Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 6. Толкования стиха

Вот другая, более важная причина ненависти. Та, разумеется, была ничтожной, а именно незаконное намерение захватить царскую власть. И тем не менее Иисус не приписывал Себе ложным образом и то и другое, но как то, так и это было правдой: Он — и Единородный Сын Божий, и Царь, поставленный Им над Сионом, горою святою (ср. Пс. 2:6). И то и другое было бы явлено уже теперь, если бы Он не предпочел тем более проявить Свое терпение, чем большим могуществом обладал.

Ст. 6 - см. толк. под Ин. 19:16

Однако иудеям по–прежнему нужна Его смерть: «Когда же увидели Его первосвященники и служители, они закричали: распни, распни. Говорит им Пилат: Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины». В третий раз, объявляя Иисуса Христа невиновным, Пилат отказывается от последующих шагов. Если первосвященники хотят Его смерти, он готов им выдать Иисуса для дальнейших судебных действий. Но они не видят в этом никакой необходимости. Их требование продиктовано законом: будучи человском, Он возвышал Себя до Бога. «ответили ему иудеи: у нас есть Закон, и по Закону Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим». От политических обвинений они переходят к религиозным.

Появление Христа и возглас Пилата, по-видимому, произвели впечатление на народ. Народ молчал. Одни лишь первосвященники и служители их закричали: распни, распни Его!

Пилат не ожидал проявления такой злобы и жажды крови от тех, которые кичились перед язычниками своей праведностью и близостью к Богу. Теряя терпение, он сказал им: «Если вы так упорно добиваетесь смерти Его, то возьмите Его и, если хотите, сами и распните а я повторяю вам, что не нахожу в Нем вины»

Слова эти и положение Господа действительно тронули многих из иудеев. Еще раздалось несколько голосов: «Распять, распять Его!» — но уже не с таким свирепством. Первосвященники, старейшины и книжники заметили это и начали кричать сами вместе с народом. Многочисленная толпа слуг их и приверженцев закричала тоже; минуты были самые решительные…

И Пилат начал терять равнодушие судьи. «Ну, — сказал он, — если уж вы так упорны, то возьмите Его и сами распните (если можете), а я еще раз скажу вам, что (по моему образу мыслей и законам римским) не нахожу в Этом Человеке никакой вины». Суровый вид прокуратора показывал, что он сдержит свое слово.

Когда Пилат, после произведеннаго над И. Христом бичевания, показал Его обвинителям в измученном и поруганном виде, имея в виду возбудить сострадание к Нему в жестоких их сердцах и вместе показать несправедливость взводимых на Него обвинений, и обвинители, особенно же первосвященники и служители их, не смотря на это, закричали: распни, распни Его! то эта ужасная настойчивость и жестокость возбудили в правителе резкость и вместе колкость, — Пилат сказал обвинителям: возьмите (поймите) Его вы и распните: я не нахожу (не обретаю) в Нем вины. Т. е. это значит, что Пилат снова заявляет обвинителям, что, по своим римским законам, он не находит в обвиняемом Господе такой вины, по которой бы Он заслуживал осуждения на смертную казнь. А потому, если обвинители так настойчиво желают осуждения Господа на смерть, так пусть сами, под собственною ответственностию, если только решатся, распнут Его. Тогда обвинители увидели, что при настойчивости Пилата Господь может быть освобожден: сами же они, под своею ответственностию, никак не могли решиться предать Его смерти: потому что боялись римлян, которые не любили потворствовать своеволию подвластных им народов. С другой стороны, они видели, что Пилат не придает большаго значения их обвинению Господа в том, что Он называет Себя царем, и потому прибегают к иному обвинению, — обвинению в нарушении собственнаго их закона, за что непременно Господь должен потерпеть смертную казнь. Это обвинение было в богохульстве, в чем они уже судили Его в Синедрионе. Римляне обыкновенно оставляли в силе законы и учреждения побежденных ими народов, если таковые не признавались почему-либо вредными для римской власти. И вот теперь иудеи в своем обвинении Господа пред Пилатом опираются на это, — ссылаются на свой закон, по которому всякий богохульник должен быть непременно предан смерти (Лев. 24:16); а Господь, по их мнению, богохульствовал, когда называл Себя Сыном Божиим (Ин. 5:18; Ин. 10:28—39 и др.): мы имеем (имамы) закон, и по закону нашему и пр. Обвинение иудеями И. Христа в том, что Он выдавал Себя за Сына Божия, произвело на Пилата сильное впечатление. Он сам был свидетелем Божественнаго спокойствия на лице и невозмутимой твердости в духе стоящаго пред ним Узника; слыхал он и о чудесах Его; мог припомнить необычайный сон жены своей и ея предостережение: не делай ничего Праведнику тому (Мф. 27:19). И очень вероятно, что все это смешалось в его мыслях с баснословными разсказами язычества о явлениях языческих полубогов на земле между людьми, и он больше убоялся (паче убояся), особенно после того, как Господь, по его повелению, был подвергнут бичеванию. Еще больше он убоялся предать Господа смертной казни, — страшась мщения от Отца Его, Кто бы Он ни был. И вот, он уводит Господа в преторию, чтобы поговорить с Ним наедине, и обращается к Нему с тревожным вопросом: откуда (еси) Ты? Откуда, т. е. с небес или с земли, — действительно ли Ты Сын Божий? Но Господь на этот вопрос Пилата не дал (не даде) ответа. Это, конечно, потому, что Пилат, как язычник, неспособен был понять учение об истинном Сыне Божием, предвечно рождаемом от Отца и по времени воплощенном безсеменно от Девы, и потому нечего было раскрывать пред ним это высокое учение. Господь повелел и апостолам и вообще Своим верующим не всякому, а с разбором передавать Свое высокое учение (Мф. 7:6). Впрочем, сколько нужно было Пилату знать и сколько он мог вместить, Господь уже сказал ему о Себе, как Царе царства не от мира сего; но и это только возбудило в нем легкомысленно вопрос, — вопрос, на который Он даже и не пожелал получить ответа (Ин. 18:36—38).

Но у врагов Христа сердце было жестче гранитной скалы, и они, оправившись от невольнаго смущения и опасаясь, как бы жертва не ускользнула от них, еще яростнее закричали и затопали, и кровожадными воплями: «распни, распни, Его!»—зловеще потрясали воздух. Это крайне раздражило Пилата, и он ответил им: в таком случае — «возьмите Его вы, и распните, ибо я не нахожу в Нем вины».

Еслибы Пилат обладал большим нравственным и гражданским мужеством, то в сущности этим и должно бы закончиться все дело. На основании римскаго закона Узник признан невиновным, и представитель этого закона признал обвинение Его в оскорблении величества своим политическим самозванством— недоказанным. Значит, оставалось решить дело лишь по иудейскому закону; а так как сила этого закона была ограничена и по нему нельзя было казнить человека смертию, то Пилат, говоря иудеям: «возьмите Его вы и распните!»—сделал лишь опять колкий намек на то, что они не имеют права распоряжаться жизнью людей. Оставалось закрыть собрание и разогнать сборище. Но у Пилата не хватило на это решимости, и он своею нерешительностью погубил все дело.

первосвященники... закричали. В своей ненависти к Иисусу первосвященники превратились в вожаков толпы.

возьмите Его вы, и распните. В душевном смятении Пилат забывает о том, что иудеи не имеют права производить распятие.

я не нахожу в Нем вины. Уже в третий раз Пилат провозглашает Иисуса невиновным (Ин. 18:38; Ин. 19:4, 6; см. также Лк. 23:4, 14, 22).