Псалтирь, Глава 7, стих 15. Толкования стиха

Теперь, после этого устроения, придет праведный суд, о котором так говорит псалмопевец, чтобы мы могли понять, что наказание каждого человека происходит из-за его собственного греха, а его беззаконие обращается в месть; чтобы мы не могли предположить, что это спокойствие и неизреченный свет Божий порождает из Себя средства наказания за грех; но оно так упорядочивает грехи, что то, что доставляет удовольствие человеку в грехе, становится орудием мести Господа. Вот, говорит он, он страдал от несправедливости. Что же он задумал, что ему придется страдать от несправедливости ? Он задумал, говорит, трудиться. Отсюда и следует: «В труде будешь есть хлеб свой».  (Быт. 3:17) Отсюда и следующее: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. Ибо труд никогда не прекратится, если кто не возлюбит то, что нельзя отнять против его воли. Ибо, когда любимы те вещи, которые мы можем потерять против нашей воли, нам приходится трудиться ради них самым жалким образом; и чтобы получить их, среди стеснений земных забот, когда каждый желает украсть их себе и опередить другого или вырвать это у него, должен замышлять несправедливость. Итак, как следует и вполне закономерно, мучился с несправедливостью тот, кто задумал труд. Что же он рождает, кроме того, над чем он родил, хотя он и не родил того, что задумал? Ибо не рождается то, что не зачато; но зачато семя, рождается то, что образовалось из семени. Труд есть тогда семя беззакония, а грех — понятие труда, то есть тот первый грех — отступить от Бога.  Сирах 10:12 Тогда безправно мучился тот, кто задумал труд. И он породил беззаконие.  Беззаконие то же, что и несправедливость: он породил тогда то, над чем мучился. Что следует дальше?

Се боле неправдою – это враг жизни нашей. Зачат болезнь, и роди беззаконие, то есть, замыслил, и мысль свою привел в исполнение.

В сем изречении по видимому перемешан порядок. Ибо рождающие сначала зачинают, потом болеют и, наконец, рождают, а здесь сперва болезни рождения, потом зачатие, потом рождение. Но относительно к зачатию в сердце речение сие весьма выразительно. Ибо неразумные стремления похотливых, бешеные и неистовые вожделения названы болезнями рождения, потому что рождаются в душе с быстротою и трудом. А кто вследствие такого стремления не одержал победы над порочными помыслами, тот зачат болезнь; и кто сердечное повреждение распалил порочными делами, тот роди беззаконие. По-видимому же, Давид говорит сие, стыдясь того, что он отец беззаконного сына. Не мой он сын, говорит Пророк, но стал сыном отца, которому усыновил себя чрез грех. Ибо, по словам Иоанна, творяй грех от диавола рожден (ср.: 1 Ин. 3:8). Итак, се диавол боле им в неправде и зачат его, то есть как бы ввел его в самую свою внутренность, в утробу своих расположений, и чревоносил его, и потом роди его, произвел на свет его беззаконие, потому что всем проповедано о восстании его против отца.

Всякая неправда есть грех (Ис. 59:12); а грех сам по себе есть уже болезнь души. Всякое греховное действие начинается от греховного пожелания, греховной мысли, зарождающихся в уме и сердце. «От сердца бо исходят, – говорит Христос Спаситель, – помышления злая, убийства, прелюбодеяния, татьбы...» и проч. (Мф. 15:19). Каждый грешник, или беззаконник, прежде чем совершить преступное или беззаконное деяние, увлекается неправедной мыслью, которая производит в сердце его преступное желание, а это последнее доводит его до греха или беззакония. Вот нечестивый, говорит пророк, был болен неправдой, плодом которой было беззаконие. По мнению блж. Феодорита, говоря эти слова, царь-пророк Давид имел в виду бывшего советника своего Ахитофела, который, будучи чем-то недоволен, передался на сторону Авессалома, способствуя заговору последнего в восстании против отца его Давида. Ахитофел болел неправдой, задумав изменить законному царю своему, был чреват злодейством, составляя заговор с Авессаломом против царя, и родил беззаконие, вооружив сына против отца. Те же самые Авессалом и Ахитофел, составив заговор – низвергнуть Давида с царского престола и убить его, тем самым рыли для него ров и выкопали его, а потом сами же и упали в ту яму, которую устроили. Авессалом во время сражения был поражен стрелою в лесу и убит, а Ахитофел в отчаянии от безуспешиости заговора удавился. Так и всякий беззаконник, злоумышляющий ближнему и стремящийся нанести ему вред, роет тем самым для ближнего яму, в которую сам же потом и падает. «Не рой ямы другому: сам в нее упадешь» – вот хорошо всем известная и ходячая поговорка, имеющая, конечно, в основании своем объясняемую речь псалма и выражающая неизбежный конец для хитрых умышлений злого человека на честь и благополучие ближнего.

