Библия - 2-ое послание к Коринфянам ап. Павла Глава 3 Стих 3

В древнем мире был распространён обычай посылать рекомендательные письма. Если человек отправлялся в чужую общину, то один из его друзей, знавший там кого-нибудь, давал ему рекомендательное письмо, чтобы представить и охарактеризовать его. Когда будущий апостол Павел направлялся в Дамаск для борьбы с Церковью, у него тоже были такие письма (Деян. 9:2). Впоследствии он сам, как апостол, давал такие рекомендации: в Рим. 16:1—2 представляет Римской церкви Фиву, диаконису церкви Кенхрейской. Вероятно, оппоненты Павла в Коринфе также принесли с собой рекомендательные письма от Иерусалимской церкви для подтверждения своих полномочий. Однако апостол заявляет, что ему такого письма не нужно. Его одобрительным «письмом» являются сами коринфские христиане. Изменения, произошедшие в их жизни, его единственная рекомендация: «...нуждаемся ли мы, как некоторые, в верительных письмах к вам или от вас? Письмо наше - это вы, письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми людьми, — вы показываете собой, что вы — письмо Христово, чрез наше служение, написанное не чернилами, но Духом Бога Живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях, в сердцах» (3:1-3). Павел говорит, что каждый христианин — это письмо Христово. Благодаря миссии апостола Павла Христос записал Своё учение, не блекнущими чернилами, а Духом Святым; и не на каменных скрижалях, на которых был записан закон, а в сердцах людей.

Прозрачно для понимания, поскольку говорится о том, что христиане суть письмо Христа и указывают на спасение, которое дал Бог во Христе всем человекам, через пишущих апостолов; ибо, когда проповедуют, пишут. Написанное не чернилами, но Духом Бога живаго. Поскольку же обетованное вечно, поэтому письмом Духа Божия называется то, что всегда есть. Временное же пишется чернилами - то, что ветшает и выветривается из памяти.

Имея Слово Божие перед собой, мы способны сформулировать мнение о том, что есть добро и что есть зло. Зла, как мы естественным образом понимаем, нам должно избегать; добро же, как мы так же естественно понимаем, нам предписано. В этом, как представляется, мы слышим сам голос Господа, который одно запрещает, другое заповедует. Если кто-то ослушивается того, что, как мы верим, однажды установлено Богом, то он считается подлежащим наказанию. Мы не читаем заповеди Божии, словно записанные чернилами на каменных скрижалях, но они вписаны в сердца наши Духом Бога живаго. Посему в наших собственных мыслях мы формулируем закон... Итак, нечто вроде закона Божия существует в сердцах людей.

105. Если однако кто-то вырвет тростинку из земли и очистит от лишнего, то есть снимет с себя ветхого человека с делами его (ср. Кол. 3:9), если устроит ее рукой скорописца-книжника, то это уже не тростник, а трость для письма, чтобы запечатлевать заповеди небесных писаний на скрижалях сердца (ср. 2 Кор. 3:3), во внутренней сокровищнице ума. Об этой трости сказано:Язык мой — трость книжника скорописца. Некоторые относят эти слова ко Христу; тогда получается, что Он одновременно назван и Словом, и тростью, и писцом: Он Слово, потому что происходит из тайного источника рождения у Отца; трость — потому что плоть Христа начертала всю полноту Отчей воли и исполнила заповеди божественного языка пролитием священной крови; писец — потому что Своей тростью открыл нам тайну Отчего домостроительства в неделимой двойственности Ветхого и Нового Завета, божества и плоти.

106. Укрощая плоть, подражай этой трости! Эту трость, то есть тело твое, напитай не чернилами, но Духом Бога живого, чтобы твое писание было вечным. Такой тростью Павел писал послание, о котором говорит: Вы письмо наше, написанное не чернилами, но Духом Бога живого (2 Кор. 3:3).

Пишет же в нас Дух помышления, «не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных». А по мере широты сердца Дух пишет на сердцах более или менее, по мере предуготовительной чистоты, пишет или для всех явственно, или неявственно. По скорости же написуемого целая уже вселенная наполнена благовестием.

И дальше апостол говорит: «Вы показываете собою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца».

