Евангелие от Луки, Глава 12, стих 20. Толкования стиха

122. Но людям лучше стремиться к бессмертному наследию, а не к денежному имуществу. Напрасно копит богатства тот, кто не знает, будет ли он ими пользоваться, подобно тому богачу, житницы которого ломились от уродившихся плодов и он готовил себе хранилища для изобильного урожая, не зная, для кого собирает их. Остается в сем веке все, что принадлежит сему веку, и то, что мы собираем для наследников, исчезнет — не наше то, что мы не можем унести с собой! Одна только добродетель отправляется в путь с умершими, только милосердие следует за нами, ведя нас в небесные обители, прокладывая к ним путь, приобретая небесные вечные кущи для усопших на истраченные деньги, не имеющие цены. Об этом свидетельствуют нам заповеди Господа: Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они... приняли вас в вечные обители (Лк. 16:9). Благая и спасительная заповедь, удобная для исполнения; она может воодушевить даже алчных поменять тленное на вечное, а земное на божественное. Но часто благое намерение слабеет от недостатка веры, и люди, готовые поделиться имуществом, отказываются от этого, заботясь о собственном благополучии. Поэтому Господь прибавил: 123. Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться

На пороге вечности

Богач думал только о том, что происходит здесь и сейчас, о наслаждениях и удовольствиях. Жизнь в достатке и изобилии усыпляет душу, и человеку кажется, что такое состояние будет продолжаться вечно. Главным становится не заработать деньги, а потратить. На этом построена современная индустрия развлечений; она выводит на рынок все новые и новые продукты и услуги, которые призваны помочь людям провести сегодняшний день, не задумываясь о завтрашнем. Для этого совсем не обязательно становиться «космическим туристом» или покупать экстремальный тур в экзотическую страну: для большинства «окном в мир» становится интернет или телевизор, где можно выбрать себе по вкусу реалити‑шоу или мыльную оперу, чтобы провести (точнее, убить) еще один вечер – может быть, последний в жизни.

Планам богача не суждено сбыться: он не построит и не увидит этих больших житниц. В обращенных к нему словах в сию ночь душу твою возьмут у тебя греческий глагол буквально означает «потребуют обратно». Наша жизнь получена от Бога, и мы должны будем ее вернуть. Наслаждаясь богатством, персонаж притчи всячески отгонял от себя мысль о смерти. Современное общество ведет себя также. С одной стороны, смерть подается и воспринимается как нечто само собой разумеющееся и не очень реальное – ежедневно с экрана телевизора на нас обрушиваются сотни убийств, с другой – люди живут так, как будто они вечны на земле. Разговоры о смерти считаются неприличными, оскорбительными. Но христианство учит иначе, говорит о необходимости иметь то, что святые отцы называют «памятью смерти».

Святитель Тихон Задонский пишет: «Итак, мы не погрешим, если назовем смерть вселенским учителем, ибо она вопиет каждому во вселенной: умрешь, умрешь, никакими ухищрениями ты не избежишь смерти! Смотри на труп в гробу и внемли тому, о чем он безмолвно извещает тебя: я был такой же, какой ты теперь, но каков я теперь, таким и ты будешь вскоре; то, что для меня настало теперь, для тебя настанет завтра: помни о конце твоем, и вовек не согрешишь (Сир. 7:39); помни о смерти, чтобы не согрешать смертно. Вот каким учителем является для нас смерть».

Члены средневекового монашеского ордена на Западе приветствовали друг друга словами «memento mori» – «помни о смерти». Сегодня, здороваясь, мы спрашиваем у человека, как его жизнь, здоровье, успехи – остаемся в земном измерении. Представьте, что при встрече вы бы услышали: «Привет, ты скоро умрешь!» Наверное, вы сочли бы это верхом бестактности, однако с духовной точки зрения такое обращение было бы намного полезнее поверхностных, зачастую формальных расспросов о наших делах. Ведь на самом деле важно не то, хорошо ли идут дела, а как они соотносятся с концом нашей земной жизни. Смерть настигнет и президента, и миллионера точно так же, как простого рабочего, и эта последняя черта ставит перед каждым вопрос о приоритетах, определявших здешнее краткое бытие.

Паисий Святогорец говорит: «Этот век не для того, чтобы прожить его припеваючи, а для того, чтобы сдать экзамены и перейти в иную жизнь. Поэтому перед нами должна стоять следующая цель: приготовиться так, чтобы, когда Бог позовет нас, уйти со спокойной совестью, воспарить ко Христу и быть с Ним всегда».

