Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 40. Толкования стиха

Евангелисты, которые не упоминают Никодима, вовсе не утверждают, что Господь был погребен одним только Иосифом, хотя и упоминают они только его¹. И тот факт, что все трое одинаково рассказывают, как Иосиф обвил тело Господа плащаницею, не исключает возможности понимать таким образом, что Никодим принес и другие пелены, которые были добавлены к полотну Иосифа. Тем самым, Иоанн, вероятно, совершенно прав в своем рассказе о том, что Он был обвит не одним полотном, а пеленами. В то же время, если иметь в виду плат, который использовался для головы, и ленты, которыми обворачивали все тело, притом что все это изготовлялось из льна, то даже если там было только одно полотно, можно было с полным правом сказать: обвили его пеленами. В общем же пеленами называют всякое полотно из льна.

***

И мне кажется, что евангелист не зря решил сказать: как обыкновенно погребают Иудеи. Ибо так он, конечно, если я не ошибаюсь, увещевал нас, что в исполнении такого рода обязанностей, которые касаются мертвых, должен соблюдаться обычай народа, каким бы он ни был.

Если у других евангелистов сообщается, что Иосиф Аримафейский был одним из членов совета, ожидающим Царствия Божия (Мк. 15:43, Лк. 23:51), то у Иоанна он назван учеником, «но тайным из страха перед иудеями» (38). Однако страх не помешал ему испросить у Пилата тело. Жертв распятия обычно бросали в общую могилу и не оплакивали. Выказывая значительное мужество, Иосиф идёт к прокуратору и просит, чтобы ему выдали тело Христа, которое теперь стало собственностью Рима. Иоанн указывает, что в погребении так же принимал участие Никодим.

У предыдущих евангелистов погребение воспринимается как приуготовление к Воскресению, они непременно упоминают о камне, которым завалили вход в пещеру, и о том, как женщины тщательно отметили это место, чтобы по прошествии субботы вернуться и умастить тело Христа. Но у Иоанна погребение становится завершением Страстей, и в этой сцене новое развитие получает тема царского достоинства Иисуса Христа. Огромное количество благовоний¹, принесённых Никодимом для погребения (34 килограмма), соответствует царским почестям, которые оказаны Иисусу Христу. Несмотря на спешность, Его погребают как царя в новом гробе, «в котором еще никто не был положен» (41).

137. Праведный обвивает тело Христово плащаницей, невинный умащается благовонием. Неслучайно это разделение! Праведность служит покровом Церкви, невинность влечет к ней благодать. Облекай и ты тело Господа в славу, чтобы тебе самому стать праведником, и, веруя в Его смерть, обвивай Его полнотой Его божества! См.: Кол. 2:9.. Умащай его смирной и алоем, чтобы стать благоуханием Христовым См.: 2 Кор. 2:15.. Добрым полотном накрыл Христа праведный Иосиф: может быть, его видел Петр, оно спускалось к нему с неба и в нем были разного рода четвероногие, и звери, и птицы, прообраз языческих народов См.: Деян. 10:11. Ср. у свт. Илария Пиктавийского: in Matt. 33:8.. Умащенная таинственным и драгоценным благовонием погребается Церковь, обращением в свою веру соединившая разные народы.

139. Обвили тело Иисуса, по обычаю духовных иудеев, не узами неверия, но пеленами веры и положили в саду, с которым часто сравнивается Церковь Ср.: Ин. 19:41; Песн. 4:12; Еккл. 2:5.: в ней плоды разных заслуг и цветы добродетелей.

Погребение Его

Иосиф купил новую плащаницу, то есть пелены, в которые евреи заворачивали при погребении тела умерших; Никодим принес с собой около ста литр (или фунтов) благовонного состава из смирны (смолы из одного аравийского дерева) и алоя (душистого индийского растения).