Се боле неправдою (вот, зачал неправду). Изменник этот, т.е. Авессалом, сделался, говорит, беременным неправдою, беззаконно замыслив изгнать меня из данного мне Богом моего царства. Наименование же болей рождения пророк употребил здесь с целью показать, сколь великую скорбь и какие мучения терпят те, которые стараются причинять обиды ближнему своему. Такие люди исполняются досадою; они буквально разрываются от гнева, оскверняются помыслами, блуждают по бесчисленным стезям неправды, испытывают страх, душевное томление, и до тех пор не освобождаются от этих внутренних бичей своих, пока не удается им осуществить задуманного на деле. Но и после того они все таки не бывают еще свободны от осуждения собственной совести. Посему когда Писание хочет показать особенную тяжкую какую либо скорбь, то оно иногда называет такую скорбь муками родов. Греческое название этого рода мучения — οδυνη происходит от глагола οιδαινειν, что значит собственно вздуваться, или увеличиваться в объеме. Когда плод во чреве матери совершенно готов, т. е. окончательно сформировался, тогда он не может уже оставаться в нем долее и направляется к выходу на свет, при чем причиняет самые тяжелые боли рождающей. Это сравнение болей нравственных, испытываемых нами в ту пору, когда рождаем мы неправду, — с физическими болями родильницы, указываешь на то, что зло не прирождено природе, нашей, но что оно прививается к нам извне, потом оно в нас созревает и наконец причиняет нам самые тяжелые мучения, подобные мукам рождающей. Зачат болезнь (получил боль) и роди беззаконие. В родах первое всего обыкновенно бывает зачатие, потом уже мука родами, когда плод окончательно созрел. Выше говорилось о зачатии, о самом рождении и о муках родов вместе в одно и тоже время; здесь же говорится раздельно об этих моментах рождения. Так Авессалом, родивши в муках неправду, сделался вслед затем сильно больным от нее, вследствие объясненных выше причин, а также вследствие того, что не находил еще он пока удобного случая задуманное беззаконие привести в исполнение и зачал снова — болезнь уже, то есть получил болезнь телесную; потому что когда душа наша утомлена, то нам изменяют при этом и телесные наши силы. Следовательно Авессалом не только испытывал скорбь в душе, но и подвергался страданиям телесным, пока наконец родил свое беззаконие, состоявшее в сущности из непочтения его к своему отцу, гонения против него направленного и оскорбления его наложниц. Некоторые, держась более краткого толкования приведенного места, разумеют здесь под муками рождения построение в голове Авессалома плана относительно возмущения его против отца, а под зачатием — самое возмущение. Или также, не смотря на то, что Авессалом долго и тяжело мучился в душе и много выстрадал от своего коварного замысла, он все таки не мог успокоиться и теперь, после стольких мучений; вследствие чего от одной и той же причины он получил новую скорбь, которая была для него новою, такою же как и прежняя, болезнью и как бы вторичными муками рождения.

