Деяния апостолов, Глава 15, стих 20. Толкования стиха

Поэтому не должно полагать на язычников никакой излишней тяжести. Нет нужды ни к чему их обязывать, кроме только того, чтобы они воздерживались от ядения мяса идоложертвенных, мяса животных удавленных, крови убитых животных и от блуда. Этого достаточно для обращающихся язычников¹, потому что везде, где живут Иудеи, закон Моисеев через еженедельное чтение в синагогах укоренился глубоко в сердцах их и неуступчивость даже в этом может рождать только волнения.  

Это предложение имело целью содействовать прекращению возникшего спора между христианами из Иудеев и христианами из язычников взаимным сближением той и другой стороны. Соблюдение этих заповедей христианами из язычников могло служить к тому, чтобы смягчить и мало по малу истребить то отвращение, с каким природные Иудеи смотрели на христиан из язычников – нечистых, из владычества идолопоклонства вышедших людей. Если верующие Иудеи не могли победить своего предрассудка против верующих язычников по причине их необрезанности, то тем труднее бы было их сблизить между собой, когда бы язычники не согласились соблюдать и того, что требовалось от обыкновенных прозелитов; если бы не отреклись от того, что по иудейскому понятию тесно было соединено с идолопоклонством и нечистой идолопоклоннической жизнью. Содействуя таким образом сближению христиан из язычников с христианами из Иудеев, эти заповеди с другой стороны служили к большему отдалению первых от обыкновенного языческого образа жизни, к предостережению их от соблазнов окружающего язычества и языческих пороков. При этом странным могло бы показаться, что наряду с обрядовыми, только для определенной цели положенными, заповедями поставлено запрещение прелюбодеяния, запрещение, имеющее силу во все времена, основывающееся на чисто нравственном начале. Но связь, в какой это запрещение здесь встречается, дает и разрешение о причине и цели такого особенного напоминовения. Πορνεία здесь упоминается только в том отношении, в каком и предыдущие части, т. е. по причине связи с идолослужением, как казалось это Иудеям; еще из книг ветхозаветных они научились идолопоклонство и прелюбодеяние представлять между собой неразрывно соединенными; кроме того, пороки этого рода действительно были соединены с некоторыми отраслями идолослужения и вообще строгое понятие о целомудрии далеко от начал натуральной религии. Здесь идет дело не об особом нравственном правиле христианства; в этом случае запрещение не было бы поставлено так отдельно, как чисто положительное; напротив было бы выведено из целой системы христианского вероучения и нравоучения, как это делается в посланиях. Здесь идет дело только о старом иудейском отвращении ко всему, что имеет какую-нибудь связь с язычеством, и это отвращение теперь переносится на некоторые части в церковь христианскую.

Во имя Святаго Духа было положено даровать обращающимся язычникам свободу от обрядового закона с некоторыми необходимыми ограничениями, состоящими в том, чтобы язычники возерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе (ср.: Деян. 15, 20). Павлу и Варнаве вручен был ответ, долженствовавший успокоить Антиохийскую Церковь.

Пятнадцатая глава повествует об апостольском соборе. В Иерусалиме было собрание и разсуждение на нем апостолов и пресвитеров (ст. 6—22), так чтобы и миряне знали основания постановленнаго решения и следовали ему разумно и по убеждению. На собрании говорил сначала ап. Петр (ст. 7—11), потом ап. Иаков (13—21), но решение постановлено всеми и послание к антиохийцам написано от лица апостолов, пресвитеров и братий (22—23).

В этом послании мнение об обязательности обрезания для обращающихся ко Христу язычников отвергнуто, как вышедшее не от апостолов (24),—решение собора изложено в словах: , (ст. 28—29). Что же усматривается из этой истории? 1) Вопросы о предметах веры, возбуждающие разногласие в отдельных церквах, разрешаются собором. 2) В Иерусалимском соборе участвуют пресвитеры, так что соборы могут собираться и по отшествии апостолов, их преемниками, из епископов и пресвитеров при участии мирян. 3) Решение собора есть решение Св. Духа, наставляющаго на истину предстоятелей Церкви. Вот основания, по которым мы должны считать постановления вселенских соборов высшею видимою властию в Церкви и постановления их как обязательныя для христиан правила веры. И так, в апостольской церкви было положено начало соборов. Другие примеры соборпаго разсмотрения и решения церковных дел можно находить в Деян. 1:15-26; 6, 1—5; 8, 14 и др.

