Бытие, Глава 37, стих 28. Толкования стиха

Купцы, взявшие Иосифа, дошли в своем пути до того места в Ефрафе, где находилась могила Рахили: здесь она умерла, когда Иаков возвращался из Месопотамии. Как только Иосиф увидел могилу матери своей Рахили, он тотчас же подбежал и припал к ней. Затем, громко и с горькими слезами он проговорил: – Рахиль, мать моя! Встань из земли и посмотри на Иосифа, которого ты любила! Посмотри, что сталось со мной: вот иноплеменники уводят меня в Египет. К ним в рабство продали меня братья, и притом продали нагим, как злодея. Иаков не знает того, что меня продали. Открой мне гроб свой, мать моя, и прими меня к себе! Пусть гроб твой будет одним смертным ложем для нас обоих! О Рахиль! Возьми сына своего, чтобы на чужой стороне он не ждал уже смерти. Рахиль, возьми меня к себе! Разлука моя с Иаковом была так же неожиданна, как и разлука с тобой, мать моя. Пусть дойдут до слуха твоего рыдания и терзания моего сердца, чтобы ты взяла меня в гроб свой. Я не могу уже больше плакать: нет слез, и душа моя изнемогла от плача и рыданий. О Рахиль, Рахиль! Неужели ты не услышишь просьбы сына твоего Иосифа? Твоего сына силою уводят от тебя, а ты не хочешь удержать его. Я призывал Иакова – он не услышал моего голоса. Теперь я призываю тебя, и ты не хочешь услышать меня. Пусть умру я здесь над гробом твоим, но не пойду, как злодей, в чужую землю! Когда измаильтяне, купившие Иосифа, увидели, как он припал к могиле, они сказали друга другу: – Этот юноша при помощи колдовства хочет убежать от нас. Давайте свяжем его покрепче, чтобы он не причинил нам какой-нибудь неприятности! Подойдя к нему, они злобно проговорили: – Встань, довольно колдовать, а не то мы убьем тебя на этой могиле. Мы не хотим терять деньги, заплаченные за тебя! Когда же Иосиф встал, то измаильтяне увидели, что все лицо его опухло от горьких слез. И каждый из них участливо начал расспрашивать его: – Отчего ты так горько заплакал, как увидел эту могилу? Не бойся и скажи нам, кто ты такой и за что тебя продали? Пастухи, которые продали тебя, сказали нам: «Смотрите за ним, чтобы дорогой он не убежал от вас; если же убежит, то это не наша вина: мы предупредили вас». Скажи же нам правду: чей ты раб? Тех ли пастухов или кого-нибудь другого? И объясни, почему ты с такой любовью припал к этой могиле? Мы твои господа, потому что мы купили тебя. Как раб, ты все расскажи нам. Если же что-нибудь от нас утаишь, то кому же другому ты можешь поведать свое горе? Ведь ты раб наш? Те пастухи сказали нам, что ты можешь убежать от нас, – это беспокоит нас. Успокойся же и откровенно скажи нам, кто ты такой! Ты нам кажешься господином, и мы хотим видеть в тебе не раба, а нашего любимого брата. Твоя прекрасная внешность и твой склад ума показывают нам, что ты достоин предстать пред царем и пользоваться почетом наряду с другими вельможами. Все твои совершенства говорят, что ты достигнешь большой власти. Будь же нам другом и там, куда мы приведем тебя. Кто может не полюбить такого умного, благородного и прекрасного юношу?! Вздохнув, Иосиф отвечал им: – Хотя меня и продали вам, но я не был ни рабом, ни вором, ни чародеем и вообще не совершил никакого преступления. Я – любимый сын отца моего, и был любимым сыном матери, когда она была еще жива. Те пастухи – мои братья. К ним послал отец справиться об их здоровье. Они долго не возвращались с гор, оттого чадолюбивый отец, беспокоясь, послал меня проведать их. Они же схватили меня и продали вам в рабство. Братья мои не могли смотреть без зависти на любовь ко мне отца моего, и это было причиной того, что они разлучили меня с ним. Находящийся же здесь гроб есть гроб моей матери. Когда отец мой Иаков переселялся из Харрана на то место, где он жил раньше, то моя мать умерла здесь и была погребена в этой могиле. Услышав это, измаильтяне с сочувствием сказали: – Не бойся, юноша! Великий почет ожидает тебя в Египте. Твоя внешность служит доказательством твоего благородства. Ты не печалься, напротив, будь доволен, что ты далеко теперь от твоих завистливых братьев, которые без причины ненавидели тебя.

