Бытие, Глава 3, стих 9. Толкования стиха

Где ты? - означает не «в каком ты месте?», но «в каком ты положении?». Это не вопрос, а упрек. От каких благ, от какого блаженства, от какой благодати и в какое ничтожество ты пал! - вот что говорит Бог. Ты отверг жизнь вечную и похоронен смертью, погребен грехом. Где твоя чистая совесть? Страх твой выдает твою вину, старание укрыться - твою преступность.

***

Как обращается к нам Бог? Неужели голосом телесным? Нет. С особой мощью звучат Его речения, такой нет у голоса плоти. Этому Божьему гласу внимают пророки, этому гласу внимают верные, но нечестивые не понимают его. Ты читаешь, что евангелист услышал глас Отца: И прославил и еще прославлю (Ин. 12:28), но не услышали его иудеи и говорили: Это гром (Ин. 12:29). Ты понял, что в том же смысле, в каком чувствуется приход Бога, Который не ходит, слышится и голос Бога, Который не говорит.
 Задумаемся, что значат слова: Адам, где ты? (Быт. 3:9). Они возвещают возможность спасения для слышащих Слово Божье. Замкнувшие уши иудеи, чтобы Слова не слышать, и поныне слышать Его не удостоены. Получают надежду на спасение скрывшиеся от лица Божьего. Стыдится скрывшийся, а устыдившийся возвращается, как и написано: Да смутятся и возвратятся тотчас (Пс. 6:11). Сам призыв свидетельствует о спасении, так как Господь зовет тех, кого милует, и вопрошает: Где ты? Не о месте спрашивает Он, знающий тайное, не были закрыты очи Божьи, чтобы не видеть Ему скрывающихся. И сказал Он: Адам стал как один из Нас (Быт. 3:7), потому что открылись глаза его. Открылись глаза у него, чтобы видеть грех, которого он не смог избежать. И действительно, после согрешения мы острее осознаём свою вину и понимаем, что совершили грех, который до согрешения могли не видеть и достойным осуждения не считать, потому что иначе греха бы не совершили. Бог же грехи всех видит и вину каждого знает, и Своими Очами Он проникает в тайные всех и каждого из нас. Так о чем же был вопрос: Адам, где ты? Может, он не о том, в каком ты месте, но в каком состоянии; может, это не вопрос, но обличение? Бог как будто спрашивал: какого блага, какого блаженства ты лишился и в какое ничтожество впал? Ты отказался от жизни вечной и, погребенный грехом, приложился к смерти. Где безупречная твоя верность? Твой страх обличает грех, а попытки спрятаться — твое отпадение. Где ты? Я не спрашиваю, в каком ты месте, но в каком ты состоянии. Куда завели тебя грехи твои, если ты бежишь от своего Бога, Которого прежде искал? Возможно, кто-нибудь удивится, почему первым обвинен Адам, хотя первая вкусила от плода жена. Слабый пол более удобопре- клонен ко греху, а сильный - к вразумлению, так что с жены на-чинается грехопадение, а с мужа вразумление.

Следствия нарушения заповеди не замедлили обнаружиться. Повествование бытописателя показывает, что нарушение заповеди отозвалось на всех душевных силах человека, что грех коренным образом извратил, потемнил образ Божий, заложенный в человеке.

где..? Этот риторический вопрос заставляет их выйти к Богу (Быт. 4:9; Быт. 11:5).

После грехопадения

Господь вездесущ. Господь все видит, Господь все слышит, Он знает любое самое тайное движение нашей мысли, движение нашего сердца, наших чувств. Над нами всегда открыта книга, в которую записывается каждое наше деяние. Бог всегда видит нас, слышит каждого из нас, ему ведомы любые наши мысли, даже самые сокровенные, до конца неведомые нам самим. Диавол не является таким вездесущим. Он только наблюдает за нами: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор. 2:11). Поэтому не давайте ему (лукавому) повода узнать вас. Если у вас есть какие-то греховные мысли, это еще не значит, что диавол уже завладел вами. Он выстроит определенную комбинацию, чтобы склонить вас к греху, тогда, когда вы взором, внешними телодвижениями дадите ему понять, что с вами происходит. Но диавол знает, что человек может во мгновение ока исправиться – для этого ему нужно только исповедаться. И когда вы, поисповедовавшись добро и причастившись Святых Таин, идете из православного храма домой, бесы в ужасе разбегаются: они начинают терять надежду погубить вас.