11. Благодать Господня дается человеку христианину не чрез одну веру: Мф. 7:21, но и добрыя дела: Иак- 2, 24; через познание единаго истиннаго Бога: Ин. 17, з; соблюдение заповедей: Мф. 19:17 и чрез таинства Церкви: Ин. 3:5; Деян. 2:38; Ин. 6:53-50.

του άπέχεσθαι των άλισγημάτων των ειδώλων και της πορνείας και του πνικτου και του αίματος (чтобы воздерживались от оскверненного идолами, блуда, удавленины и крови) — в речи Иакова приводится текст Апостольского декрета, который затем (с небольшими разночтениями) будет повторен в Деян. 15:29. Он представляет собой серьезную текстологическую проблему. В александрийском тексте и в Тексте большинства содержатся четыре запрета: на оскверненное идолами (идоложертвенное), на блуд, на удавленину и на кровь. В «западном» тексте опущена «удавленина», но зато добавлено золотое правило в негативной форме, см., например, D: καί δσα μή θέλουσιν ^αυτοΐς γείνεσται ετέροις μή ποιείτε («И то, чего не хотите, чтобы делали вам, другим не делайте»). В некоторых свидетельствах опущен запрет на блуд. Таким образом, «западный» текст приобретает отчетливо моральный характер, и в этом контексте «кровь» следует понимать как «убийство». Но, как отмечает Метцгер (Metzger, 381), подобный текст не может быть исходным: предложение «воздерживаться» от убийства звучит несколько абсурдно. Кроме того, легче представить себе, что текст, содержавший главным обра- 30м ритуальные диетические запреты (совершенно понятного в ситуации, когда христианские общины состояли из христиан из иудеев и из язычников и совместные трапезы в отсутствие подобных запретов для язычников вызывали серьезные проблемы), был изменен в текст морального характера, чем наоборот. С этим трудно не согласиться, однако, как справедливо отметил Барретт (Barret С. К. The Apostolic Decree of Acts 15.29 // Australian Biblical Review. 35. 1987. P. 50-59; см. также: Barett, 736), проблема здесь несколько сложнее. Декрет в александрийской форме содержит и ритуальные, и этические черты, и в различных общинах он интерпретировался различным образом, так что наиболее актуальными оказывались или одни, или другие. «Западный» текст просто выводит на первый план черты, которые содержатся в исходном тексте; см.: Левинская. Комментарий, 1-8. С. 36 и прим. 35.

В славянском и в Синодальном переводах к четырем запретам александрийского текста добавлено золотое правило из «западного» — один из примеров инкорпорирования «западных» чтений в славянский текст (возможно, через Вульгату, см.: Metzger В. М. The Early versions of the New Testament, their Origin, Transmission, and Limitations. Oxford, 1977. P. 430). В положительной форме золотое правило содержится в Мф. 7:12; Лк. 6:31. О золотом правиле в иудаизме см.: Str-B., 1, 459 f.

Какое впечатление золотое правило производило на некоторых язычников, видно из любопытного пассажа в «Писателях истории императорской, Александр Север», (SHA), 51.7-8: Clamabatque saepius, quod a quibusdam sive Iudaeis sive Christianis audierat et tenebat, idque per praeconem, cum aliquem emendaret, dici iubebat: quod tibi non vis, alteri ne feceris, quam sententiam usque adeo dilexit, ut et in Palatio et in publicis operibus perscribi iuberet — «Он (Александр Север. — И. Л.) часто повторял слова, которые он запомнил, услыхав их от каких-то иудеев или христиан, и, наказывая кого-либо, приказывал глашатаю говорить: “Не делай другому того, чего не хочешь самому себе”». Он так любил это выражение, что приказал написать его в Палатинском дворце и в общественных сооружениях (пер. С. Н. Кондратьева под ред. А. И. Доватура).

Ближайшей параллелью к декрету является Лев 17 и 18, где речь идет о требованиях к язычникам, живущим среди евреев (др.-евр. גר, греч. προσήλυτος, об изменении значения слова см.: Левинская. Деяния Апостолов на фоне диаспоры. С. 52 сл.). Они, так же как и иудеи, должны были приносить жертвы у входа в скинию собрания (Лев. 17:9-10), не есть мясо, содержащее кровь (Лев. 17:10-14), не есть мертвечины или растерзанного зверями (в случае нарушения этого запрета необходимо было выстирать одежду и вымыться, после этого ритуальная чистота восстанавливалась вечером того дня, когда запрет был нарушен) (Лев. 17:15), не вступать в запрещенные половые сношения (Лев. 18:6-18). Со временем правила были кодифицированы раввинами как семь заповедей, данных сыновьям Ноя и распространяющихся на все человечество. Разумеется, в том виде, в каком мы находим их в Талмуде, они были сформулированы позднее, чем были написаны Деян, однако частичное совпадение между заповедями сыновей Ноя и декретом из Деян показывает, что оба текста отражают требования, которые были актуальны в I в. (см. подробнее: ВС, V, 208). Словом «прозелит» (др. евр. גר) в I в. обозначались люди, обращенные в иудаизм, и соответственно мужчины-прозелиты должны были быть обрезаны. Требования христиан из фарисеев состояли в том, чтобы христиане из язычников выполняли то, что было обязательным для прозелитов. В речи же Иакова предлагается то, что впоследствии было кодифицировано в Талмуде как правило для всего человечества.

