1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 1, стих 13. Толкования стиха

Такое противопоставление затмевало ту непреложную истину, что вся церковь всецело принадлежит Иисусу Христу и не может быть никоим образом поделена. Более того, считать своё обращение прерогативой отдельного проповедника нелепо, поскольку христианское спасение, которое все они возвещают, является исключительно заслугой Иисуса Христа: «Неужели разделился Христос? Разве Павел был распят за вас? Или во имя Павла вы были крещены?»

 Разве разделился Христос? Христос есть Глава, а все христиане составляют одно Тело, и каждый христианин является членом Тела. Следовательно, жизнь христианина правильная бывает только тогда, когда он слушается своей Главы – Христа, живет Его духом, Его силами. Господь Владыка один – одного духа должны быть и верующие в Него, и Ему одному нужно и служить; не дело избирать себе кого-либо из людей в вожди, унижая Христа; не похвально прилепляться к человеку до забвения о Боге – будет ли то Павел апостол или Петр.

Разве Павел распялся за вас? говорит апостол Павел про себя, или во имя Павла вы крестились? За нас и за самого Павла распялся Христос Господь. Все верующие крестились во Христа и обязались навсегда служить Ему. Зачем же называть себя, свой круг верований именами людей: Павла, Петра, Лютера, Кальвина, Аввакума? Самое дорогое, самое отрадное для нас имя – это имя Христа Спасителя. К чему же, братия, раздоры? Откуда…вражды и распри в нас? не от вожделений, не от страстей ли наших, воюющих в членах наших? (Иак. 4:1) Не от гордости ли нашей – отродья дьявольского, не от зависти ли, введшей грех и усиливающееся отпадение в мире от Бога? Ах! нужно всячески, сколько возможно заботиться об устранении ссор и раздоров. В них искра для больших пожаров. И счастлив человек, если он успевает потушить раздор в начале. Еще больше блажен тот, кто сам не подавал повода к раздорам, ссорам и расколам. Таков был св. апостол Павел. Он очень радовался тому, что он мало крестил людей, так что немногочисленные крестники его не могли составить секту с его именем. Он говорит:

(ст. 14) благодарю Бога, что я никого из вас,  коринфяне, имеющих раздоры и расколы, не крестил, кроме известного в Коринфе начальника синагоги Криспа (Деян. 18:8) и доброго Гаия странноприимца (Рим. 16:23).

И дальше апостол говорит очень жестко: «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?». Сразу вопрос по сути: разве может Христос разделиться? Если не может делиться Христос, как же может делиться Его Тело — Церковь? Как смеете вы делить Тело Христово, как смеете рвать живую ткань Тела Господня? Кто дал вам такое право? Святитель Феофан пишет: «Одних этих вопросов достаточно было, чтобы разорить паутинные сплетения коринфских мудрецов: “Апостол не доказывает, а только предлагает вопрос, в знак очевидной нелепости заключающейся в нем мысли”». Вот вы говорите, что «тот лучше, или тот лучше», а Христос какой лучше?.. Спорят, например, где, в каком храме лучше, но ведь самое главное в храме — это Святая Чаша Господня. Скажите, пожалуйста, какая чаша лучше — в Афинах или в храме апостола Фомы на Кантемировской, или в Царицыно?.. Христос не делится! Святая Чаша Господня абсолютно одинакова везде! Апостол говорит: «Разве Павел распялся за вас?», «Разве я за вас умирал?» Вот некоторые называют себя артемьевскими или кочетковскими. Но разве Кочетков умирал за кого-то? Или отец Артемий, или еще кто-то? Это безумие — разделяться по каким-то именам, это абсолютно недопустимая вещь. «Или во имя Павла вы крестились?» Во имя кого мы крестились? Во имя Святой Троицы: Отца, Сына и Святого Духа! По установлению Христову! Святитель Феофан, цитируя Златоуста, так раскрывает эту мысль: «Некоторые находят здесь и такую мысль: “разве Христос расторг и разделил Церковь между людьми, и одну часть взял Себе, а другую отдал им?” Апостол, сказавши этим, что мы все соединены под единым Христом Господом и потому нелепо избирать себе в головы человека, хочет сказать теперь, что и все блага духовные мы имеем непосредственно от Него».

Какая у нас самая главная проблема на исповеди? Люди приходят к батюшке: «Батюшка, я согрешил тем-то и тем-то, но, вы понимаете, я то-то и то-то», — самооправданием занимаются, исповедуясь батюшке. А зачем батюшке это надо? Батюшка не работает в ФСБ, даже в ГРУ не работает, ему сведения о ваших грехах даром не нужны. Кому нужно исповедоваться? Священник специально говорит: «Се Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое». Поэтому и крест с Евангелием лежат, икона стоит перед нами. А когда люди приходят исповедоваться батюшке, этот подход и порождает партийность. Священник — слуга, священник — домостроитель Таинств Божиих, он — свидетель, через него Христос разрешает грехи, всё до сих пор непосредственно от Христа. Поэтому, например, исповедь, совершенная Серафимом Саровским, Сергием Радонежским или таким грешным священником, как отец Даниил, ничем не отличается. Потому что всё равно ее совершают не Даниил, не Серафим, не Сергий, а сам Христос Спаситель — Он ходатайствует перед Отцом и прощает грехи. А у нас любимый вопрос: «Где бы мне такого священника найти, который мне всё скажет?» Слово Божие читайте, там всё сказано. Разве мы сейчас не узнаем себя в этих коринфянах? Мы в Слове Божием видим, как в зеркале, себя. «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Мф. 12:39).