О снятии тела Господа с креста и погребении повествуют и все прочие евангелисты. (Мф. 27:57 и дал. Мк. 15:43 и дал. Лк. 23:50 и дал.). Евангелнст Иоанн пополняет их сказания несколькими новыми чертами. По сих (после сего), т. е. когда Господь умер. У еванг. Матфея (Мф. 27:57) и Марк. (Мк. 15:42) сказано: когда настал вечер,—время после 9-ти часов дня, по еврейскому счету, или после 3-х часов по полудни, по нашему. Иосиф из (иже от) Аримафеи, по Евангелию Луки, города иудейскаго. По всей вероятности, из города Рамы, где некогда жил прор. Самуил (Мф. 2:18), этот город находился невдалеке от Иерусалима. Ученик Иисусов, подобно Никодиму (3 гл.) тайный из страха от иудеев (потаен страха ради иудейска), т. е. из опасения насмешек и преследования со стороны их. По Матфею, человек богатый (Мф. 27:57), но Марку знаменитый и влиятельный член совета, т. е. верховнаго еврейскаго судилища,— Синедриона, Мк. 15:43, по Евангелию Луки (Лк. 23:50), человек добрый и правдивый, т. е. отличавшийся добротою, правдивостию и праведностию. В евангелии Луки сказано еще об Иосифе, что он ожидал царствия Божия, т. е. считал И. Христа за обещаннаго Мессию и ожидал, вероятно, как и все почти тогда, даже и сами апостолы до известнаго времени, открытия земнаго царства Мессии (Лк. 24:21), и что Он не участвовал в совете и деле осуждения И. Христа Синедрионом (Лк. 23:51). Иосиф просил Пилата, чтобы снять (да возмет) тело Иисусово. Обыкновенно тела распятых оставались на крестах и делались добычею хищных птиц, или бросались в ближайший ров на съедение зверям; но можно было, испросив позволение, снимать и погребать их. Так как на другой день, в субботу, у евреев приходился праздник Пасхи, то, как повествовалось выше (31), они просили у Пилата позволения ускорить смерть распятых, перебив им голени, и снять тела их. Воспользовался всем этим и Иосиф, особенно когда узнал, что И. Христос уже умер,—просил у Пилата позволения снять и погребсти тело Его. У еванг. Марка говорится (Мк. 15:44), что Пилат удивился, что И. Христос уже умер. Удивился потому, что распятые мучились на кресте иногда но нескольку суток: скорая смерть Господа произошла от предшествовавших страданий Его в саду Гефсиманском, у Каиафы и Пилата и наконец от кровотечения из ран. Ещё у Марка говорится, что Пилат предварительно справился, действительно ли умер И. Христос—призвал сотника, спросил его, давно ли Он умер. На помощь к Иосифу пришел (прииде) также и Никодим, приходивший (пришедый) прежде ко Иисусу ночью, г. е. тоже, как и Иосиф, бывший тайным учеником И. Христа. Никодим, также, как и Иосиф, не принимал участия в Богоубийственном совете Синедриона. О нем известно, что он однажды вслух всего Синедриона, осуждавшаго И. Христа, сказал; «судит ли наш закон человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает» (Ин. 7:50—52)? Не видя никаких средств спасти невиннаго Господа, пишет один из толкователей, Иосиф и Никодим не были в заседаниях Синедриона против Него, а быть может хитрые первосвященники, подозревая их в сношении с И. Христом, нашли средство удалить их от заседаний. Никодим не явился к Пилату с просьбой о погребении Господа, с одной стороны, потому, что достаточно было явиться и одному Иосифу, как хозяину той гробницы, где предполагалось погребение; с другой стороны, тогда, как Иосиф ходатайствовал пред Пилатом, он употребил это время на приготовление вещей необходимых для погребения. Об Иосифе и Никодиме св. Златоуст пишет; «Иосиф отваживался теперь на явную смерть, ибо возбудил всеобщую против себя ненависть, когда обнаруживал свою любовь к Иисусу и дерзнул просить тело Его, и не прежде отступил, пока приял оное,—дерзнул не только приять тело и погребсти Его, но и положить в своем новом гробе. Прежде Иосиф и Никодим боялись показывать себя учениками Христовыми, но теперь они вполне уверовали во Христа, открыто и небоязяенно показывают веру делом погребения Его». «Господь умер. Некому воздать Ему последний долг, пишет один духовн. писатель (Вокр. Чт. XXIX г.). Кто осмелится почтить погребением Того, который умер на кресте, яко злодей? Кто осмелится идти наперекор приговору начальников и всего