των άλισγημάτων των ειδώλων (оскверненного идолами) — слово άλίσγημα является hapax legomenon в Библии. Оно вообще является редким. Оно образовано от глагола άλισγέω («осквернять»), который ветречается в LXX четыре раза: Дан. 1:8; Мал. 1:7, 12; Сир. 40:29. Использованное как синоним ειδωλόθυτα в Деян. 15:29, оно указывает на более общий характер запрета: все, что связано с языческой религией, недопустимо для христиан. Надо отметить, что запрещение идолопоклонства (των άλισγημάτων των ειδώλων) полностью соответствует позиции Павла, в то время как запрет на ειδωλόθυτα (идоложертвенное) ей противоречит, см.: комм, к Деян. 17:29.

των ειδώλων (идолами) — Genetivus subjectivus.

της πορνείας (от блуда) — слово имеет самое общее значение («разврат»), но здесь, скорее всего, речь идет о сексуальных сношениях, запрещенных в Лев. 18:6-18 (с сестрой, с тетей, с дядей, с женами отца и т. д.), ср. 1 Кор. 5:1: Όλως άκούεται έν ύμΐν πορνεία, καί τοιαύτη πορνεία ήτις ουδέ έν τοΐς έθνεσιν, ώστε γυναΐκά τινα του πατρός έχειν («Во всяком случае, слышно о блуде у вас, и о таком блуде, которого нет и у язычников: некто имеет жену отца»). Однако возможно, хотя и маловероятно, что здесь имеется в виду духовный блуд: участие в языческих ритуалах. Многие исследователи чувствовали, что данный запрет плохо согласуется с остальными, диетическими. Бентли предложил решить проблему радикально с помощью конъектуры χοιρείας («свинины»). В том же направлении была сделана другая конъектура, которая меняет всего лишь одну букву: πορκείας. Но такого слова в греческом языке не зафиксировано, а если бы оно и существовало, то должно было бы иметь значение «свинячесть» (Metzger, 381).

του πνικτου (удавленины) — слово образовано от глагола πνίγω («душить»). У нас нет надежных примеров того, что оно обозначало неритуально убитых животных. Ближайшая параллель содержится у Филона (Об особенных законах, 4.122), где он уподобляет Сарданапалу жадных до удовольствия и невоздержанных людей, которые устраивают незаконные жертвоприношения и удавливают (άγχοντες καί άποπνίγοντες) жертвенных животных. Филон здесь, однако, употребляет приставочный глагол άποπνίγω, и, хотя использование в этом же значении бесприставочного глагола теоретически возможно, параллелей в сохранившихся текстах не имеется. Более того, из текста Филона явствует, что использовать удавленное животное в пищу нельзя именно потому, что из него не была удалена кровь, иными словами, «удавленина» в декрете дублирует «кровь», если последнее означает животное, убитое не по ритуальным правилам, предписанным иудаизмом. В Септуагинте глагол πνίγω встречается только в 1 Цар. 16:14, 15 в метафорическом значении: καί πνεύμα κυρίου άπέστη από Σαουλ, καί έπιγεν αυτόν πνεύμα πονηρόν παρά κυρίου, καί είπαν οι παΐδες Σαουλ πρός αυτόν* ,ιδού δή πνεύμα κυρίου πονηρόν πνίγει σε — «И отступил от Саула Дух Господа, и мучил его злой дух от Господа. И сказали слуги Саула ему: “Вот, злой дух Бога мучит тебя”»; πνικτός не встречается ни разу. Таким образом, хотя понимание слова πνίκτος как относящегося к животному, убитому путем удушения, т. е. неритуально, является общепризнанным, прямых подтверждений такого значения греческого слова нет (.Barrett. The Apostolic Decree. P. 52 f.).

