Евангелие от Иоанна, Глава 13, стих 7. Толкования стиха

Видеть в таком положении Божественного Наставника для всех было странно, больно, не совместимо с тем чувством уважения и благоговения, с каким привыкли смотреть на Него. Однако при таком уважении никто не осмелился прекословить исполнению Его воли. Только пламенный, решительный Петр не мог подавить в себе этого волнения. И даже тогда, когда Господь после первого отрицания указал ему на то, что он еще не понимает значения этого действия, а уразумеет его после, еще не было побеждено его сопротивление.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 208++

Предположению, что умовение ног было пред вечерею, нисколько не препятствует выражение ев. Иоанна (2): δείπνου γενομενου¹, потому что это выражение само но себе может значить только: „когда вечеря уже была приготовлена». Поэтому дело можно представлять так: после того как вечеря уже началась и Иисус возлег за трапезою, Он однако не открыл самаго пасхальнаго торжества, по, по поводу спора учеников о первенстве, встал с вечери (ст. 4) и приступил к умовению ног ученикам. Если, далее, справедливо предположение, что упоминаемый ев. Лукою спор о первенстве учеников был для И. Христа поводом умыть им ноги, то мы здесь будем иметь такое различие между евв. Луки и Иоанна: первый имеет в виду передать лишь учение И. Христа о смирении и потому лишь кратко указывает на спор учеников о первенстве как на повод к этому учению, не раскрывая подробно, откуда начался этот спор, и не передавая об умовении ног; ев. Иоанн главное свое внимание обращает на то, что в умовении ног ученикам, кроме урока смирения, совершилось высшее проявление любви И. Христа к „Своим», имеющим остаться после Него в мире. Тогда как в среде Его учеников был враг-ученик, уже окончательно порешивший в сердце своем предать своего Господа, тогда как Он вполне сознавал Свое божественное полномочие и достоинство, Он, однако, желая научить учеников собственным примером Своим самоотверженной любви и смирению, принимает на себя должность раба, умывает ноги Своим ученикам, не исключая и Своего предателя, и тем являет Свою любовь к ним до конца (1—3).

Иоанн Златоуст Беседа 70 на Иоанна ч. 2, стр. 302., указывая на слова стиха 6-го: «прииде ко Симону Петру», догадывается, что прежде Петра Господь умыл уже ноги кого-то и думает, что не Иуда ли по наглости своей возлежал выше Петра, и что не ему ли может быть Господь умыл ноги ранее Петра. Это, по-видимому, очень древнее предположение.

Может быть отчасти и омовение ног надо разуметь в пророчестве Иез. 16:9, в словах Господних: «омыл Я тебя водою и смыл с тебя кровь твою и помазал тебя елеем». Нет сомнения, что сие пророчество относится ко всей деятельности Господа нашего Иисуса Христа на земле и заключает в себе и крещение и омытие кровию Господнею человечества и освящение человека Духом Святым в символистике елея. Но и в омовении Господом ног учеников происходит таинство посвящения их и приготовления их к апостольской деятельности, ибо, к ним относятся слова пророчества Исаии Ис. 52:7 и ср. Рим. 10:14–15.: «коль прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благая».

Симон Петр, противясь омовению ног Господом, не согрешал великим грехом самонадеянности, или гордости, но тем не менее согрешал грехом непослушания. Не понимая происходящего, он должен был всецело отдаться воле Того, которого он столь горячо любил. Он грешил, впрочем, из чувства любви к Господу и в порыве благоговения вероятно выразил чувства, волновавшие всех Апостолов в эту минуту (кроме, конечно, предателя). Господь указывает Петру, – и в лице его всем ученикам, – что они должны, хотя не понимают совершаемого действия, безмолвно подчиниться Ему, с полною уверенностью, что мудрость Божия раскроет им понимание сего и всего другого впоследствии, когда придет время просвещения умов их Духом Святым после свершения грядущей тайны.

Петр однако в своем еще не вполне развитом духовном уме и благоговении вторично противится Господу. В эту минуту вероятно священный ужас овладевает им при мысли, что Тот, Которого он исповедал быть Христом и Сыном Божиим Мф. 16:16; Ин. 6:69., хочет служить ему как раб, – и он решается сказать Господу: «не умыеши ногу моею во веки». Тогда Господь, зная верное сердце Петра и честную его душу и великую любовь его, не смотря на все его слабости и увлечения, врачует его угрозой: «не имаши части со Мною». В этих словах указание, что прежде всего Господь требует повиновения. Тогда Петр со свойственною ему подвижностью мысли впадает в другую крайность.

Не желая пока вступать в объяснения с Петром, Иисус сказал ему: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.

