Евангелие от Иоанна, Глава 3, стих 3. Толкования стиха

Никодим не знал иного рождения, кроме как от Адама и Евы; рождения от Бога и Церкви еще не знал; он не знал иных родителей, кроме как тех, которые родили его для смерти, не знал еще тех родителей, которые рождают для жизни, не знал еще тех, которые рождают для того, чтобы рожденные всегда оставались живыми! Итак, поскольку есть два рождения, он знал одно. Одно от земли, другое от неба, одно от плоти, другое от Духа, одно от смертности, другое от вечности, одно от мужчины и женщины, другое от Бога и Церкви. Но оба они единственные, ни то не может повториться, ни другое¹

***

(3) Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится заново, не может увидеть Царства Божия (Ин. 3:3). Так вот, тем вверял Себя Иисус, кто будет рожден заново. Смотрите, те уверовали в Него, а Сам Иисус не вверял Себя им. Таковы все оглашенные (catechumeni): они уже уверовали во имя Христа, но Иисус не вверил Себя им.

(4) Внемлите и уразумейте, возлюбленные! Если мы скажем оглашенному: «Веруешь ли ты во Христа?» — он ответит: «Верую» — и осенит себя крестным знамением. Он уже несет Крест на челе и не стыдится Креста Еоспода своего. Смотри, он уверовал во имя Его. Давайте же спросим его: «Вкушаешь ли Тело Сына Человеческого и пьешь ли ты Кровь Сына Человеческого?» Он еще не зна-ет, о чем мы говорим, потому что Иисус не вверил Себя ему.

(1) Итак, поскольку Никодим был из их числа, он пришел к Господу. Но пришел ночью, и это имеет, пожалуй, серьезное отношение к рассматриваемому вопросу. Он пришел к Господу и пришел ночью, пришел к Свету, пришел из тьмы. Ведь что слышат те, кто родился заново от воды и от Духа? Вы были некогда тьмой, теперь — свет в Господе: поступайте, как чада света (Еф. 5:8).

(2) И еще раз: Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся (1 Фес. 5:8). Итак, те, кто рожден заново, принадлежали ночи и принадлежат дню, были тьмой, а стали светом. Иисус уже вверил Себя им, и не ночью они приходят ко Христу, как Никодим, и не ищут день во тьме. Ибо о таких людях уже открыто говорят: пришел к ним Христос, совершил в них спасение, поскольку сказал: «Если кто не будет есть Плоть Мою и пить Кровь Мою, то не будет иметь в себе жизни» (ср. Ин. 6:53). И поскольку оглашенные имеют уже знак Креста на челе, они принадлежат великому дому, но пусть станут из рабов сынами. Потому те, кто принадлежит великому дому, уже не являются ничем.

(3) Ведь когда народ Израиля вкусил манну? Когда прошел сквозь Чермное море. А что означает Чермное море, послушай у апостола: Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что все Col. 1477 отцы наши были под облаком, и все прошли сквозь море (1 Кор. 10:1). «Зачем они прошли сквозь море?» — как бы спрашиваете вы его. А он продолжает: И все крестились через Моисея в облаке и в море (1 Кор. 10:2). Если же образ моря несет в себе такой большой смысл, какой тогда смысл должен нести образ Крещения? Если переход сквозь море, который был прообразом, привел народ к манне, то что предоставит Христос в истинном Своем Крещении, когда народ Его пройдет чрез его воды? Через Свое Крещение Он пе-реводит уверовавших туда, где будут уничтожены все грехи, словно преследующие враги, как исчезли в том море все египтяне Ср.: Свт. Григорий Нисский. О жизни Моисея. 120—126. — (4) Ред. .