του αίματος (от крови) — кровь означает в первую очередь красную жидкость, которая течет в артериях и венах людей и животных. В ВЗ существует прямой запрет на использование крови в пищу: «И никакой крови не ешьте во всех жилищах ваших ни из птиц, ни из скота. А кто будет есть какую-нибудь кровь, то истребится душа та из народа своего» (Лев. 7:26-27; ср. также: Лев. 17:10-14; Втор. 12:16, 23; Быт. 9:4). Однако поскольку потеря крови означает потерю жизни (ср. Лев. 17:14: «Ибо душа всякого тела — кровь его»), то метонимически «кровь» означает убийство. В декрете «кровь» может быть понята двояко и, в принципе, даже в александрийском варианте может означать «убийство», хотя это и маловероятно, учитывая контекст (см. выше).

Вопрос о том, действительно ли в Иерусалиме был принят тот декрет, текст которого сообщает Лука, был предметом многочисленных споров. Представители Тюбингенской школы считали, что Гал. 2:6, где Павел говорит, что никаких требований на него возложено не было, кроме как помогать бедным (Гал. 2:10), исключает возможность того, что декрет был принят на Соборе. С этим согласны многие исследователи, например Барретт: «Декрет, похоже, происходит из диаспоры. Он не был принят на Иерусалимском Соборе; иначе, если бы он был принят там, разногласия, зафиксированные в Гал. 2:11-14, едва ли произошли бы. Он мог быть сформулирован в Антиохии в результате этих разногласий» (Barrett. The Apostolic Decree. P. 53). О том, что пищевые запреты, о которых идет речь в декрете, в ранних христианских общинах существовали и соблюдались, видно из текстов раннехристианских авторов и их современников-язычников. Так, например, автор «Дидахе» знает о том, что соблюдение этих правил вызывает затруднения, и предлагает соблюдать их по возможности, в обязательном порядке воздерживаясь только от идоложертвенного: Е1 μέν γάρ δύνασαι βαστάσαι δλον τόν ζυγόν τού κυρίου, τέλειος έση* έι δ* ου δύνασαι, & δύνη, τούτο ποίει. Περί δέ της βρώσεως, & δύνασαι, βάστασον* άπό δέ τού έιδωλοθύτου λίαν πρόσεχε* λατρεία γάρ έστι θεών νεκρών — «Ведь если ты способен понести иго Господне целиком, то понеси, и будешь 

совершенен; а если неспособен, то делай то, что можешь; но особенно остерегайся идоложертвенного, потому что вкушение его — есть служение мертвым богам» (Дидахе, 6.2-3, пер. И. Павлова). См. подборку текстов в: Barrett. The Apostolic Decree. P. 54-58.

Он указал на то, что начавшееся обращение язычников находится в полном согласии с пророчествами и есть одно из дел домостроительства Божия. Поэтому и не должно налагать на язычников иго закона. Для них достаточ­но, если они будут соблюдать общие требования нравственного закона, как он выражен в «Ноевых заповедях», именно будут воздерживаться «от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе».

Впрочем, ради умиротворения страстей, мудрый предстоятель церкви иерусалимской полагает предложить обращающимся из язычников воздерживаться от некоторых вещей, несогласных с духом закона Моисеева и противных духу закона христианского; но это – совсем не то, чего требовали иудействующие. Апостол требует, чтобы обращающиеся из язычников воздерживались:

1) от оскверненного идолами; что это такое поясняется далее (ст. 29) выражением – идоложертвенное – мясо языческих жертв, приносимых идолам. При жертвоприношениях языческих, те части мяса жертвенных животных, какие оставались от жертвоприношения и не поступали жрецам, как определенные для них части, съедались приносившими жертву и приглашенными к жертвоприношению, или тут же при храмах и идолах, на устраивающихся трапезах, или по домам, или же продавались на рынках (ср. 1 Кор. 8). Иаков изъявляет требование, чтобы обращающиеся из язычников воздерживались от употребления в пищу этого идоложертвенного, т.е. не ходили бы на эти трапезы по приглашению знакомых или родственников из язычников, и не покупали бы на рынках сего, если бы даже представляло сие какие-либо удобства и выгоды. Употребление идоложертвенного запрещено было евреям и законом Моисея (Исх. 34:15);

2) от блуда: так как и далее употребляется то же слово (ст. 29), то его надобно принимать в собственном смысле и разуметь сладострастие телесное во всех его родах и видах. Этот грех противен духу святых законов – Моисеева и христианского (ср. 1 Кор. 6:13–18), а между тем этот грех был самым распространеннейшим в языческом греко-римском мире и едва ли даже считался пороком;

3) от удавленины, т.е. употребления в пищу мяса такого животного, которое умерщвлено через удавление, и в котором, следовательно, кровь осталась в нем, не выпущена была (ср. Лев. 17:13–14; Втор. 12:16; Втор. 12:23);

