Деяния апостолов, Глава 2, стих 2. Толкования стиха

Я же удивляюсь, что тебе показалось, что звук того голоса, которым было сказано: Ты Сын Мой (Мф. 3:16-17; Мк. 1:10-11; Лк. 3:22), мог явиться без помощи души, но лишь по Божественному мановению единой телесной природой, и что тебе не показалось, что таким же образом по Божественному мановению может существовать телесная внешность какого-либо существа и движение, похожее на живое, без привлечения какого-то одушевленного духа. Если телесное творение повинуется Богу без помощи животворящей души, так что издаются звуки, которые обычно исходят из одушевленного тела, и образ членораздельной речи доходит до слуха, то почему же оно не будет повиноваться так, чтобы без помощи животворящей души вид и движение птицы той же силой Создателя вводилось в поле зрения?

Итак, нет необходимости спрашивать, каким образом появился телесный образ голубя, как мы не спрашиваем, каким образом звучали отдельные телесные голоса. Таким образом, говорится следующее: И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра... И явились им разделяющие языки, как бы огненные. Здесь говорится о чем-то, что подобно ветру и чувственному огню, похоже на обыкновенно используемые и известные природы, а не о самих обыкновенно используемых и известных природах, существующих во времени.

Однако же верующие не знали и не мог­ли знать, что обетование Христово должно было исполниться над ними именно в день Пятидесятницы. Поэтому в известном смысле неожи­данно для них, «внезапно» последовало соше­ствие на них Святого Духа. Очень может быть, что незадолго перед молитвенным часом верую­щие готовились, собирались идти в храм, чтобы принять участие там в богослужении вместе с прочими своими соотечественниками. Мысль же о Христе и Его обетовании и в этот момент была первою и господствующею их мыслию, давав­шею тон их душевной настроенности.

И вот внезапно сделался шум с неба, какбы от несущегося сильного ветра, и наполнилвесь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. Внутренне­му, духовному действию Духа Святого предше­ствовали внешние, ощущаемые телесными чув­ствами явления. Это были знамения, или вест­ники, имевшего непосредственно за сим после­довать сошествия Духа Божия внутрь верующих. Они имели прежде всего то значение, что воз­буждали и возвышали дух верующих и чрез то окончательно подготовляли их к принятию Свя­того Духа именно в этот момент. В то же время эти явления символически изображали самое духовное событие. Они последовали с неба; не в окна ворвавшийся сильный ветер произвел шум в доме, но шум шел по направлению сверху вниз, чем указывалась небесная причина совершающе­гося (Лк. 24:49). Знамения эти были для слуха и зрения. Для слуха последовал шум, который наполнил весь дом и который был так велик, что привлек к нему многих жителей Иерусали­ма (Деян. 2:6).

Это явление чувственно изображало, с одной стороны, могучую силу, которая имела снизойти и обитать в апостолах, с другой — то, что этою силой будет Дух, именно Дух Божий. Для зре­ния открылись пред верующими многие огни, имевшие форму человеческого языка; число их рав­нялось числу присутствующих; они шли также сверху вниз и почили по одному на каждом ве­рующем. Огни были символом очищающего, освящающего и просвещающего души верующих действия Духа Божия. Языки, в виде которых явился этот огнь, указывали прямо на то, в чем выразилось очевидно, убедительно и для самих верующих, и для всякого стороннего наблюда­теля внутреннее действие Духа Божия, — на дар языков. Что эти видимые явления были необык­новенные, чудесные, это очевидно не только для нас, созерцающих эти знамения вместе с теми чудесными духовными действиями, которые за ними непосредственно последовали, но сразу очевидно было и для апостолов. Шум, напол­нивший весь дом, где находились верующие, не только по своему направлению, но и сам в себе был какой-то особенный, необычайный, так что дееписатель только сравнивает его с шумом от несущегося сильного ветра. Что же касается яв­ления, наблюдаемого зрением, то чудесность его была еще более очевидна. Языки, снисшедшие на верующих, не были обычные огни. С после­дними дееписатель опять только сравнивает их, чтобы нагляднее описать явление: они были све­тящиеся, как бы огненные; они лишь светили, но не жгли. Самая форма, вид этих огней, а также разумность их движения указывали прямо на скрывающуюся за ними чудодействующую, выс­шую, духовную причину.

Почему Дух Св. сошел на Апостолов в бурном дыхании ветра и в виде огненных языков.

