1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 8, стих 4. Толкования стиха

Далее апостол переходит к самому предмету знания — идоложертвенному и идолам: «Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что нет идола в мире, и что нет Бога, кроме Единого». Итак, не существует никаких богов «кроме Единого».

Апостол говорит: «Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого».

«Да, сильные правы в том, что, действительно, единственным реальным правителем мира является Бог. А идол в мире ничто. Он никаким образом никому повредить не может», — говорит апостол. Поэтому христиане, когда приходили и видели деревянного идола, они брали топор, рубили его на части и использовали в практических целях: топили печку. Если видели золотого идола, то не боялись его, а ломали аккуратненько, переплавляли, делали монеты. Поэтому, когда христиане видят идольское капище, если можно его превратить в храм, то превращают в храм. Если невозможно, то ломают и новый храм строят.

Знаете, у нас в Кремле есть Успенский собор, а под ним огромное капище Велеса было. Там найдено, по-моему, пятнадцать конских голов, лежащих по кругу, в том месте, где полагалось быть жертвеннику. Христиане пришли и построили на месте капища храм. А еще в Москве недалеко от станции метро «Каширская» находится деревня Дьяково, в которой храм Усекновения главы Иоанна Предтечи тоже стоит на капище. То есть христиане относились к идолам спокойно. Еще более забавный пример отношения к идолам находится в Козельске. Во дворе местного краеведческого музея стоит крест. Если присмотреться, на нем заметно какое-то изображение — это был идол. Христиане сказали: «Что зря будет камень хороший пропадать?!», — взяли, вытесали из идола крест, освятили его и поставили. Вот такое нормальное, спокойное отношение к идолам. Идол в мире ничто, он не обладает магической силой.

Кстати, апостол почти не пишет про колдовство, очень мало упоминает о нем. Знаете, почему язычники все время говорят о колдовстве, сглазе и порче, а апостол на эту тему очень мало высказывается? Потому, что когда человек с Христом, ему ничего не страшно. Апостол говорит, что если человек живет с Богом, со Святым Причастием, то ему абсолютно ничего повредить не может: «…нет иного Бога, кроме Единого», — добавляет апостол.

идол в мире ничто... нет иного Бога, кроме Единого - В некоторых рукописях отсутствует слово «иного». Возможно, в коринфской общине были в ходу оба этих утверждения, с которыми Павел, в принципе, вполне согласен. Второе утверждение связано с иудейским исповеданием веры в Единого Бога «Слушай, Израиль» («Шма», Втор. 6:4).

Штундисты имеют дерзость говорить, что иконы Православной Церкви суть идолы. Пусть же они вникнут в эти слова апостола, сказанные с такою уверенностью: «знаем, что идол в мире ничто». Они означают, что нигде в мире нет действительного предмета, изображением которого мог бы считаться идол: нигде в мире нет действительного Юпитера, действительного Ваала; это суть выдуманные лица, кумиры или идолы их суть изображения лиц недействительных, а только воображаемых. Таковы ли святые иконы? Разве они суть изображения выдуманных, воображаемых, недействительных лиц? Разве нигде и никогда не было воплощенного Сына Божия? Если мы веруем, что Христос истинно был и пребывает во плоти, то нельзя говорить, что икона Его есть ничто в мире, что она есть идол.

О ничтожестве идолов известные Апостольские слова приводят обыкновенно в катехизисах, как свидетельство Писания о единстве Божием: «мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле (т. е. языческие боги), … но у нас один Бог Отец, из Которого все (т. е. от Его творческой силы), и мы для Него (т. е. в Нем наша цель и верховное благо), и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им».

После подробного раскрытия учения о девственной непорочности и телесном целомудрии, Апостол столь же обстоятельно научает Коринфян духовному целомудрию веры, внушая им удаляться от идолов вообще и от вкушения идоложертвенного в частности.

