, до своего предательства, не был умален по сравнению с другими апостолами: он, как и другие, ходил на проповедь, совершал чудеса, исцелял больных и изгонял бесов. Богослужение Великого Четверга говорит, что до последнего момента Господь хотя давал Иуде понять, что знает о его предательстве, но не лишал его благ, в том числе и приобщения на Тайной вечере Своей Плоти и Крови: «Руце простерл еси, имиже хлеб приял еси нетления, прияти сребреники, уста к целованию принося льстивно, имиже Тело Христово и Кровь приял еси: но горе тебе, якоже рече Христос» Повечерие Великой Среды. Канон, песнь 9..

Кроме общего служения в общине учеников у Иуды было особое поручение: он был хранителем пожертвований. «Но зачем избрал его, или потому что ненавидел его? зачем же еще сделал его распорядителем и носителем кошелька? Во-первых, затем, чтобы показать совершенную любовь Свою и благодать милосердия Своего; во-вторых, чтобы научить Церковь Свою, что хотя в ней бывают и ложные учителя, однако (самое) учительское звание истинно, ибо место Иуды предателя не осталось праздным; наконец, чтобы научить, что хотя и бывают негодные управители, однако правление Его домостроительства истинно» Ефрем Сирин, прп. Толкование на Четвероевангелие. 14. С. 201.. По словам свт. Иннокентия Херсонского, Господь избирает Иуду, несмотря на его корыстолюбие, ради возможности спасения: единственное место, где Иуда мог бы получить исцеление от своей страсти, это около Христа Иннокентий Херсонский, свт. Последние дни земной жизни господа нашего Иисуса Христа, 16 // Соч.: В 5 т. Репринт. Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2002. Т. 4. Кн. 2. С. 379..

Рассуждая о предательстве Иуды, свт. Иоанн Златоуст говорит: «Иной скажет: если написано, что Христос так пострадает, то за что осуждается Иуда? Он исполнил то, что написано. Но он делал не с той мыслью, а по злобе. Ибо не предательство Иуды соделало нам спасение, но мудрость Христа и величайшее Его промышление, обращающее злодеяния других в нашу пользу. Сам Премудрый знал, как устроить наше спасение, хотя бы и не случилось предательства. Потому-то, дабы не подумал кто, что Иуда был служителем домостроительства, Иисус называет его несчастнейшим человеком» Иоанн Златоуст, свт. ///Беседы на святого Матфея евангелиста. 81. 2..

Апостолы были избраны Христом, но само избрание не сделало их совершенными. Дальнейшее возрастание и пребывание их со Христом и во Христе зависело во многом от них самих (в Первом послании к коринфянам ап. Павел скажет об обязательной и для апостолов постоянной борьбе с грехом: «Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным|||» – 1 Кор. 9:27). Это показывает и история Иуды-предателя, и история отречения в ночь взятия Христа под стражу старейшего и ревностнейшего из учеников – апостола Петра.