Что я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после

Следовало бы почаще вспоминать эти слова всем, кто ропщет на Бога, не понимая Его предначертаний. «Объясните мне, — говорит Берсье, — почему прерывается прекрасная и полезная жизнь, между тем как столько бесполезных существ остаются влачить свою жалкую жизнь в страдании? Объясните мне, почему испытание часто обрушивается на самых благочестивых людей и, по-видимому, щадит тех, надменность которых оно могло бы смирить своими ударами? Объясните мне все, что кажется нам роковым в природе и истории! Объясните мне все несправедливости, все незаслуженные страдания; объясните мне, почему столько тысяч существ осуждены на рождение и жизнь среди нищеты и позора! О, мы рассуждаем об этом, мы одеваем эти скорби в жалкие лохмотья нашей философии! Но разве это значит найти объяснение? Сознавать свое бессилие, сознавать, что мир движется по пути роковой необходимости и что природа, сокрушая нас своими стихийными силами, не разумнее и не ответственнее простой машины, бесстрастной ко всем слезным мольбам возвратить жизнь человеку, измолотому в сцеплении ее зубчатых колес! Нечего сказать, хорошо утешение! Нет, мы не фаталисты. Когда, отказываясь понять свою судьбу, мы смиренно склоняем голову, то мы преклоняемся пред волей Отца. Отец говорит нам: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь»; Отец — и этого нам довольно. Что удивительного в том, что Его намерения не согласуются с нашими? Что удивительного в том, что мы не можем постичь их? «Ты уразумеешь после», — сказал Иисус Христос. Эти слова стали для нас истиной, подтверждаемой опытом. Сколько темных страниц нашей жизни стали нам понятны лишь тогда, когда мы пробегали их по истечении многих лет! Вы жаловались на свои неудачи, на несбывшиеся надежды, на расстроенные планы, на испытания, постигшие вас; вы обвиняли свою злую судьбу, вы упрекали, может быть, Бога — и вот, во всех этих испытаниях заключалось ваше благо. Этого, конечно, вам было достаточно, чтобы смириться и обратиться к Богу. Последнее, окончательное объяснение будет дано нам за пределами этого мира. Тогда мы узнаем причины всех этих беспорядков, смут, несправедливостей и торжества зла, смущающих ныне нашу веру» (Берсье. Беседы).

Ап. Петр, увидев Господа, начавшаго умывать ноги Своим ученикам, был поражен таким смирением Его, и тогда как прочие ученики, вероятно, тоже в смущении, безпрекословно давили Господу совершать омовение их ног, он возразил противь сего. Святые Отцы (Злат. и Феоф ) думают так, что Господь сначала умыл ноги Иуды, и тот, по своей дерзости, не воспротивился сему, а потом подошел к Петру. Об ап. Петре известно, что он был человек пламенный, любящий, стремительный; и потому когда прочие апостолы как бы не смели высказать, он высказался: Господи! Тебе ли и пр. Так не раз было с ним (Мф. 16:13. и дал. Ин. 6:68). Что Я делаю (еже Аз творю), теперь Ты не знаешь, (не веси ныне), а после (по сих) уразумеешь. Т. е. ты не понимаешь духовнаго смысла того действия, которое Я совершаю, но поймешь его после, когда Я сейчас разъясню (ст. 12 и дал.), и затем впоследствии, во время своей жизни и апостольской деятельности. «Да и как бы мог понять это, вопрошает один из толкователей Евангелия, понять Петр, мечтавший о близости земного царства, готовящагося Его Учителю?.. Позже он поймет, узнает, что есть иное царство, кроме того, о котором он мечтал, есть иной венец, иная победа: крест покажет, к какому торжеству стремился его Учитель, и то уничижение, которое теперь смущает его, станет в его глазах вечным напоминанием о том, что и ему, подобно Учителю, следует искать в смирении свое истинное величие. Слова И. Христа Петру относятся также и ко всем нам. «Ты не знаешь теперь, что Я делаю, уразумеешь после», -так может сказать Господь каждому, ропщущему на постигающее его несчастие. Мы, напр., часто жалуемся на те или другия неудачи, на несбывающияся надежды, на разстроенные планы, на испытания, постигающия нас, и вот впоследствии узнаем, что во всех этих испытаниях заключалось наше благо. Но окончательное объяснение непонятных для нас судеб Божиих последует за пределами сего мира: тогда все тайное сделается для нас ясным». (Сбор. Барс.).

Поведение Петра во время омовения ног невольно показывает нам, каким искушениям подвержен самый искренний ученик. Он импульсивен, он бросается в крайности, даже тогда, когда по смыслу они противоположны друг другу. Сначала он не хочет, чтобы Иисус умыл ему ноги. Потом он хочет, чтобы Иисус умыл ему не только ноги, но и голову. Нам часто хочется решать самим, что Господь должен был бы сделать и как. Но Иисус желает лишь, чтобы мы вверились Ему. И ждет от нас благоговейной покорности Его воле, пусть даже и не вполне понятой нами.

Не останавливают апостола Петра и слова Христовы: Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после (ст. 7). Чувства беспредельного благоговения перед Божественным Учителем побуждают его решительно протестовать: Не умоешь ног моих вовек. Эти слова апостола Петра, хотя и были внушены благочестивым чувством, свидетельствовали, однако, о противлении его невыраженной воле Божией. Поэтому Господь делает строгое внушение апостолу Петру: Если не умою тебя, не имеешь части со Мною.

-10 Петр был не в состоянии понять символическое значение этого действия, предвозвещавшего крест Иисуса, на котором было достигнуто очищение от грехов, даруемое Божиим прощением. Петр и в некоторых других случаях говорил: "нет, Господи" (Мф. 16:22; Лк. 5:8; Деян. 10:14), хотя два этих слова находятся в остром противоречии друг с другом. В ответ Иисус поясняет, что омовение души, имеющее гораздо более важное значение, чем физическое очищение, может быть достигнуто только через пролитие Его крови. И позднее Петр полностью осознает это (ср. 1 Пет. 1:18-21).

Это значит, что дело Петра повиноваться воле Господа и смирение свое свидетельствовать покорностию: это необходимо уже и потому, что Петру неизвестно теперь значение деяния Спасителева и может быть понято им только впоследствии.