По сообщению Св. И. Златоуста, «многие Коринфяне, зная, что не входящая в уста сквернит человека, а исходящая (Мф. 15:17–18), и что идолы, т. е. дерева и камни, не могут ни вредить, ни приносить пользу, употребляли такое совершенное знание неблагоразумно к вреду другим и себе. Они входили в капища, участвовали там в трапезах, и таким образом производили гибельные действия. Ибо те, которые еще боялись идолов, не научились презирать их и потому принимали участие в тамошних вечерях, видя, что и совершеннейшие делают то же, получали от того великий вред; ибо они касались предлагаемого не с таким расположением, с каким совершенные, но как к идоложертвенному, чем и поддерживалось идолослужение, вместе с тем и сами совершенные впадали в немаловажный грех, оскверняясь бесовскими трапезами». Сказанные Коринфяне, рассуждая отвлеченно, безотносительно, можно сказать, имели верный взгляд на идолов. Апостол, вполне соглашаясь с ним, возвещает в высшей степени выразительно учение о Едином Боге (никтоже Бог ин, токмо един), единстве Единородного Его Сына, Господа Спасителя нашего Иисуса Христа и суетности мнимых богов; но вместе с тем он научает, что таковый верный взгляд на идолов, взятый не отвлеченно, а в практическом его приложении, – во вкушении идоложертвенного и в отношении к другим, на виду которых совершается это вкушение, будет не только неверным, но и недостойным Христианина. Христиане обязаны иметь в виду влияние своих мнений и действий не на самих себя только, но и на других, так как для Христиан основным руководительным началом жизни должно быть не знание, а любовь, потому что знание часто ведет к превозношению и разделению, любовь же всегда – к созиданию и укреплению. Любовь же Христиане должны питать прежде всего к Богу, а потом к людям. Но оба эти вида любви не согласны со вкушением идоложертвенного. Поэтому, кто вкушая идоложертвенное, думает, что он поступает по знанию, то он ошибается, так как он оказывается незнающим основного Христианского закона любви, и вообще неимеющим полного ведения, которое зависит от Бога и любви к Нему. В этом учении Ап. Павел является воспроизводящим учение Самого Иисуса Христа, Который говорит: Аше кто любит Мя, слово мое соблюдет (Ин. 14: 23), – а также очень сходным с Иоанном Богословом, который учил: Всяк любяй от Бога рожден есть, и знает Бога, а не любяй, не позна Бога, яко Бог любы есть (1 Ин. 4:7–8). «Знание имеет нужду в любви», говорит святой И. Златоуст. «Кто любит, тот, как исполняющий главнейшую из всех заповедей, хотя бы и имел какие-либо недостатки, при помощи любви скоро может приобрести знание; а кто имеет знание, не имея любви, тот не только ничего не приобретает, но часто теряет и то, что имеет». А блаж. Феодорит, как бы заключая мысли Апостола, пишет: «много потребно нам ведения, и в настоящей жизни приобрести совершенное ведение есть нечто невозможное. Посему, возлюбим Бога, чтобы сподобиться Его о нас промышления. Это и выразил Апостол в словах: кто любит Бога, тот познан бысть от Него, т. е. сподобляется Его попечения», или как говорит блаж. Феофилакт, «соделывается знаемым Богу, получает от Него знание, хотя и при этом имеет его несовершенным».

Останавливаясь на известном изречении Апостола о единстве Божества, толковники наши по преимуществу сосредоточиваются на выяснении равночестного достоинства Отца и Сына. Так напр. святой И. Златоуст говорит: «Бог (Отец), скажешь, назван единым (Богом); следовательно имя Бога не свойственно Сыну. Но смотри и о Сыне сказано то же самое и Сын назван единым Господом; однако мы не говорим, что поэтому имя Господа свойственно Ему одному. Как то, что Сын называется единым Господом, не препятствует Отцу быть Господом, так и то, что Отец называется единым Богом, не препятствует Сыну быть Богом и таким же Богом, как Отец». Тоже усматривается и в словах: Имже вся, и мы Тем, относимых к сотворению и спасению. «Мы от Бога двояким образом: по бытию и по вере. То же надобно разуметь и о Христе; ибо чрез Него род человеческий приведен из небытия в бытие, и от заблуждения к истине» (Златоуст).

идол... ничто. По-видимому, доводом коринфян в пользу употребления идоложертвенной пищи было само учение монотеизма: если Бог только один и учит презирать идолов (Ис. 46:6, 7), к чему волноваться из-за идоложертвенной пищи? В ст. 4-6 Павел признает эту истину и подтверждает ее, но затем показывает ошибочность выводов, сделанных коринфянами.

Свобода от ветхозаветного закона и знание, которое получили христиане, иногда употреблялись ими во вред. Так, коринфяне, зная, что оскверняет человека не то, что входит в уста, но что исходит из уст (Мф. 15:17–18), и зная, «что идол в мире ничто» (1 Кор. 8:4), ели идоложертвенное мясо (мясо, оставшееся от многочисленных языческих жертвоприношений, частично шло для всенародных утешений при храмах, частично продавалось по дешевой цене на рынках. Поэтому вопрос о дозволенности вкушать такую пищу был важным для христиан). Но кто не имел такого знания и такой свободы, те соблазнялись, то есть думали, что и христиане считают нужным употреблять идоложертвенное. Поэтому Апостол советует руководствоваться не знанием, которое «надмевает», а любовью, которая «назидает» (1 Кор. 8:1), которая не допустит поступать так формально, равнодушно к немощным и немощам других. Цель жизни надо полагать не в знании, которое никогда недостижимо, но в в любви к Богу, которая ведет к истинному знанию и вечной жизни: «кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего не знает как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8:2–3).