1-ое послание к Фессалоникийцам ап. Павла, Глава 4, стих 13. Толкования стиха

Что, однако, означают слова в той же главе Евангелия о том, что все уснули, как жених замедлил (Мф. 25:5)? Если бы мы поняли этот сон в том смысле, что по причине умножения беззакония охладевает любовь (Мф. 24:12), поскольку медлит суд, для совершения которого придет Христос, каким бы образом мы отнесли эти слова к мудрым девам (См. Мф. 25:1-13), ведь мудрые девы, скорее, среди тех, о ком сказано: претерпевший же до конца спасется (Мф. 10:22)? Итак, сказано все уснули потому, что не только неразумные, поступающие хорошо пред людьми ради их похвалы (Ср.Мф. 6:1-2), но также и мудрые, которые поступают так, чтобы славить Бога, изведают эту смерть — ибо умирают и те, и другие. И смерть эта в Писаниях часто называется смертью почивших, из-за будущего воскресения, похожего на пробуждение. Потому и апостол говорит: Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших, и в другом месте: из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили (1 Кор. 15:6).

***

Действительно, ты не должен считать себя покинутым, поскольку во внутреннем человеке у тебя присутствует Христос по вере в сердце твоем (Ср. Еф. 3:16-17). Тебе ли должно скорбеть, как язычники, не имеющие надежды, когда, благодаря вернейшему обещанию, у нас есть надежда, что в этой жизни мы, собирающиеся ее покинуть, некоторых наших близких, которые от нас уходят, не потеряли, а послали впереди себя к той жизни, в которую придем и в которой они нам будут дороги и любезны, без всякого страха разлуки, по крайней мере, настолько же, насколько были близки.

***

Он не просто говорит: «дабы вы не скорбели», но — дабы вы не скорбели так, как язычники, не имеющие надежды. Итак, нужно, чтобы вы скорбели, но скорбящего пусть утешает надежда.

Все управляется благостью Владыки. Что ни случается с нами, мы не должны принимать этого как огорчение, хотя бы в настоящем и чувствительно задевало бы оно нашу немощь. Хотя не знаем законов, по которым все, что ни бывает с нами, посылается нам от Владыки во благо, однако же должны мы быть уверены в том, что случившееся с нами, без сомнения, полезно или нам самим по причине награды за терпение, или душе, у нас похищенной, чтобы она, замедлив далее в этой жизни, не заразилась пороком, водворившимся в мире. Ибо если бы надежды христиан ограничивались этой жизнью, то справедливо было бы признать прискорбным раннее разлучение с телом. Но если для живущих по Богу начало истинной жизни — это разрешение души от этих телесных уз, то для чего нам печалиться, как не имеющим надежды? Итак, послушайся моего совета и не падай под тяжестью горя, но покажи, что ты выше него и не поддаешься ему.

Их, как и всех людей, особенно сокрушали эти два бедствия – бедность и скорбь. Смотри же, как он врачует их. Бедность произошла у них от разграбления их имущества. Если же питаться трудами он заповедует тем, у которых было разграблено имущество за Христа, то тем более другим. А что их имущество было разграблено, это видно из слов: «Вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее» (1 Фес. 2:14). Чем? Тем; что, пиша к последним, (он тоже) сказал: «И расхищение имения вашего приняли с радостью» (Евр. 10:34). Потом здесь говорит о воскресении, – и для чего? Разве он не говорил им об этом? Но здесь имеет в мысли некую другую тайну. Какую же именно? «Мы, – говорит, – живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших». Конечно, слово о воскресении может утишить скорбящих, а сказанное теперь может соделать воскресение достоверным. Но мы прежде должны сказать о том, о чем и сам (апостол) сказал: «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших (κοιμωμενων), дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды». Смотри, как и здесь говорит кротко! Не сказал им, как коринфянам: вы столь бессмысленны, столь безрассудны, что, зная о воскресении, скорбите, как неверующие; но сказал весьма кротко: «не хочу», из уважения к другой их добродетели. И не сказал: «об умерших», – тотчас, в самом начале подавая утешение.

