Поэтому и ныне нужен закон для утверждения Евангелия; между тем для тех, кто верует в него, он не нужен. А благовестием славы он называет его не по другой какой причине, как ради тех, которые стыдятся гонений и Христовых страданий. Впрочем, отчасти и по другим причинам, отчасти и ради этого он называет (Евангелие) благовестием славы, показывая, что страдание Христа составляет (Его) славу, или даже (может быть) он намекает на будущие (обетования). Хотя настоящее (наше состояние) исполнено стыда и поношения, за то будущее будет вовсе не таково: между тем благовестие относится к будущему, а не к настоящему времени. Почему же ангел говорил: "ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь"; (10 И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям:Лк. 2:10)? Потому что Родившийся имел в будущем соделаться Спасителем, потому что не вдруг после того, как родился, Он начал творить чудеса. "По славному", – говорит, – "благовестию блаженного Бога". Славы: он говорит, здесь или о богопочтении, или (выражает ту мысль), что если и в настоящем все исполнено славы Его, то тем более в будущем, когда, говорит, положены будут враги Его под ноги Его, когда ничто уже не будет сопротивляться Ему, когда праведники узрят все эти блага, которых ни око не видело, ни ухо не слышало, ни на сердце человеку не восходило. "Хочу", – говорит (Христос), – "чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне" (24 Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира.Ин. 17:24).
Научимся поэтому узнавать, каковы эти люди, – и ублажим их, помышляя о том, какими благами они будут наслаждаться, какой славы, какого света они соделаются причастниками. Здешняя слава ничтожна и непостоянна, и если даже остается при нас, то остается только до смерти, а потом совершенно исчезает, потому что "не пойдет за ним", – говорится, – "слава его" (18 ибо умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его;Пс. 48:18); а для многих она не продолжалась даже до смерти. Между тем о той славе нельзя думать ничего подобного, а совершенно напротив, она остается навсегда и никогда не будет иметь конца. Таково свойство вещей божественных, – они постоянны, не подвергаются ни переменам, ни разрушению. Слава тогда (будет зависеть) не от внешних, а от внутренних (предметов); именно эта слава будет состоять не в ризах многоценных, не в множестве прислуги, и не в колесницах, но, без всего этого, сам человек будет облечен славою. Теперь, если нет этого, то нет и славы, а там не так. В банях мы видим нагими и знатных, и незнатных, и даже преступных; и на торжищах многие нередко подвергались опасности, когда слуги их по какой-нибудь надобности оставляли их. А там славу свою (человек) будет иметь всегда при себе. И подобно тому, как ангелы, куда бы ни явились, имеют славу сами в себе, так и святые. Или еще лучше, как солнце не нуждается в одежде, не имеет надобности ни в чем другом, но как только является, вместе с ним открывается и блеск его славы, – так будет и тогда.
Будем поэтому стремиться к этой славе, досточтимее которой нет ничего; оставим ту, презреннее которой нет ничего. "Не хвались", – говорится, – "пышностью одежд" (4 Не хвались пышностью одежд и не превозносись в день славы: ибо дивны дела Господа, и сокровенны дела Его между людьми.Сир. 11:4), – это издревле внушаемо было детям. Действительно, и плясун, и блудница, и актер одеваются в более светлые и многоценные ризы, нежели ты. И, кроме того, ты тщеславишься такою вещью, на которую если нападет моль, то лишит тебя доставляемого ею тебе удовольствия. Видишь ли, как непостоянна слава в настоящей жизни? Ты хвалишься такою вещью, которую черви производят и истребляют, – потому что, говорят, в Индии находятся какие-то насекомые, которыми приготовляются эти ткани. Приобрети, если хочешь, одежду, которая соткана из предметов горних, – чудное и светлое одеяние, ризу воистину золотую. Только это золото не принадлежит к числу металлов, которые выкопаны руками преступников, но рождается от добродетели. Облечемся в эту одежду, которую устрояют не бедные люди и рабы, а сам Господь. Но ты скажешь, что одежда эта испещрена золотом. А какое это имеет к тебе отношение? Ведь все удивляются устроившему ее, а не тому, кто в нее облекается, – потому что, в самом деле, первый достоин удивления. Так, ведь, и относительно обыкновенной одежды мы удивляемся не дереву, на котором одежда развешивается в валяльне, но тому, кто трудится около нее, несмотря на то, что дерево носит ее и она развешивается на дереве. Подобно тому, как та развешивается не ради нужды, а для пользы самой же одежды, чтобы, как говорят, вытрясти из нее пыль и чтобы не ела ее моль, так и эта. Итак, не крайнее ли будет это безумие так много заботиться о том, что не имеет никакого значения, – придумывать для этого всевозможные средства, погублять собственное спасение, пренебрегать геенну, Богу досаждать, презирать Христа алчущего? Что еще кто скажет о драгоценных ароматах – индийских, аравийских, персидских, сухих и влажных, о мазях и благовониях, (приобретение) которых соединено с большими и бесполезными издержками? Зачем ты, жена, умащаешь тело свое, внутри исполненное нечистоты? Зачем разоряешь себя для вещи зловонной и поступаешь так, как