народа,—идти на перекор всеобщему мнению? Не значит ли это сильнее слов обличить в неправде и преступлении Его судей и распинателей и потому обратить их злобу на себя? Кто отважится приступить с почтением к кресту Казненнаго, когда и неразлучные ученики Его оставили Его. лишь только Он был взят под стражу? Кто решится явить себя учеником Распятаго, когда и самый ревностный из учеников Петр отрекся от Него? Если незнатные и бедные ученики не решались на это, хотя, по незнатности своей, они легко могли избегнуть преследований, как люди неопасные, то как решиться вельможе, члену того судилища, которое приговорило Господа к смерти? И однакож Иосиф решается... Но если великое мужество нужно было для того, чтобы победить страх и пренебречь опасностию; то не менее нужно было для того, чтобы победить стыд, хотя и ложный. Представьте на месте казни, между трупами двух разбойников, на позорном древе крестном, висит тело человека, который казнен,как обманщик и возмутитель, этого человека, обезчещеннаго более всех сынов человеческих (Ис. 53:3), погребает с великою честию богатый и знатный человек! снимает со креста, помазывает благовониями, покрывает чистою плащаницею и полагает в своем саду, в новом гробе, который приготовлен был им для себя. Для совершения такого подвига потребно было истинное мужество и самоотвержение. Что же могло подвигнуть Иосифа на такой великий подвиг? Крепкая вера и любовь к Господу. Другие видят в И. Христе обманщика, возмутителя, чародея; Иосиф, по прежнему, видит в Нем, даже поруганном и распятом, пророка, обещаннаго избавителя. Иосиф видит Господа одиноким, всеми оставленным, дух его возмущается, сердце ноет от жалости, и он забывает и страх, и стыд, и спешит снять драгоценное тело с позорнаго древа, увлечь с места казни и скрыть от наглых взоров, публично почтив Его погребальными почестями в виду всех поруганий. Таков подвиг Иосифа, достойный нашего удивления, ублажения и подражания!» Епископ Михаил замечает, что «словами о Никодиме: приходивший прежде к Иисусу ночью, евангелист, быть может, нарочито указывает на противоположность Его теперешняго поведения в отношении к Господу с прежним: тогда к Чудотворцу, начинающему входить в славу, Учителю израилеву, он приходит тайком, ночью; теперь к Распятому идет открыто. Видно, в распятом он узнал прообразованнаго медиым змием в пустыне. Мессию». Принес состав (нося смешение) и смирны и алоя (смирнено и алойно), литр около (яко) ста... Обвили (обвиста) тело Иисусово пеленами (ризами) и пр. У иудеев и вообще на Востоке бальзамировали тела, т. е. мочили их в особенном составе, намазывали мазями и завертывали в пропитанное тоже особым составом, полотно, или просто только умащали мазями: смирною,—дорогою душистою смолою, алоем,—благовонным растением и т. и., и осыпали благовониями для предохранения от скораго гниения и вообще для благоухания, и, завернув в чистое полотно, полагали в пещерах, которыя, как известно и объяснено (чит. в объясн. Ин. 11:38), устраивались в горах и назывались гробами. «Добрый и знаменательный обычай, замечает при этом архимандрит Фотий. Погребаемый представляется здесь как бы младенцем, повитым пеленами, а гроб—как бы колыбелью его. Смерть есть действительно переход, как бы рождение души в новую, в высшую жизнь; и самое тело человека верующаго вселяется во гроб «на уповании воскресения»,. Между тем повитие Господа пеленами и положение Его в новом гробе послужило доказательством Его славнаго воскресения. Невозможно было плотно прилипшее к телу от мастей, полотно наскоро отделить от тела, а оно оказалось лежащим и даже сложенным, как свидетельствует еванг. же Иоанн, в порядке на опустевшем ложе воскресшаго Господа. Если бы в пещере, где погребали тело Христово, были уже прежде погребены тела других людей, то враги Господа могли бы впоследствии говорит, что воскрес не Он, а другой, или, что Он воскрес не Своею силою, а от прикосновения к костям пророка Елисея. Литр (яко) около ста. Литра, это—12 унций или фунт. Такое большое количество благовоний свидетельствует о великом усердии к Распятому и о великой почести, какую хотел воздать Ему при погребении Никодим.

