Деяния апостолов, Глава 23, стих 10. Толкования стиха

Из того, как суд начался, апостол ясно видел, что на этом суде прямая защита немыслима, что правосудия здесь ожидать невозможно. Поэтому он стал стараться лишь о том, чтобы суд кончился для него ничем. Для этого он воспользовался тем, что синедрион состоял из лиц двух противоположных и непримиримо враждебных между собою партий – фарисейской и саддукейской. Имея в виду, что саддукеи отвергали воскресение мертвых, равно как бытие ангелов и душ умерших людей, а фарисеи признавали то и другое, и что это был самый главный пункт разногласия между означенными партиями, апостол громким голосом возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят Περὶ ἐλπίδος καὶ ἀναστάσεως νεκρῶν ἐγὼ κρίνομαι: о уповании и воскресении мертвых аз суд приемлю (ст. 6). Русский перевод: за чаяние воскресения мертвых меня судят, союз καὶ понимают в смысле: именно. Если понимать слова апостола в этом, последнем, смысле, то будет, что он указывает здесь на существеннейший и конечный пункт апостольской проповеди и христианской веры (1 Кор. 15:13–19), по отношению к которому и вера фарисеев, по существу, была одинакова с христианами. Если понимать слова апостола в смысле славянского перевода, то здесь будут обозначены два предмета проповеди и веры апостола: чаяние Израилево, Мессия, и воскресение мертвых, чаяние которого и у фарисеев соединялось с чаянием Мессии.; меня обвиняют в противлении закону, а между тем я принадлежу по самому рождению к числу самых горячих ревнителей закона – фарисеям; не за учение против закона меня судят; истинная причина этого – моя вера и проповедь о Мессии и о воскресении мертвых. Говоря так, апостол имел в виду возбудить в фарисеях некоторое сочувствие к себе заявлением своего единомыслия с ними по одному из главнейших догматов их веры и тем, хотя на время только, привлечь их на свою сторону.

План апостола удался: между судьями произошла распря, и книжники фарисейской стороны, хотя они и не были расположены к Павлу, даже были враждебно настроены к нему, чтобы только идти против своих врагов-саддукеев, приняли его сторону, говоря: ничего худого мы не находим в сем человеке. В этих словах они признали отсутствие вины в подсудимом. Но этим фарисеи не ограничились: усиливая борьбу свою против саддукеев, они, далее, предполагают возможным, что даже, может быть, справедливость на стороне Павла: а если дух или ангел говорил ему то, во что он верует и что проповедует?Слов: не будем противиться Богу (ст. 9) во многих древних Кодексах нет; без них же предложение: аще дух глагола ему или ангел, имеет, очевидно, смысл вопроса, ответ на который сам собою подразумевается – именно: «не будем противиться Боту». А это совершенно возможно, и в таком случае мы, идя против него, окажемся противниками Богу. Не будем же противиться Богу, предоставим дело его собственному течению: если оно не угодно Богу, то, скоро ли – долго ли, погибнет; если же оно дело Божие, никакие усилия человеческие не могут прекратить или остановить его. Это размышление фарисеев (смысл которого тот же, что и совет Гамалиила в синедрионе относительно преследования христиан – Деян. 5:34–39), очевидно, вызвано борьбою их против саддукеев, отвергавших бытие ангелов и вообще бытие духовного мира. Раздор между судьями так увеличился, споры между фарисеями и саддукеями стали так запальчивы, что тысяченачальник опасался, как бы спорившие не бросились на Павла, одни – нападая на него, другие – защищая его, и как бы таким образом они не растерзали Павла, римского гражданина, за что он мог подвергнуться ответственности пред своим правительством. Поэтому приказал воинам взять Павла из среды судей и отвести его снова в крепость.

τό στράτευμα (воинское подразделение) — буквально «войско», но в данном случае речь идет о подразделении, которое находилось поблизости.

εις την παρεμβολήν (в казарму) — см.: комм, к Деян. 21:34.