Итак, Адам находится в поврежденном состоянии. Он прячется от Вездесущего Бога: И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? (Быт. 3:9). Почему же вездесущий и всезнающий Бог спрашивает у Адама, где он? Этот вопрос на самом деле означает не столько: «Где ты?», сколько: «С кем ты?» Вопрос к Адаму – знает ли он, как далеко он удалился от Бога своего, осознает ли он степень своего падения, догадывается ли он к кому он стал ближе… Адам ответил: Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? (Быт. 3:10-11).

Как плохому ученику в школе, Господь задает Адаму ряд наводящих вопросов, не догадается ли он, как нужно ответить Господу в этой ситуации. Господь прямо взывает к совести Адама, показывает, в каком направлении надо ему мыслить, чтобы раскаяться. Ведь именно совесть, голос Божий, постоянно живущий в душе человека, подсказала ему, что он наг, что есть причины, по которым он не может предстать перед Богом, – ведь Бог свят, а Адам грешен. Если, творя тот или иной грех, ты еще испытываешь чувство стыда, если совесть твоя еще не сожжена, значит, еще не все потеряно в деле твоего спасения. Ведь Бог пришел в прохладе дня к падшему человеку именно для того, чтобы восстановить с ним отношения. И если бы Адам ответил Господу своему: «Да, я ел от дерева, с которого ты запретил мне есть, я грешен пред Тобою, Господи, ели вместе с женою моею и теперь вместе каемся», – это означало бы, что Адам осознал грех, раскаялся в нем и вернулся к своему Творцу. Но, как мы уже сказали, перед нами уже человечество, потерявшее благодать. Вместо того чтобы покаяться, Адам пытается выгородить себя, прямо обвиняет свою жену и даже косвенно обвиняет в случившемся Самого Бога: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3:12). Акцент, который Адам делает на том, что жена эта дана ему Богом, граничит с богохульством. Адам забыл свои собственные слова: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего (Быт. 2:23). А теперь он говорит совсем иначе, теперь это совсем иной человек, он свою вину пытается переложить на Творца. Представьте себе, что бы говорил Адам, если бы Ева была создана не из его ребра, а из праха земного, как он сам, если о ней, взятой из ребра его, он говорит: которую Ты мне дал.

Видя бесполезность разговора с Адамом, Господь обращается к Еве: может, в ней найдется покаяние? Может, с нее начнется дело спасения первозданного человечества? В Священном Писании сказано: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1 Кор. 7:16). И многие верующие жены действительно спасают своих неверующих мужей по слову Божию. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела (Быт. 3:13).

Итак, мы видим: Адам сваливает вину на жену, косвенно при этом обвиняя Бога, а жена во всем винит змея. О, как же похожи мы на своих прародителей! Мы готовы обвинять кого угодно в своих собственных грехах, в своих заблуждениях, но только не самих себя – только бы не признаться в том, что именно мы сами виноваты перед Богом, именно мы согрешили, именно мы от темени головы до подошвы ног покрыты грехами. Очень часто на исповеди я слышу вместо покаяния оправдания. Один говорит: это мои родители довели меня до этого, другой обвиняет друзей или соседей, третий – посторонних людей. Но несмотря на то, что мы готовы обвинять всю вселенную, надо помнить, что в Судный день каждый из нас будет давать отчет перед Богом именно за свои поступки.

Один старец, поясняя значение подлинной исповеди, сказал мне: «Подлинная исповедь – это когда ты обвиняешь только себя. Когда же ты показываешь на другого человека, помни, что три пальца смотрят на тебя!» По падшей человеческой природе мы устроены так, что, подобно нашим прародителям, постоянно себя оправдываем. А задача наша на исповеди – начать обвинять, обличать себя. И если на исповеди обвиняешь себя, Бог становится твоим оправданием.