Строго говоря, здесь может возникнуть вопрос: если слово Христово неотделимо от Его Страстей, уместно ли подводить итог на смерти Христа без упоминания о Его Воскресении? И действительно, за разобранным нами отрывком следует другой, посвященный погребению (Ин. 19:38–42) и представляющий собою, как и у синоптиков, тот фон, на котором огненными буквами должна быть написана весть о Воскресении. У Матфея это – стража у запечатанного гроба (Мф.27:62–66), у Марка – это справка Пилата (Мк.15:42–47), у Луки – это Иосиф у Пилата и женщины у гроба (Лк.23:50–56), у Иоанна – помазание Иисуса Иосифом и Никодимом (Ин. 19:38–42). И только после этого совершилось Воскресение. Не поторопился ли евангелист подвести итоги?

Но в том-то и дело, что в Ин. факт Воскресения как таковой не прибавляет ничего.

Итак, причислен к мертвым ради нас Оказавшийся по плоти среди мертвецов, хотя Сам по себе и по Родителю Своему Он мыслится и действительно есть жизнь. Чтобы исполнить всякую правду, очевидно, подобающую человеческому образу (бытия), Он по доброй воле подверг Свой храм не только смерти, но и последовавшим затем погребению и положению во гроб. «В саду» это был, и притом «новый», говорит писатель (Евангелия), – и это обстоятельство как бы в образе и примере указывает нам на то, что смерть Христа стала для нас началом и виновницею вхождения в рай, «ибо предтечею за нас вошел» Он. Действительно, что другое, как не это именно, может обозначать отнесение и положение мертвого Иисуса «в саду»? Новый гроб указывает на новость и необычность восхождения от смерти к жизни и дарованное нам чрез Христа возрождение от тления. Ведь нова наша смерть, в смерти Христа превращающаяся по своему значению и силе как бы в некоторого рода сон, ибо мы живы для Бога как долженствующие жить, по Писаниям (Рим. 6:11). Вот почему и блаженный Павел повсюду называет умерших почившими во Христе, ибо сила смерти некогда господствовала над нашею природою и царила «от Адама и до Моисея и над не согрешившими по подобию преступления Адама» (Рим. 5:14), и мы носили образ перстного, по подобию с ним подвергаясь смерти по Божественному проклятию. Когда же воссиял нам второй Адам, Божественный и с неба, и, подвизавшись за жизнь всех, смертью Своей плоти искупил жизнь всех и, разрушив державу смерти, ожил снова, тогда и мы преобразились в соответственный Ему образ, подвергаясь как бы некоей новой смерти, не в бесконечное тление нас разрешающей, но повергающей в сон, полный прекрасной надежды, очевидно по подобию Христа, обновившего нам и этот путь.

Но если кто пожелает дать и другое толкование тому, что гроб называется новым и что в нем никто не был положен ранее, то может сделать, например, такое: гроб называется новым, в котором никогда никто не лежал, для того, чтобы верили, что, кроме Иисуса, никто другой не воскрес.

Иоанн упоминает иудейский обычай; иудеи не сжигали своих усопших героев, в отличие от греков и римлян, и не бальзамировали их, в отличие от египтян. Тело заворачивали в пелены, иногда очень дорогие, специально приготовленные для погребения. Еврейские источники подчеркивают, что ни одно из этих действий не могло быть совершено, если факт смерти не был достоверно установлен, следовательно, у Иосифа и Никодима не было никаких сомнений в смерти Иисуса. Здесь использовались узкие полосы ткани, а не цельное полотнище, возможно, из-за спешки, потому что с заходом солнца наступала суббота. Белые льняные одежды носили еврейские священники, некоторые древние жрецы (в культе Исиды) и, согласно еврейским преданиям, ангелы (напр.: 2 Мак. 11:8); в них также облачали усопших праведников.