Его нагого продали Аравитянам, а сами вопили о нем в присутствии Хананеев. Иосифу на руки и на ноги наложили узы и отправили в путь, а сами, спокойно сидя в доме, совершали о нем сетование. Так Иосиф пришел в Египет, был продан там и в короткое время переменил двух господ.

Зазвенели златницы... уже вытащен из колодца Иосиф и поспешно продан аравитянам. Ни одного спорного слова ни о цене, ни о пленнике не произнесено ни с той, ни с другой стороны. Не умолчало бы Писание о достойном памяти слове, если бы оно было сказано. Писание в этой повести передает и те слова, которые сколько-нибудь стоят замечания. Звучат златницы... их было двадцать. Как схож звон этот со звоном тридцати сребренников!... Блаженный юноша, проданный за двадцать златниц! Ты удостоился быть прообразованием Проданного за тридцать сребренников!

Авва Иоанн Колов сделал вопрос: кто продал Иосифа? Один из монахов отвечал: братия его. Старец возразил: не братия, а смирение. Он мог бы объявить, что он брат их, и воспротивиться продаже. Но он умолчал, и продало его смирение; потом оно же сделало его обладателем Египта.

Вместо «золотых» в еврейском тексте стоит «сребреников». Потому что не годится, чтобы Господа продали за более дешёвый металл, чем Иосифа.

Какой преступный обмен! Какая гибельная корысть! Какая беззаконная продажа! Вы решились продать того, кто связан с вами узами кровными, кого так любит отец, кто пришел на свидание с вами, кто ни много, ни мало никогда не обижал вас, и продать его варварам, отправляющимся в Египет? Какое это безумие! Какая ненависть! Какая зависть! Если вы это делаете, испугавшись сновидений его, в том убеждении, что они исполнятся, то для чего же вы стремитесь к невозможному, и своими поступками начинаете борьбу с Богом, предвозвестившим ему это? А если вы не приписываете снам никакого значения и считаете их вздором, то для чего предпринимаете то, что подвергает вас вечному постоянному позору, отцу же принесет непрестанную скорбь? Но, о, сила страсти или — лучше — запятнанной кровью решимости! Когда кто отдается беззаконному делу и погружается в беззаконные помыслы, то уже не видит пред собою неусыпного Ока, не стыдится самой природы и ничего другого, что может возбудить в нем сострадание, как это случилось и с этими. Они не подумали ни о том, что он брат их, ни о том, что так молод, что так дорог отцу; ни о том, что он, никогда не испытывавший житья на чужой стороне, среди иноземцев, должен идти в такую страну и жить с варварами: оставив всякое здравое рассуждение, они думали только об одном, чтобы удовлетворить, как задумали, своей зависти. И в намерении они сделались братоубийцами; а страдалец все терпел великодушно. Вышняя же десница хранила его, и все скорби делала для него сносными и легкими. Так, когда мы пользуемся благоволением свыше, то, хотя бы мы находились среди варваров, в чужой земле, — можем проводить жизнь лучше тех, которые живут дома и наслаждаются всякого рода услугами; и напротив, хотя бы жили и в своем доме, и, по–видимому наслаждались полным покоем, но, будучи лишены помощи свыше, мы несчастнее всех. Велика сила добродетели и бессилие порока и это особенно ясно показывает настоящее повествование. Кого, скажи мне, считаешь ты жалким и достойным многих слез, — тех ли, которые делали брату столько зла, или того, кто отдан был в рабство иноземцам? Конечно, тех. Представь же себе, как этот дивный юноша, воспитанный среди множества слуг, постоянно бывший в объятиях отца, внезапно принужден нести тяжкое рабство, и притом у людей диких, которые не лучше самых зверей. Но Владыка всяческих и людей этих сделал кроткими, и ему дал великое терпение. Продав брата, братья Иосифа находились в состоянии людей, достигших своей цели, потому что удалили от себя ненавистного им брата.