Апостол говорит, что вы — письмо Христа. Почему христианином быть сложно? Потому что мы на виду? «А-а, он христианин! Ему нельзя то, что можно нам!» Иногда даже то, что можно, запрещают. Люди начинают смотреть на христианина как на инопланетянина. И, замечу, правильно смотрят! Всё же из нового космоса! Мы же с вами — граждане Неба. Поэтому и воспринимают нас как письмо Христа. Поэтому христианину жить тяжело. Но, зато, какая честь! Письмо Самого Бога! «Мы дали заповедь, и она стала исполняться». Христиане доказывают, что Евангелие — это книга, написанная не ради развлечения, не невыполнимые требования! Евангелие подтверждается святыми. Как хорошо сказал один человек (его цитирует митрополит Сурожский Антоний): «Никто не стал бы монахом, если бы не увидел лицо другого в сиянии вечной жизни». Это, действительно, так. И апостол, обращаясь к коринфянам, христианам, говорит: «Вы — письмо Христа! В вас сияет жизнь вечная!» И в нас! Мы — глиняные сосуды, но Дух Божий через нас сияет! Разве не так? Разве к нам не обращаются как к письму Христа? Разве к нам не обращаются с просьбой разъяснить заповеди Господни? Да, мы — письмо Христа. Я понимаю ответственность. Иногда хочется залезть куда-нибудь, сидеть в уголочке, не отсвечивать… Не получится — «город не спрячешь»! Шило в мешке, как говорится, не утаишь. «Вы — письмо Христово, через служение наше написанное», то есть «Мы — служители, мы вписали, — говорит апостол, — вас в это письмо. Мы — только слуги, мы — перо». Если я кому-то что-то говорю и человек исправился, я — перо Божие. Перо! Писал Бог! Мне будет честь как перу Божиему, но впишет Сам Господь. Есть своя честь у вписывающего, то есть у священника, — есть своя честь у письма, то есть у вас, но, в первую очередь, вся эта честь — честь Господа Бога Вписавшего!

«Написанное не чернилами, но Духом Бога Живаго».

Дело в том, что апостол Павел дает аллюзию, косвенную ссылку, на предсказание пророка Иеремии.

«Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иер. 31:31—33). Эти слова пророка исполнились сейчас на нас, на христианах. На нас заповеди написаны не вне, а внутри.

Есть замечательное истолкование Феофана, которое я не могу не прочитать: «Обыкновенно пишут на бумаге чернилами. Желающий знать написанное читает, понимает и принимает: так оно переходит к нему внутрь — в сознание, и там умом понимается, сердцем ощущается и вступает в чин возбудителя желаний и деятельной энергии».

Некоторая информация приходит извне, я ее прочитал, освоил — и, наконец, сердцем сказал: «Всё, решили делать так!» И начинаем делать так, так и так. И человек оказывается в числе действующих. Помните, когда мы толковали Послание евангелиста Иоанна, мы обратили внимание на очень интересный момент: апостол Иоанн обещал, что нам дано помазание, которое уже не требует другого учителя. Потому что это помазание само учит нас! То учение, которое вы получаете, напоминает вам то, что вы и так знаете. Разве не так? Разве то, что вам в сердце от Бога пришло, не согласно с тем, что Господь в заповедях говорит? Возникает полное согласие! Cлужение Слову, которое совершает священник, — это напоминание слов Духа, которое совершается тем же самым Святым Духом! Поэтому интересно, насколько отличается восприятие слов Священного Писания крещеными и некрещеными. Некрещеный в Писании видит одни противоречия — крещеный видит единую заповедь Божию. Для некрещеного Писание — внешнее, а для крещеного Писание соответствует Духу, который внутри живет: Духу Святому от Отца Исходящему, Духу Бога Живого. Именно поэтому у светских толкователей противоречие на противоречии, ошибка на ошибке — а у святых отцов ни одной ошибки нет. Они видят Писание, но никто никакой ошибки не наблюдает. Разница в наличии или отсутствии Духа Святого! Поэтому и говорится, что Писание дано для Церкви, а не для внешних. Это церковный документ.

Итак, «С вами, говорит апостол, не так было: Дух Божий прямо проник в сердца ваши и там живописал истины спасения, преобразившие вас и исшедшие потом в дело. Вместе с словом благовестия, — духодвижным и духоносным».