(Ср. Мк. 3:18, 19; Лк. 6:15, 17; Деян. 1:13). Эти имена, кроме Матфея, указываются Матфеем в первый раз. В последующих главах Евангелия Матфея никто из этих лиц, кроме Иуды предателя, не называется. Этот стих имеет множество разночтений, так что определение, как следует читать, еще в древности считалось весьма затруднительным. О Филиппе, присоединившемся ко Христу на другой день после Андрея, Симона Петра и Иоанна (Ин. 1:43), известно немногое. Вместе с Петром и Андреем он был рыбаком и жил в Вифсаиде (западной, пригород Капернаума). Филипп евангелист, о котором упоминается в Деян, был другая личность. О Филиппе апостоле упоминается в Деяниях после вознесения (Деян. 1:13); также в нескольких местах Евангелия Иоанна (Ин. 1:44–49; Ин. 6:5, 7; Ин. 12:21, 22; Ин. 14:8, 9). За исключением этого мы имеем только недостоверные предания о жизни и деятельности апостола. Евсевий (Ц. И. III:30; V:24) со слов Климента Александрийского и Поликарпа, епископа Ефесского, исчисляет апостолов, «которые, вопреки людям, отвергающим брак, жили в состоянии брачном». «Будут ли они порицать и апостолов?» спрашивает Климент. «Петр и Филипп рождали детей; Филипп выдал замуж дочерей». Говорили ещё, что Ап. Филипп помер в Иераполе во Фригии, принимая на себя вместе с Иоанном попечение о церквах Малой Азии. Рассказывая об этом, Евсевий, по-видимому, смешивает Ап. Филиппа и его дочерей с Филиппом благовестником и его дочерьми (см. Ц. И. III:31; V:24). Самое имя Филиппа, как мы говорили выше, есть, очевидно, греческое; но некоторыми досужими средневековыми экзегетами производилось от еврейских слов, которые означают отверстие лампадки (os lampadis или lampadarius), от евр. пе, рот, и лаппид, лампада, светильник, факел, потому что рот Филиппа был похож на лампаду, просвещавшую мир. За Филиппом у всех синоптиков следует Варфоломей, но в Деян. 1:13 Фома. Так как о Нафанаиле не упоминается ни в одном из имеющихся у нас апостольских списков, то это дало повод некоторым отцам, в числе которых были Златоуст и Августин, думать, что Нафанаил не принадлежал к числу 12. Даже в самое новейшее время высказывалось мнение, что это был Матфей. Однако для таких мнений не встречается нигде никакого подтверждения. По очень распространенному преданию, хотя и не особенно древнему, Нафанаил был одно и тоже лицо с Варфоломеем. Это предание подтверждается тем, что в Евангелии Иоанна вовсе не упоминается о Варфоломее, а только о Нафанаиле (Ин. 1:46–50; Ин. 21:2). Слово Варфоломей было не именем, а отчеством (сын Фалмая), и, следовательно, имя апостола было другое. С Филиппом в Еванг. Иоанна поставляется в связь Нафанаил, а у Матфея и Марка (kai) Варфоломей. Поэтому предполагали, что Варфоломей — одно и тоже лицо с Нафанаилом. Некоторые предполагали также, что Варфоломей-Нафанаил был брат Филиппа; но такое предположение ни на чем не основано, и весьма невероятно. Евангелист Иоанн, сказав об Андрее, что он нашел и привел к Иисусу Христу «брата» своего Симона, никакого подобного же замечания не делает относительно Филиппа, когда он нашел Нафанаила. Думают, что имя Варфоломей было не еврейское, а арамейское. Значение этого имени средневековые экзегеты производили от евр. бар — сын, фала — вешать, подвешивать (дат. suspendere) и майим — воды, думая, что чудо превращения воды в вино в Кане Галилейской совершено было ради Варфоломея, который был женихом на этом брачном пире. Такое мнение по всей справедливости следует отнести к области ни на чем не основанных вымыслов, хотя оно и принимается некоторыми нашими церковными историками, напр., Филаретом, архиеп. Черниговск. (см. его «Жития Св.» под 11 июня). Гораздо вероятнее производить название Варфоломея от евр. бар — сын, и Толмай или Талмай, собственное имя, встречающееся у Нав. 15:14; 2 Цар. 3:3 (Фалмай). Производство имени от «сын Птоломея» еще менее вероятно, чем первое. Кто был этот Фалмай, неизвестно; немногое известно и об его сыне, сделавшемся учеником Спасителя. Нафанаила встречаем на берегу Галилейского озера по воскресении (Ин. 21:2). Фома поставляется у Марка и Луки после Матфея. Это было, вероятно, также арамейское имя и означало, как и в еврейском, близнец, по-гречески Дидим (Ин. 11:16; Ин. 20:24; Ин. 21:2). Но встречаются и сближения имени Фома с греч. ависсос, бездна, потому что «чем дольше он сомневался в воскресении, тем глубже была и его вера». Такое толкование, которое принадлежит одному средневековому экзегету, едва ли может быть принято. По преданию Фома проповедовал Евангелие в Парфии или Персии, а тело его было похоронено в Едессе. Златоуст упоминает об его гробнице, как об одной из четырех подлинных апостольских гробниц. У Евсевия (Ц. И. I:13) сохранилось предание, что Фома назывался еще Иудой: «Иуда, он же и Фома». — По словам Златоуста Матфей поставляет себя после Фомы «по скромности». Но кроме одного факта, нельзя, по-видимому, вывести ничего из такого постановления. Если Матфей действительно поставил себя после Фомы «по скромности», то возникает вопрос, почему же он не сохранил такой скромности по отношению к другим апостолам, а только именно к Фоме? Матфей называет себя здесь «мытарем» и так