Бог не спрашивает змея: «Змей, где ты, что ты сделал?» Из этого Церковь делает вывод, что покаяние для диавола закрыто. Если бы для диавола существовала возможность спастись, Господь непременно использовал бы эту возможность. Преподобный Иоанн Дамаскин свидетельствует о падших духах в своем «Точном изложение православной веры» (2, 4): Ибо после падения для них невозможно покаяние, подобно тому как и для людей оно невозможно после смерти.

В «Толковом Евангелии» сказано: О, что сотворим, братие, егда никтоже будет предстоящий, ни помогающий, ни отец, ни мати, ни сын, ни дщи, ни внучата. Всякий бо тогда нужду свою имать, о других же пещися не может. Брат не может помощи тамо, ни сестра, ни друг, ни ближний, ни мудр познаваемый, ни имения злата, ниже ино что человеческое, но си вся непостоянно будут одержимы страхом и боязнью осуждения. Именно сейчас, пока мы еще живы, пока не наступил страшный и нелице-приятный суд, человек должен найти в себе самом смелость с Божией помощью осудить себя в грехах, совершенных им во дни своей земной жизни. И в тот момент, когда мы вопреки падшей нашей природе станем не оправдывать, а осуждать себя, в тот момент сам Господь Бог станет оправданием нашим. Не об этом ли молился псалмопевец Давид: Благоволи же, Господи, принять добровольную жертву уст моих, и судам Твоим научи меня (Пс. 118:108). Но первое человечество не пошло по пути самообвинения, по пути покаяния.

Мы видим, что сказано: «и открылись у них глаза». А что, раньше глаза их были закрыты? Нет, просто раньше, как мы читали об этом в Книге Бытия, 2:25, оба были наги – и Адам, и жена его, – но не стыдились. Почему не стыдились тогда, а теперь стыдятся? Потому что природа их изменилась, одежда благодатного света была ими утеряна. И произошло это после общения с диаволом и вкушения – вкушения в полном смысле этого слова, то есть принятия в себя лжи и недоверия Богу. Язык Священного Писания – язык очень лаконичный, он избегает лишних подробностей. История Эдемского сада и его возделывание людьми – не учебник огородничества или садоводства, о яблоках и прочем. Священное Писание говорит с нами достаточно простым языком – чтобы люди на протяжении всей истории человечества понимали, что произошло. Если бы здесь было написано языком философским, что Бог трансцендентен, но также имманентен, многие люди, не искушенные философской терминологией, этой истории отпадения человека от Бога, возможно, не поняли бы.

Человек воспринял зло по своей свободе, которая была дана ему Богом

Но Священное Писание говорит достаточно просто – говорит о том, что человек воспринял зло в свою природу, воспринял зло по своей свободе, которая дана была ему, человеку, Богом. Бог не ограничивал свободу человека, а свобода всегда там, где есть выбор, а если нет выбора, то нет и свободы. И человек по своей личной свободе, мы видим, в нарушение семейной иерархии преступает заповедь Божию, выходит за пределы Божиих заповедей. Сегодня всякую ненормальность называют словом «беспредел». Вот этот беспредел произошел с первыми людьми. Были, действительно, даны пределы свободы – для того, чтобы человеку не погибнуть. Не всякая свобода хороша и полезна. Нехороша свобода прыгать с 10-го этажа или принимать наркотики. Какая же тут свобода, если она убивает человека. Поэтому Бог предупреждал и первых людей, что такая свобода – не полезна для вас, потому что она вас убьет, уничтожит. Я думаю, никто не станет оспаривать, что та свобода, которая убивает человека, – это свобода безумная. Бог упреждал человека от такой свободы. Но первые люди избрали ее – и я снова и снова повторю: нарушая принцип иерархии в своей семье. А грех всегда суицидален, он ведет человека к самоубийству и разрушению жизни.

Вкусивший запретный плод Адам скрылся от Бога. И человек, когда совершит какое-то преступление, тоже скрывается: он чувствует себя виновным, голос совести его мучает, хотя он думает, что в какой-то момент совершения преступления он был прав. И вот Адам скрывается от Бога в кустах – от вездесущего и всеведущего Бога! О том, что произошло с человеком, отцы Церкви пишут так: случилась дебелость ума. Человек хочет спрятаться от Того, Кто знает и ведает всё, даже то, о чем человек думает. Отцы Церкви говорят: ум помутился, чувства расстроились, а воля засвоевольничала. Но Бог не оставляет человека, и к человеку звучит вопрос: «Адам, где ты?»

