В первых числах месяца сивана (июня) в Палестине уже заканчивается жатва, на полях добираются последние колосья пшеницы. Так же было и в тот год, в который закончилось земное служение Спасителя мира. Окончив собирание пшеницы, иудеи готовились к празднику Пятидесятницы, причем пекли из новой пшеницы хлебы и выбирали лучших животных из своих стад для принесения их в жертву, по установлению закона. Праздник Пятидесятницы, с которым связывалось воспоминание о возведении израильского народа на степень избраннейшего между всеми народами земли и о даровании ему закона на Синае, для иудеев имел почти такое же значение, как и Пасха, и каждый из них считал своим долгом при первой возможности быть в этот праздник в Иерусалиме, чтобы там принести установленную жертву, – и это считали для себя обязательными не только палестинские, но и вне палестинские иудеи, жившие почти во всех странах известного тогда мира. Поэтому в Иерусалиме около этого времени можно было встретить иудеев – строгих ревнителей закона, прибывших из Рима, Египта, Крита, Аравии, Месопотамии, из всех областей Малой и Западной Азии, – из «всякого народа под небесами», а также прозелитов из разных языческих народов. И без того многолюдный и шумный, Иерусалим представлял в это время вид волнующегося моря людей, переполнявших и улицы, и дома, и окрестные возвышенности. Гул разноязычных говоров стоном стоял над городом.
В предпраздничные дни, когда во все ворота города входили непрерывные толпы богомольцев, осиротевшие ученики Иисуса Христа, по обыкновению собравшись в горнице, предавались молитве и невольно размышляли о пережитых событиях. Сколько событий, самых великих, страшных и радостных, совершилось на их глазах в это время. Ведь прошло только три с половиною года с тех пор, как Иисус Назарянин своим властными словом оторвал их от их убогих занятий и они несознательно пошли за Ним, повинуясь лишь неодолимой силе этого слова, – но эти три года больше и важнее всякой вечности! Уже одного того, что пережили за это время и чему были свидетелями эти простодушные галилеяне, было достаточно, чтобы сделать из них людей сосредоточенных, глубже понимающих цель служения Христова, чем как это было прежде, когда они готовы были спорить между собой, кому быть первым в устрояемом Учителем царстве на земле. Но еще к большей сосредоточенности располагало их ожидание того обетованного им Утешителя, который, возместив им Учителя, облек бы их, по обетованию, силою свыше и научил всему, что еще смутно сознавали они.
Но вот настал день праздника Пятидесятницы. Было около 3-х часов утра. Бесчисленные толпы народа устремились к храму для молитвы и жертвоприношений. Площадь Харам стонала от говора разноязычных масс народа. Продавцы жертвенных животных громко зазывали покупателей. Левиты и священники торопливо перебегали между народом, исполняя разные священнические обязанности. Дым и пламя жертвоприношений высоко поднимались с жертвенников. Книжники и фарисеи глубокомысленно следили за направлением дыма и толковали простодушному народу, что велика милость Иеговы к избранному народу, скоро придет обетованный и провозвещенный пророками Мессия и восстановит Израилю царство великое и славное, – пониженным голосом прибавляли они, боязливо оглядываясь на римскую стражу. Так ослепленные рабы ветхого завета торжествовали день установления закона и не ведали, что сила закона миновала, и настала благодать! Представители нового завета с грустью смотрели с высоты своей горницы на это волнующееся море непросвещенных масс. Как несмысленны и жалки были в глазах их эти люди! Многие из них прибыли из отдаленнейших стран, перенесли тяжести и громадные издержки путешествия, – и для чего же? лишь для того, чтобы засвидетельствовать свою рабскую преданность уже немеющему силы закону... Вон ревнитель закона выбирает у торговцев «агнца без порока», как предписано в законе, и ведет его на заклание, а за ним другой ведет «козла в жертву за грех»... Безумные! Они не ведают, что служат тщете ветхого завета в то время, когда на место его миру возвещен новый завет благодати, служат тени, когда явилась сама действительность, ведут на заклание ягненка и козла, когда тяжесть мирового греха уже принял на себя Божественный Агнец и совершил спасение мира, пострадав, будучи заклан от этой неразумной толпы, не знающей того, что она творит... И тихо молились ученики духом и истиною – вопреки этой суетившейся толпе, исполнявшей отжившую букву закона.
Источник
Александр Павлович Лопухин. Руководство к Библейской истории Нового Завета. – СПб.: Тузов, 1889. С. 252-254