Куда Он переводит, братья мои? Куда переводит через Крещение Иисус, образ Которого нес тогда Моисей, который вел через море? Куда вел Моисей? К манне. А что такое манна? Я — хлеб живой, говорит Он, сшедший с небес (Ин. 6:51). Верующие получают манну, уже пройдя сквозь Черм- ное море. Почему море Чермное То есть красное. Далее блж. Августин будет объяснять связь цвета этого моря с цветом крови Христовой. — Пер. ? Кроме того, что это было «море», почему оно «Чермное»? То самое Чермное море символизировало Крещение Христово. Отчего Крещение Христово оказывается чермным, если не потому, что освящено кровью Христовой? Так вот, куда Он ведет уверовавших и крестившихся? К манне. Смотрите, я говорю «манна». Известно, что получили иудеи, тот народ Израиля, известно, что ниспослал им с небес Бог; но оглашенные не знают, что получат христиане. Так вот, поскольку они не знают, пусть они окрасятся в красный цвет, пусть пройдут сквозь Чермное море, пусть вкусят манну, чтобы подобно тому, как они уверовали во имя Иисуса, Иисус Сам вверил Себя им.

(1) А потому обратите, братья мои, внимание на то, что ответил муж, пришедший к Иисусу ночью. Хотя он пришел к Иисусу, он все же (поскольку пришел ночью) говорит еще из темноты своей плоти. Он не понимает того, что слышит от Господа, не понимает того, что слышит от Света, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1:9). Господь уже сказал ему: если кто не родится заново, не может увидеть Царства Божия.

Изгнание Иисусом Христом торгующих из дома Отца Своего, произведенное, притом, так властно и с такой, явно не земной, силой, что даже синедрион не осмелился противиться этому, и совершенные затем Иисусом чудеса так сильно повлияли на евреев, что даже один из начальников иудейских, то есть членов синедриона, фарисей Никодим, захотел удостовериться, не Мессия ли в самом деле Этот Иисус из Назарета?

Этот самый Никодим, через два года после сего, когда первосвященники и фарисеи послали взять Иисуса, сказал им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? (Ин. 7:51). Он же присоединился к Иосифу Аримафескому для погребения тела Иисуса и принес состав из смирны и алоя, литр около ста (Ин. 19:39).

Он пришел к Иисусу ночью, отчасти из страха перед своими неверующими товарищами, ставшими уже в явно враждебное положение ко Христу, отчасти же, быть может, из желания не придавать своему посещению огласки, не увеличивать тем все возрастающую славу пророка из Назарета.

Принятый Иисусом Никодим говорит: «Мы (то есть фарисеи, книжники) знаем, что... таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог; поэтому мы и признаем, что Ты учитель, пришедший от Бога».

Таким образом, Никодим высказал свой, а быть может, и еще некоторых фарисеев, взгляд на Иисуса как на учителя (раввина), избранного Богом человека, пожалуй, даже пророка, но не Мессию.

Никодим знал, что посланным от синедриона Иоанн Креститель указал на Иисуса как на ожидаемого Мессию, и указание свое подкрепил свидетельством, что видел Духа Святого, сходившего на Него, и слышал голос Самого Бога, удостоверившего, что Иисус – Сын Его возлюбленный. Никодим, конечно, видел, как Иисус изгнал из храма торговцев и всенародно назвал этот храм домом Отца Своего, а Себя, следовательно, Сыном Божиим. Никодим, несомненно, присутствовал при совершении чудес, в которых Иисус проявил Свою божественную власть и силу. И после всего этого, он, ученый фарисей, член синедриона, называет Иисуса просто Учителем, не верит ни свидетельству Иоанна, ни Его собственным словам, ни даже совершенным Им чудесам!

Христос знал причину такого ложного мнения о Нем фарисеев. Он знал, что фарисеи, а за ними и все руководимые ими евреи, ожидали не такого Мессию; они ждали в лице Мессии могучего земного царя, который покорит весь мир, а евреев вообще, в особенности же фарисеев, сделает владыками всех народов. Он знал, что, по учению фарисеев, всякий еврей, потому что он еврей, потомок Авраама, тем более всякий фарисей, войдет в Царство Мессии как непременный член его. Зная все это и желая обратить Никодима с ложного пути, на котором он стоял, на путь истинный, Христос начинает Свою беседу с ним словами, доказывающими, что для вступления в Царство Мессии недостаточно быть евреем, потомком Авраама, а необходимо нечто иное, необходимо возрождение. Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.