«Дабы вы не скорбели, – говорит, – как прочие, не имеющие надежды». Следовательно, скорбеть об отшедших свойственно неимущим упования. И подлинно. Душа, совершенно не зная о воскресении и эту смерть почитая смертью, естественно скорбит (об умер­ших), как о погибших, сетует и безутешно плачет; а ты, чающий воскресения, для чего плачешь? Итак, плакать свой­ственно неимущим упования. Послушайте, жены, которые любите плакать и предаетесь безмерной скорби: вы поступаете по-язычески. Если же скорбеть об умерших свойственно язычникам, то, скажи мне, кому прилично сокрушаться и терзать ланиты? Зачем плачешь ты, если веруешь, что умерший воскреснет, что он не погиб, что смерть есть сон и покой? Затем, гово­ришь, что я лишилась в нем супруга, защитника, попечителя и помощника во всех делах и нуждах. Но когда ты лиши­лась сына в младенческом возрасте, который еще ничего не мог для тебя сделать, тогда о чем плачешь, о чем жалеешь? Он, говоришь, подавал добрые надежды, и я ожидала, что он будет иметь обо мне попечение. Вот почему я сожалею о муже, вот почему о сыне, вот почему терзаюсь и рыдаю, – не потому, чтобы я не веровала в воскресение, но потому, что стала беспомощной и лишилась покровителя, сожителя, сообщ­ника во всем, утешителя. Вот почему плачу я. Знаю, что он воскреснет, но не могу переносить и временной разлуки. Мно­жество угрожает мне неприятностей: всякий, кто бы ни захотел, может обидеть меня; рабы, прежде боявшиеся, теперь презирают и наносят оскорбление; кто был облагодетельствован умершим, тот забыл его благодеяния; кто был им обижен, тот по злобе к нему изливает гнев на меня. Вот почему я не могу равнодушно переносить вдовства и не плакать горько, вот почему терзаюсь, вот почему плачу. Итак, чем утешим их? Что скажем? Чем утолим печаль их? Во-первых, я постараюсь доказать им, что плач их происходит не от этих причин, а от безрассудной страсти. В самом деле, если ты по этим причинам скорбишь, то тебе надлежит по умершем скорбеть беспрестанно. Если же по прошествии одного года ты до того забываешь его, что как будто ничего не слу­чилось с тобою, то очевидно оплакиваешь не умершего, и не покровительство его. Но ты не можешь перенести разлуки и прекращения супружества? Что же скажут вступившие во второй брак? Конечно, они уже не жалеют о прежних мужьях. Впрочем, не к ним мы обратим слово, а к тем, которые питают искреннюю привязанность к умершим. Почему пла­чешь ты о сыне, почему о муже? О первом, говоришь, потому, что он не принес мне ожидаемой радости, а о втором потому, что я надеялась долее делить с ним радости. Но не дело ли крайнего неверия думать, что муж или сын защитят тебя, а не Бог? Как тебе не придет на мысль, что ты этим оскорбляешь Бога? Для того ведь Он часто и отнимает их, чтобы ты не была привязана к ним до такой степени, чтобы на них единственно возлагать свои надежды. Бог ревнив и хочет, чтобы мы более всего любили Его, и это происходит из того, что Он весьма любит нас. Вы ведь знаете, что таково свой­ство пламенно любящих: они крайне ревнивы и скорее согласны потерять жизнь, нежели видеть торжество своих соперников. Поэтому Бог и отнял его, – именно по этим причинам.

