Деяния апостолов, Глава 10, стих 35. Толкования стиха

Тогда Петр начал воодушевленную проповедь о Христе. Прежде всего он высказывается о просветлении ума своего чрез переживаемое событие: оно дало ясно уразуметь всю полноту нелицеприятия и правды Божией, простирающейся до того, что не в иудейском народе только, но во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему и удостаивается Им входа в Царствие Его. Прежде апостол не знал, чтобы благочестивый язычник, оставаясь язычником, мог быть приятен Богу настолько, как это теперь оказалось, именно так, что правосудный, нелицеприятный Бог признает его достойным Своего Царства. Теперь же он ясно понимает эту истину.

Вся 10 глава повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия, О котором говорится, что он и до обращения „боялся Бога со всем домом своим... творил много милостыни... всегда молился Богу" (ст. 2); что он, как поступающий по правде, был приятен Богу (ст. 35), и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать проповедь ап. Петра (ст. 6). Отсюда вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на (мнимое) свое благочестие, не радят о причислении своем к избранному стаду—Церкви Божией, которая есть столп и утверждение истины: 1 Тим. 3, 15, и вне ко­торой нет спасения: Мф. 18, 17; Ин. 15, 5—6; Еф. 4, 5—6.

6.. Не одни слова ап. Петра послужили к обращению в христианство сотника Корнилия и его дома: Рим. 2:13; но и сошествие Духа Святаго: ст. 44, а затем крещение: ст. 47—48, причем Корнилий и до принятия христианства был благочестивый и боящийся Бога... творивший много милостыни: ст. 1—2.

25—26. Апостол Петр, если не принял поклонения, то было особое обстоятельство: Корнилий еще был язычник, а язычники видели в великих людях воплощение божеской силы: Деян. 8:10; 14, 11—13. Потому-то ап. Петр и отклонил от себя такое поклонение и объявил Корнилию “; затем святой человек по смирению может не принимать чествования: Мф, 23, 12; а мы по смирению же должны воздавать „кому честь—честь“: Рим. 13:7. Есть не мало примеров в Библии, когда святым кланялись земно: 4 Цар. 2:15; . Нав. 5:14; 6, 19.

34—35. Вера в Господа и вступление в Церковь Христову не должна быть принадлежностью только одного какого-либо народа, по все люди, которые, подобно Корнилию, своими добродетелями подготовили себя к вступлению в Церковь Христову, призываются Богом ко спасению: 1 Кор. 12:13; Гал. 3:28; Рим. 10:12-14.

42 -43. Это говорил ап. Петр, которому Самим Господом сказано: Мф. 16:18; а непосланным на проповедь говорится: Рим. 10:15; Евр. 5; 4.

44. Пример нисшествия дара Святаго Духа на язычников еще до крещения был единственный в Церкви Христовой, явленный Богом только для Корнилия. Когда ан. Петр увидел, что Господь ниспослал дому Корнилия благодатный дар второго таинства, тогда он не усомнился совершить над ним первое таинство, крещение водою, считая оное равно необходимым для всех, даже и для получивших дар Св. Духа: Ин. 3:5. Отсюда усматривается безусловная необходимость воднаго крещения: Ин. 3:23; Деян. 8:35-39.

48. „Креститься во имя Иисуса Христа", значит креститься согласно заповеди и повелению Его: Мф. 28:19, т. е. во имя Отца и Сына и Св. Духа, подобно тому, как „креститься в Моисея" значило пройти сквозь облако и море под водительством Моисея: 1 Кор. 10:2.

ό φοβούμενος αύτόν (боящийся Его) — в данном случае характеристика «боящийся Его» употреблена не терминологически: под нее подпадают и евреи, и прозелиты, и собственно «боящиеся Бога»; ср.: комм, к Деян. 10:2.

Отверз уста (см. Деян. 8:35) и сказал: речь Петра состоит: 1) из общего вступительного изречения о принятии в царство Божие людей добродетельных и набожных из всех народов без различия (34–35); 2) из краткого изображения деятельности Господа Иисуса до Его смерти (36–39) и по воскресении (40–42) и 3) из ссылки на пророческие изречения о спасении всех во Христе (43).

– Истинно познаю: выражение, указывающее на высшую степень уверенности или убеждения несомненного. Этим самым фактом откровения Божия Корнилию через ангела и откровения самому Петру относительно дела Корнилиева Петр убедился или познал истинно и несомненно, что Бог нелицеприятен. Это не значит, что прежде Петр не был в сем уверен, а значит только, что его уверенность в сем получила новое несомненное подтверждение в таком поразительном событии, каково настоящее. Понятие нелицеприятия Божия поясняется далее тем, что во всяком народе, следовательно, не в одном только иудейском, избранном и руководимом законом народе, но во всяком из языческих, оставленных Богом ходить в путях своих, народов, боящийся Бога (см. прим. к ст. 2) и поступающий по правде, справедливо, соответственно с требованиями естественного закона совести, приятен Ему, благоугоден Ему, к таковому человеку Бог благоволит. Выражением сего благоволения служит приведение таковых людей в церковь Христову тем или другим путем, как и теперь приводится к Христу Корнилий. Выражение это не значит, что можно веровать как угодно и чему угодно и быть приятным Богу, только бы бояться Его и поступать по правде естественной, – не значит, что вера христианская не необходима для того, чтобы быть приятным Богу, но значит, судя по связи всей речи и по отношению к событию, при котором оно изречено, что Бог таковым людям дарует средства к спасению во Христе, так как таковые имеют способность быть христианами, а не то, чтобы быть блаженными без Христа, получить блаженство вне церкви Христовой. Таким образом, в этом изречении выражается мысль не о безразличии (индифферентизме) религиозном, а о безразличии народов в деле веры в Христа и в достижении через то оправдания или праведности перед Богом. Угодный Богу во всяком народе делается праведным перед Богом через Христа, а потому так или иначе приводится к Христу. «Как? Неужели приятен Ему и принадлежащий к Персам (например)? Если он достоин: то будет приятен так, что сподобится веры. Потому он не презрел и евнуха из Эфиопии. Но что, скажут, думать о людях богобоязненных и между тем оставленных в презрении? Нет, ни один богобоязненный не оставляется в презрении. Ибо не может быть презрен кто-либо из таких людей» (Злат.).