Я много раз проверял его на себе как миссионер. Что происходит, когда ты дискутируешь о каких-то религиозных вещах — слово против слова? Это важно, это разбивает некие стереотипы, но это ещё неспособно ничего донести до человека. Человек преображается, когда ты просто говоришь ему Слово Божие. Говоришь: «На самом деле Бог говорит так, так и так. Хочешь — слушайся, хочешь — нет. Послушаешься — Бог тебя спасет, нет — получишь возмездие. Аминь. Спор закончен. Не нравится — не ешь». И тут происходит важное — люди меняются. Причем меняются в обоих случаях: принимают — или не принимают. Наступает момент выбора. Действительно, ты просто передаешь благовестие, и благовестие вдруг врывается в самую сердцевину выбора человека. Оно подходит к глубинам его сердца, где и происходит реальный выбор между Богом и дьяволом. Расскажу, как это бывает видно по лицу. Человек вроде спорил, вдруг — раз! — и замолчал, будто его ударила молния, остановился: «Дай подумаю». Или, наоборот, вдруг резко меняется, на лице появляется злоба и ярость, и начинается богохульство. Произошёл момент выбора. Дух Святой коснулся глубины духа человеческого — и человек выбрал. То есть миссионер сделал своё дело. Это та самая граница, о которой говорит здесь апостол Павел. Вещь-то экспериментально проверяемая, между прочим. Не существовавшая когда-то, в первом веке, — до сих пор тоже самое. И мы с вами вряд ли стали христианами после долгих убеждений. Был момент толчка. Незаметный, казалось бы, а Дух Святой взял и подействовал. Сказал: «Всё! Выбирай: или принимаешь — или отвергаешь».

«Вместе с словом благовестия, — духодвижным и духоносным, — Дух Божий проходит ко внутреннему человеку и возбуждает его к вниманию. Внемлющий, принимая чрез слова представление за представлением, узревает, наконец, в чем дело и что требуется. По узрении этого, не без содействия благодати, ему предлежит решить, согласен или не согласен. Дух благодати отстраняется при сем: решение принадлежит свободе». Вот это границы свободы. Не выбрал — потому что так захотел, или выбрал — потому что захотел. Никаких объяснений больше нет и быть не может. Это та точка, с которой всё начинается. «Но когда внутри изречется согласие, то оно закрепляется в существе души благодатию, причем и всё слышанное из ума, где оно собрано было вниманием, переходит в сердце и печатлеется там живосоставно. Это первое — начальное писание. В нем программа новой жизни, которой требования отсюда же исходят, но не вдруг сознаются и приемлются». Вот интересно: программа уже есть, но она осознается человеком постепенно. «Христианство — не теория, а жизнь».

Поэтому коммунистом можешь ты не быть всегда, а вот христианином — обязан. Теория не может охватить всего человека, а христианство может. «Изрекающий согласие принять его принимает обязательство и жить по нему. Эти требования жизни тотчас и входят в сознание и приемлются совестию в закон. Но при всём том, это новый процесс внутренней духовной жизни».

«Дух благодати помогает ясно вообразить всё требуемое и снова отступает, чтобы свобода сама непринужденно изрекла согласие на это. Когда изречется сие согласие, Дух благодати всё сознанное, как условие христианской жизни, печатлеет тогда в совести и в сердце: и се живописанные скрижали закона жизни о Христе Иисусе! Это второе писание. Третье писание продолжается непрерывно во всю жизнь. Ничто из этого не делается без Божественных таинств: первое писание завершается святым крещением; второе — святым миропомазанием, а при Апостолах — возложением рук; третье — всю жизнь повторяющимися таинствами покаяния и причащения. Таким образом, верует кто, возрождается, вступает в новую жизнь и ведет сию жизнь, — всё действием Духа Божия. Если всё сие и есть именно писание Христово, то само собою очевидно, почему оно написанным почитается не чернилами, а Духом Бога жива».

«Не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца», — добавляет апостол.

В чем разница? Почему такое противопоставление? В чем суть Ветхого Завета? Есть прекрасные, угодные Богу заповеди. Как они были даны? Сначала Бог дал скрижали Моисею, но эти Божии скрижали Моисей во гневе разбил, когда, спустившись с горы, увидел, что евреи сотворили золотого тельца и поклонились ему.

Тогда Бог приказал: «И сказал Господь Моисею: вытеши себе две скрижали каменные» (Исх. 34:1). Это всё не случайно, понимаете? Это символ. «…И Я напишу на сих скрижалях слова» (Исх. 34:1).