«Вопрос Бога “Где ты?” означает не “в каком ты месте?”, но “в каком ты положении?”»

Почему вездесущий Бог спрашивает: «Где ты?» Он же вездесущий! Что, Он не знает, где Адам? Знает. Но Он спрашивает, потому что хочет указать, в каком состоянии человек оказался. И святитель Амвросий Медиоланский пишет об этом так: «Вопрос Бога “Где ты?” означает не “в каком ты месте?”, но “в каком ты положении?” Это не вопрос, а упрек. От каких благ, от какого блаженства, от какой благодати и в какое ничтожество ты пал! – вот что говорит Бог. Ты отверг жизнь вечную и похоронен смертью, погребен грехом. Где твоя чистая совесть? Страх твой выдает твою вину, старание укрыться – твою преступность».

Вот так грех и зло проникают в человека, а Бог это допускает, потому что человек сам избирает свободу от Бога. Свобода после отпадения от Бога воспринимается человеком как свобода «от», хотя Богом человеку была подарена свобода «для» – для служения Богу и людям жертвенной любовью по образу и в подражание Христу.

О жертвенном служении Богу и людям мы поговорим в следующий раз, когда будем рассматривать служение Каина и Авеля и увидим, к чему приводит служение не по заповеди Божией, а на свое усмотрение.

 Но прельщенный обольстительным советом лукавого змия, всей своей чести и блаженства лишился, и так отвратившись от Тебя, Создателя своего, погиб.
            О, пагубный совет! О. лютое падение! Пал человек и погиб тот, который по образу Божию и по подобию Божию сотворен, и для вечного блаженства сотворен. Адам! Где ты? (Быт. 3:9). Ах, любезное Мое создание, руками Моими сотворенное, по образу Моему и по подобию Моему сотворенное, где ты? С какой высоты в какую низость, с какой славы в какое бесславие, с какой чести в какое бесчестие, с какого блаженства в какое окаянство пал ты! Змий лукавый прельстил создание Мое почтенное; разбойник похитил и отвел в плен человека, руками Моими сотворенного; зверь лютый растерзал чадо Мое любезное (см. Быт. 37:33). Человек, будучи в чести, не уразумел ее, сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им (Пс. 48:13,21).
            Так погиб человек первозданный, погибли и мы, сыны его. Ты же, благой, милосердный и человеколюбивый Боже, не потерпел видеть бедного человека в погибели, но умилосердился над ним. 

Обличение грешников Бог начинает вопрошением: где ты? По замечанию св. Амвросия (Lib. de parad. С. XIII), Бог не спрашивает здесь Адама, в каком он месте, но в каком состоянии. Впрочем, и то, и другое знаменование сего вопроса показывает, что Бог по снисхождению приемлет на Себя образ неведения для того, чтобы уменьшить смятение, ощущаемое грешниками от Его присутствия, и для того, чтобы не строгостью принужденное исторгнуть из них признание, но кротостью побудить их к искреннему и спасительному покаянию. Первое вопрошение вводит человека в живейшее чувствование своего состояния. В сем покаянии вновь открывается сила греха, который, однажды будучи допущен в сердце, укореняется, примешивается: ко всем действиям, заражает самые добродетели. При первом признаке присутствия Господа мог Адам чувствовать, что Бог не хочет оставить и погубить его, и потому должен был без призывания прибегнуть к Его милосердию, но он скрывается.

***

Если сия прирожденная нечистота мало примечаема человеками, сие точно потому, что, подобно лютой проказе, она внедрилась в существо их и смешалась с самою природою. Но не она ли, будучи сознаваема, хотя темным, но тем не менее постоянным ощущением в таинственной глубине души, заставляет их чуждаться бессмертного естества своего, заниматься только временными нуждами, питаться только чувственными удовольствиями, жить в суете, в рассеянии, далече от себя самих: – «Адаме, где еси» В отд. изд. этих слов нет.  (Быт. 3:9)? Бегут во мрак, дабы скрыться от мрачного вида внутренности своей, и, страшась испытать снедающую жалость обветшавшего дома Божия, предают его в мерзость конечного запустения.

См. толкование на Мк. 1:3