Память о смерти – никоим образом не фобия, не психоз. Напротив, только смертная память может придать жизни иное качество, наполнить ее важным содержанием и удалить всю ненужную шелуху – ведь мы стоим на пороге вечности.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Живи так, чтобы каждую минуту быть готовым встретиться со смертью и безбоязненно вступить в ее область. Сию минуту ты жив, а кто знает, будешь ли жив в следующую? По этой мысли и держи себя. Делать все делай, что следует, по порядкам жизни твоей, но никак не забывай, что можешь переселиться в страну, откуда нет возврата. Забвение об этом не отдалит определенного часа, и намеренное изгнание из мысли этого решительного переворота не умалит вечного значения того, что будет с нами после него. Предав свою жизнь и все свое в руки Божьи, час за часом проводи с мыслью, что каждый из них есть час последний. В жизни от этого станет меньше утех; а в смерти это лишение будет неисчислимо вознаграждено радостью, которой нет ничего равного в радостях жизни».

Если бы мы по‑настоящему задумывались о вечности, наверное, наша жизнь была бы совсем иной, ведь не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9). Используя недостаточный, ограниченный человеческий язык, Апокалипсис рисует нам новое небо и новую землю – место нашего истинного предназначения: И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Откр. 21:1–4). Это одно из самых прекрасных описаний новой жизни – здесь нет слез, нет плача, нет боли, ничего из того, что омрачает наше земное бытие, а только любящий нас Бог. Взор, обращенный в вечность, не предполагает, что надо отказаться от здешних обязанностей, напротив, из истории Церкви мы видим, что многое для лучшего и более справедливого обустройства земной жизни сделали именно те, чьи глаза были устремлены к будущему миру.

Нам кажется, что настанет завтрашний день, и мы урегулируем наши отношения с Богом; пока же на это времени нет, мы слишком заняты срочными, неотложными делами. Но время проходит, и мы оказываемся лицом к лицу с Богом – с пустыми руками, поскольку то, что было неотложным и важным несколько лет назад, в зеркале вечности исчезло как дым. Тогда мы начинаем сознавать, что Бог неоднократно давал нам случай обратиться к Нему, но мы, в своей вечной занятости или стрессе, пренебрегали этими возможностями.

Рано или поздно для каждого настанет тот час, о котором говорит святой Иоанн Кронштадтский: «Эти руки, любящие брать, сложатся на груди и ничего не будут брать; эти ноги, любящие ходить на зло и не любящие стоять на молитве, будут распростерты навеки и не пойдут уже более никуда; эти глаза, любившие с завистью смотреть на благополучие ближнего, закроются, и померкнет навсегда огонь их и ничто не прельстит их… Что же в нас будет жить и по смерти и что должно составлять предмет всех забот наших при жизни? То, что мы называем теперь сердцем, то есть внутренний человек наш, душа наша. Она должна быть предметом наших попечений… Все умрет; все земля унесет с собою. То старайтесь усовершенствовать, что в вас любит или ненавидит; что покойно или беспокойно; что радуется или печалится – то есть сердце свое, или человека внутреннего».

Апостол Павел призывает нас очень ответственно обходиться с этим сокровищем времени: Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы (Еф. 5:15–16).

Честно ответим себе на вопрос: что, если завтра для нас уже не наступит, что, если сегодняшний день, когда мы читаем эти страницы, будет последним – как бы мы прожили его? Наверное, каждая минута стала бы насыщенной и драгоценной. Мы сделали бы те по‑настоящему главные дела, на которые постоянно не хватает времени. Не было бы суеты и пустословия. Если бы мы проживали каждый день как последний, наверное, жизнь стала бы совершенно иной.

К этому призывает преподобный Антоний Великий: «Пробуждаясь от сна, будем думать, что не доживем до вечера, и, опять ложась спать, будем помышлять, что не доживем до утра, всегда помня о безвестном пределе жизни нашей. Живя так, мы не будем ни грешить, ни иметь похотения к чему‑нибудь, ни воспламеняться гневом на кого‑либо, ни собирать себе сокровищ на земле, но, каждый день ожидая смерти, будем презирать все тленное. Тогда остынет в нас и похоть плотская, и всякое нечистое желание, все будем прощать друг другу и будем предочищать себя, всегда имея перед очами ожидание последнего часа».