делает, может быть, действительно по скромности, хотя и не ясно, почему это воспоминание о прежней деятельности было именно уместно в настоящем случае. Может быть, Матфей хотел выразить здесь ту мысль, что он, мытарь, человек, прежде считавшийся всеми совершенно недостойным и отверженным, теперь однако удостоился столь великой чести, сделавшись не только учеником Спасителя, но и будучи послан им на такое великое дело, как проповедь о наступлении Царства Божия. В рассматриваемом месте Матфей ясно отожествляет себя с лицом, упомянутым им же в Мф. 9:9. Он был писателем Евангелия, которое издревле носило его имя. Некоторые предполагали, что он был брат Фомы — они и были именно близнецы. Но положительного об этом ничего сказать невозможно. Относительно Иакова Алфеева прежде всего заметим, что в агиологии, принятой в нашей церкви (см. Полный Месяцеслов Востока, Арх. Сергия, 2-е изд. 1901 г.), три Иакова, о которых упоминается в Новом Завете, принимаются за три разных лица, а именно: Иаков Зеведеев (30 апр., 30 июня), Иаков Алфеев (9 окт.) и Иаков, брат Господень (23 окт.). Что Иаков Зеведеев, упомянутый во 2-м ст., не тожествен с Иаковом Алфеевым, об этом едва ли нужно говорить в виду того, что сами евангелисты ясно различают этих лиц, и, конечно, в целях этого именно различения прибавляют Зеведеев и Алфеев. Что же касается отношения Иакова Алфеева к Иакову, брату Господню, то предания и мнения об этом предмете так неопределенны и запутаны, что решительно нет возможности сказать или установить что-либо точное об этих апостолах. Некоторые средневековые писатели принимали, что этот Иаков (т. е. Алфеев) был брат Господень, и он же упоминается в посланиях 1 Кор. 9:5; 1 Кор. 15:7; и к Галатам Гал. 1:18–19; Гал. 2:9, 12, потому что Мария (Мк. 15:40), жена Алфея, была сестрою Марии, матери Господа, а еванг. Иоанн (Ин. 19:25) назвал жену Алфея Марией Клеоповой; может быть, он одинаково назывался и Клеопой (Клофа) и Алфеем. Или та же Мария по смерти Алфея и после рождения Иакова вышла замуж за Клеопу. Но что Мария Клеопова была сестрою Богоматери, это ничем не подтверждается. Обстоятельство, что две сестры (Богоматерь и Мария Клеопова) назывались одним именем, невероятно. Мнение о тожестве Иакова Алфеева и Иакова, брата Господня, поэтому в настоящее время можно считать совершенно оставленным. Златоуст и Феофилакт различают двух Иаковов, Иакова Зеведеева и Иакова Алфеева, двух Иуд — Фаддея и предателя, трех Симонов — Петра, Кананита и предателя, который также, по словам Феофилакта, назывался Симоном. Но об Иакове, брате Господнем, в толкованиях рассматриваемого места Евангелия Матфея, не упоминают. Этот Алфей, отец Иакова, не был тот же Алфей, который был отец Матфея, Мк. 2:14. У Алфея от Марии родились Иаков и Иуда. Иаков называется Малый или Меньший (mikroj — Мк. 15:40), т. е. возрастом, как желают некоторые; или, может быть, по времени призвания он был моложе Иакова Большого, брата Иоанна. По словам Цана, о втором Иакове существует большое разнообразие текстуального предания, которое, по-видимому, возникло вследствие стремления изгладить разноречии между евангелистами. Рядом с очень натянутыми примирениями и комбинациями, которые уже вследствие одной своей недостаточности и невероятности оставляются без рассмотрения, подозрительны и гармонические тексты, где у Матфея и Марка имеются одинаковые имена. Если мы встречаемся с таким разнообразием мнений относительно Иакова Алфеева, то предания о следующем апостоле, упоминаемом евангелистом, Леввее, еще более запутаны. Златоуст различает Иуду Искариота и Иуду Леввея, прозванного Фаддеем; его Лука называет Иаковлевым, говоря: Иуда Иаковлев. Августин думает, что один и тот же апостол назывался тремя именами, т. е. Фаддеем, Леввеем и Иудой, «потому что кто запрещал когда-нибудь называться кому-нибудь двумя или тремя именами?» Исторически ничего нельзя возразить против того, что один апостол назывался тремя именами. В средние века вообще установилось мнение, что Фаддей был тот, которого Лука называет Иудой Иаковлевым, т. е. братом Иакова — писатель послания Иуды. По Венгелю Фаддей и Леввей (тад и леб) суть синонимы и оба эти названия означают человека сердечного. Высказывалось мнение, что Фаддей было именем, несколько соблазнительным для апостола, потому что арамейское слово тад означает собственно женскую грудь. Поэтому название его было заменено соответствующим Леввей, которое сходно с первым, потому что означает сердце, но было более, так сказать, прилично апостолу. Слова Луки, что кроме предателя еще один апостол назывался Иудой, сильно, по словам Цана, подтверждаются Ин. 14:22, и этим одним удовлетворительно объясняется упорное наименование предателя Искариотом.

ФИЛИПП И ВАРФОЛОМЕЙ, он же и Нафанаил, ФОМА, или Дидим, что значит близнец, И МАТФЕЙ МЫТАРЬ, он же Левий Алфеев, брат Иакова Алфеева (святитель Иоанн Златоуст замечает при этом: "святой Матфей ставит выше себя Фому, который был гораздо его ниже"), ИАКОВ АЛФЕЕВ И ЛЕВВЕЙ, ПРОЗВАННЫЙ ФАДДЕЕМ (он же именовался и Иудой Иаковлевым, в отличие от Иуды Искариотского),

Посмотри на смирение Матфея: себя поставил после Фомы.