И Бог Своим перстом, начертал изображения десяти заповедей. Скрижали стояли перед лицом: «Надо сделать то-то и то-то. Не сделаешь — убью. Будешь прелюбодействовать — убью. Будешь воровать — убью. Будешь поклоняться идолам — тоже убью». Не хочешь, а надо. Вперед! Да, грубо, да, негуманно, я всё понимаю… Зато есть возможность вытащить человека из скотства…

Недаром говорит апостол Павел в Послании к Галатам: «Итак закон был для нас детоводителем ко Христу» (Гал. 3:24).

Он внешний. Внутри человек может не соглашаться, но — надо. Это и есть скрижали каменные, о которых говорилось в Ветхом Завете. В этом вся суть Ветхого Завета. Итак, на чем пишет Дух Святой? Дух Святой пишет на (плотских) плотяных скрижалях сердца. Сердце становится скрижалями закона внутреннего, то есть человек сердцем знает и понимает, как должно поступать. Человек приучается к заповедям, приобретает вкус к заповедям, они ему нравятся. Он начинает понимать логику доброделания. Как действует сила Божия? — «Я верю в Христа, я люблю Его, значит, я должен Его заповеди исполнять». Сначала мне не нравится — ну что ж, придется поменять то, что нравится. Если не понимаешь — придется себя как-то изменять, придется править свое сердце. Некоторые говорят: «Мое сердце с этим несогласно». Я им на это отвечаю: «Ну и что? Мало ли с чем оно несогласно. Не хватало ещё слушаться сердца» — «Сердцу не прикажешь» — «Как это не прикажешь? Еще как прикажешь!» И постепенно сердце выправляется. Был такой интересный человек, который сказал, что праведник — это человек с выправленным сердцем. Это и есть законы, написанные внутри сердца. Человек из глубины духа и так понимает, что ему должно делать. На самом деле, праведникам закон не лежит. Помните, апостол Павел об этом говорит в Послании к Тимофею? Действительно, закон дан не для праведников, а, как говорит апостол, для грешников: убийц, прелюбодеев, мужеложников — то есть для всех, кто не покоряется славному благовествованию Божьему.

«Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложников,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению, по славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено» (1 Тим. 1:9—11).

Зачем человеку-праведнику закон? Нужно ли святому знать каноническое право? Нужно ли святому знать уголовный кодекс? Какая ему разница — он и так его не нарушает?! У него сердце другое, у него сердце, пропитанное жизнью Бога. Он живет по этой жизни. Ему и в голову не придет поступать по-другому. Читаешь святых, и часто они говорят: «У нас так принято… Все так делают…» Например, спрашивают Василия Великого: «Как часто надо причащаться?» Он говорит: «Очень бы хорошо каждый день причащаться. Но мы — грешные, мы всего четыре раза в неделю причащаемся». Принято так. Или вот еще одна история. Спросили совета у одного старца, тот ответил так, что человек ушел от него ошарашенный. Тогда идет вопрошающий к другому старцу, рассказывает ему о совете первого старца, и тот ему отвечает: «Тот старец совершенный, он просто не знает, что страсти бывают. Он настолько привык жить без страстей, что даже позабыл об этом». Это и есть закон Духа жизни, написанный внутри сердца. То самое духодвижимое сердце, которое настолько привыкает жить по заповедям, что этот образ жизни становится привычкой. Часто приходится слышать, что жить по заповедям надо как-то с надрывом, надо ломать себя… В начале — да, а потом становится привычкой. Это и есть добродетель — добро, вошедшее в привычку. Этим вы показываете, что вы — письмо Христа, которое записано Духом святым.

Об этом и царь Давид просит: «Сердце чисто сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс. 50:12). «Дух прав обновляется вместе с чистотою сердца, или чрез чистоту сердца. Дух же правый во утробе и есть Духом Бога жива написанное на скрижалях сердца писание закона жизни о Христе Иисусе. — Эту цель имели в виду все святые Божии и мерою достижения ее меряли степени восхождения своего к совершенству».

Часто спрашивают: «Как определить, близко мы к спасению или нет?» Очень просто. Проверяется всё не по количеству добрых дел, которые вы совершили, а по их естественности для вас: чем более добро для вас естественно, тем ближе вы к святости. Чем менее добро для вас естественно, тем вы от святости дальше. Да поможет нам, Господь, стяжать Дух Жизни в своих сердцах!