Приближение субботы однако же не давало возможности для совершения всех погребальных обрядов. Они сняли тело с креста и, поспешно обвив его дорогими белыми пеленами, положили в новоизсеченную гробницу, которую Иосиф приготовил было для себя в близ лежащем саду и теперь уступил своему обожаемому Учителю.

Тогда последний, не теряя ни минуты, спешит назад к Голгофе и по дороге покупает плащаницу Мк. 15:46. Сравн. Мф. 27:59; Лк. 23:53; Ин. 19:40: пелены., необходимейшую вещь при погребении. Библия дает мало указаний, по которым мы могли бы воспроизвести все подробности процесса древнееврейского погребения. Конечно, забота об этом печальном обряде падала на ближайших родственников или друзей умершего Быт. 25:9; 35:29; 464; Суд. 16:31; Тов. 6:15; 14:12 и дал. Мф. 8:21 и др.. Ученики предавали земле тело своего учителя Мк. 6:29.. Закон Моисеев считал всякий труп нечистым, и прикосновение к нему оскверняло человека на 7 дней Чис. 19:11.. Поэтому погребение совершалось в тот же день смерти, до захода солнца, и вообще отличалось поспешностью Деян. 5:6–10.. «Мертвому прежде всего закрывали глаза и рот, – говорит Маймонид, – потом его омывали, помазывали ароматическими веществами и обвивали кусками белого холста» Tract. Ebel. c. 4. § 1. См. Friedlieb, s. 171.. Эти краткие указания древнееврейского ученого отчасти находят для себя подтверждение и разъяснение в Библии. Обычай закрывать глаза умершему практиковался уже в глубокой древности Быт. 46:4. Может быть, при этом умершего целовали. Быт. 50:1.. Было в ходу и омовение трупа Деян. 9:37.. После этого его завертывали в чистый σινδών Мк. 15:46. – хлопчатобумажную материю белого цвета; голову обвивали особым куском той же материи, который назывался σουδάριον Ин. 20:7; 11:44. Погребение нагим считалось позором для всего народа, поэтому для умерших бедняков покупались погребальные пелены за счет казны.. На труп и между повязками клали ароматические вещества, обилие и ценность которых, конечно, зависели от знатности и состояния погребавших Так, при погребении Ирода было 500 носильщиков для этих благовоний. Antiqu. XVII, 8, 3, Bell. jud. I, 33, 9.; иногда благовониями и умащали тело умершего 2 Пар. 16:14; Ин. 19:40. Сравн. 12:7; Мк. 16:1; Лк. 24:1.. Но это не было то египетское бальзамирование, длинный процесс которого, по Геродоту (II, 86), продолжался 70 дней и которое было совершено над телами Иакова и Иосифа в Египте. В Палестине обычай бальзамировать тела прекратился вместе с патриархами.

Когда труп был таким образом приготовлен, его клали не в гроб, подобный нашим, а на открытый одр, или носилки מטה – 2 Цар. 3:31; 2 Пар. 16:14; Лк. 7:14.. Такой погребальный одр царей нередко был очень богато украшен Antiqu. XVII, 8, 3., а за ним следовала многочисленная толпа, с громким плачем провожавшая умершего Быт. 56:10; 2 Цар. 3:31–34; Иер. 22:18. Сравн. 34:5.. Эту обязанность в позднейшее время стали исполнять женщины-плакальщицы по специальности Иер. 9:17.. Они начинали свой вопль еще в доме умершего, притом так, что причитания и выкрикивания одной подхватывались и повторялись хором всех остальных, соответственно делению каждого стиха такой плачевой песни на две половины В Библии мы находим песни (Давида) на смерть Саула, Ионафана и Авенира. 2 Цар. 1:19–27; 3:33–34. См. еще 2 Пар. 35:25.. Эта печальная вокальная музыка, иногда с присоединением и инструментальной – особых траурных свирелей Мф. 9:23; 11:17., следовала за носилками умершего до самого места погребения. 