Но божественный Иосиф после того как был выведен из рва, в непродолжительное время удалился в землю Египетскую, так как его купили измаильтяне; а они были торговцы благовониями. И Христос воскрес и вышел из рва. Но оставив Иудею, Он перешел в страну язычников, так как увлекали Его мысленные измаильтяне, то есть послушные Богу: потому что так толкуется это имя. Кто же это могли бы быть такие? Опять блаженные ученики, слухом своим внимавшие наставлениям Христовым и соделавшиеся начатком прославившихся послушанием и верою и похвалами превышающими закон. Ибо по справедливости таковые могут быть мыслимы как торговцы благовониями, так как они благоухают таинством Христовым и славно выражают в душах своих вид всякой добродетели. Они некоторым образом купили Христа, оставив все славное в законе, купив одну драгоценную жемчужину, согласно притче самого Спасителя (Мф. 13:46). Они перевели Христа к язычникам, священнодействуя Евангелие и по всей подсолнечной проповедуя Его, как Бога и Господа, и как камень избранный, пренебреженный от следовавших закону и мирской мудрости домостроителей, но избранный и почтенный от Бога и поставленный во главу угла (Пс. 117:22; сн.: Мф. 21:42; Мк. 12:10-11; Лк. 20:17; ср.: Ис. 28:16; 1 Пет. 2:6).

Двадцать серебреников. Как свидетельствуют литературные источники (напр., кодекс *Хаммурапи), двадцать серебреников, уплаченных за Иосифа, — обычная для того времени цена раба. Эта сумма приблизительно равнялась двухгодичному заработку.

двадцать сребренников. Это цена мальчика, не достигшего совершеннолетия (Лев. 27,5).

«И сказал Иуда (старший из братьев по достоинству. – О.С.) братьям своим: “Что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша.” Братья его послушались» . Надо сказать, что это – самая непонятная часть Библии! Кто же продал Иосифа в рабство? Казалось бы, все ясно. Сидят братья–будьте очень внимательны! – и Иуда рассуждает: «Ну, убьем мы его, но что пользы нам от этого будет? Надо заработать!»

Я никогда не забуду, когда накануне двухтысячелетия христианства меня отправили в круиз на пароходе от Московской Патриархии. Там же были представители израильских туристических служб и велись переговоры: сколько паломников приедет, в какие гостиницы их лучше распределять... И устроили огромный банкет. Все выпили, естественно. И я обращаю внимание на то, что никто из них не говорит: «Две тысячи лет от Рождества Христова». Они говорят: «Круглая дата», «две тысячи лет», «приедет много людей»... И я попросил: «Дайте мне слово». Подхожу к микрофону и говорю: «Друзья, вы две тысячи лет зарабатываете на имени Иисуса Христа, – ведь туда постоянно ездят паломники. Сейчас вы посчитали, какая огромная сумма должна получиться, и вы не хотите даже имени Его произнести! Где же ваша благодарность? Только заработать! Что же это такое?..»

Но вернемся к сложному вопросу. Продали ли братья Иосифа? «“Пойдем, продадим его Измаильтянам (обратите внимание: измаильтянам! – О.С.), а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша”. Братья его послушались и, когда проходили купцы Мадиамские (а это не измаильтяне! Мадиамские купцы–это совсем не измаильтяне! – О.С.), вытащили Иосифа изо рва и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать сребреников; а они (измаильтяне. – О.С.) отвели Иосифа в Египет» . То есть пока братья сидели и думали, сколько они заработают, рядом оказались мадианитяне1. Они увидели в колодце мальчика, караваны остановились, купцы пошли, вытащили мальчика изо рва и продали Иосифа измаильтянам. Те, наверное, быстро скрылись из вида – кто там будет разбираться, чей он? А братья остались ни с чем.

Некоторые отцы говорят: «А почему все-таки в богослужебных текстах и в Библии их выставляют как людей, которые продали брата своего?»

