1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 14, стих 13. Толкования стиха

Здесь апостол говорит, что, во-первых, нужно молиться, чтобы был дар перевода с иностранных языков: раз уж у тебя есть дар говорения, пускай, и дар истолкования будет. Бог может дать этот дар, если ты будешь об этом просить. Но при этом дальше апостол говорит, что говорение на языках во многом бессмысленно и для самого человека: дар пророчества полезен и для тебя самого — а дар говорения на иностранных языках без использования его для миссионерских целей для тебя самого бессмыслен. «Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода», то есть молятся из глубины сердца, глубины духа, обращаются к живому Богу, и в этом есть польза, но ум, разумное начало в душе человека, оно без плода, оно ничем не обогащается. Знаете, есть такое мнение: «Псалмы читайте, даже если не понимаете: вы не понимаете, но бесы понимают». Да, дух молится, но ум без плода, говорит апостол Павел именно про это высказывание. Для духа-то польза есть. И, действительно, люди, которые читают Псалтирь без понимания, знают, что какая-то польза есть. Но ум не назидается, ум остается необразованным, именно из-за этого он и остается без плода.

Пророчественный дар служит доброй и живой связью говорящего с церковью, а дар языков, когда им злоупотребляют, лишь разобщает его обладателя с верующими: «ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1 Кор. 14:14). Духом называет Апостол дарование, а умом объяснение сказанного (Феодорит).

«Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: аминь при твоем благодарении?» (1 Кор. 14:16) (т. е. не слыша и не понимая окончательных слов: во веки веков). Это наводит на мысль, что виновными в неразумном употреблении дара языков были сами предстоятели, которым вверено было назидать и блюсти верующих. Замечательно также указание, что и миряне принимали участие в молитве церковной. Всем нельзя было говорить, молиться, но одни говорили молитвы, потому что Бог давал им молитву, а другие внимали молитве то, и согласие свое с ней изрекали словом: аминь, да будет так, доказывая тем, что с молитвой предстоятеля молилось и их сердце (Еп. Феофан).

На этом основании говорит Апостол: «в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14:19).

Убеждая Коринфян, обладающих даром языков, позаботиться и о даре истолкования, ап. Павел завещавает молиться о сем Господу, Единому раздаятелю всех даров, причем научает молиться не на чуждом языке, а на попятном для всех, так как в противном случае и сам молящийся не участвует всею душею своею в молитве, а только лишь отчасти, а другие (малосведующие миряне) и вовсе не могут принимать участия, потому что они не могут даже откликнуться на возглас молитвы кратким молитвенным: аминь, т. е. истинно, да будет. Видно, что не с пользою пользовались даром языков некоторые из предстоятелей церковных даже в молитве общественной.

Указывая для таковых пример в себе, Апостол припоминает им, что он не пользовался без действительной нужды даром языков, хотя он имел его в чрезвычайной степени, что и доказал своею проповедию разным народам. Вместе с злоупотреблением даром языков некоторые из Коринфян злоупотребляли и многоглаголанием, в коем не давали себе глубокого отчета. Обличая это, Апостол внушает, что при общественной церковной молитве гораздо полезнее сказать несколько слов поучительных для присутствующих, нежели множество их без участия ума своего и без всякого участия других.

Как же может назидаться Церковь даром языков?
 Чтобы дар языков мог служить к назиданию Церкви, получивший его должен молиться Богу о том, чтобы Он даровал дар истолкования, сказанного под влиянием дара языков, которое назидает только сердце говорящего, а не ум его.
 Под влиянием Духа Святого на дух человека, дух молится и назидается, но слова его молитвы, выраженные на незнакомом молящемуся языке, непонятны для его ума, и потому не приносят плода, не могут быть переданы другим понятно, для назидания их.
Итак, как же быть? Как поступать?
 Надо сделать так, чтобы и на языке чужом, по движению Святого Духа, молиться и петь, а потом то же самое делать и на языке понятном. Для этого, как уже сказано ранее, нужно молиться, чтобы Бог даровал дар истолкования языков или имеющему дар языков, или другому кому. Без этого в собрании могут возникнуть замешательства.

В главах 12 и 13 ап. Павел показал общее значение главных благодатных даров, среди которых самый желанный и спасительный – дар Любви. Но коринфяне высоко оценили внешнюю мудрость и превозносили дар языков. Поэтому в 14 главе Апостол определяет сравнительное значение дара пророчества и дара языков. Первый стих: «достигайте любви: ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» является основным, руководящим принципом: надо достигать любви, и она подскажет, что данной церкви необходимее: пророчествовать или говорить на непонятном языке. Ясно, что дар языков как чисто внешний дар менее важен, чем дар пророчества, потому что он, хотя и был хвалой и славословием Бога, но не назидал Церкви (1 Кор. 14:2–12). «А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования» (1 Кор. 14:13).