Евангелие от Иоанна 13 глава 6 стих

«Прииде же к Симону Петру...» — из этого видно, что Симон был не первый, к кому Он подошел, и, по-видимому, он возлежал не близко от Христа (ср. ст. 24). Петр был поражен действиями Господа и нашел их несообразными с Его высоким достоинством, почему во второй раз в жизни дерзнул прекословить Христу (ср. 22 И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!Мф. 16:22): «не умыеши ногу Моею во веки».

У иудеев было принято, чтобы ученики исполняли для равви все обязанности рабов, за исключением мытья ног. Только рабы мыли ноги своим хозяевам. Таким образом, Иисус делает для апостолов то, что считалось слишком унизительным даже для учеников по отношению к равви. Поэтому Пётр, видя в происходящем лишь неестественный обмен ролями, препятствует Учителю: «...не умоешь Ты моих ног вовек. Ответил ему Иисус: если не умою тебя, ты не имеешь части со Мною». Отметим, что Господь отвечает: «не умою тебя», а не ноги.

Петр не увидел таинства и потому отказался от услуги, ибо считал, что смирение слуги пострадает, если он покорно примет услугу от Господа.

Сопротивление Петра

Не без смущения и стыда остальные Апостолы протягивали свои ноги Иисусу для омовения. Но когда Он подошел к Петру, то этот не выдержал: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги? — сказал он, — Тебе ли исполнять обязанности слуги, когда мы ждем открытия Твоего Царства, славного Царства Мессии, где все будут преклоняться пред Тобою?»

И глагола Ему той: Господи, Ты ли мои умыеши нозе… Ты, Сын Божий? Петр сказал это в изумлении к такому делу, так как сильно благоговел пред Господом.

Когда умывал им ноги, то не начал с Симона, первого из учеников. Ибо если первый из Ангелов при таком положении¹ оставил честь славы своей, то каким образом первый из учеников мог бы устоять в степени чести своей? Не научился ли бы он скорее подражать первому из Ангелов? *1 Когда возвышен был к славе первенства.

Ап. Петр, увидев Господа, начавшаго умывать ноги Своим ученикам, был поражен таким смирением Его, и тогда как прочие ученики, вероятно, тоже в смущении, безпрекословно давили Господу совершать омовение их ног, он возразил противь сего. Святые Отцы (Злат. и Феоф ) думают так, что Господь сначала умыл ноги Иуды, и тот, по своей дерзости, не воспротивился сему, а потом подошел к Петру. Об ап. Петре известно, что он был человек пламенный, любящий, стремительный; и потому когда прочие апостолы как бы не смели высказать, он высказался: Господи! Тебе ли и пр. Так не раз было с ним (13 Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?Мф. 16:13. и дал. 68 Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни:Ин. 6:68). Что Я делаю (еже Аз творю), теперь Ты не знаешь, (не веси ныне), а после (по сих) уразумеешь. Т. е. ты не понимаешь духовнаго смысла того действия, которое Я совершаю, но поймешь его после, когда Я сейчас разъясню (ст. 12 и дал.), и затем впоследствии, во время своей жизни и апостольской деятельности. «Да и как бы мог понять это, вопрошает один из толкователей Евангелия, понять Петр, мечтавший о близости земного царства, готовящагося Его Учителю?.. Позже он поймет, узнает, что есть иное царство, кроме того, о котором он мечтал, есть иной венец, иная победа: крест покажет, к какому торжеству стремился его Учитель, и то уничижение, которое теперь смущает его, станет в его глазах вечным напоминанием о том, что и ему, подобно Учителю, следует искать в смирении свое истинное величие. Слова И. Христа Петру относятся также и ко всем нам. «Ты не знаешь теперь, что Я делаю, уразумеешь после», -так может сказать Господь каждому, ропщущему на постигающее его несчастие. Мы, напр., часто жалуемся на те или другия неудачи, на несбывающияся надежды, на разстроенные планы, на испытания, постигающия нас, и вот впоследствии узнаем, что во всех этих испытаниях заключалось наше благо. Но окончательное объяснение непонятных для нас судеб Божиих последует за пределами сего мира: тогда все тайное сделается для нас ясным». (Сбор. Барс.).

И мне кажется, что Своему предателю Он умыл ноги первому, – так как (евангелист), сказав: и начат умывати ноги учеником, затем продолжает: прииде же к Симону Петру, и глагола ему той: Ты ли мои умыеши нозе? (ст. 6). То есть теми ли самыми руками, которыми Ты отверзал очи, очищал прокаженных и воскрешал мертвых? Подлинно, уже и это выражает собою весьма много, – почему Петру и не было надобности сказать что-нибудь больше, чем: Ты ли? В этом одном уже высказывалось все. Но справедливо может кто-нибудь спросить: почему никто другой не воспрепятствовал Ему (умыть ноги), а только один Петр, что служит свидетельством немалой любви и уважения? Какая же этому причина? Мне кажется, что Христос прежде умыл ноги предателю, а потом приступил к Петру, и что другие были уже вразумлены примером Петра. А что действительно Он умыл кого-то другого прежде Петра, это видно из слов: когда же пришел к Петру. Впрочем, евангелист не говорит прямо, но словом: начат намекает на это. И хотя первым был Петр, но, вероятно, предатель, по своей наглости, возлежал даже выше верховного (Апостола). Его наглость выказывается и в других случаях: например когда он погружает вместе с Учителем (руку в солило) и когда, несмотря на обличения, не чувствует угрызения совести. Петр, однажды подвергшись упреку еще прежде, и упреку за слова, которые он сказал от любви, так смирился, что даже и тогда, как был в томлении и трепете, обратился к другому, чтобы тот вопросил; а этот (Иуда), несмотря на частые обличения, не приходил в чувство.

