Псалтирь, Глава 5, стих 3. Толкования стиха

Свидетельство о Троице

Если говорить об Отце, Сыне и Святом Духе, то никак не иначе, чем в смысле того, что они суть один Бог. Однако Царем обыкновенно в Писании именуют Сына. В соответствии же с евангельским изречением: никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14:6), по порядку у псалмопевца идет Царь мой, а затем Бог мой. Но он говорит не «вонмите», а вонми. Ведь соборная вера провозглашает не двух или трех богов, но саму Троицу, одного Бога - не так, чтобы эту Троицу можно было называть то Отцом, то Сыном, то Святым Духом, как полагал Савеллий, но Отец есть только Отец, и Сын - только Сын, и Дух Свя­той - только Дух Святой, и эта Троица - только один Бог.

Внемли голосу моей мольбы; то есть тому голосу, к которому он обращается с просьбой, чтобы Бог понял; о природе чего он уже намекнул, когда сказал: «Поймите мой крик». Внемли голосу мольбы моей, Царь мой и Бог мой  (Пс. 5:2). Хотя и Сын есть Бог, и Отец Бог, и Отец и Сын вместе Один Бог; и если нас спросят о Святом Духе, мы не должны давать иного ответа, кроме того, что Он есть Бог; и когда Отец, Сын и Святой Дух упоминаются вместе, мы не должны понимать ничего иного, как Единого Бога; тем не менее, в Писании принято называть Сына Царем. Итак, согласно сказанному: «Через Меня человек приходит к Отцу» ( (Ин. 14:6)), справедливо это прежде всего, Царь Мой; и потом, Боже мой. И все же не сказал ли псалмопевец: «Внимайте Тебе»; но, Присутствуйте. Ибо кафолическая вера проповедует не двух и не трех Богов, но Самую Троицу, Единого Бога. Не то чтобы одна и та же Троица могла быть вместе, то Отец, то Сын, то Святой Дух, как полагал Савеллий: но что Отец должен быть не кто иной, как Отец, и Сын не что иное, как Сын, и Святой Дух не что иное. но Святой Дух и эта Троица — лишь Один Бог. Следовательно, когда Апостол сказал: «Из Него все, Им все, в Нем все»,  (Рим. 11:36), он, как полагают, передал намек на Самую Троицу; и все же он не добавил: «Им слава»; но Ему слава.

Мать и ребенок

Если принять, что любое животное по-настоящему распознает голос своего отпрыска в самом обширном и многоголовом стаде, что мать различает голос своего теленка, пускай мычит тысяча телят, что овца различает голос своего дитяти, пускай тысяча ягнят блеет, - то сколь же отчетливей, среди подающих голос тысячи грешников, различает Бог воззвание праведника и признает его как чистый голос Своего чада?

В предыдущем стихе – глаголы, а тут – глас. Голос способен выразить внутренний строй, духовное, нравственное состояние человека.

К тому же голос обязательно имеет свой тембр.

В Великую Отечественную войну я был маленьким ребёнком, но помню, как мы слушали по радио Юрия Левитана. Он говорил простые слова – а по коже словно мороз проходил! Дал Бог нам такого человека. Даже фашисты чувствовали силу его голоса, и Гитлер в первую очередь хотел уничтожить Левитана.

Моление может идти по тексту – и тогда мы не назовём его гласом. Глас пророка Давида износит из души, сердца то, чему внять – необходимо: Царю мой и Боже мой. Бог в полном смысле – единственный Царь царей и Господь господствующих, в отличие от временных земных правителей. И пророк подчёркивает это высокое, только Творцу принадлежащее звание.

Давид, будучи царем Израиля, в то же время признает лад собою верховную царскую власть Бога — истиннаго Царя избранпаго народа, и обращается к Нему с молением о заступлении от возмутившихся против него подданных. Между тем, сын и подданный его — Авессалом презирает власть своего отца — царя, а вместе и Бога, который помазал Давида на царство.

Царь, разумеется Христос Господь, помазанный Духом Святым; Бог же, Отец, но прежде пророк воспоминает Сына, яко Им приходят ко Отцу: никтоже бо, рече, приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14:6); к двум же Лицам не глаголет вонмите, но вонми, являя двух Лиц едино существо и Божество (Феодорит, Афанасий, Златоуст).