Чтобы лучше понять смысл беседы Господа с Никодимом, надо сделать маленькое отступление.

Создавая мир, Бог не ограничился созданием одной только бездушной природы, так как Он – Бог живых, а не мертвых (Мф. 22:32; Мк. 12:27; Лк. 20:38). Конечно, Он не переставал бы быть Богом, если бы и вовсе не было живых существ; но для того, чтобы созданный Им мир мог постигнуть величие Его и мудрость Его творчества, чтобы установилась разумная связь между Творцом и Его творением, надлежало быть в мире живым разумным существам; и таким существом на земле создан человек. Первым же людям Бог внушил, как они должны жить, чтобы быть достойными сынами своего Творца. Он открыл им Свою волю, составляющую вечный, неизменяемый закон, вписанный, так сказать, в сердцах людских: Люби Бога! Люби ближнего своего! – поручая же им не только хранить, но и возделывать рай (Быт. 2:15), Он вменил им в обязанность трудиться; и этот закон труда был дан им не в виде наказания за грех, так как они тогда еще не согрешили, а как необходимое условие счастья. Итак: Люби Бога! Люби ближнего своего! И трудись! Вот воля Божия, которую должны были соблюдать созданные Им люди. Согласуя все свои действия с этим законом, они должны были образовать на земле Царство Божие, то есть управляемое Самим Богом общество счастливых людей. В этом – цель их создания; в этом – их назначение. И если бы они действительно исполняли этот закон Верховного Царя, то на земле водворилось бы Царство мира, любви и добра, то есть истинное Царство Божие, рай земной (см. Гладков Б. И. Три заповеди).

Но первые же люди ослушались Бога и утратили право быть членами Его Царства. Однако им было внушено, что это Царство, этот рай земной потерян для них не навсегда, – что они могут вернуть его, если во всем будут исполнять волю Божию. Казалось, что жить по Божиему не трудно, так как Бог не требовал от людей ничего невозможного, ничего непосильного: Люби Бога! Люби ближнего! И трудись! Большего Он не требовал. Но и этого малого не могли исполнить первые люди. Вскоре возникла вражда между ними, и земля обагрилась кровью убитого человека. За первым убийством пошли и другие преступления, и грешные люди стали падать нравственно все ниже и ниже. Никакие бедствия не могли образумить их, и они стали забывать не только волю Божию, но и Самого Бога. Надлежало напомнить им эту волю, и она была провозглашена через Моисея на горе Синай в десяти заповедях.

Гениальный Моисей, сорок лет мечтавший об освобождении евреев от рабства египетского и об образовании из них управляемого Самим Богом Царства Божия, вынужден был сознаться, что нравственно испорченным людям не под силу точное исполнение объявленной в десяти заповедях воли Божией. Сознавая это, он сделал много уступок, много отступлений от синайских заповедей. Конечно, он мог отменить все законы и обычаи, противоречащие десяти заповедям, и издать новые, согласованные с ними; но даже и ему показалось это неисполнимым. Издать-то новые законы он мог, и страхом жестоких казней мог заставить повиноваться им; но не мог преобразовать веками испорченное сердце человеческое, не мог перевоспитать, возродить человека и заставить его любить, а следовательно, не мог и восстановить Царство свободных людей, любящих Бога и друг друга, – не мог вернуть людям потерянный рай.

Для этого должен был явиться иной Человек, Который не только разъяснил бы людям волю Божию и истинное назначение человека, но и возродил бы их к новой жизни, да и примером Своей жизни доказал бы возможность и даже легкость точного исполнения воли Божией. Моисей сознавал это, и потому, в предсмертном прощании своем с народом, предсказывая пришествие такого Человека, сказал: Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте! (Втор. 18:15).