В самом деле, почему, скажи мне, в древности не было преждевременного ни вдовства, ни сиротства? Почему Аврааму и Исааку (Бог) позволил жить долгое время? Конечно потому, что (Авраам), еще когда жил (Исаак), предпочел ему Бога. Бог сказал: заколи, и он заколол. Почему лета Сарры Он продолжил до такой старости? Потому, что во все время ее жизни Авраам слушался более Бога, нежели ее. Поэтому-то Бог и сказал ему: (послушай Сарры жены твоей) (Быт. 21:12). Тогда никто не навлекал на себя гнева Божия ни любовью к мужу, ни любовью к жене, ни заботливостью о сыне. Ныне же, так как мы пристрастны к земному и глубоко пали, и мужья больше любят жен, нежели Бога, а жены больше почитают мужей, нежели Бога, то Он против воли нашей хочет заставить нас любить Себя. Не люби мужа больше, чем Бога, и никогда не испытаешь вдовства, а хотя бы оно и постигло тебя, не почувствуешь его (тяжести). Почему? Потому что покровителем ты имеешь Бессмертного, более любящего тебя. Если ты Бога любишь больше, то не плач: более Любимый бессмертен и не попустит сокрушаться о потере того, кого ты меньше любишь. Поясню тебе это примером. Если бы ты имела мужа, во всем поступающего по твоему желанию, почтенного, любящего тебя, если бы ты была с ним счастлива и прижила с ним дитя, которое потом, не достигши зрелого возраста, умерло бы, – то, скажи мне, неужели бы ты стала сокрушаться от скорби? Нет, – потому что потерю его восполнил бы более тобою любимый (муж). Так и в настоящем случае, если ты больше любишь Бога, нежели мужа, то Он, конечно, не скоро возьмет его, а если бы и взял, то ты не стала бы горько скорбеть. Поэтому-то и блаженный Иов нисколько не предался горести, услышавши о внезапной смерти детей, – потому что больше любил Бога, нежели их. Следовательно эта потеря не могла опечалить его, потому что жив был Тот, Кого он любил. Что говоришь ты, жена? Муж или сын был бы тебе защитою? А Бог разве не печется о тебе? А его самого кто дал тебе? Не Он ли? А тебя кто сотворил? Не Он ли? Ужели Тот, который привел тебя из небытия в бытие, вдохнул в тебя душу, вложил ум, благоволил даро­вать тебе познание о Себе, и который Сына своего единородного не пощадил для тебя, не жалеет тебя, а пожалеет тебя такой же, как и ты, раб? Какой великий гнев возбуждают слова эти! Что подобное получила ты от мужа? Ничего не можешь указать. Если он и оказал тебе какое-либо благодеяние, то сделал это, будучи наперед облагодетельствован тобою. Но о Боге никто ничего подобного сказать не может: Бог не потому благотворит нам, чтобы воздать за наши прежде оказанные Ему благодеяния, но, не имея ни в чем нужды, по одной Своей благости благотворить роду человеческому. Он обещал тебе царство, даровал жизнь вечную, славу, братство, усыновление, сделал сонаследницею Единородного; а ты после стольких благ воспоминаешь еще о муже? Что такое он даро­вал тебе? (Бог) повелел взойти солнцу Своему, послал дождь, питает плодами ежегодно произрастающими. Горе нам крайне неблагодарным! Для того Бог и отнимает мужа, чтобы ты не была (исключительно) привязана к нему, а ты, еще и по смерти его, желала бы иметь его, и оставляешь Бога, тогда как должна благодарить Его и всецело обратиться к Нему. Что получала ты от мужа? Болезни чадородия, труды, оскорбления, часты укоризны, выговоры и огорчения, – не это ли (терпят жены) от мужей? Но с другой стороны есть, говоришь, и выгоды. Какие же это? Он наряжал тебя в дорогие одежды? Возлагал на лицо твое золотые украшения? Заставлял всех уважать тебя? Но если ты захочешь, то (Бог) украсит тебя украшением гораздо лучшим, нежели умерший. Честность более украшает женщину, нежели золотые уборы. Есть и у этого Царя одежды, но не такие, а гораздо лучшие. В эти-то одежды, если хочешь, нарядись. Какие же это? Это риза, с рясны зла­тыми, которою, если хочешь, облеки душу. Но при нем я не была в презрении у людей? Что ж в этом важного? За то вдовство воспрепятствует тому, чтобы ты подвергалась поруганию от демонов. Тогда ты управляла рабами своими, если подлинно управляла; а теперь, вместо прислуги домашней, ты имеешь власть над бесплотными силами, началами, властями, – над миродержителем. Кроме того, ты не говоришь о неприятностях, которые ты с ним разделяла, каковы, напр., опасение начальников, предпочтение ему сверстников? Теперь ты свободна от всего этого – от страха и боязни. Но ты заботишься, кто будет кормить оставшихся детей? Отец сирот! Кто дал их, скажи мне? Не слышишь ли, что Христос говорит в Евангелии: «Душа не больше ли пищи, и тело одежды» (Мф. 6:25)?