4) от крови, от употребления в пищу крови каких бы то ни было животных (Лев. 3:17; Лев. 7:26; Лев. 17:10; Лев. 19:26; Втор. 12:16; Втор. 23:15; Втор. 23:23). Законы Моисея о сем были так строги, что употребляющий в пищу кровь (и удавленину) подлежал истреблению из народа, кто бы он ни был, природный ли еврей или пришелец (Лев. 17:10–14). Невоздержание от всего сего обращающихся в христианство язычников посеяло бы в евреях крайнее отвращение к ним и подавало бы повод к смущениям и соблазнам и разным неустройствам. «Хотя это касается предметов телесных, но необходимо воздерживаться от них, потому что они производили великое зло» (Злат., ср. Феофил.). Чтобы не делали другим того, чего не хотят себе: это изречение находится лишь в немногих древних рукописях и в этом месте и в ст. 29. О нем не упоминается и после, когда Иаков и пресвитеры иерусалимские напоминали о постановлении собора апостольского о сем Павлу во время последнего пребывания его в Иерусалиме (Деян. 21:25). Св. Златоуст не читал его. Оно имеет целью также умиротворение всяких недоразумений между обращающимися к Христу из иудеев и язычников и основано на изречении самого Господа (Мф. 7:12; Лк. 6:31).

Предложение Иакова относительно соблюдения закона Моисеева христианами из язычников содержит ту главную мысль, что нужно освободить их от того, что может быть для них затруднительным (например, от обрезания), но вместе с тем предписать непременно оставить и из языческих обычаев то, что противно вообще нравственной, чистой жизни и что особенно несообразно с самыми сильными требованиями закона Моисеева, несоблюдение чего могло всегда поселять в христианах из евреев презрение к христианству язычников, а именно — чтобы они не вкушали идоложертвенного (см. 1 Кор. 8; Исх. 34:15), удавленины и крови, за что, по закону Моисееву, полагалась смерть (см. Втор. 12:16; Лев. 17:10-14).

Кроме того, так как сладострастие и мщение у многих язычников были предметами религиозного почитания, то воздерживались бы они от блуда и мстительности, не делая другим того, чего себе не хотят (см. Мф. 7: 12; Лк. 6:31). (Во многих греческих текстах последних слов не имеется, но в разночтениях Рейнекция они имеются.) Что касается слов о еженедельном чтении закона в синагогах, то, вероятно, они были сказаны для того, чтобы показать, как будет неудобно соотношение и христиан, еще же оставивших синагоги, а тем более иудеев, если христиане из язычников не будут соблюдать указанных главных правил о внешней религиозно-нравственной чистоте. Им уже не может быть дано никакого участия в синагогах, чтения в которых между тем до времени могли оказывать на всех благотворное действие, помимо которых евреям и невозможно было благотворно действовать на язычников, во исполнение сказанного пророчества. Так об этом говорил апостол Иаков, как бы отчасти отдавая дань требованиям иудействующих, только совершенно в ином духе (примирительном) и направлении (религиозно-нравственном).

По объяснению святого Иоанна Златоуста, «Иаков употребляетврачевство. То, что нужно полагать за правило, не соблюдать закона, доказал Петр, а о том, что еще прежде было допущено, говорит Иаков и особенно останавливается на том, о чем ничего не было предложено, дабы, уврачевав ум их напоминанием о допущенном, удобнее доказать требуемое. Хотя это касается предметов телесных, но необходимо воздерживаться от них, потому что они производили великое зло. А чтобы кто-нибудь не возразил: “Почему мы не предписываем того же иудеям?” — он присовокупил: “Моисей непрестанно говорил им об этом”, — смотри, какое снисхождение! В чем (закон) не причинял вреда, в том (апостол) и оставил его наставником и между тем даровал благодать, ни в чем не стесняющую, повелев иудеям повиноваться ему во всем и не подчиняя ему верующих из язычников. Таким образом, чем внешне почтил его и удержал власть его над своими, тем самым устранил от него язычников». Блаженный Феофилакт, останавливаясь на мысли о чтении закона, говорит: «До пришествия Спасителя Моисея читали каждую субботу только в синагогах, а после читался невозбранно в церквах Христовых и читается по сей день». Следовательно, и теперь закон чтится, и пророчествами привлекаются к вере и спасению все народы мира. Так, можно сказать, неуклонно исполняется слово первого епископа матери Церквей, которого даже и евреи именовали праведным, как об этом сообщает древний историк Евсевий.