Вы являете собою и удостоверяете, что вы послание есте Христово, ибо делами вашими как бы из книги возвещается Христос, чрез служение наше, то есть чрез проповедь нашу, написанное же (послание Христово) не чернилами или на скрижалях каменных, но Духом и на скрижалях сердца платяных.

Потом, возводя их к высшему разумению, называет их посланием Христовым, говоря: "вы показываете собою, что вы – письмо Христово" (являеми, яко есте послание Христово) (2 Кор. 3:3). И сказав это, он извлекает отсюда повод говорить о законе; и опять называет их посланием своим, но в другом смысле. Выше он называл их посланием потому, что они служат для него одобрением; а здесь называет их посланием Христовым, как имеющих в себе написанным закон Божий. "Что Бог благоволил открыть всем и вам, все это, – говорит, – написано в сердцах ваших; а мы приготовили вас к принятию этих письмен. Как Моисей обделал камни и скрижали, так и мы приготовили души ваши. Потому и говорит: "через служение наше" (служеное нами). Но скажут, что и те, и другие скрижали равны, потому что и те написаны Богом, и эти Духом (Божиим). Где же между ними различие? "Написанное, – говорит, – не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца" (Написано не чернилом, но Духом Бога жива; не на скрижалях каменных, но на скрижалех сердца плотяных), а каково различие между Духом и чернилами и скрижалями каменными и плотяными, таково же различие между теми и другими письменами: тем же различаются и послужившие (письменам новозаветным) от послужившего (ветхозаветным). Но чтобы не подумали, что он сказал о себе слишком много, он тотчас и поясняет себя, говоря: "Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа" (надеяние же таково имамы Христом к Богу). И таким образом опять все приписывает Богу, и виновником всего называет Христа.

φανερούμενοι praes. pass. part, от φανερόω прояснять, проявлять, διακονηθείσα aor. pass. part. пот. fem. sing, от διακονέω служить, проповедовать. Этот гл. часто используется в знач. "доставлять послание" (BAGD). έγγεγραμμένη perf. pass. part, от έγγράφω ι#1211) писать, надписывать, высекать надпись, μέλανι п. dat. sing, от μέλας черный. Форма среднего рода от этого adj. означала "чернила". Чернила могут выцвести или размыться (Plummer); instr. dat. Об изготовлении чернил и их использовании раввинами см. SB, 3:499f; IDB, 4:918-19. ζώντος praes. act. part, (adj.) от ζάω жить. Обращение коринфян произошло от Духа Бога живого (Barrett), πλάξ гладкий камень, табличка. Относится к скрижалям закона (BAGD). καρδίαις σαρκίναις в плотских сердцах. Используется в аппозиции к πλαξίν. Окончание adj. σαρκίναις обозначает материал, из которого сделан предмет (МН 378).

Таковы заповеди Логоса, таковы Его напоминания. Они начертаны перстом Господним не на скрижалях каменных, но на человеческих сердцах, которые одни не подвержены тлению. А скрижали жестокосердых потому и разбиваются (См. Исх. 32:19), чтобы эти истины веры были запечатлены на сердцах младенцев. Но и тот, и другой законы служили Логосу для воспитания человечества, один - через Моисея, другой - через апостолов. Ведь есть детовождение и через апостолов (Ср. Гал. 3:24-25).

Нужные ли обратные примеры? Вот вы верующие Коринфяне, – рекомендуется Апостол, – вы уже сами по себе заменяете для нас всякую рекомендацию «вы наше письмо … узнаваемое и читаемое всеми человеками … (т. е. всем видно, какие вы прекрасные христиане), письмо Христово, чрез служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога Живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (у вас – Коринфяне)!