В еврейском: вместо боле — иевал = зачал болезнь. Другой переводчик (Симмах) говорит: и зачав (καί κυήσας). И родил беззаконие. Другой (Акила): ложь (ψεύδός). Пророк сказал, что Бог приготовился наказать; сказал, что Он посылает наказания; вразумил этим слушателя, показав, что над ним висит гнев свыше; а теперь научает его самим делом и показывает, что еще прежде наказания нечестие само по себе есть наказание. Выражая это, и Павел говорит: «получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение» (Рим. 1:27), и представляет примеры потерпевших крайние бедствия от нечестия. Так как многие из людей грубых обыкновенно тогда особенно вразумляются, когда увидят наказания на других, то он представляет и их. Так делает и Христос, который, сказав многое о геенне, представляет и вверженных в нее, как то: богатого, жившего при Лазаре, дев безумных, раба, скрывшего один талант в землю, и пострадавших в настоящей жизни, как то: задавленных упавшей башней и тех, которых кровь Пилат смешал с жертвами (Лк. 13:1, 4). Так и Петр, сказав многое о геенне, тогда особенно поразил слушателей, когда представил примеры наказанных, и пред глазами их совершил наказание Анании и Сапфиры (Деян. 5:1). Так и Павел поступил с волхвом (Деян. 13:11). Тоже, только иным образом, он внушает, когда упоминает о странствовавших в пустыне и говорит так: «не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне» (1 Кор. 10:1–5). Говоря о будущем, т. е. о геенне, наказании и мучении, он приводит доказательства этого из прошедшего, представляя самих наказанных, одних — змиями, других — всегубительной смертью. Тоже делает здесь и Давид, имея в виду или Ахитофела, или Авессалома. Некоторые утверждают, что это сказано им об Ахитофеле. так как будто бы несвойственно одному и тому же лицу говорит: «сберегите мне отрока Авессалома», и после смерти его: «о, кто дал бы мне умереть вместо тебя» (2 Цар. 18:5, 33), — и говорит то, что теперь Он говорит. Но первое он мог говорить по естественному побуждению природы, а последнее теперь по вдохновению Духа. Впрочем, об Авессаломе ли, или об Ахитофеле сказано это, нужно вникнуть в сказанное; о лицах же, к кому это относится, много рассуждать не буду. Чему же мы научаемся отсюда? Пророк внушает, что копающий яму ближнему сам впадет в нее; и как женщины, находящиеся в муках рождения, терзаются этими муками, так и строящий козни, прежде нежели обидит ближнего, сам терзается и мучится, и притом не легко, а с великой болью. Желая выразить силу этой боли, он и назвал ее болезнью рождения. Вообще, когда Писание хочет показать нам невыносимую скорбь, то выражает ее названием болезни рождения. Так и в другом месте говорится: «ужас объял жителей Филистимских» (Исх. 15:14), т. е. страх, трепет, труд, скорбь. Также Павел говорит: «когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут» (1 Фес. 5:3). Здесь он указывает на два обстоятельства: на невыносимость и на неожиданность страдания. И Езекия говорит: «младенцы дошли до отверстия утробы матерней, а силы нет родить» (Ис. 37:3), выражая болезнью рождения невыносимый страх свой и беспокойство. Так точно выражается и здесь пророк. Подлинно, хотя бы кто был безмерно порочен, суд совести не истребляется, потому что он — от природы и внедрен в нас Богом вначале. Какие бы мы ни употребляли усилия, он остается, взывая, осуждая, наказывая, и нет никого из живущих порочно, кто не испытывал бы тысячи мучений, и замышляя злое, и приводя замысел в исполнение. Был ли кто порочнее Ахаава? Но и он, пожелав виноградника, вспомни, какое испытал мучение. Будучи царем и обладателем всего, не встречая себе противоречия ни от кого, он, не вынося упреков совести, ходил печальный, с поникшею головою, смущенный, пасмурный, выражая на лице своем упрек осуждающей совести и не имея возможности скрыть скорбь, бывшую в душе его; потому и был замечен женою (3 Цар. 21:5). Предатель, решившийся на такое злодеяние, не вынося мучений от упреков совести, повесился, и таким образом, окончил жизнь. Но как живущий порочно терпит мучения, так живущий добродетельно наслаждается спокойствием и душевным миром. Посмотри, сколько мучений терпит тот, кто хочет отомстить кому–нибудь, или сделать какую–нибудь несправедливость. Он исполняется гнева, разрывается с досады, подвергается волнению бесчисленных помыслов, избирает тысячи путей, чувствует страх, ужас и трепет, успеет ли он в своем намерении, исполнит ли мщение; а между тем гнев неудержимо тревожит его, — и вот прежде, нежели нанес обиду другому, он губит самого себя. Напротив, воздерживающийся от гнева свободен от всего этого; и весьма естественно, потому что он господин самого себя и сам устрояет все, а тому нужны и время, и место, и хитрость, и коварство, и оружие, и приготовления, и дерзость, и лесть, и раболепство, и лицемерие. Видишь ли, как легка добродетель, и как труден порок, — как та спокойна, а этот исполнен смятения? Изображая его, пророк и говорит: «нечестивый зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь». Отсюда видно, что неправда не в природе нашей, но есть нечто чуждое нам. Потому она и тяготит и, пока мы не освободимся от нее, причиняет нам болезни рождения. Так, зародившийся младенец, пока совершенно не разовьется, естественно остается в утробе матери; потому оставаясь в ней, и не причиняет боли; а когда разовьется, то пребывание его там делается неестественным, и оттого происходят болезни рождения. Природа, стесняемая, старается извергнуть его вон, как совершившая и выполнившая все и долее уже не имеющая возможности носить его. Впрочем, здесь бывает наперед зачатие, а потом — болезни рождения; а там — наперед боль, а потом уже зачатие и роды, Что же это значит? То, что здесь болезни рождения бывают только во время родов, а там — с самого начала. Как только человек захотел чего–нибудь худого, то прежде, чем остановился на этом своею мыслью, является смущение и беспокойство в душе его. Семя, однажды положенное в утробу женщины, само и образуется в состав рождаемого; а в людях, строящих козни, сегодня зарождается один помысел, завтра другой, и тысячи дурных семян бросаются одно за другим, и каждый день являются новые зачатия и болезни рождения, которые терзают производящую их душу. Здесь бывает рождение не такое, какое обыкновенно бывает у женщин; оно подобно рождению ехидн, у которых дети рождаются, разрывая утробу и расторгая бока матери: так бывает и с кознями и неправдою! Но сколько бы мы ни усиливались, мы не можем изобразить словами того мучения, какое испытывают злые. Потому некто и сказал: «если буен, то один потерпишь» (Притч. 9:12). Действительно, что несноснее и мучительнее состояния человека завидующего, строящего козни, домогающегося чужой собственности? Эти страсти терзают душу жестче всякого палача. Итак, справедливо пророк назвал такие помыслы болезнями рождения. Но как женщины рождают от совокупления с мужчинами, и, если тела их здоровы, то таковы же бывают и рождающиеся от них дети, а если повреждены, то и дети по природе своей бывают похожи на родителей, так — и с помыслами. Если ты будешь обращаться с людьми добрыми, то таковы будут и твои порождения, а если — со злыми, и при этом не будешь осторожен, то получишь от них великий вред. Послушай, что говорит пророк: «были беременны, мучились, — и рождали как бы ветер» (Ис. 26:18); и о произведениях диавола: «высиживают змеиные яйца и ткут паутину» (Ис. 59:5). Будем же убегать людей порочных. Не безрассудно ли, тогда как можно зачинать и рождать по заповедям Божиим, не хотеть этого, но гоняться за обществами людей порочных, поступая подобно женщине, которая, имея возможность соединиться с царем, не захотела бы этого, но, вместо него, избрала бы себе в сожителя разбойника и вора?

