Евангелие от Иоанна, Глава 20, стих 11. Толкования стиха

Чего же хотела она, когда, плача, снова наклонилась во гроб? Не потому ли, что так была охвачена горем, что не могла поверить ни своим, ни их глазам? Или по Божьему наитию ей на ум пришло желание заглянуть внутрь?

***

А Мария стояла у гроба и плакала . В самом деле, в то время как мужчины возвратились, женщина, слабейший пол, не ушла, потому что была привязана к тому месту более крепкой любовью. И у глаз, которые искали Господа и не находили, теперь не осталось ничего — только причина лить слезы, скорбя скорее о том, что Господь унесен] из гроба, нежели о том, что Он был убит на древе, ибо не осталось даже памяти (memoria) об Учителе, Чья жизнь была отнята у них. Со. 1956] Поэтому уже скорбь удерживала теперь женщину у гроба. И, когда плакала, наклонилась и заглянула во гроб. Я не знаю, зачем она это сделала. Ведь она знала, что Того, Кого она искала, там уже нет, поскольку сама сообщила об этом ученикам; и те пришли ко гробу и искали тело Господа, не только оглядывая гроб, но и войдя туда, — и не нашли. Что же означает то, что она, плача, наклонилась и еще раз заглянула во гроб? Может быть, скорбь ее была столь велика, что она решила: нельзя верить ни собственным глазам, ни глазам тех учеников? Или, может быть, по какому-то божественному побуждению дух ее склонился к тому, чтобы заглянуть внутрь? Ибо она заглянула и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса (Ин. 20:12).

Ученики не предпринимают никаких попыток поиска тела Учителя. Они ничего не говорят Марии. Иоанн не сообщает ей о своей догадке. Апостолы оставляют её плакать в безутешной скорби. «Итак, пошли опять к себе ученики»

Как в проповедях, так и в богослужебной литературе часто говорится о пустом гробе, который свидетельствует о Его Воскресении. Для многих пустой гроб — это доказательство того, что Христос воскрес из мертвых.

Однако, внимательно вчитавшись в Евангелие, мы увидим, что пустой гроб ничему не учит учеников и учениц Христовых. Наоборот, Мария, придя к гробнице рано утром в самый день Воскресения и увидев, что она пуста, испугалась, пришла в отчаяние и заплакала. И после этого она трижды на одной маленькой страничке Евангелия повторяет одно и то же, только разными словами: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его.

Пустой гроб приводит ее в состояние уныния, отчаяния, тоски и полной безнадежности, а вовсе не вселяет в нее радость Воскресения. Он умер, оставалось Его тело... А теперь даже тело отнято — так рассуждает Мария. Она говорит воскресшему Иисусу, Которого не узнает: Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его.

В апостольских Посланиях и творениях древнейших отцов Церкви, живших в первые три века христианства, нигде ни слова не говорится о Гробе Господа нашего Иисуса Христа: в течение первых веков истории Церкви Гроб Господень не привлекал к себе никакого внимания. Он был открыт царицей Еленой в тот момент, когда христианство стало государственной религией Византийской империи, и только с тех пор стал главной христианской святыней.

В первые времена этого не было. Зачем гроб, если Он среди нас?! Первые христиане жили, настолько остро чувствуя присутствие воскресшего Христа, что о гробе они просто не думали. В самом деле, если человек считался умершим и был похоронен, а затем оказался живым, зачем ходить на его могилу? Неужели его родным она будет хоть чем-нибудь интересна? К живым на могилу не ходят — ходят к усопшим.

Но Мария Магдалина осталась; она хотела добиться истины, хотела узнать, куда же положили Господа? В первый приход свой она не вошла в пещеру; с Апостолами Петром и Иоанном она тоже не входила туда, но только слышала от них, что гроб действительно пуст. После ухода Апостолов она стала у гроба, то есть у входа в пещеру, и плакала и, когда плакала, наклонилась во гроб.