Как ныне, так и прежде, желающие иметь успех в сношениях с незнакомыми лицами брали рекомендательные письма, причем особенно дороги были письма от лиц почитаемых. Ни у кого не мог взять такого письма Ап. Павел, как потому, что для Коринфян выше его, как духовного отца, никого не было, так в особенности и потому, что не было в этом никакой нужды, ибо Коринфяне отлично знали его и чтили, но только не все, из коих иные распространяли о нем невыгодное мнение. Вот против сих-то лиц Апостол и говорит: неужели нужны для нас одобрительные письма к вам? Коринфяне не только знали Ап. Павла и его спутников, но и были с ними в таком единении внешнем и духовном, что не только сердца их глубоко чувствовали это, но видели язычники и Иудеи, коих духовно оставили Христиане, прилепившись к проповеданному им Христу. Таким образом, они сами были духовно-сердечным писанием, всем ясно возвещавшим о великом достоинстве проповедников христианского благовестия. Это писание, начертанное в сердце и запечатленное многообразными дарами Духа Святого, выше и ценнее всех писаний, не исключая даже скрижалей завета, которые хотя были изображены Богом, но только на каменных плитках, а здесь на самом исходище жизни, в сердце, а потому это писание внутреннее, неизгладимое, всегда живое и животворное, обнимающее сознание и свободу и проявляющееся в христианских делах любви, мира и радости. По изъяснению св. Иоанна Златоуста, «здесь Апостол не только выражает свою любовь к Коринфянам, но и свидетельствует об их добродетельной жизни, т. е., что они своими добродетелями могут доказать пред всеми достоинство своего учителя. Ибо сие означают слова его: послание наше вы есте. Что сделали бы ваши письма, в которых бы вы стали одобрять и прославлять нас, сие исполняете вы своею жизнию по вере, которую видят и о которой слышат все. Ибо добродетели учеников служат наилучшим украшением для их наставника и одобряют его лучше всякого письма. Возводя же их к высшему разумению, называет их посланием Христовым, как имеющих в себе написанным закон Божий, о Христе Иисусе»... Проводя сравнение до конца, Апостол представляет, что они (Апостолы) сердечные письма обращенных ими ценят высоко, а потому носят их на сердце и везде имеют их с собою, как одобрительные и ободрительные, так что если нужна где рекомендация, то они готовы сослаться на них (Златоуст). В данном случае приходилось говорить о своем достоинстве пред самими Коринфскими Христианами, а потому Апостол весьма премудро раскрыл им, что они сами великое и славное рекомендательное письмо для Апостолов, а потому всякие наветы на них они должны решительно отвергнуть и быть несомненными в богодухновенном достоинстве Апостолов и их учения.

вы - письмо Христово, через служение наше написанное. Церковь в Коринфе возникла действием благодати Божией, но для ее созидания Бог чудесным образом использовал Павла и других служителей. не на скрижалях каменных. Скрижали Десятословия (см. Исх. 32,15.19; 34,1; Втор. 10,1-5). на плотяных скрижалях сердца. Этот стих имеет двойное значение. Во-первых, "письмо", которым являются сами коринфяне, значительнее своих подобий: написанного чернилами письма противников Павла и каменных скрижалей ветхозаветного закона. Во-вторых, Павел представляет плоды своей апостольской деятельности как исполнение ветхозаветных пророчеств. Как и было предсказано Иеремией (31,33 и Иез. 11,19; 36,26), заключая посредством Духа Святого новый завет, Бог начертал Свой закон в сердцах христиан, даровав им внутреннее стремление и способность повиноваться Ему.

Мы еще не приняли это желание Бога в настоящем, поскольку ему не должно и оно не может быть полностью утолено... И даже в этой жизни есть люди, кто великий труд благоговейно отдал занятиям божественным и религиозным, хотя они и получают малые крупицы из многих огромных сокровищ божественного знания, но уже много полезного получают из одного того, что свой ум занимают этим и тем самым питают свою жажду божественного познания. Много пользы извлекают из того, что души свои обращают к изучению и любви к истине и готовят себя для вмещения грядущего знания. (Так, желающий написать портрет, если предварительно контуры будущего образа тонким стилем наметит и нанесет разметку для лика под дальнейший основной тон, вне сомнения, будет скорее готов положить нужные краски в должных местах.) Так же обстоит и с человеками, если подойти с точки зрения абриса и точного воспроизведения образа Иисуса Христа на плотяных скрижалях сердца... Из чего следует, что для имеющих в этой жизни абрис истины и знания раскроется также красота совершенного образа в грядущем.

Всем ясно, что коринфяне обязаны своим обращением учению Павла, утвержденному Духом Святым. Мы знаем, что принадлежим Христу, если приняли Духа.

Апостол показывает, насколько благодать Духа лучше закона и проповедь апостолов выше служения пророков.