Сими и слѣдующими за симъ словами доказываетъ Пророкъ, что нечестивые люди тѣмъ самымъ дѣйствіемъ, которымъ вредъ причиняютъ праведнымъ, самимъ себѣ вредятъ. Сіе же праведное наказаніе насылаетъ на грѣшниковъ Богъ, устрояя чудеснымъ промысломъ Своимъ такъ, дабы всѣ умыслы и коварства ихъ на нихъ самихъ обращалися. Въ доказательство сего употребляетъ слова преносныя, взятыя во первыхъ отъ жены, мучащіяся родами, и производящія плодъ непотребный, сирѣчь, изверга. Во вторыхъ отъ человѣка, копающаго ровъ или яму, и самого во оныя впадающаго. Нарѣчіе указательное, се, означаетъ презрѣніе или насмѣшку. Се, глаголетъ, болѣ нечестивый навѣтникъ неправдою. Чего ради? Понеже зачатъ злую зависти болѣзнь. И что по семъ? Роди беззаконіе, или, какъ въ Еврейскомъ текстѣ изображено, ложь, мечту и призракъ. Ровъ изры, и ископа. Чего ради? Дабы праведнаго или тайно, или явно погубить. Но что изъ сего? Самъ окаянный падетъ въ яму, юже содѣла другому. Отсюду явствуетъ, какимъ родомъ болѣзни мучился грѣшникъ. Зачатіе болѣзни есть зачатіе зависти, или ненависти на ближняго, яже суть сѣмена или начала золъ; а рожденіе, послѣдующее за симъ, есть плодъ оныя. И праведно зачатіе зависти или ненависти нарицаетъ зачатіемъ болѣзни: понеже зависть и ненависть мучатъ и терзаютъ душу завидующаго и ненавидящаго. Отъ сего злаго сѣмене зачатаго раждается плодъ растлѣнный, или дѣло беззаконное, яко то: убійство, хищеніе, ложь, клевета, ложное свидѣтельство, клятвопреступленіе, измѣна Богу, Государю, Церкви и ближнему. Итакъ слова сіи, болѣ неправдою, положены здѣсь вмѣсто оглавленія, а потомъ вкратцѣ изъяснены чрезъ оныя слова: зачатъ болѣзнь, и роди беззаконіе. А понеже сказалъ, что грѣшникъ родилъ беззаконіе, то есть, ненависть на праведнаго; того ради присовокупляетъ, что и ровъ ископалъ: ровъ изры, и ископа и, которымъ подобіемъ означаетъ, что грѣшникъ иногда явно, а иногда тайно устрояетъ козни праведному. И понеже рожденіе и копаніе суть дѣйствія трудныя; то симъ означается, что злыя дѣла не безъ болѣзни и труда содѣваются. За симъ слѣдуетъ: и падетъ въ яму, юже содѣла. Чѣмъ показываетъ Пророкъ, что злыя оныя дѣла грѣшниковъ самимъ имъ точію вредятъ, какъ сказано выше. Далѣе то же самое изображая другими словами, присовокупляетъ:

Вот, нечестивый зачал неправду... рыл ров. Яркая образность этих двух стихов выражает уверенность псалмопевца в том, что грешник непременно пожнет то, что сам же посеял. Псалмопевец убежден, что любой грех обязательно чреват воздаянием за него.

Враги Давида, в своих несправедливых преследованиях на него, являются врагами Господа; Бог же не потерпит торжества неправды, а потому нечестивые непременно будут наказаны и погибнут, как гибнут от "сосудов смерти", носителей смерти, т. е. стрел, причиняющих раненому "палящие", воспаленные, гнойные и смертельные раны. Чем глубже ненависть по отношению ("зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь" - образ силы неприязни) к Давиду, тем страшнее будет нечестивцу кара от Бога. Злоба и злодейства обратятся на "его голову", на него самого и сделаются причиной его гибели. Эта вера Давида в непреложность гибели его врагов нечестивцев вызывает в нем необыкновенный подъем духа и служит источником составления в честь Бога, как защитника правды, хвалебного гимна ("пою имени Господа").

«Се, боле неправдою» – Ахитофел, внушивший эту лукавую мысль. «Зачат болезнь, и роди беззаконие». По злобе, готовой на всякую крайность, вооружил он беззаконнаго сына против отца, который не сделал никакой обиды.