Неужели, говорит, Павел распялся за вас, или во имя Павла вы крестились, — если уже так тщеславно хвалитесь именем Павла?

Не следует думать, будто Павел преуменьшает значение крещения... Но самое важное заключается в том, что крещение проводилось во имя Христа.

По–гречески эта фраза обозначает самую тесную связь. Так, например, дать деньги во имя человека значило уплатить по его текущему счету. Продать раба во имя человека — значило отдать этого раба в его абсолютное владение. Солдат римской армии клялся в верности во имя цезаря: и он принадлежал полностью императору. Выражение во имя кого-то подразумевает абсолютное владение. В христианстве же эта фраза несет в себе даже большее значение: она означает, что христианин не только полностью принадлежит Христу, но и каким–то особым образом отождествляется с Ним.

***

Нас может несколько удивить предположение, будто коринфяне могли подумать, что они как-то принадлежат тому человеку, который произвёл над ними таинство Крещения. Ведь мы знаем только наше Крещение «во Имя Отца и Сына и Святого Духа». В ранней Церкви бытовало и Крещение «во Имя Христа», или, опуская слово «Имя», ещё проще: Крещение «во Христа». В нашей литургии осталось воспоминание о таком Крещении в песнопении «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» (Гал. 3:27). Но что могло означать крещение «во имя Павла», или Петра или Аполлоса? Для античного человека здесь было всё ясно. Дело в том, что обряд крещения (то есть погружения или омовения) совершался ежедневно во множестве домов Римской империи. Когда покупали раба и вводили его в дом нового господина, то над ним совершался обряд крещения «во имя нового господина». Это омовение, которое иногда совершал и сам покупатель, символизировало забвение прежней жизни раба и его переход в абсолютное владение покупателя. Кстати, при этом раб получал от нового хозяина новое имя. Всё старое должно было быть вычеркнуто из памяти: прежнее имя, прежний господин, прежняя жизнь. Вот так и в христианстве: быть крещёным во Имя Христа означает, что христианин отдаёт себя Христу, полностью принадлежит Ему. Не «во имя Павла» крестились коринфяне, а «во Имя Христа». И они не должны это забывать: они не Павловы и не Аполлосовы, но Христовы. И «никто не может служить двум господам» (Мф 6:24). Не может и не должен!

Потом Апостол ставит на вид, как неосновательны Коринфские разноречия (1 Кор. 1:13–16). «Разве разделился Христос? Разве Павел распялся за вас? Или имя Павла вы крестились?» (1 Кор. 1:13).

Первым вопросом Апостол хотел поставить на вид Коринфянам ту неосновательность, что если разные их учители проповедуют не разных Христов, а напротив, один и тот же Христос есть предмет их общей проповеди; то крайне неразумно становиться под главою одного учителя предпочтительно пред другим. Остальными же вопросами Апостол прямо ставит на вид очевидную нелепость заключающейся в них мысли, которую однако же можно было усвоять Коринфянам за них разделения, яко бы их учители суть и их избавители.

Обличив вышеприведенными вопросами Коринфян, Апостол Павел выражает радостное благодарение Богу за себя, что не подал им никакого повода к разделениям, ибо сам «никакого (почти) из них не крестил» (1 Кор. 1:14), «дабы не сказал кто, – поясняет Апостол, – что я крестил в мое имя» (1 Кор. 1:15); т. е. легко бы могло случиться, что смешивая служителей таинства крещения с тем, во чье имя оно совершается, иные вообразили бы, что Апостолы крестили в свое имя.

Разве разделился Христос? Этот вопрос затрагивает одно из основных положений учения Павла о Церкви. Как физическое тело, слагаясь из многих членов, - едино, так и Церковь, тело Христово, не может быть разделена (1 Кор. 10:16, 17; 1 Кор. 11:29; 1 Кор. 12:12 и ком.).

во имя. Это выражение, употребляемое в формуле крещения (Мф. 28,19), указывает на сокровенное духовное единение.

Главным духовным недугом коринфских христиан было то, что некоторые из них считали себя последователями различных учителей и проповедников: Павла, Аполлоса, Петра и др. По примеру язычников, избиравших себе учителей и философов, и христиане начали отдавать предпочтение отдельным проповедникам, увлекаться внешней их мудростью, ученостью и красноречием.

Апостол умоляет прекратить эти разделения и быть в «единстве духа и мысли» (1 Кор. 1:10), т. е. быть едиными в вопросах веры и в духе любви. Это единство достигается верой во Христа как единого Искупителя, в Которого все мы крещаемся (1 Кор. 1:13). Поведение же коринфян настолько нелепо, как сама мысль, будто «разделился Христос» или что проповедники за них распялись (1 Кор. 1:13).