Письмо Христово, т. е. письмо составленное Христом. Здесь Церковь Коринфская названа вообще письмом, а не одобрительным письмом, как выше, т. е. созданием Христовым. Апостол Павел и Тимофей являются только орудиями в руках Христовых, как писцы пишущие под диктовку. Чернила — это орудие письма — заменяет собою Дух Св.. Материал, на котором писано письмо, — живые сердца Коринфян. О скрижалях каменных вместо пергамента Ап. упоминает потому, что ему здесь предносилось воспоминание о скрижалях закона. — Плотяными названы скрижали сердца для того, чтобы обозначить живую восприимчивость читателей послания к проповеди Евангелия.

«Являемы, яко есте послание Христово служеное нами». И что я говорю – наше? Вы – послание Самого Спасителя нашего, изречения самой проповеди Его, а мы только служители писмен. «Написано не чернилом, но Духом Бога жива, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных». Оставив учащих противному, Апостол переходит к действительности и показывает различие двух заветов, ибо один начертан был на скрижалях каменных, а другой написан на разумных сердцах.

Там сказал только, что коринфяне суть послание их, которое все читают то посредством того, что видят их, то посредством того, что сами насадители веры в них говорят о них, нося их всюду в сердце своем написанными. Теперь объясняет, какого рода они – послание, как такое послание написано и где. Это-то главное и есть в речи Апостола, ибо у него цель одна – сказать, сколь высоко и самоодобрительно слово благовестия, чрез которое коринфяне стали тем, что суть. Являеми, пред всеми являетесь, всем узнающим вас явно бывает, что вы послание Христово, послание Самим Христом писанное и о Христе, то есть послание, свидетельствующее о спасении во Христе, или писанное в духе и по предмету домостроительства спасения во Христе Иисусе. На вас для всех видно, как начинается дело спасения, как устанавливается, как спеется, чем красится (дары Духа Святого) и чем увенчается; вы – живописанный закон жизни о Христе Иисусе. Святой Златоуст говорит: "Возводя их к высшему разумению, называет их посланием Христовым, как имеющих в себе написан закон Божий (о Христе Иисусе). Что Бог благоволил открыть всем (чрез благовестие наше), все сие, говорит, написано в сердцах ваших". Феодорит пишет: "И что я говорю: наше? Вы – послание Самого Спасителя нашего, изречения самой проповеди Его". Экумений и Феофилакт толкуют: вы послание Христово, "потому что закон Его и заповеди Его в вас пребывают и вами блюдутся". Служеное нами. Написал вас Христос Духом Святым, "а мы только служители писмен" (Феодорит). "Мы приготовили вас к принятию писмен сих. Как Моисей обделал камни и скрижали, так мы приготовили души ваши" (святой Златоуст). "Таким образом, мы посредством проповеди были служителями только веры вашей и вашего ведения дела спасения" (Экумений и Феофилакт). Сама же вера и само ведение и все прочее, чем содевается спасение, написано было в сердцах ваших не нами. Помимо нас, хотя при нашем служении вам словом и действием, все то написал в вас Дух Святой. Написано не чернилом, но Духом Бога жива. Хочет сказать, что писание их совершалось не внешно, а внутренно, не внешним, а внутренним способом. Обыкновенно пишут на бумаге чернилами. Желающий знать написанное читает, понимает и принимает: так оно переходит к нему внутрь – в сознание, и там умом понимается, сердцем ощущается и вступает в чин возбудителя желаний и деятельной энергии. С вами, говорит, не так было: Дух Божий прямо проник в сердца ваши и там живописал истины спасения, преобразившие вас и исшедшие потом в дело. Вместе с словом благовестия, – духодвижным и духоносным, – Дух Божий проходит ко внутреннему человеку и возбуждает его к вниманию. Внемлющий, принимая чрез слова представление за представлением, узревает наконец, в чем дело и что требуется. По узрении этого, не без содействия благодати, ему предлежит решить, согласен или не согласен. Дух благодати отстраняется при сем: решение принадлежит свободе. Но когда внутри изречется согласие, то оно закрепляется в существе души благодатию, причем и все слышанное из ума, где оно собрано было вниманием, переходит в сердце и печатлеется там живосоставно. Это первое – начальное писание. В нем программа новой жизни, которой требования отсюда же исходят, но не вдруг сознаются и приемлются. Христианство – не теория, а