С длинным куском тонкого полотна Σινδών καθαρά. Мф. 27:59. в руках, спешит Иосиф от Пилата к Голгофе. Между тем, последняя за это время совершенно изменила свой вид. Не видно стражи, которая, исполнив приказ Пилата, считала свое дело оконченным. Рассеялась и многочисленная толпа, еще недавно теснившаяся здесь. Чудесные события, сопровождавшие смерть Богочеловека, заставили этих легкомысленных людей инстинктивно почувствовать нечто великое и необычайное и, «бия себя в грудь», разойтись по домам Лк. 23:48.. Умолк и голос вожаков толпы, которым теперь оставалось лишь торжествовать успех своего дела. Тихо на Голгофе. Лишь несколько взоров с мольбою покоятся на Умершем и несколько сердец бьются быстрее обыкновенного, с нетерпением ожидая возвращения Иосифа. Здесь стоят Мария Магдалина, Мария, мать Иакова меньшого и Иосии, может быть, еще некоторые из преданных Спасителю галилейских женщин Мф. 27:55–56, 61; Мк. 15:40–41, 47.. Здесь же, вероятно, стоят в ожидании и ученик, которого так любил Умерший, и святая Матерь, оставленная Сыном на попечение этого ученика. Здесь же, наконец, и другой тайный ученик Господа, приходивший к Нему для ночной беседы Никодим. С радостью выслушав добрую весть от возвратившегося Иосифа, поспешно приступают они к отданию последнего долга на земле Умершему. Не грубые руки палачей-солдат, а любящая рука Иосифа снимает тело с креста. Новая высеченная в скале гробница была окружена тенистым садом, и последний находился так недалеко от Голгофы, что евангелист Иоанн прямо помещает его там, где был распят Иисус Христос Ин. 19:41.. Такая близость места, гораздо более удобного для совершения необходимых приготовлений к погребению, чем открытая вершина Голгофы, вероятно, побудила тотчас же, после снятия с креста, перенесть тело Господа в сад Иосифа. И вот здесь, омыв запекшиеся кровью раны, завертывают Его в чистый σινδών плащаницу, а царственную главу – в особый плат (σουράριον), обильно пересыпая погребальные пелены (ὀθόνια) 100 литрами принесенных Никодимом смирны и алоя Ibid. ст. 39–40.. После этого, молчаливые и погруженные в глубокую скорбь, Иосиф и Никодим тихо поднимают святое тело и, войдя в гробницу, бережно кладут его на единственное высеченное здесь ложе Гроб Господень имел именно такое ложе в виде скамьи, а не loculi. Это ясно из того, что на третий день, придя к гробнице и наклонясь к низкому входу в пещеру, Мария увидела «двух Ангелов в белом одеянии, сидящих одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса» (Ин. 20:11–12). Этого нельзя было бы сказать о loculus.. Отдав таким образом последнюю земную дань Умершему, совместными усилиями они подкатывают сюда голал – большой камень, и закрывают им вход в гробничную камеру Так делали всегда с целью защитить место от хищничества диких зверей. Так как всякое, даже невольное прикосновение к гробнице делало еврея нечистым, то такие камни, особенно если гробницы имели место где-нибудь среди открытого поля, сверху покрывались белою или красною штукатуркою, чтобы их можно было видеть уже издали. В месяце Адаре, после дождливого времени, штукатурка подновлялась. – Отсюда уподобление фарисеев гробам повапленным (Мф. 23:27).. Быстро надвигающиеся сумерки, которыми уже начинался праздничный день, заставляют очень торопиться с погребением. Тем не менее, считая обряд неоконченным, присутствовавшие здесь женщины, возвратясь домой, приготовляют еще «благовония и масти» Лк. 23:56. с целью помазать ими тело, как только пройдет суббота. Но их забота была напрасна и их благовониям не пришлось уже коснуться пречистого тела Господа Иисуса Христа.