Иудеи, даже эти знатные иерархи и раввины, опять выказали полную неспособность к самообладанию. Даже в священных пределах синедриона последовало столь сильное смятение, что ап. Павлу еще раз грозила опасность быть разорванным на куски, и на этот раз притом руками ученых и знатных лиц. Лисий, более и более изумляясь буйно­сти иудеев, которые сначала с таким единодушием напали на Павла в храме и половина которых в синедрионе по-ви­димому теперь боролась в его защиту, порешил не отдавать своего согражданина ожидающей его позорной участи и приказал воинам увести его из синедриона. И там, в казармах чужеземных завоевателей, Господь опять явился своему муже­ственному апостолу и сказал ему: «дерзай, Павел, ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме».

– Чтобы они не растерзали Павла: обе стороны были так возбуждены и так запальчиво спорили, что тысяченачальник начал опасаться, как бы Павел не сделался жертвой взаимного раздражения партий, как бы одна из них – враждебная ему саддукейская – в раздражении не бросилась насильно на апостола, чтобы нанести ему оскорбление, а другая – временно расположившаяся к нему фарисейская – не ринулась защищать его от враждебного нападения, и как бы таким образом они не растерзали Павла в буквальном смысле.

– Повелел воинам сойти: из Антониевой крепости к месту заседания синедриона, может быть во двор язычников при храме, куда могли входить и римские воины и куда к ним выведен был Павел для отведения его обратно в крепость. Тысяченачальник теперь вдвойне должен был позаботиться о безопасности Павла: во-первых, как блюститель общественного спокойствия, во-вторых, как охранитель римского гражданина (о чем Лисий узнал от самого Павла – Деян. 22:25 и д.), так как за насилие, причиненное римскому гражданину в присутствии его – начальника – он мог подвергнуться ответственности по римским законам.

Освобождение апостола Павла из синедриона совершилось воинами, посланными их начальником, убоявшимся, чтобы враги его не растерзали его, воспользовавшись общим смятением, которым закончилось беспорядочное заседание синедриона. Если апостола могли растерзать, то понятно, сколь много приходилось ему претерпеть внешних ужасов и предсмертных томлений. Отсюда понятно, как было утешительно то явление ему Господа, которое совершилось в следующую ночь, когда Господь одобрил его терпеливое и мудрое свидетельствование о Нем в Иерусалиме и открыл, что ему также предстоит свидетельствовать и в Риме, из чего, конечно, он понял, что исхождение его из Иерусалима рано или поздно совершится беспрепятственно. Святой Иоанн Златоуст объясняет избавление Павла боязнью начальника оскорбить римское достоинство Павла, из чего выводит заключение, что Павел справедливо назвал себя римлянином, иначе тысяченачальник и теперь не пришел бы в страх. О явлении же Павлу Господа блаженный Феофилакт замечает: «Предстал ему Господь, так как Он Утешитель в скорбях. Но Он не являлся Павлу прежде, чем последний не впал в опасность, и по явлении Своем соизволил спасти жизнь его человеческими средствами». «Павел веровал, но, веруя, он не дремал, не преминул сделать то, что можно было при помощи человеческой мудрости».

В своей речи к синедриону Павел указывает, что он, фарисей, судится за чаяние в воскресение мертвых (в русском: за чаяние воскресения), т. е. за учение о Мессии – чаянии языков, и о воскресении Его из мертвых он подвергнут суду. Это заявление было достаточным поводом к обнаружению худо скрываемой взаимной ненависти между членами синедриона, из которых одни были фарисеи, другие – саддукеи. Саддукеи не признавали ни воскресения мертвых, ни бытия ангелов и вообще духов; не верили в пришествие Мессии. Фарисеи все это признавали и из-за всех этих верований часто враждовали против синедриона. Павел узнал, что собрание состоит из разнородных элементов, обращает это в свою пользу и заявляет о своем фарисействе.

Как удачен был подобный оборот речи со стороны Павла, видно из того, что собрание подчас разделилось, и фарисеи, видимо, склонились на сторону Павла и даже склонны поверить, что Ангел или Дух могут говорить через Павла; по крайней мере, они говорили, что охотно верят заявлению Павла, чтобы таким образом наглядно опровергнуть неверующих саддукеев. И как бы убежденные в действительности получения Павлом Откровения от Бога, они не считают возможным судить его, чтобы не явиться противниками Божиими. Так и слышится голос благоразумного Гамалиила, который советовал синедриону воздержаться от гонений на апостолов, чтобы не явиться богоборцами (Деян. 5:39).