У богача из притчи был только один день жизни, и он провел эти бесценные часы безумно: погрузившись в земные заботы, строил планы на будущее, вместо того чтобы жить настоящим – здесь и сейчас обратиться к Богу.

Перед лицом смерти богатство теряет всякую значимость и привлекательность. В Книге Притчей читаем: Не поможет богатство в день гнева, правда же спасет от смерти (Притч. 11:4). Человек приходит в мир с пустыми руками и так же из него уйдет. Сокровища, которые клали в гробницы умерших фараонов, были наивной попыткой взять с собой то, чем человек привык пользоваться на земле, попыткой вдвойне неудачной, поскольку золото после смерти не понадобилось и в лучшем случае оказалось в музеях, а в худшем – стало добычей грабителей. Немецкая поговорка остроумно подмечает: «На рубашке покойника нет карманов» – они не нужны.

Размышляя о равенстве людей перед лицом смерти, преподобный Ефрем Сирин пишет: «Царя не спасут порфира, драгоценные камни и великолепные царские украшения. Власть царей преходит, и смерть в одну кучу слагает тела их, и исчезают они, как будто бы и не было их. Она берет судей, которые производили суды и умножили грехи свои. Она берет себе властителей, злочестиво царствовавших на земле. Внезапно похищает богатых и корыстолюбцев, поражает грабителей и прахом наполняет уста их. У нее и мореход, который древом покорял себе волны; к себе увлекает она и мудреца, не познавшего истинной мудрости. Прекращается там мудрость и мудрых, и умных, наступает конец мудрости трудившихся над исчислением времени. Там не крадет вор, добыча его лежит подле него, оканчивается там рабство, раб лежит рядом с господином своим. Не трудится там земледелец, смерть положила конец работам его. Смерть делает поникшими надменные и бесстыдно смотревшие очи. Не нужна там красивая обувь, потому что связаны ноги. В прах превращаются там одежды, тела окованы неразрешимыми узами. Ни дома, ни пиршественные хоромы, ни наложницы не сходят в потусторонний мир. Владельцы взяты из мира, а дома остаются другим».

Рассказ Л. Н. Толстого «Много ли человеку нужно земли?» прекрасно иллюстрирует опасность любостяжания. Крестьянин мечтает о земле, приобретает вначале небольшой участок, затем все больше и больше увеличивает свое имение. Ему предлагают выгодную сделку – за небольшую сумму он может получить столько земли, сколько успеет обойти от восхода солнца до заката. Он идет без остановки целый день, падая с ног от усталости и зноя; наконец пускается бежать, боясь не успеть к сроку, – и умирает от разрыва сердца. И получает всего три аршина земли – столько, сколько нужно для могилы.

Переписанный ежедневник

Не только экономика, но и жизнь любого организованного человека основана на планировании; написано множество пособий по тайм‑менеджменту – научной организации времени. Планы могут быть стратегическими или охватывать ближайшие несколько дней, и в этом нет ничего плохого, более того, планирование означает, что человек серьезно относится к краткому времени своей жизни. Однако чаще всего в них не включается очень важный фактор – воля Божия. В Послании апостола Иакова мы читаем: Теперь послушайте вы, говорящие: «сегодня или завтра отправимся в такой‑то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль»; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое», – вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло (Иак. 4:13–16). Ежедневно мы просим в молитве Господней: «да будет воля Твоя» – о том, чтобы совершилось не просто кажущееся нам необходимым, но действительно необходимое для нас, пусть даже и противоречащее планам, – воля Божия о нашем спасении.

Жизнь коротка независимо от того, сколько лет мы проживем на земле – тридцать, пятьдесят или девяносто. Поэтому апостол Иаков и напоминает нам, что большинство людей, строя планы, забывает приготовиться к жизни вечной. Включаем ли мы эту подготовку в наши планы? Попробуем сделать в верхней строке ежедневника, в разделе «задачи», запись «жизнь вечная» вместо какого‑нибудь срочного дела. Если искренне попытаться переориентировать свои цели, планы и приоритеты, нам откроется совершенно иное понимание бытия. Многое из того, что казалось важным, отпадет само собой, а то, на что постоянно не хватало времени, добавится – прежде всего забота о нашем внутреннем мире. Христос говорит: Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6:33). Богач был трагически близорук; у него был слишком узкий горизонт планирования по сравнению с вечностью. Он стремился сохранить богатство, чтобы наслаждаться им, не работая, и иметь обеспеченную старость. По‑настоящему мудрый человек планирует будущее не только до выхода на пенсию. Смерть – не конец, а начало, и мы должны думать о нем заранее.