Мария Магдалина, как видно из сказания евангелиста, возвестив апостолам Петру и Иоанну о своем путешествии ко гробу Христову, и когда сии апостолы сами отправились туда, поспешила опять вслед за ними и, может быть, нашла их еще при гробе, или же они только .что удалились. Став у гроба, Мария плакала, как видно из собственных ея слов, о том, что считала похищенным тело Господа и не знала, где оно находится (ст. 13 и 15). Надобно предполагать, что сказания других мироносиц о явлении им ангелов, которые возвестили им о воскресении Господа, она или не слыхала, или же им не верила, как, по сказанию Луки, не верили и другие ученики (Лк. 24:11). В слезах Мария наклонилась (приниче) во гроб, т.-е. в отверстие пещеры, от котораго был отвален камень; войдти в самую пещеру, как видно, не решалась одна, быть может, потому же, почему этого же сделал и Иоанн, т.-е. по робости и страшливости (ст. 5). В пещере она увидела двух ангелов в белом одеянии и пр. Белый цвет служит знаком чистоты и невинности, и потому Ангелы обыкновенно являются облеченными в белое одеяние (Деян. 1:10. Откр. 3:4—5). Сидящих одного у главы и пр., т.-е. Ангелы сидели на том месте, где в погребальных пещерах возлагались тела мертвых. Ангелы спросили Марию (глаголаста — говорят ей), о чем она плачет (что плачешися), — спросили, конечно, не затем, чтобы знать, они это знали и не спрашивая, но чтобы утешить ее. Унесли (взяша) Господа моего и пр. Так укоренилась эта мысль в голове Марии, что она не допускала другаго предположения, и потому так говорит и ангелам, не думая, что это — небесные вестники, а считая их просто за людей.

Второй отрывок: явление Иисуса Марии Магдалине (Ин. 20:11–18), Не сказано, наступил ли день, или еще продолжалась тьма. Может быть, продолжалась, если Мария не узнала Иисуса. Ангел спрашивает ее, почему она плачет, но не говорит ей о Воскресшем (ст. 13). В синоптическом повествовании было иначе. Когда является Христос, она Его принимает за садовника и узнает Его только тогда, когда Он называет ее по имени (ср. ст. 14–16). Он не допускает ее прикосновения и объясняет причину (ср. ст. 17). Толкователи нередко пытались обесценить ее прикосновение как слишком человеческое. Об этом в Евангелии не сказано ни слова. Господь ее удерживает: «...ибо Я еще не восшел к Отцу», οΰπω γάρ άναβέβηκα προς τον πατέρα. Так или иначе, но прикосновение ей возбраняется. И когда дело доходит до счета явлений (ср. Ин. 21:14), явление Иисуса Марии Магдалине не считается. В счет идут только явления Господа ученикам: первое (Ин. 20:19–23), второе (Ин. 20:26–29) и третье (Ин. 21). Но Марии Магдалине Господь дает поручение, которое она исполняет (ср. ст. 18): «Иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, к Богу Моему и Богу вашему» (ст. 17). Из этих слов вытекает, что Восхождение Иисуса к Отцу, происходящее в Его Страстях, продолжается и в Воскресении. Его естественным завершением является Его Вознесение во Славе, о котором в Ин. не повествуется, но которое повторно подразумевается. Пока продолжается Восхождение Иисуса, общение с Ним учеников невозможно. Но Господь предвидит его окончание и через Марию Магдалину дает весть ученикам. Эта весть – не о Воскресении, а о продолжающемся Восхождении.

Как я сказал, к торжественному заверению смерти Христовой факт Воскресения не прибавил ничего.

Между тем Мария Магдалина, в своей вере отличавшаяся нетерпеливостью Петра, не доверяя тому, что она сама видела и слышала в первое посещение гроба с другими женами, те­перь одна побежала еще раз собственными глазами посмотреть на гроб. Восходившее солнце уже начало расстилать золотые лучи по вершинам окрестных гор. Прекрасный весенний день наступал в природе. Но сумрачно было на душе Марии. Тщательно осмотрев пещеру и гроб, и не найдя в нем никако­го разъяснения для своих недоумении, она стояла у гроба и пла­кала. «Жена, что ты плачешь?» – раздался вдруг чей-то голос. Вздрогнув, она опять нагнулась к пещере и видит двух юно­шей в белом одеянии, сидящих один у главы и другой у ног, где лежало тело Иисуса. Не зная, кто это такие, она объясняет им причину своего плача: «Унесли Господа моего и не знаю, где положили Его», сказала она и опять зарыдала.