Что же Петр? Продолжает противиться и говорить:
«Не умоешь ног моих вовек». Что ты делаешь, Петр? Разве не помнишь прежних слов? Не ты ли сказал:
«Будь милостив к Себе, Господи», — и услышал:
«отойди от Меня, сатана» (
Мф. 16:22—23)? Ужели и это не вразумило тебя, и ты все еще горячишься? Да, говорит, но теперь совершается дело необыкновенное и поразительное. Поелику же Петр поступал так по великой любви, то и Христос опять уловляет его тою любовию. Как тогда Он сильно укорил его, сказав:
«ты Мне соблазн», — так и теперь говорит:
«если не умою тебя, не имеешь части со Мною»... Но почему (Христос) не сказал, для чего Он это делал, а употребил угрозу? Потому, что Петр не послушал бы. Если бы сказал: оставь, чрез это Я хочу научить вас смирению, — то Петр тысячу раз обещал бы быть смиренным, лишь бы только Владыка не делал этого. А теперь что говорит? То, чего Петр всего более боялся и страшился, — именно, чтобы не быть отлученным от Него. Ведь это он часто спрашивал:
«куда Ты идешь», — и по этому-то поводу говорил:
«душу мою положу за Тебя» (
Ин. 13:36—37). Если он не уступил и тогда, как услышал: ты не знаешь теперь, что Я делаю, а узнаешь после, — то тем более, если бы узнал. Поэтому-то и сказал, — зная что, если бы он уразумел это теперь, то продолжал бы противиться. Да Петр и не сказал: объясни мне, и я не буду противиться; но — что было зна́ком еще большей горячности — он даже не хотел знать этого, а опять настаивает на своем, говоря:
«не умоешь ног моих». Когда же (Христос) употребил угрозу, — он тотчас утих.