Все земные планы непрочны и ненадежны: «В делах человеческих, по естественному порядку, нет ничего твердого, равного, держащегося своими силами и пребывающего в одинаковом положении. Участь наша вращается, подобно колесу, изменяясь в разные времена, часто в один день, а иногда и в один час. Так что скорее можно положиться на постоянство ветров, никогда не останавливающихся, или следов плывущего по морю корабля, или на обманчивые ночные сновидения, доставляющие минутное удовольствие, или на твердость тех начертаний, какие дети, играя, делают на песке, нежели на благоденствие человеческое. Итак, благоразумны те, кто, не веря благам настоящим, собирают себе сокровище в будущем и, видя непостоянство и переменчивость человеческого благополучия, любят добродетель, которая никогда не изменит» (святитель Григорий Богослов).

Истинный успех в жизни зависит не от размера житниц, но от Бога. Конечная цель всех наших усилий – труд для вечности. Это не означает, что следует оставить все дела и обязанности, уйти в монастырь и предаться молитве. В правильной перспективе, где на первом месте стоит самое важное, а не второстепенное, любые земные дела, любая самая скучная и грязная работа озарится немеркнущим Божественным светом. Можно заниматься тем же, что и раньше, но воспринимать это как служение Богу и людям на том месте, куда поставил нас Бог, – будь то руководитель крупной компании или уборщица, подметающая пол у него в кабинете. Выполняя свою работу как труд для вечности, наполнив ее молитвой (ведь молиться можно всегда и везде), мы и к начальству, и к сослуживцам будем относиться по‑другому – ведь и их поставил рядом с нами Бог.

Тогда можно и большие житницы построить, чтобы сохранить данный Богом урожай, и распорядиться им соответственно. Тогда и успех будет определяться иначе: «Думаем и предполагаем одно, а выходит другое. Только в одном ошибки не бывает: если стремится человек к исполнению воли Божьей во всяком предлежащем деле, то, хотя бы видимого успеха в этом деле он и не получил, Всеблагий Господь доброе намерение его вменяет ему в самое дело» (преподобный Амвросий Оптинский).

Если сравнить жизнь богача из притчи со святыми, жившими в миру, мы увидим поразительную разницу: они имели житейские обязанности, содержали себя и свои семьи, и все это, не забывая о Боге, а, напротив, наполняя повседневность памятью о Нем. Так ежедневно освящалась их жизнь, обретала абсолютно иное измерение и качество. Они, по слову притчи, действительно «богатели в Бога».

Все согрешили (Рим. 3:23), все люди совершают ошибки – одни больше, другие меньше. Мы очень не любим признавать свои промахи, а тем более глобальные неудачи; особенно трудно увидеть и признать, что вся наша жизнь была одной колоссальной ошибкой.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Все в себе самом носит силу разрушительную, которая не лежит, как семя неразвитое, а непрестанно действует, и все течет к своему концу. Проходит образ мира сего (1 Кор. 7:31). Подлинно, человек ходит подобно призраку; напрасно он суетится, собирает и не знает, кому достанется то (Пс. 38:7). А мы все суетимся, все хлопочем и хлопочем, и хлопотам нашим конца нет. Встречаем кругом себя постоянные уроки, а все свое – словно слепы и ничего не видим. Да и правду сказать, слепы или ослеплены: и себе, и ничему окружающему нас, и владениям нашим конца не чаем. И что еще? Встав, как нам представляется, хорошо, уверены, что стоим твердо, как на утесе, тогда как положение наше скорее похоже на то, как если бы мы стояли на трясине: вот‑вот провалимся. Но не чувствуем этого и предаемся беспечному наслаждению текущим, будто вечным. Помолимся же, да откроет Господь умные очи наши, и да узрим все, не как оно кажется, а как оно есть».

Мы называем себя христианами, но часто живем теплохладно, может быть, внешне в достатке, но духовно бедно – вместо того, чтобы богатеть в Бога. Поставить Бога на первое место легко на словах, но на деле это требует усилий, пота, крови. «Отдай кровь и прими Дух», – говорили древние отцы‑пустынники, и это единственно верный путь. Если мы поставим Бога на первое место в нашей жизни, Он должен быть первым в нашем распорядке дня – к Нему должны быть обращены наши первые утренние и последние вечерние мысли, а также регулярная молитва в течение дня. Он должен быть первым в нашем сердце – именно к Нему оно должно стремиться прежде всего, а наши способности следует использовать для Его славы. Окружающие должны увидеть, что мы живем по Евангелию, что у нас иная, отличная от мирской система ценностей. Христианство сегодня зачастую кажется недостоверным, так как люди видят, что мы живем как все, кроме того, что ходим в храм и постимся, ничем не отличаемся от остальных.