Это событие составляет последнее, конечное звено в истории страданий Господа Иисуса Христа. Еще несколько часов после него, и те, которым Провидение судило быть первыми последователями божественного Учителя, уже с радостью и страхом передавали друг другу весть о Его воскресении. – Но дойдя до этого конечного пункта в истории страданий Спасителя, мы далеко еще не выполнили задачи своего исследования. Где в современном нам Иерусалиме тот путь, которым прошел Господь Иисус Христос, среди многочисленной толпы, от судилища Пилата до места казни? Где Голгофа, это место ужаса и позора для древних иудеев, сделавшееся священным для всех христиан? Где, наконец, гроб Спасителя мира, эта величайшая святыня, привлекающая в Иерусалим тысячи пилигримов из всех стран света? – Эти вопросы настолько важны и обширны, что решение их требует самостоятельной главы.

***

Прииде же и взят тело Иисусово. Прииде же и Никодим, пришедый к Иисусови нощию прежде (Ин. 19:38, 39).

(см. толк. на Мф. 27:57-58)

Иосиф явился на Голгофу для снятия Иисуса со креста, когда воины, исполнители воли Синедриона, едва только кончили свое дело над бездыханным телом Спасителя. В тоже время явился на Голгофу и Никодим. Это был другой Иосиф. Он некогда приходил к Иисусу и слушал высокое учение Его о духовном возрождении (Ин. 3:1—21). Он принадлежал к секте Фарисеев: но не разделял ея неразумной ревности к букве закона и даже умерял иногда раздражительность своих товарищей против Иисуса. Когда фарисейская сторона Синедриона, выслушав неприятный для нея отзыв о Иисусе от посланных взять Его, изрыгала хулы и угрозы, Никодим сказал в слух всех: «судит ли закон наш человека, если прежде не выслушает его и не узнает, что он сделал» (Ин. 7:51)? По духу сказаний евангельских видно, что Иосиф и Никодим действовали в деле о погребении Спасителя по взаимному соглашению. — Если к Пилату являлся с просьбою один Иосиф: то конечно потому, что пещера, где хотели погребать Иисуса, принадлежала Иосифу и потому он действовал пред Пилатом как добродушный хозяин, испрашивавший у Пилата дозволения принять у себя дорогаго гостя. Таким образом Иосиф и Никодим сняли со креста тело Господа Иисуса. Два члена Синедриона, два лица, уважаемыя в целом народе и по богатству, и по знанию, и по личным достоинствам, снимают с креста своими руками тело Иисусово, снимают то тело, которое Синедрион выставил в предмет презрения общаго. Не громкая ли это проповедь не только о невинности, но и о высоком достоинстве Иисуса, преследуемаго Синедрионом? Синедрион заплатил Никодиму тем же, чем заплатил Иосиф. Он выгнал и Никодима из своего собрания и из Иерусалима Слушатели мои! две черты особенно поражают в Иосифе и Никодиме: это сострадательная любовь их к Иисусу Христу, и решимость, не взирая на опасности, исполнить долг сострадания. Откажемся ли мы следовать их прекрасному примеру? Они счастливы, высоко счастливы тем, что могли оказать услугу сострадания самому Господу Иисусу. Но не таже ли честь, не тоже ли счастие может принадлежать и нам? Любовию к ближним мы можем выражать любовь нашу к Господу. Что сделаете для бедных, то сделаете для Меня, и чего не сделаете для несчастных, не сделаете для Меня (Мф. 25:37—40). Так сказал нам Господь наш! Видите, как много значит сострадательная любовь! Как отказываться нам от дел милосердия, от подвигов сострадания? Как не принимать на себя самых тяжелых трудов, самых неприятных для самолюбия подвигов в пользу бедных и страждущих, когда знаем, что трудясь для них, мы трудимся для Господа? В каком бы виде ни являлось пред нами страждущее человечество, в каком бы виде ни пришлось нам подать помощь или утешение бедному человечеству: не будем опускать ни одного случая делать доброе, — с твердою мыслию, что нашу услугу людям относит к Себе Господь и без сомнения воздаст нам за дело любви любовию в вечности. Нет у нас средств делать многое для страждущих; будем делать, что можем. Будет мзда и за наше не многое, лишь бы было оно от сердца искренняго. Верьте, и слеза пролитая о страждущем не будет забыта, и слово ласковое, сказанное бедняку, припомнят там, и кусок хлеба, для нас может быть не нужный, но вкусный для голоднаго, которому отдадим его, не пропадет для нас, и одежда ветхая, которою прикроем наготу безпомощнаго, нам же будет на пользу. Иосиф и Никодим творили дело сострадания, не имея в виду ни славы, ни корысти, напротив за их подвиг ожидала их ненависть людей. Не будем печальны, если и нам за наше добро придется потерпеть неприятности; — тогда двойная нам награда — и за дело любви и за терпение скорби. Мало пользы нам тогда, как на земле отдадут нам наше, мало пользы, когда будем трубить о благотворительности нашей (Мф. 6:11—41). Если же соберем на пир нищих, увечных, хромых, слепых: то счастливы мы, счастливы от того; что им нечем заплатить нам, — но нам заплатят во время воскресения праведников (Лк. 13:13—14).