А потому, что пожелание и поступок – это очень близкие вещи. Они хотели на нем заработать, но у них не получилось даже этого, даже это у них не получилось! Но само их намерение продать брата вменяется им в грех, как будто они и продали его. Ибо намерение совершить грех и есть уже сам грех (Мф. 5:21-22, 28).

---

1 Мадианитяне Мидьян – евр. «спор», «ссора» – потомки четвертого сына Авраама от Хеттуры (Быт. 25:2; 1 Пар. 1:32). Они именуются в Синодальном переводе «мадианитянами», а их страна – «Мадиамом», «землей Мадиамской» (ср. Быт. 37:28 и 37:36; Исх. 2:15; Чис. 25:6; Суд. 6:1). Всех сыновей Хеттуры Авраам еще при жизни своей отослал «в землю восточную», т.е. в сирийско-аравийскую пустыню (Быт. 25:6).

Иуда (в отсутствие Рувима) со своей стороны предлагает меру, которая, по его намерению, имела служить к спасению Иосифа от голодной, мучительной смерти в колодце: продажу его купцам — предложение, в некоторой степени характерное для будущего иудейского племени, посредника всемирной торговли, — предложение, менее гуманное в сравнении с увещанием Рувима (ст. Быт. 37:22), но оказавшееся более вразумительным для бессердечных братьев. И они продали его купцам (по-видимому, с условием отвести его именно в Египет, как можно заключать из слов Иосифа в Быт. 45:4, 6) за 20 сиклей серебра, т. е. за цену, какую впоследствии назначил Моисей для выкупа у святилища мальчиков от 5 до 20 лет (Лев. 27:5), между тем как средней ценой раба (Иосиф продан был в рабы, Пс. 104:17) считалась (Исх. 21:32) 30 сиклей серебра. LXX, видимо, считавшие 20 сикл. серебра (ок. 17 руб. на наши деньги) слишком низкой ценой, передают: «златницы» (eikosi cruswn). Продав Иосифа, братья его совершили преступление человекохищничества, за которое впоследствии закон Моисеев назначил смертную казнь (Исх. 21:16; Втор. 24:7).

Мидианитские. Те, которые выше названы Измаильтянами, теперь называются Мидианитянами. Сие смешение имен объясняется тем, что первое есть более известное и общее имя народа, а другое — частное название племени подчиненного (Суд. 8:22, 24, 26). За двадцать сиклей серебра. В законе Моисеевом за убиенного нечаянно раба повелено было изыскивать по 30 сребреников, а Иосиф продан только за 20. Так мало некогда стоил спаситель Израильтян и Египтян! <...> Иосиф продается иноплеменникам; Иисус также продается за тридцать сребреников (Мф. 26:15) и предается язычникам (Мф. 20:19).

Узнаем же великую тайну: за Иосифа были даны двадцать золотых¹, за Господа - тридцать сребреников (Мф. 26:15). Жалкий раб продается дороже, чем Господин, но, без сомнения, человеческие интересы обманываются в цене Господина, поскольку бесценен Тот, Кого продают. Рассмотрим же внимательнее эту великую тайну. Иудеи предложили за Господа тридцать сребреников, измаильтяне за Иосифа - двадцать золотых. Раб стоил измаильтянам дороже, нежели Господь иудеям. Первые почтили в Иосифе прообраз Христа, последние презрели в Христе саму Истину (Ср. Ин. 14:6). Иудеи потому предложили за Господа меньшую цену, что посчитали меньшими страдания Христа. Но каким образом могли быть меньшими страдания Христа, ценой которых искуплен весь мир? Ведь целый мир и весь род человеческий страданиями Христа освобожден от смерти. Послушай, что говорит апостол, указывая на это: Ибо вы куплены дорогою ценою (1 Кор. 6:20). И послушай апостола Петра, свидетельствующего о том же: не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, но драгоценною Кровию непорочного Сына Божия.². Если бы золотом или серебром были искуплены мы от смерти, то дешевым было бы наше искупление, ибо человек дороже любого золота и серебра. Ныне же бесценной ценой мы искуплены, поскольку бесценен Тот, Кто искупил нас Своим страданием.