Это тот самый Иоанн, которому принадлежит это Евангелие, как он сам об этом позже говорит (см. Ин. 21:20-24). Ибо прежде, среди тех, кто уготавливал нам священные письмена, было принято, что, когда кто-либо из них должен был сообщить нечто относящееся к самому себе, он говорил так, словно это относилось к другому. Автор таким образом помещал себя в повествование, чтобы быть описывающим происходящие события, а не вещающим о себе самом. То же делал и святой Матфей (см. Мф. 9:9). <...> Разве теряет что-либо истина, когда и события излагаются, и нет никакого хвастовства со стороны писателя?

Источник

Трактат на Евангелие от Иоанна 61.4, Сl. 0278, 61.4.3.

***

То, что он имел в виду, сказав «на лоне», чуть позже он поясняет, когда говорит: к груди Иисуса (Ин. 13:25). Это был Иоанн, о чьем Евангелии идет речь, как он сам позже открыто говорит (см. Ин. 21:20—24). Ибо это было в обычае тех, кто донес до нас Священные Писания: когда кто- то из них излагает божественную историю и повествование доходит до него самого, он говорит В латинском тексте Евангелия в данном случае для обозначения груди Иисуса используются два разных слова. В первом случае — sinus («лоно», «пазуха»), во втором — pectus («грудь»). Использование в первом случае слова, не напрямую означающего грудь, заставило блж. Августина сделать это пояснение. — Пер. как бы о другом В латинском тексте Евангелия в данном случае для обозначения груди Иисуса используются два разных слова. В первом случае — sinus («лоно», «пазуха»), во втором — pectus («грудь»). Использование в первом случае слова, не напрямую означающего грудь, заставило блж. Августина сделать это пояснение. — Пер. и так включает себя в нить своего повествования, будто бы он повествователь о чужих деяниях, а не рассказчик о самом себе.

В самом деле, так поступал и святой Матфей, который, когда рассказ коснулся его самого, сказал: увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфей, и говорит ему: следуй за Мною (Мф. 9:9). Он не сказал: «Увидел меня и сказал мне». Так же поступил и блаженный Моисей, написав все о себе так, словно бы о другом. Он говорит: И сказал Господь Моисею (Исх. 6:1). Так же поступал апостол Павел, с той лишь разницей, что сделал это не в истории, где описываются события, а в Послании. Ведь он о себе говорил: знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает, — восхищен был дбтретьего неба (2 Кор. 12:2).

Поэтому то, что и здесь блаженный евангелист не говорит: «я возлежал на лоне Иисуса», но говорит: один из учеников возлежал, давайте отнесем к обыкновению наших авторов и не станем удивляться. Ибо будет ли нанесен какой-то ущерб истине, если события излагаются, а рассказчик стремится некоторым образом избежать хвастовства? Еще бы! Ведь он рассказывал то, что имело отношение к его великой славе.

А что означает: которого любил Иисус? Что же, Он не любил других, о ком выше говорит сам же Иоанн: до конца возлюбил их (Ин. 13:1)? То есть говорит о себе в третьем лице. — Пер.

Да и Сам Господь говорит: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13). И кто перечислит все свидетельства с божественных страниц, в которых Господь Иисус открывается в Своей любви не только к нему и к другим, бывшим тогда с Ним, но и к будущим Col. 1801 после того членам Своим и ко всей Церкви Своей?

Но здесь, разумеется, что-то сокрыто, и это относится к лону, на котором возлежал сам рассказчик. Ведь что другое обозначается через «лоно», кроме тайны? Однако есть другое, более подходящее место в Евангелии, и тогда Господь позволит нам сказать об этой тайне то, чего будет достаточно.

Источник

Толкование на Евангелие от Иоанна. Перев. проф. Тюленева В.М. Рассуждение 61. М. Сибирская благозвонница, 2020. - Т.2. С.312-314

Евангелие от Иоанна, Глава 13, стих 23