Дух Св. явился в бурном дыхании ветра. Ветер имеет силу отделять плевелы т.е. грешников, от праведных, которые именуются чистою пшеницей. Добрая пшеница был Ной и его семейство, а все современники их были плевелы, и — Дух Св. отделил плевелы от пшеницы, т.е. спас Ноя с семейством его и погрузил всех прочих в волны потопа; добрая пшеница был Лот, а Содомляне были плевелы, и — Дух Св. отделил плевелы от доброго семени, извел из Содома Лота и его семейство, а Содомлян погубил огнем жупельным. Опять, ветер имеет такую силу, что не только отделяет плевелы от пшеницы, но искореняет высокие деревья: финики цветущие, кипарисы благовонные, дубы Васанские и кедры Ливанские; подобно сему, Дух Св. ниспровергает и искореняет напыщенных, горделивых и высокомерных людей, которых пророк уподобляет высоким деревьям: видех нечестиваго превозносящася и высящася яко кедры Ливанские, и мимо идох и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его (Пс. 36:35). Наконец, ветер имеет еще и такую силу, что проникает в расселины и пещеры подземные, очищает в них воздух от тлетворных паров, и — иногда, не находя выхода, движет и колеблет землю: так Дух Св., проникая в сердце человеческое, очищает его благодатным веянием своим от губительных страстей, воздвигает его от греховного сна и обновляет Дух правый во утробе человека (Пс. 50:12).

Наконец, Дух Св. явился в виде огненных языков для того, чтобы дать Апостолам слова огненные: ибо слово Божие именуется в Писании огнем (Откр. 11:5). Еще же для того, дабы показать, что Он есть тот же самый Бог, Который в Ветхом Завете показался Моисею в купине огненной, изводил Израиля из Египта столпом огненным, являлся ему на дымящемся Синае, и Даниилу — на престоле огненном. Равным образом, через сие явление в виде огненных языков, Дух Св. показал свое единосущее со Христом, Сыном Божиим, Который приидет некогда на землю также в огне, судить живых и мертвых, как предсказал Псалмопевец: огнь пред Ним возгорится и окрест его буря зельна, призовет небо свыше, и землю, рассудити люди своя (Пс. 49:3, 4), и так свидетельствует Апостол Петр: небеса с шумом мимоидут, стихии же сжигаеми разорятся, земля же и яже на ней дела сгорят (2 Пет. 3:10).

(Воскр. Чт. Г. VII, стр. 78).

Когда блаженные апостолы были собраны вместе,

там было землетрясение, и благоухание рая,

ощутив свое жилище, излило свои ароматы

и усладило вестников, которые научают

и вводят званых на Его пир.

Ждет Он своих гостей, ибо Он Человеколюбец.

* * *

Шум бурного ветра был в доме, где собрались ученики Иисуса, и бурный ветер дохнул благоуханием, наполняя весь дом.

И наполнил весь дом, где они находились. И как же ветер наполнил дом? Очевидно, благоуханием и ярким светом.

В этот день Дух Святой наполнил весь дом, в котором находились ученики, и они исполнились Духа Святого. Вслушаемся в это неслучайное повторение глагола «исполнять, наполнять». Оно свидетельствует о том, что здесь и сейчас происходит дарование полноты Божественного дара благодати, той полноты, в которой нет никакого недостатка.

В том, что все это произошло в день Пятидесятницы, заключены глубокие смыслы, которые часто ускользают от современного читателя. Здесь и напоминание о первоначальном значении ветхозаветного праздника Пятидесятницы как праздника завершения жатвы. На Пасху Богу приносили в жертву «начаток», первый сноп от нового урожая, а в Пятидесятницу — хлеб в знак благодарности за весь собранный урожай, освященный вслед за его начатком. Ибо если начаток свят, то и целое (Рим. 11:16). Таким святым и освящающим начатком для нас стал Христос, Который восстал из мёртвых, начаток усопших (1 Кор. 15:20). Так и святитель Иоанн Златоуст пишет: «Он вознес на небеса начатки плодов, восприняв наше естество». Ныне же «время, когда нужно было серпом срезать жатву, когда, как изощренный серп, прилетает Дух».

Но не только это. Ведь Пятидесятница была также праздником воспоминания о даровании Закона и Завета, что произошло на 50–й день после Исхода из Египта, ветхозаветной Пасхи, рождения из рабства в свободу. Тогда над горою Синай раздался сильный и всё нарастающий трубный звук, и Господь сошел на гору в огне (Исх. 19:18-19). Невозможно не увидеть в этих картинах образы новых событий: нового Исхода — Воскресения Христова и Новой Пятидесятницы — сошествия Господа в Духе Святом, явленном как небесный огонь и как шум бурного ветра. «В какой день дан был Закон, написанный на скрижалях, в тот же день даровано законоположение Святого Духа, начертанное не на скрижалях, но на сердцах» (блаж. Феофилакт).