После смерти Моисея евреи то каялись и обращались к Богу, то грубо отвращались от Него; но минуты покаяния продолжались недолго, и за это их постигло множество бедствий. Напрасно вдохновенные пророки призывали их к Богу, напрасно хотели объединить их под главенством Верховного Царя! Нравственное падение человечества было так ужасно, что спасти его мог только Сам Бог. И пророки сознавали это, и вдохновенно предвещали скорое пришествие Избавителя, Примирителя: придет Искупитель Сиона (Ис. 59:20), придет Желаемый (Агг. 2:4-7), ликуй от радости, дщерь Сиона... Царь твой грядет к тебе (Зах. 9:9). Да, все они сознавали, что надо прежде перевоспитать людей, возродить их, и тогда только возможно возобновление Царства Божия, возвращение людям потерянного рая; они понимали, что такое перерождение людей не может свершиться без помощи Божией, и что для этого должен прийти Божий Посол.

Желанный Христос пришел и начал с перевоспитания испорченных людей. В Своей Нагорной проповеди, в так называемых заповедях блаженства, Он научил людей, как они должны перевоспитывать себя, как должны возрождаться, чтобы быть достойными сынами Отца Небесного и образовать Царство Божие на земле или тот потерянный рай, о возвращении которого мечтали лучшие люди древнего мира. Но и в Нагорной проповеди Своей, преподав подробные правила для возрождения и самоисправления, Господь сказал, что одними человеческими силами, без помощи Божией, возрождение невозможно, поэтому молите Бога о помощи! Просите, и дано будет вам!

Вот о таком-то самоисправлении и возрождении беседовал теперь Христос с Никодимом. Беседа Его, взятая отдельно, без связи с Нагорной проповедью, может показаться кому-нибудь и непонятной; но если принять во внимание, что сказанное в Нагорной проповеди, вероятно, было сказано и во время первого путешествия Господа в Иерусалим, и что Никодим мог слышать это раньше своей ночной беседы, то речь Господа о необходимости возрождения для вступления в Царство Божие станет вполне понятной.

То есть если ты не родишься свыше и не получишь точного познания о предметах веры, то будешь блуждать и останешься далеко вне Царствия Небесного. Впрочем, Он не говорит так ясно, но чтобы не сделать слов Своих слишком тягостными, не прямо к нему обращается, а говорит неопределенно: аще кто не родится, как бы так говоря: если ты или другой кто-либо думает обо Мне таким образом, то вы находитесь вне Царствия. Если бы не такой именно смысл заключался в словах Его, то ответ не соответствовал бы словам Никодима. Если бы услышали это иудеи, то они ушли бы со смехом; но Никодим и в этом случае показывает свою любознательность. Для того-то Христос часто и говорил неясно, чтобы побудить слушателей к вопросам и сделать их более внимательными. Ясно сказанное нередко проходит мимо слуха, а неясное делает слушателя внимательнее и усерднее. Итак, слова Христовы имеют такой смысл: если ты не родишься свыше, если не приобщишься Духа посредством бани пакибытия, то не сможешь получить надлежащего обо Мне понятия; а это (твое) понятие — не духовное, но душевное. Впрочем, Он говорит таким образом не с тем, чтобы поразить Никодима, излагавшего собственное мнение, сколько он мог вместить, но чтобы незаметным образом возвести его к высшему разумению: аще, говорит Он, кто не родится свыше. Под словом: свыше здесь одни разумеют: с неба, другие: снова. Тому, говорит Он, кто не родился таким образом, невозможно увидеть Царствия Божия, разумея здесь Себя Самого и показывая, что Он был не тем только, что видели в Нем, и что нужны еще другие глаза, чтобы видеть в Нем Христа.