Вторая речь апостола Петра в доме Корнилия была истинно наивысшим словом евангельской проповеди, вдохновенной и оживленной настолько, что слушающие ее так возвысились, что удостоились чрезвычайных даров Святого Духа, после чего проповедник окончил свое живое слово предложением слушателям креститься, что те и приняли (стих 48). Видимо, высоко смотрел на эту апостольскую речь и дееписатель, предваряя, что Петр отверзши уста Свои, учил их (Мф. 5:2). Так евангелист повествует о сказании Господом Нагорной проповеди.

Уже в первых словах речи содержатся две ее главных мысли: 1) что во всяком народе благоговеющие перед истинным Богом угодны Ему и 2) что Иисус Христос есть Господь (и Спаситель) всех. Как бы основами этого учения служат для первой то, что Бог нелицеприятен, а для второй — что Иисус Христос послан был сынам Израиля для водворения мира в самом широком его смысле (но они не поняли этого). Он — Мир наш, крестом убивший вражду и благовестивший мир дальним и ближним (говорит святой апостол Павел), потому что через Него те и другие имеют доступ к Отцу в одном Духе (см. Еф. 2:14-18). Мысль о приятности или угодности Богу нужно понимать в неразрывной связи и соотношении ее к другой, рядом с ней находящейся мысли о господстве над всем Иисуса Христа, по отношению к Которому и нужно понимать эту угодность, т.е. всякий, кто боится Бога и живет по совести, может быть принят Иисусом Христом как желанный и угодный Ему. Вне этой связи нельзя брать первого слова апостола, ибо оно сказано именно для второй мысли, в которой и заключается сущность христианской проповеди апостола, иначе она была бы нехристианской, так как по христианскому учению нет иного имени, которым подобает спастись (см. Деян. 4:12). Туже мысль проводит апостол Петр и здесь, но только поставляя ее иначе, однако же проповедуя учение о Христе возможно полное, как Помазаннике, Чудотворце, Спасителе- Страдальце, воскресшем Судии живых и мертвых и милостивом Мздовоздаятеле верующим в Него, которым Он по вере их может простить грехи их (стих 43).

«Как? — вопрошает святой Иоанн Златоуст. — Неужели приятен Ему и принадлежащий к персам? Если он достоин, то приятен будет так, что сподобится веры. Потому Он не презрел и евнуха из Эфиопии. Но что, скажут, думать о людях богобоязненных и между тем оставленных в презрении? Нет, ни один богобоязненный не оставляется в презрении. Ибо не может, никогда не может быть презрен кто-либо из таких людей».

боящийся Его и поступающий по правде. Страх Божий ведет к вере в Бога и доверию к Богу, а также к праведной жизни.

Явившись Корнилию, Ангел говорит, что Господь вспомнил его молитвы и милостыни и посылает его к Петру, который может указать ему (Корнилию) путь спасения. И далее апостол Петр делает замечание, что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему (ст. 35). А Дух Святой, как бы в подтверждение слов апостола Петра, видимо сходит на язычников, еще некрещеных, и побуждает Петра крестить их и водою. Но так как естественный человек без помощи благодати Божией не может угодить Богу, то и благочестие его могло быть приятным Богу только в том смысле, что оно открывало ему путь к принятию христианства, было приготовлением к нему.

Начиная огласительное слово о Христе, апостол Петр не прямо называет Его Богом, чтобы язычники не приняли Иисуса за одного из известных им богов, а говорит о Нем, как о Помазаннике Божием и Чудотворце, с которым Был Бог и Которого Бог воскресил после насильственной смерти. Впрочем, рассматривая ближе употребление апостолом выражения о Христе, мы убедимся, что здесь речь не о простом человеке, а о Боге. И потому заключать на основании этого места, что учение о божестве Иисуса Христа не есть апостольское, а позднейшее, будет большой ошибкой или намеренным обманом. Так, апостол Петр, говоря, что Бог помазал Иисуса, был с Ним и воскресил Его, прибавляет, что это предопределенный от Бога Судия живых и мертвых, – черта слишком важная, чтобы приписать ее обыкновенному человеку. Далее апостол говорит, что всякий верующий получит прощение грехов именем Его, – опять слишком высокая черта, которой нельзя ни в коем случае приписать человеку. Таким образом, и в этом прикровенном слове апостол изображает Иисуса Христа такими чертами, которые приличны только Богу.