если бы кто благовонную мазь бросал в грязь, или бальзамом стал обливать кирпичи? Есть, если хочешь, ароматы, есть благовонная мазь, которою ты можешь умастить душу и которая приносится не из Аравии, не из Эфиопии, и не из Персии, а с самого неба, – которая покупается не за золото, а добрым расположением воли и непритворною верою. Купи себе этого благовония, запах которого может наполнить собою всю вселенную. Он распространялся от апостолов: "Ибо мы Христово благоухание", – говорит, – "для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь" (15 Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих:2 Кор. 2:15, 16). Что же значит это? Сказывают, будто свинья задыхается от благовония. II не только тела апостолов, но и самые их одежды источали воню духовного благоухания; такое истекало благовоние от одежд Павловых, что они прогоняли демонов. Ужели это благовоние не было приятнее и полезнее всяких цветов, всяких пряных корений, всякой благовонной мази? Если оно прогоняло демонов, то чего еще другого оно не могло сделать? Будем поэтому приготовлять эту благовонную мазь; а приготовляет ее благодать Св. Духа посредством милостыни. Воню этого благоухания будем источать, когда отойдем туда, и привлекать ею к себе святых; и подобно тому, как здесь намащенные благовониями привлекают к себе всех и, когда войдет кто-либо источающий благоухание в баню или в церковь, или в какое-нибудь другое многолюдное место, то все приближаются к нему, всех привлекает он к себе, – так точно и в том мире, когда войдут туда души, от которых будет истекать воня благоухания духовного, то все будут объяты удивлением, все посторонятся. Даже здесь (к этой душе) ни демоны, ни какой бы то ни было порок не смеют подойти и пребывать с нею, потому что задыхаются. Будем поэтому окружать себя этим благоуханием. Одно благоухание распространяет об нас такое мнение, что мы изнежены; а другое – что мы мужественны и воистину достойны удивления, и дает нам великое дерзновение. Это благовоние не на земле произрастает, а рождается от добродетели; оно никогда не увядает, а всегда цветет; оно соделывает достойными уважения тех, кто обладает им. Им помазуемся мы, когда принимаем крещение; тогда от нас истекает приятное благоухание; а чтобы и потом мы источали его, это зависит уже от нашего старания. Вот почему в древности священники и были помазуемы миром, чтобы показать в этом знамение добродетели, потому что священник должен источать приятное благоухание. Между тем нет ничего зловоннее греха. Посмотри, как описывает его природу пророк: "смердят, гноятся раны мои" (6 смердят, гноятся раны мои от безумия моего.Пс. 37:6). И действительно, грех хуже и зловоннее всякой гниющей язвы. В самом деле, скажи, что может быть зловоннее блудодеяния? Если ты не чувствуешь этого в то время, когда грех совершается, то подумай о том по совершение его, и ты увидишь тогда его зловоние, отвратительную нечистоту, скверну и мерзость его.
Таков вообще грех. Прежде чем он будет сделан, он еще доставляете некоторую приятность, а после того, как уже совершится, приятность проходит и исчезает, и на место ее являются горесть и печаль. Совершенно наоборот праведность: вначале она приносить труды, а под конец – удовольствие и успокоение. Там и удовольствие не бывает удовольствием оттого, что впереди ожидает стыд и наказание; а здесь опять и труд не в труд оттого, что есть надежда на награду. Скажи мне, что такое пьянство? Не доставляете ли оно удовольствие только в то время, когда пьешь? Вернее же, даже и во время самого питья (оно не приносит удовольствия). Когда (человек) впадает в бесчувствие, и не видит никого из присутствующих, но становится хуже беснующегося, то какое уже тут удовольствие? Кроме того, и в самом блудодеянии нет никакого удовольствия. Когда душа, одержимая страстью, теряет сознание, то какое это удовольствие? Если это удовольствие, то и чесотка будет составлять удовольствие. Я называю истинным удовольствием то, когда душа не находится в страстном состоянии, в котором тело порабощает ее себе и развлекает ее. Что за удовольствие скрежетать зубами, ворочать глазами, ощущать щекотание и воспламеняться больше, нежели прилично? Это состояние до такой степени далеко от того, чтобы быть удовольствием, что мы спешим поскорее избавиться от него, а потом, избавившись, скорбим. Если это – удовольствие, то не удаляйся от него, а продолжай наслаждаться удовольствием. Видишь ли, что здесь одно только название удовольствия? Между тем предлагаемые нами удовольствия не таковы, – напротив они воистину бывают приятны, они доставляют не исполненное жара наслаждение, но оставляют душу свободною и расточают радость и веселье. Таким удовольствием наслаждался Павел, который говорит: "я и тому радуюсь и буду радоваться" (18 Но что до того? Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться,Флп. 1:18), – и еще: "Радуйтесь всегда в Господе" (4 Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь.Флп. 4:4). То (первое) удовольствие соединяется со стыдом и осуждением, оно совершается скрытно и исполнено бесчисленных неприятностей, а последнее от всего этого свободно. Будем поэтому стремиться к нему, чтобы получить будущие блага, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