Видишь ли, что причина плача не во вдовстве, а в неверии? Но после смерти отца дети становятся не столь знаме­нитыми? Почему же? Бога имеют отцом, – и становятся менее знаменитыми? Сколько укажу тебе воспитанных вдовами, и приобретших известность! Сколько напротив таких, которые воспитались при отцах, и между тем погибли! Если ты с юных лет будешь воспитывать их, как должно воспитывать, то это для них будет гораздо благодетельнее, нежели если бы они пользовались покровительством отца. А что действи­тельно воспитывать детей обязаны вдовы, послушай, что гово­рит Павел: «если она воспитала детей» (1 Тим. 5:10), и еще: «впрочем спасется через чадородие – не сказал: мужа ради, – если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2:15). С юных лет внушайте им страх Божий, – и он сохранит их лучше всякого отца, он будет стеною нерушимою. Ведь когда этот страж обитает внутри нас, то нам не нужны никакие внешние ограждения; а когда нет его, тщетно все внешнее. Он будет для них и богатством, и славою, и украшением; он сделает их славными не на земле только, но и на небесах. Не смотри ни на опоясанных золотыми поясами, ни на тех, которые ездят на конях, которые за заслуги предков блистают в царских чертогах и которые ходят с провожатыми и пестунами. Может быть, это заставляет вдов плакать над судьбою сирот, – потому что каждая из них думает; что вот и мой сын, если бы у него жив был отец, наслаждался бы таким же счастьем, a теперь он в унижении и неизвестности, так что никто даже не хочет с ним говорить. Но не об этом, женщина, думай, а воспари мыслью за врата небесные, рассмотри там царские чертоги, воззри на сидящего там Царя, помысли, могут ли эти земные счастливцы быть там славнее твоего сына – и тогда скорби. А об этом не нужно и думать, что кто-либо знаменит на земле. Он может, если хочешь, соделаться воином на небесах, может в это записаться воин­ство. Записанные там не на конях ездят, а носятся на облаках, не по земли ходят, а восхищаются на небо, и провожа­тыми имеют не рабов, а самих ангелов. Они предстоят не царю смертному, а бессмертному, Царю царствующих и Господу господствующих; не кожаными поясами опоясаны по чреслам, но тою неизреченною славою, ради которой они становятся знаменитее самих царей и вообще всех людей, когда-либо про­славившихся. В тех царских чертогах требуется не богат­ство, не благородство, и не другое что-либо, а только доброде­тель, и, если есть она, то ничего больше не нужно для того, чтобы стать в ряду первых. Если будем судить правильно, то ничего не найдем такого; что бы могло нас огорчать. По­смотри на небо и гляди, насколько оно блистательнее крова цар­ских чертогов. Если же подножие горних царских чертогов до такой степени величественнее дольних, что последние в сравнении с первыми можно почесть грязью, то каким блаженным почел бы себя тот, кто удостоился бы подробно рассмотреть самые эти царские чертоги? «Истинная, – говорит, – вдовица и одинокая надеется на Бога» (1 Тим. 5:5). К кому это сказано? К тем, которые имеют детей, потому что они более достойны почтения и больше имеют средств угождать Богу, так как у них расторгнуты все узы. Некому удерживать их, некому принуждать их, чтобы они влачили эти цепи. Ты раз­лучена с мужем, но соединена с Богом; не имеешь собеседником равного тебе раба, но имеешь Господа. Когда молишься, то не с Богом ли беседуешь, скажи мне? Когда читаешь, то внимай, как Он с тобою беседует. Но что Он говорит тебе? Слова, несравненно сладостнейшие, чем говорит муж. Если муж и говорит ласково, то невеликая бывает честь, – потому что он такой же раб (как и ты); но когда Господь говорит ласково к рабе, то это признак высочайшего благоволения. Как же Он утешает нас? Послушай, в каких словах Он выражает это. «Придите, – говорит, – ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). И еще чрез пророка взывает, говоря: «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис. 49:15). Какая нужная любовь в этих словах! И еще: «обратись ко Мне»; и в другом месте: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены» (Ис. 45:22, Ис. 44:22). Если же кому угодно заимствовать (изречение) из книги Песнь Песней, то, читая эти таинственнейшие песни, он услышит, как Го­сподь говорит преданной Ему душе: «возлюбленная моя, прекрасная моя» (Песн. 2:10)! Что сладостнее этих слов? Видишь, как Бог говорит с людьми? Что же, скажи мне? Разве не знаешь, сколько у этих блаженных жен умерло детей и покоятся в гробах, – как многие из них потерпели еще большие несчастья, лишившись вместе с мужьями и детей? На это будем обращать внимание, об этом будем помнить, – и ничего скорбного не будет для нас, но будем проводить все время в духовной радости, и насладимся вечных благ, которых да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием (Господа на­шего Иисуса Христа, Которому слава с Отцом и Святым Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь).

Многие предметы повергают нас в скорбь потому только, что мы не знаем их, когда же хорошо узнаем их – отлагаем скорбь. Указывая на это, Павел и сказал: "Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды". Чего не хочешь ты, чтобы они не знали? Учения, говорит, о воскресении. Но почему не говоришь о наказании, которое ожидает людей за незнание учения о воскресении? Потому, что это (само собою) открывается из этого учения и всеми признается. Между тем и от этого будет немаловажная польза. Он говорить с ними так, не потому что они не верили в воскресение, но потому что, несмотря на эту веру, они оплакивали (умерших). Именно, иначе он говорит с неверующими, иначе – с ними; а они, как видно из того, что исследовали времена и лета, знали (о воскресении).