Не в том, говорит, Никодиме, в чем думаешь, состоит вера: для праведности недостаточно тебе слова и не пустыми словами можешь достигнуть благочестия, «ибо не всяк глаголяй Ми: Господи! Господи! внидет в Царствие Небесное, но творяй волю Отца Моего, иже (есть) на небесех» (Мф. 7:21). Воля же Отца состоит в том, чтобы человек оказался причастным Святаго Духа и из земного соделался небесным гражданином. А употребляя слово «свыше» о возрождении чрез Духа, ясно указывает этим на то, что Дух (исходит) из сущности Бога и Отца, в каковом смысле, без сомнения, и Сам говорит о Себе в одном месте: «Аз от вышних есмь» (Ин. 8:23), как и премудрый Евангелист говорит опять о Нем: «свыше грядый над всеми есть» (Ин. 3:31).

"Господь хощет, чтобы все люди сподобились сего рождения; потому что за всех умер и всех призвал к жизни. А жизнь есть рождение от Бога свыше. Ибо без сего рождения душе невозможно жить, как говорит Господь: аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия. А посему все те, которые уверовали в Господа, и приступив, сподобились сего рождения, радость и великое веселье на небесах доставляют родившим их родителям. Все Ангелы и святые Силы радуются о душе рожденной от Духа и соделавшейся духом. Ибо тело сие есть подобие души, а душа — образ Духа; и как тело без души мертво и не может ничего делать, так без небесной души, без Духа Божия, и душа мертва для царства, и без Духа не может делать того, что Божие. Как золотая монета, если не примет на себя и не отпечатлеет на себе царского образа, не обращается в торговле, не влагается в царскую сокровищницу, но всякий отметает ее: так и душа, если не имеет образа небесного Духа в неизреченном свете, т.е. отпечатленного в ней Христа, то неблагопотребна для горних сокровищ, и отметается купцами царствия — добрыми Апостолами. Ибо и тот, кто был зван, но не имел на себе брачного одеяния, как чуждый изринут в чуждую тьму; потому что не имел в себе небесного образа. Это есть знамение и знак отпечатленного в душах Господа, это — Дух неизреченного света. И как мертвый ни на что не потребен и вовсе ни к чему не годен для живых, почему, выносят его вон и полагают вне города: так и душа, которая не имеет в себе небесного образа Божественного света, то есть жизни души, делается как бы неимеющею цены и вовсе отверженною; потому что неблагопотребна для града Святых душа мертвая, неимеющая в себе светозарного и Божественного Духа. Как в сем мире душа есть жизнь тела: так и в вечном и небесном мире жизнь души есть Божий Дух. если кто здесь не искал и не приял жизни душе, т.е. божественного света Духа, то он во время исшествия из тела отлучается уже на шуюю страну тьмы, не входя в небесное царство, и в геенне имея конец с диаволом и с аггелами его …Все мы — сыны этого омраченного рода, все причастны того же зловония. Какою немощию пострадал Адам, тою же пострадали и все мы, происходящие от Адамова семени. Ибо такая же немощь, как говорит Исаия, постигла и нас: ни струп, ни язва, ни рана палящаяся: несть пластыря приложити, ниже елея, ниже обязания сотворити (Ис. 1:6). Такою неисцельною язвою уязвлены мы; одному Господу возможно уврачевать ее. Поэтому-то и пришел Он сам; ибо никто из ветхозаветных, ни самый Закон, ни Пророки не могли исцелить сей язвы: Он один пришедши уврачевал эту неисцельную душевную рану. И всякая душа, которая не прияла в себя, и не упокоила Его в себе ныне, или лучше сказать, сама не упокоилась в Нем, не имеет наследия со святыми в царстве небесном, и не может войти в небесный град".

если кто не родится свыше. Греческое наречие, переведенное здесь как "свыше", имеет также значение "вновь". Вариант перевода "свыше" хорошо согласуется с рассуждением о "земном" и "небесном" (ст. Ин. 3:12) и со словами о восходящем и сходящем Сыне Человеческом (ст. Ин. 3:13). С другой стороны, эквивалентный термин "возрождение", употребленный в Тит. 3:5, служит доводом в пользу значения "родиться вновь". Но возможно, что здесь подразумеваются оба значения — новое рождение, которое является рождением свыше (см. статью "Возрождение и новое рождение").