жизнь. Изрекающий согласие принять его принимает обязательство и жить по нему. Эти требования жизни тотчас и входят в сознание и приемлются совестию в закон. Но при всем том, это новый процесс внутренней духовной жизни. Дух благодати помогает ясно вообразить все требуемое и снова отступает, чтобы свобода сама непринужденно изрекла согласие на это. Когда изречется сие согласие, Дух благодати все сознанное, как условие христианской жизни, печатлеет тогда в совести и в сердце: и се живописанные скрижали закона жизни о Христе Иисусе! Это второе писание. Третье писание продолжается непрерывно во всю жизнь. Ничто из этого не делается без Божественных таинств: первое писание завершается святым крещением; второе – святым миропомазанием, а при Апостолах – возложением рук; третье – всю жизнь повторяющимися таинствами покаяния и причащения. Таким образом, верует кто, возрождается, вступает в новую жизнь и ведет сию жизнь, – все действием Духа Божия. Если все сие и есть именно писание Христово, то само собою очевидно, почему оно написанным почитается не чернилами, а Духом Бога жива. Не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных. От рекомендательных писем перешел Апостол к живому писанию, чрез благовестие напечатленному в коринфянах, а это привело к писанию Духом в сердцах, в отличие от писания хотя перстом же Божиим, но вне, на скрижалях каменных. Так все это отделение о превосходстве новозаветного откровения составляется у святого Павла, как вяжется цепь, звеном цепляясь за звено. Моисей приготовил каменные доски. Бог же перстом Своим написал на них заповеди закона Своего. Это великий символ, изображающий нравственный строй Ветхого Завета. Скрижали – вне человека подзаконного. Читая их, он понимал, что требовалось, и, поелику при законе лежал ответ кровию за неисполнение, понуждался исполнять то. Но это шло отвне, и на нем лежало, как внешнее иго. В христианстве закон жизни о Христе Иисусе пишется Духом Бога жива во внутреннем человеке, в сердце, самом исходище жизни, и, оттуда исходя и обнимая сознание и свободу, наполняет все исходища жизни и является вовне в делах, как естественное проявление того, что состоялось и созрело внутри. Вот великое и существенное различие христианского законописания и законописания ветхозаветного. Там закон читаем был на скрижалях, входил в сознание и ложился на совесть; здесь исходит из сердца вместе с сознанием и совестию, и прямо возбуждает и располагает к делам, кои охотно творятся, а не как там, из-под ига. На скрижалях сердца плотяных, – Феофилакт и Экумений переставляют так: на скрижалях плотяных, то есть на скрижалях сердца, или в сердце. Сердце – скрижали Закона, когда оно все пропитано заповедями, или одною волею Божиею, так что ни сочувствия, ни расположения не являет ни к чему, кроме заповедей, или кроме того, на чем есть печать воли Божией. Тогда сердце сочетавается с совестию неразрывно, объединяется с нею, и совесть делается ясным и точным определителем закона жизни о Христе Иисусе и вообще, и в частностях. Апостол представляет дело в идеальном совершенстве, достижимом однако ж. Чтобы сердце дошло до такого совершенства, много нам надо трудов и подвигов. Это состояние современно с чистотою сердца. Почему пророк и молился: сердце чисто созижди во мне Боже и Дух прав обнови во утробе моей. Дух прав обновляется вместе с чистотою сердца, или чрез чистоту сердца. Дух же правый во утробе и есть Духом Бога жива написанное на скрижалях сердца писание закона жизни о Христе Иисусе. – Эту цель имели в виду все святые Божии и мерою достижения ее меряли степени восхождения своего к совершенству.

Вы показываете собою, что вы – письмо Христово, Каким образом? Тем, что закон Христов и Его заповеди, подобно письменам, пребывают и сохраняются в вас. Через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Воспользовавшись случаем сравнить закон с Евангелием, делает здесь такое сравнение: как Моисей был служителем Закона, так и мы служители вашей веры в Евангелие, и как он вырезал на каменных скрижалях, так и мы на ваших сердцах; Закон написан был чернилами, а Евангелие написано в вас Духом. Итак, насколько Дух отличается от чернил и сердце от камня, настолько отличается Новый Завет от Закона. Поскольку у ожесточенных людей каменные сердца, то сердца верующих назвал плотяными, потому что они восприимчивы к слову.