Во всех, можно сказать, Писаниях каждый может усматривать, что движения (души) Петра всегда почти были пламеннее и гораздо стремительнее к благоговению. Так и теперь, следуя своему нраву и характеру, он отклоняет это наставление доходящего до последнего предела смиренномудрия и любви, представляя в уме своем, кто был он по природе и Кто с другой стороны Тот, Кто приносил ему умывальницу и не отказывался исполнять обязанность слуги. Сильно устрашает его это деяние Спасителя, как трудно восприемлемое для веры, хотя бы оно и было видно многим глазам. В самом деле, кто не содрогнется, узнав, что Тот, Кто вместе с Отцом есть Господь всего, совершил столь унизительное служение Своим ученикам, что Сам и вполне добровольно восхотел исполнить нечто такое, что и у слуг, кажется, занимает самое последнее место, в пример и образец смиренномудрия? Итак, испугался божественный ученик столь тяжкого подвига и заявляет отказ как плод обычного и свойственного ему благоговения. Еще не уразумев причины деяния Господа, думает, что Господь делает что-то ненужное и заботится только о простом покое тела для них. Ведь умытие ног содействует отчасти и этому и несколько ослабляет утомление от ходьбы. Поэтому-то весьма горячо останавливает (Господа), говоря: «Господи, Ты мои моешь ноги?» Ведь надлежало-то, говорит, делать это нам как слугам по природе, а не Тебе, Господу всяческих.

σύ и μου, оба местоимения эмфатические, особое ударение стоит на втором (Bernard).

Иисус столь явно попирает социально-культурные условности (см. коммент. к ст. 3-5), что Петр находит Его поступок немыслимым.

Поведение Петра во время омовения ног невольно показывает нам, каким искушениям подвержен самый искренний ученик. Он импульсивен, он бросается в крайности, даже тогда, когда по смыслу они противоположны друг другу. Сначала он не хочет, чтобы Иисус умыл ему ноги. Потом он хочет, чтобы Иисус умыл ему не только ноги, но и голову. Нам часто хочется решать самим, что Господь должен был бы сделать и как. Но Иисус желает лишь, чтобы мы вверились Ему. И ждет от нас благоговейной покорности Его воле, пусть даже и не вполне понятой нами.

  Подходит к Симону: из рассказа видно, что Симон был не первый, к коему Он подошёл (ср. Злат., и Феофил.); вероятно, он возлежал не близко от Христа (ср. 24 Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит.Ин. 13:24), а Господь начал с ближайших к Нему. (О возлежании на вечерях см. прим. к 6 также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогахМф. 23:6 и 36 Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег.Лк. 7:36 и далее). Пётр поражён был таковым смирением Господа особенно (ср. Вас. В. 5; 22), и — тогда как прочие ученики, может быть, в смущении беспрекословно давали Господу совершать омовение ног их — он возразил против сего и воспротивился. Св. Златоуст и бл. Феофилакт делают догадку, что Господь умыл сначала ноги Иуды, который по дерзости своей не воспротивился сему, а потом подошёл к Петру. — Тебе ли — Мессии исполнять обязанность раба в отношении ко мне — рабу Твоему, Тебе ли умывать ноги мои?

-10 Петр был не в состоянии понять символическое значение этого действия, предвозвещавшего крест Иисуса, на котором было достигнуто очищение от грехов, даруемое Божиим прощением. Петр и в некоторых других случаях говорил: "нет, Господи" (Мф. 16,22; Лк. 5,8; Деян. 10,14), хотя два этих слова находятся в остром противоречии друг с другом. В ответ Иисус поясняет, что омовение души, имеющее гораздо более важное значение, чем физическое очищение, может быть достигнуто только через пролитие Его крови. И позднее Петр полностью осознает это (ср. 1 Пет. 1,18-21).