Богу нашему слава! Аминь.

***

В последний раз, слушатели мои, остается нам беседовать о страданиях Спасителя. Вот пред нами гроб Его! Гроб Его — не гроб величия земнаго; это гроб, облеченный величием Божественным. Благодарение Тебе, смирившаяся Благость небесная, что удостоиваешь нас недостойных зреть дела истощания Твоего до конца!

Прииде и Никодим, нося смешение смирнено и алойно, яко литр сто. — Прияста же тело Иисусово и обвиста е ризами со ароматы, яко же обычай есть погребати (Ин. 19:39, 40).

Приготовление тела к погребению, если в знак почести умершему хотели придать обряду блеск и пышность, состояло у Иудеев в драгоценных ароматах. — Никодим принес целых сто литр или сто фунтов ароматов. Это было смешение из смирны и алоя. Смирна — дорогая смола благовоннаго аравийскаго дерева. Eщe дороже алой — произведение Индии, воспитывающееся в виде тростника, растение также благовонное. Смирна и алой употреблялись при погребении и как пахучия вещества и как средства предохраняющия тело от скораго гниения. — Эти ароматы употреблялись и в виде сухом и в виде благовонной масти. Для тела Спасителева употреблены оне были в последнем виде, что, показывает слово «смешение»: «мироварец, говорит сын Сирахов, сими строит смешение» (Сир. 38:8). Спаситель задолго до кончины своей предсказал такое приготовление святаго тела Его к погребению, когда о Марии, умастившей ноги Его нардовым чистым миром, говорил: «оставьте ее, она это сберегла на день погребения Моего» (Ин. 12:3, 7). Тогда, как усердие Никодима доставило столько драгоценных ароматов Иосиф купил новую, чистую, плащаницу (Мк. 15:46), или льняное, самое тонкое и очень дорогое, полотно, называвшееся садин или синдон. — Обмытое тело Спасителя намащено было ароматами, обвито синдоном, связано снурками, а глава и лице покрыты были сударем, узким полотенцем. «По всему видно, говорит св. Златоуст, что не думали они очень высоко об Иисусе, однако оказывали полную любовь к Нему». Заметьте еще, слушатели, как знаки глубокаго уважения к великому Мертвецу обратились потом в верных вестников о воскресении Христовом. В обыкновенном порядке вещей быть не могло, чтобы ризы, обвивавшия тело с мастию и от масти крепко прилипшия к телу, могли отделиться от бездыханнаго тела; а в утро воскресения Иоанн точно виде ризы едины лежаща на гробе и потому пришедый прежде Петра виде и верова (Ин. 20:4, 5, 8).