Псалтирь, Глава 72, стих 17. Толкования стиха

 Великое это, братия: вот уже долго я тружусь, говорит, и вижу перед лицом своим какой-то непреодолимый труд, чтобы познать, каким образом и Бог справедлив, и о человеческом заботится, и не несправедливо, потому что люди, грешащие и совершающие злые поступки, имеют счастье на этой земле; но благочестивые и люди, служащие Богу, часто тратятся в испытаниях и трудах; великая трудность познать это, но лишь до тех пор, пока я не войду в Святилище Божие. Ибо что же представлено тебе в Святилище, чтобы ты разрешил этот вопрос? И разумею, говорит, о последних вещах, а не о нынешних. Я, говорит, от святилища Божия простираю око мое до конца, миную настоящее. Все, что называется родом человеческим, вся эта масса смертности должна прийти на весы, должна прийти на весы, на которых будут взвешиваться дела людей. Все теперь окутывает облако, но Богу известны заслуги каждого в отдельности. И понимаю, говорит, последнее, но не от себя; ибо передо мной труд. Откуда я могу понять последнее ? Позвольте мне войти в Святилище Божие. Тогда он понял и причину, по которой эти люди теперь счастливы.

Некогда царь Давид, видя нечестивых счастливцев мира, увлекающих за собой своим примером некоторых из народа Божьего, желал уразуметь судьбы Божьи о них. Долго он размышлял о этом, но не получая никакого в том успеха, смиренно сознался: "трудно для меня уразуметь это, пока не войду во святилище Божие" (Пс. 72:16. 17). Поэтому следует до будущей лучшей жизни отложить нам более полное уразумение высочайшей Премудрости Божьей, а также непостижимых в нынешней жизни судеб и последнего их конца. 
 Итак, перестанем и мы расширять крылья любопытствующего нашего суждения о предметах нам недоведомых. Волны безграничного океана Высочайшего Ума, непрестанно вращающиеся и возвращающиеся, восходящие и нисходящие, превосходят быстроумие всякой мудрости, не только человеческой, но и ангельской. 
 
 

Соблазн со стороны нечестивых производил борьбу в душе благочестиваго псалмопевца Асафа и поставлял его в великое затруднение (ст. 21). — И непщевахе разумети, — я старался уразуметь, говорит Асаф, почему нечестивые благополучиы, что так, повидимому, несправедливо. Сие труд есть предо мною, — но это трудно было для меня, не мог понять я в этом цели промысла Божия; дондеже вниду во святило Божие, — доколе не вошел я во святилище Божие; и разумею в последняя их, — и доколе там я не уразумел последней судьбы их. Иначе — благоденствие нечестивых было загадочно и соблазнительно даже и для благочестиваго Асафа, доколе он не пошел в храм Божий, где преимущественно слышит Бог приходящих к Нему со своими думами: здесь, разумеется, в молитве, как бы в беседе, Господь и дал ему понять, сколь бедственна последняя участь нечестивых (ст. 18-20).

Псалом, Давиду от Духа Святаго вдохновенный, предан бяше Асафу, начальнику певцев (1 Пар. 16:7), да воспевает его со своим ликом, во утешение всем собранным людем о Бозе, да не стужают о нечестивых, в жизни сей благовременно и во изобилии всякаго довольства живущих, о верных же, нищету и различныя беды страждущих, изъявляя то, яко и сим и оным краткое зде дано есть время: нечестивым, на изобилие благих, верным же, на жизнь скорбную (2 Пет. 2:13). Но нечестивых кончина, пагуба вечная; праведных же конец, блаженство жизни безконечныя (Феодорит, Афанасий, Златоуст).

Ног движение — ума зыбление на грех. Стоп пролитие — многое на грех течение.

Кто греховно начал падать, пусть предупредит падение покаянием, не теряя надежды на человеколюбие Того, Кто восстановляет падших (Феодорит, Златоуст).