Море обмывает камень, пучина отмывает грязь и не уничтожает его состава — напротив, укрепляет его силу и очищает его произволение. Смотрите, какое расположение у Творца, смотрите, каково [распоряжение] у Создателя над созданиями: они возлегли, а Он стоял; они питаются, а Он подает; они умываются, а Он их отирает; и не разрушаются ноги земнородных в дланях Судии. Милостив, милостив, милостив буди к нам, все подъявший на Себя и всех приемлющий. <...> Сон да будет мне в смерть, если я позволю Тебе, бессмертному, преклониться ко мне смертному! Враг будет смеяться надо мной, если Ты сделаешь это мне. Не довольно ли того, что я Твоим именуюсь; не великое ли для меня достоинство, что я Твоим считаюсь, и притом еще называюсь первым из друзей Твоих? Нο Ты и ноги мои омываешь из [этого] горшечного сосуда, — Ты, Горшечник мира, и сверх того Ты, Искупитель, хочешь омыть мои бренные ноги, и пяты мои. Милостив, милостив, милостив буди к нам, все подъявший на Себя и всех приемлющий.

Господь всех омывает ноги учеников, не унижая достоинства, но показывая безмерное человеколюбие. Что это, если не великое человеколюбие? Однако Петр не познал его величия. Ибо всегда горячий в вере, он оказался горячим в познании истины. Иные же приняли Его омовение не безразлично, но с трепетом, ибо не было такого, чтобы они противоречили Господу. Петр же, стыдясь, не допускает этого, но говорит: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Не умоешь ног моих вовек. Не прошедший огранку Петр, имея правильную склонность, но не зная домостроительства, верой противится и благонамеренно повинуется. Ибо таким надлежит быть благочестивому человеку — не неподвижным в суждениях, но покорным воле Божьей. Ибо хотя Петр и рассуждает как человек, но раскаивается как боголюбец.

Ученики, пораженные тем, что начал делать их Господь и Учитель, не в силах были произнести ни одного слова и молча приняли омовение из рук Христа. Но Петр, как человек, не может сдерживать овладевавших им чувств, выражает горячий протест против того, что хочет для него сделать Христос.

Господь умывает ноги у Петра не первого, хотя он и имел первенство пред учениками, но, может быть, предатель, будучи дерзок и бесстыден, возлежал выше Петра, и ему умыл Господь ноги. Откуда это видно? Из следующего. "Начал", сказано, умывать ноги ученикам и отирать, "потом" подходит к Симону Петру. Отсюда-то и видно, что Господь умыл Петра не первого. Ибо если бы Господь не умыл кого-нибудь прежде Петра, евангелист не сказал бы: подходит к Симону Петру. Из прочих учеников никто не отважился бы принять умовение прежде Петра, а предатель мог дерзнуть на это. Ибо если бы Господь начал умывать кого-нибудь из прочих учеников, то сей, кто бы он ни был, не допустил бы Господа и сказал бы то же, что и Петр: "Господи, Тебе ли умывать мои ноги?" Но этого возражения не последовало. Значит, из прочих учеников Господь умыл предателя первого, потом уже Петра. А остальные, вразумленные примером Петра, естественно, не противоречили, но приняли такую высокую честь, возданную им Господом. Вникни и в то, какую силу имеют слова апостола Петра. Ты ли умоешь ноги мои теми руками, которыми Ты очищал прокаженных, воскрешал мертвых, открывал глаза слепых? Ты ли, Который сделал это и больше сего, у меня, раба и неученого, умоешь, – и не руки, не иной какой-нибудь честнейший член, – а ноги, член последний из всех, считаемый особенно грязным и бесчестным?

И начат умывати ноги учеником, и отирати лентием, им же бе препоясан. «Мне кажется, говорит св. Златоуст, что Он прежде всего омыл ноги предателя, поелику Евангелист сказал: начат умывати ноги учеником, и потом прибавил: прииде к Симону Петру.» Такое объяснение принадлежит всем учителям греческой Церкви, и его же видим в церковном чине омовения ног. Прииде же к Симону Петру. И глагола Ему: Господи! Ты ли умыеши мои нозе? Невиданное деяние небеснаго смирения отозвалось сильным потрясением в сердцах учеников. Но они с детскою покорностию и благоговением смотрели на служение Учителя и Господа своего.— Только Петр, всегда пламенный, всегда откровенный, и здесь оказался верным себе. — Господи, Ты ли мои умыеши нозе? Отзыв сильный, выразительный. Здесь все исповедание Петра о Господе и о себе. Ты ли, говорит он, Кто так велик, свят и высок, Ты ли, Господь, повелевающий морю и ветрам, дающий зрение слепым, здоровье больным, жизнь мертвецам, Ты ли, пред Кем великие Пророки не более, как ученики и слуги, Ты ли хочешь умывать ноги мне Симону? О! нет! не стал я лучше того, чем был, когда говорил Тебе: Господи, изыди от Мене, яко муж грешен есмь (8 Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.Лк. 5:8).

Поднявшись со знатного празднества, Он являет нам образец Приниженья Себя, когда К ногам Петра приближается. Слуга потрясен услуженьем: Он видит, как ангелов Мастер Воду несет и берет полотенце, Колени Свои преклоняет. О Симон, умыть себя дай! Дела Мои — тайны, внимай — Пока Я, Всевышний, справляюсь — Той чести, которой обязан пылинкам.