Дух Божий свободен, «дышит, где хочет». Он неподвластен человеку, и «не знаешь, откуда приходит и куда уходит». Он приходит внезапно и наполняет всё и всех, «иголос его слышишь», его невозможно не услышать (Ин. 3:8). Этот голос подобен дыханию бурного ветра.

И внезапно: это слово не означает здесь совершенной неожиданности для апостолов описываемого далее явления. По обетованию Господа, данному им за несколько дней перед сим, что они будут крещены Духом Св. чрез несколько дней в Иерусалиме (Деян. 1:4–5; ср. Лк. 24:49), ученики Господа, без сомнения, ожидали исполнения этого обетования. Очень вероятно, что они ожидали это именно в этот великий праздник для прославления имени Господня перед всем собравшимся на праздник народом. Поэтому надобно полагать, что внезапно относится к неожиданности самого способа исполнения этого обетования, самого образа крещения их Духом Св.; внезапно, неожиданно для них было явление Духа Св. в этом шуме и огненных языках, без всякого особого предварения и посредства, и именно в этот час, а не другой.

– Шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра: выражение показывает, что это не был собственно ветер шумящий, а шум подобный (как бы) тому, какой бывает от сильного ветра, но – без ветра (ср. Злат. и Феофил.). Направление силы, производивший этот шум, было сверху вниз, с неба к тому дому, в котором было собрание учеников Господних. Этот шум был так силен, что слышен был не только собравшимся в доме, но и посторонним (ст. 6) не на малое, вероятно, расстояние.

– Наполнил дом: шум этот как бы сосредоточился в доме, к которому принесся с неба, и наполнил его собой.

– Где они находились: точнее – где они сидели. До наступления часа молитвы (ст. 15) собравшиеся представляются сидящими, вероятно, слушая поучение; впрочем сидели может быть употребляется в общем смысле – пребывали, может быть пребывали в молитве и молении (как Деян. 1:14). В обычные, назначенные часы молитвы верующие в Господа, вероятно, ходили в храм (ср. Деян. 3:1; Лк. 24:53), но вот в час третий (ст. 15), который был также час молитвы, они сподобились того, чего ожидали по обетованию и о чем, конечно, молились.

Явлению Духа Святого предшествовал шум как бы от веяния сильного ветра, причем шум этот внезапно, но ясно и определенно несся с неба и распространился по всему дому, в котором находились апостолы, т.е. где была Сионская горница. «Не ветер наполнил дом, а шум или звук, который верными сначала слышался отдаленным (с неба), потом приближающимся к месту их», которое и наполнилось им. «Только ход ураганов всегда горизонтальный. Но бури здесь на самом деле вовсе не было, здесь говорится только о бывшем шуме или звуке и для объяснения его делается сравнение — указывается на гул и шум сильного ветра. Необычайный звук с неба при тишине воздуха, как трубный глас (см. Евр. 12:19), возвестил им об исполнении их единодушного желания. Этими словами указывается тот момент, когда верные, подняв свои взоры, увидали сходящие на них огненные языки» 52. Гремели громы, сверкала молния и совершались другие страшные явления в природе, когда совершалось дарование закона при Синае. И здесь совершается нечто необычайное, но совершенно иначе. Не для того, чтобы устрашить долженствующих иметь участие в этом деле, но для того, чтобы обратить их достодолжное внимание на то, к чему они уже приготовились, а отчасти и для всех окружающих их. Домом у евреев называлось все строение, принадлежащее домохозяину. Горница же была как бы на кровле (плоской). Поэтому распространение шума по всему дому должно представлять слышным здесь и вокруг повсюду, как и находящиеся в горнице были видимы всеми, кто находился около. Таким образом, явление великого шума могло быть сколь естественным выражением явления великой Божественной силы, столь же и необходимым для обращения на нее внимания верующих и всех, кто мог быть свидетелем этого славного и знаменательного явления Духа Святого.

шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра. Ветер является символом присутствия Святого Духа (Иез. 37:9, 13; Ин. 3:8); огонь — очищающей силы Святого Духа или Его суда (Мф. 3:11, 12).