Никодим еще ничего не спросил у Христа, но Христос, Который Сам знал, что в человеке (Ин. 2:25), прямо отвечает ему на тот вопрос, какой ему хотел предложить Никодим. Да и для чего иного мог придти ко Христу Никодим, как не для того чтобы узнать от Него, если возможно, о пути, ведущем в Царство Мессии? (Конечно, именно Царство Мессии разумел Христос под Царством Божиим, потому что основать Царство Божие на земле, по верованию иудеев, должен был Мессия). И Христос с особой торжественностью (истинно, истинно, т. е. сущую правду) говорит Никодиму, что в Царство Мессии или Божие может войти только тот, кто родится снова (anwqen — сначала. Ср. Деян. 26:5; Клим Педаг. 56:5. 7:4 и большинство древних переводов — латин., копт., сир., а также Иустин, Тертуллиан).

Увидеть — значит: "войти, принять участие, воспользоваться благами нового Царства" (ср. Ин. 3:36).

Кажется, слова Господа к Никодиму не имеют ничего общего со словами к Нему Никодима. Но для внимательного откроется много общего. Так как Никодим имел понятие о Христе уничиженное, именно: что Он Учитель и что с Ним Бог, то Господь говорит ему: тебе естественно иметь такое понятие обо Мне. Ибо ты еще не родился "свыше", то есть от Бога, рождением духовным, но еще плотян, и познание, какое ты имеешь обо Мне, не есть духовное, но душевное и человеческое. А Я говорю тебе, что и ты, и всякий другой будете вне Царствия, если не родитесь свыше и от Бога и не получите должного обо Мне понятия. Ибо рождение чрез крещение, внося в душу свет, дает ей возможность видеть или познавать Царствие Божие, то есть единородного Его Сына. Ибо Сын может быть назван как премудростью Божиею, так и Царством Божиим. Царства же сего, Никодим, никто не может видеть или познать, если не родится от Бога. Так и ты, потому что не родился еще духовно, не видишь Меня — Царствия Божия, как должно, но имеешь обо Мне низкое понятие.

Отвеща Иисус и рече ему: аминь, аминь глаголю тебе: аще кто не родится свыше (ανωθεν), не может видети царствия Божия. Ανωθεν означает свыше, с неба, от Бога Иов. 3:4; Ин. 3:11; Ин. 3:19, 11; Иак. 1:17; Иак. 3:15, — означает и опять, снова Лк. 1:3; Гал. 4:9; Прем. 19:16. Древние переводчики (вульгата, сирский, коптский, арабский), Нонн и Никодим ст. 4. понимали в словах Спасителя второе рождение; Ориген, Кирилл, Феофилакт заменяли ανωθεν словом: ουρανωθεν, с неба. Нет сомнения, что по последнему объяснению Спасителя второе рождение может совершаться только с неба, силою Божиею: но отселе еще не следует, что в 3 ст. надобно переводить ανωθεν — свыше, а не снова; напротив постепенность, с какою ведет Спаситель Никодима до полного уразумения духовной тайны, требует здесь слова о новом рождении, — а о рождении с неба речь впереди. Видеть царствие Божие то же, что войти в царствие Божие ст. 5, — участвовать в благах его.

Никодим, сказав свое исповедание, не договорил заключительной мысли своей. По ответу Спасителя, она была такова: прошу небесного Учителя сказать, что нужно для того, чтобы участвовать в царствии Божием, о котором проповедует посланник Божий. Глаголю тебе говорит Спаситель; — это уже знак любви к Никодиму; это знак того, что Никодим признается способным и достойным принять тайну. «Если кто не родится снова: то не может увидеть царствия Божия». Приговор решительный: без перерождения нельзя участвовать в благах царствия Божия.