В евангельском чтении о десяти девах, возлюбленные братья, которое мы услышали, говорится, что все девы приготовили свои светильники, однако неразумные не запаслись также и маслом, а мудрые наполнили маслом свои сосуды. Но так как жених медлил прийти, то задремали все и уснули (Мф. 25:5). А посреди ночи раздался громкий крик: Вот идет жених, выходите навстречу ему (Мф. 25:6)! Тогда встали все девы те и поправили светильники свои (Мф. 25:7). Светильники неразумных погасли, и они попросили остальных, у которых в сосудах было масло, чтобы они им дали масла, а те ответили: «Вдруг и нам, и вам не хватит? Лучше пойдите купите себе» (Мф. 25:9). А пока они ходили покупать, пришел жених, и те, что были готовы, вошли с ним на брачный пир, и дверь закрыли. Потом пришли остальные девы и попросили: Господи, отвори нам (Мф. 25:11). А им в ответ: «Не знаю, откуда вы».

Что же это означает, дражайшие братья, мы вкратце внушим вашей милости согласно тому, что прочли в изъяснениях отцов древности. О пяти девах говорится не потому, что в вечную жизнь войдет столь малое число людей, а из-за пяти чувств, через которые в нашу душу входит либо смерть, либо жизнь, — мы или злоупотребляем ими и гибнем, или используем их к добру и сохраняем душевное целомудрие. В речи о задерживающемся женихе, о всеобщей дреме и сне «сон» означает смерть. Так ведь и апостол говорит: Не хочу оставить вас в неведении об усопших. Полночь же, когда раздался громкий крик, означает судный день. Слово полночь (Мф. 25:6) сказано из-за нашего неведения: никто ведь не знает, когда и в какой час наступит день суда.

об умерших. Букв.: "об усопших". В древности - это обычная метафора, употреблявшаяся как в языческой, так и в иудейской и христианской среде для обозначения смерти. Это слово не имеет отношения к особому состоянию души покойного, так как широко употребляется группами, придерживающимися совершенно различных взглядов по этому вопросу. Относительно новозаветного представления о бытии в период между смертью и воскресением в состоянии сознания и блаженства см. Лк. 16:19-31; Лк. 23:42, 43; Ин. 14:1-3; 2 Кор. 5:6-8; Флп. 1:23; Евр. 12:22-24; Откр. 6:9-11; Откр. 7:9-17; Откр. 20:4-6.

дабы вы не скорбели. Воскресение Христа дарует христианам глубочайшую надежду и уверенность в нескончаемом общении с Ним. Тем самым их скорбь по усопшим смягчается и они укрепляются упованием.

Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших (περί των κεκοιμημένων — усопших).

Здесь апостол ведет речь о воскресении. Если и прежде им было говорено об этом, все же он думал теперь открыть некоторую тайну. Или, они знали все касающееся воскресения, но плакали, от чего он теперь и врачует. Но так как незнание многих вещей печалит нас, а знание, напротив, облегчает печаль, то он говорит: не хочу оставить вас в неведении. Не сказал: αποθανόντων - об умерших, но: κεκοιμημένων — об усопших, показывая и самим выражением, что будет воскресение.

Дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды.

Какой надежды? Надежды на воскресение. Ибо те, которые не имеют надежды на воскресение, должны скорбеть. Послушаем и ужаснемся. Чему же? Потому ведь ты не хочешь оставить их в неведении, чтобы они не скорбели? Ведь ты не говоришь: дабы вы не подверглись наказанию, но дабы не скорбели. Так говорит потому, что эта скорбь влечет наказание.

И так же воскресение наше будет совершено силой Духа, пребывающего в нас. Поскольку Святой Дух есть в верных, которые умирают, то нельзя называть их смерть смертью, но — сном. Хочу я, братья, сказал Павел, дабы вы не скорбели о тех, кто засыпает, как прочие, не имеющие надежды .

В нашем сердце должно оставаться различение благотворной и вредоносной печали, благодаря чему дух, преданный вечным делам, не ослабевает из-за утраты временного утешения, а испытывает благотворную печаль о тех делах, в которых, он думает, что или меньше, или не так, как следовало, что-нибудь сделал. Поэтому Павел учит, что та и другая печаль различаются не меньше действием, чем воздаянием. Наконец, он показывает, что в одной заложен благотворный исход — спасение, а в другой роковой исход — смерть, говоря: Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7:10).