Концовка притчи снова неожиданна: в глазах Божиих успешный бизнесмен оказывается глупым неудачником. У него было все, что можно купить за деньги, но он бездарно растратил то, чего не купишь ни за какие сокровища, – свою бесценную жизнь. Христос хочет, чтобы мы правильно выстраивали перспективу, поскольку «жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Он призывает нас фокусироваться на вечности, а не на земном, на людях, а не на имуществе, на служении, а не на собственном «я». Найти надлежащий баланс между временным и вечным (особенно если мы не монахи, отрекшиеся от мира и живущие в монастыре) сложно.

Мы постоянно вынуждены приспосабливаться к материалистическому образу бытия нашего общества. Но даже если мы в прошлом руководствовались неправильными стандартами, есть возможность начать все сначала. Мы можем прямо сегодня приступить к построению других житниц – не земных, но небесных, ведь некогда и в нашу дверь постучится смерть. Давайте же приведем в порядок ежедневник нашей жизни, и тогда ее эхо будет звучать в вечности.

Мечтая прожить долгие годы в полном довольстве, он умер в ту же ночь. Безумный... кому же достанется то, что ты заготовил?.

Кому достанется? Этот вопрос не давал и не дает покоя многим богачам. Еще Соломон, задумываясь над этим вопросом, сказал: все — суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это — суета! (Еккл. 2:17—19).

Сенека, в письме о внезапной смерти одного богатого знакомого, писал: «Как глупо строить планы в жизни! Мы не можем распоряжаться собою даже на завтра! Каково же безумие тех, которые тешат себя надеждами на отдаленное будущее: я куплю, я построю, я дам взаймы, я возьму обратно, я займу должность и затем буду наслаждаться довольством в годы старости и утомления!»

Любостяжателю, который, несмотря на то, что земля принесла обильный плод, не давал ничего не имущим, но расширял склады, что говорит Господь в Евангелиях? – «Безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут» (Лк. 12:20) А дабы кто не подумал, что этот приговор относился к какому-нибудь определенному лицу (жившему в то время), Он прибавляет: «Тако собираяй себе, а не в Бога богатея» (Лк. 12:21). И хотя оный богач богател не на основании неправд, – ибо в чем была его вина, что земля принесла хороший урожай? – но все же, поелику он злоупотреблял вещами, обильно данными от Бога, и не в Бога богател тем, что давал бы нуждающимся участие в них, то посему он стал достоин смерти, ничем не использовав богатство.

Разорю житницы моя и пр. Говоря такие слова, богатый забыл, что у него не одно тело, а еще есть безсмертная душа, и что цель его жизни – не удовольствия плотские, а спасение души; забыл, что богатство дается человеку не для того, чтобы только употреблять его на собственные удовольствия, а чтобы помогать бедным –, забыл и то, что жизнь человека не зависит от его имения (ст. 15): сегодня он жив, а завтра умер (душу твою истяжут – возьмут – от тебя), и богатство не пойдет с ним в загробную жизнь, а останется на земле и Бог весть на что употребится, – а яже уготовал еси, кому будут – кому достанется то, что ты заготовлял? Так и сказано было любостяжательному богачу (ст. 20). В другом месте Господь говорил подобное же относительно богатства так: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16:26). Разорю житницы моя и большие созижду. «А когда и их наполнишь хлебом, что еще замыслишь? Ужели опять разоришь и созиждешь? – вопрошает любостяжательного богача св. Василий Великий. Не безрассудно ли так мучить себя без конца? Но, скажешь: тогда буду давать, когда наполню новые житницы. Ты обещаешь себе долгую жизнь? но смотри, чтобы конец, назначенный твоей жизни, не постиг тебя внезапно. Ты говоришь, что сам еще беден? Ты точно беден – беден человеколюбием, беден верою, беден упованием. Для чего ты богат, а другой беден? Конечно, для того, чтобы ты за благотворительность, за верное распоряжение имением получил награду, а другой приял мзду за терпение. А ты думаешь, что никому не вредишь, когда захватывая с ненасытным корыстолюбием, стольких людей лишаешь благ? Ты – тать, потому что присваиваешь себе то, что получил в распоряжение и для раздаяния?» Душе, имаши многа блага и пр.. «О безумие необыкновенное! восклицает тот же святитель. Что другое сказал бы ты, если бы имел скотскую душу? Так ли ты мало знаешь, какие блага души, когда подаешь ей пищу плоти? Ты мудрствуешь земное, для тебя Бог чрево, так как ты водишься пожеланиями плотскими, и речь твоя происходит не от ума, а от чрева». Безумие и пр. «Как не безумен тот, восклицает блаж. Феофилакт, кто не знает, что предел жизни нашей во власти Божией и никто не может ни продолжить, ни определить течение своей жизни? Заметь это слово: истяжут, продолжает блаженный. Ибо Ангелы, как жестокие истязатели податей, истяжут душу твою против воли твоей, хотя бы ты, по безмерному пристрастию к настоящей жизни, и противился тому. От праведника не истязуется душа, а он сам с радостию и торжествуя предает ее Богу, Отцу духов, и не боится смерти, потому что тело для него тягость, и он слагает его охотно».

ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА Кущей оставался промежуток в два месяца до другого торжественнаго иудейскаго праздника, именно Обновления храма, и Христос воспользовался этим промежуточным временем, чтобы еще раз побывать в родной Галилее и там среди родной природы и малаго собрания верующих отдохнуть душой от пережитых треволнений. И пребывание Его там ознаменовалось целым рядом новых поразительных притчей и чудес. В притчах нельзя не заметить отголоска пережитых испытаний, так как в них по преимуществу изобличается излишняя привязанность к благам мира сего до забвения Бога и души, и вместе с тем явно укоряется тот дух мертваго фарисейства, который ослеплял вождей иудейскаго народа до того, что они не в состоянии были понять, какого величайшаго блага лишали они самих себя, отвергая в лице Христа обетованнаго Мессию.

Поводом к изобличению излишней привязанности к благам мира сего послужил один случай, когда во время проповеди Христа один из Его слушателей вдруг прервал Его речь и обратился к Нему с просьбою помочь ему в достижении выгоднаго для него раздела имущества с несговорчивым братом. Такая неуместная просьба ясно показывала, до какой степени этот человек был жалким рабом мира сего, и чтобы показать ненадежность и суетность благ этого мира, Спаситель, отказавшись, конечно, от участия в улажении дела по вопросу о разделе наследства, сказал притчу о богаче, который, получив чрезвычайно большой урожай, не знал, что ему делать с этим богатством. Все, что он придумал, это расширить свои житницы, чтобы тогда в грубом самодовольстве «многие годы» наслаждаться этим богатством. Но он забыл, что самая жизнь человеческая находится вполне в руке Божией, и так как он думал обосновать свое счастье исключительно на богатстве, то и прогремел ему грозный приговор Божий: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут от тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» — «Так бывает, заключил божественный Проповедник, со всяким, кто собирает сокровище для себя, а не в Бога богатеет».

Так говорит ему Господин жизни и мира, Повелитель времени и смерти, о Котором сказано: «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12:10).

Безумный, зачем ты мыслишь не разумом, а чревом? Как не в твоей власти был день твоего рождения, так не в твоей власти и день твоей смерти. Господь возжег свечи земной жизни, когда ему было угодно: Господь погасит их, когда захочет. Как богатство не могло приблизить час твоего прихода в мир, так оно не сможет и отдалить час твоего ухода из мира. От тебя ли зависит восход и заход солнца? От тебя ли зависит дуновение ветра? Так же не от тебя зависит и срок твоей жизни на земле! И так же не от тебя зависит существование твоих житниц и винных погребов, твоих загонов и хлевов. Все это Божия собственность, как и твоя душа. Каждый день и каждый час Господь может отнять у тебя Свое и отдать другому. Все это принадлежит Ему еще при твоей жизни, будет принадлежать и после твоей смерти. В Его руках твоя жизнь и твоя смерть. К чему ты говоришь о многих будущих годах? Твоя жизнь рассчитана до минут, человек. И твоя последняя минута может быть отсчитана уже сегодня. Потому не пекись о завтрашнем дне: что тебе есть, что пить и во что одеться; но более, много более, пекись о том, с какою душою предстанешь пред Богом, своим Творцом и Владыкой.

«Ищи прежде Царства Божия, ибо оно есть пища твоей души» (Мф. 6:31–33).