Псалтирь, Глава 118, стих 96. Толкования стиха

Ламед 89) Во век, Господи, слово Твое пребывает на небе. 90) В род и род истина Твоя; Ты основал землю и она стоит. 91. Повелением Твоим бывает день; но и все служит Тебе. 92) Если бы не закон Твой поучал меня, тогда я погиб бы в ничтожестве моем. 93) Вовек не забуду уставов Твоих; ибо ими Ты оживил меня. 94) Твой я есмь: спаси меня, ибо уставы взыскал я. 95) Грешники поджидали меня, чтобы погубить меня; а я о свидениях Твоих размышлял. 96) Всякого совершенства я видел конец, но заповедь Твоя безмерна.Двенадцатое восьмистишие. Слово Твоих, Господи, обетовании столь же ненарушимо, как небо (ст.89), столь же непоколебимо, как основанная Тобою земля (ст.90), столь же неизменно, как определенная Тобою преемственность дня и ночи (ст.91). Мысль об этом неизменном Твоем слове и размышление о нем поддерживало и поддерживает меня в моем бедствии (ст.92). Никогда я не уклонюсь от неизменных Твоих обетованных заповедей, ибо они оживляют меня (ст.93). Помоги ревностному рабу Твоему (ст.94), так как мне угрожает опасность жизни (ст.95); Ты, как и закон Твой, бесконечно высок, и всякое земное могущество и величие (а также и мои враги) ничто в сравнении с Тобою (ст.96). – На небеси ­­ Твое слово имеет свое отечество на небе и на земле также неизменно. Слово (ст.89), закон (ст.92) и оправдание (ст.93) означают, как показывает связь речи, обетования ­­ закон (Пятикнижие), в котором вместе с заповедями заключаются и обетования; как неизменны законы природы, так неизменны и обетования. Яко аще буквальный перевод LXX ­­ еси. В них живил мя еси в обетовании основывается сохранение моей жизни.

Во век — во всю свою жизнь не забуду Твоих законов об оправдании, ибо в них или чрез соблюдение их Ты оживляешь меня, — хранишь мою жизнь и умножаешь лета ея. — А Твой, принадлежу Тебе как преданный раб своему Господу, — Ты и спаси меня: ибо я искал оправданий Твоих, — желал знать и стремился исполнять законы, данные Тобой человеку для приобретения им от Тебя своего оправдания. — Меня поджидали- подстерегали, как добычу, грешники, чтобы погубить: но я знал свидения — откровения Твои, и потому избежал смертельной опасности, — при помощи Твоей, за преданность и верность этим откровениям Твоим (ст. 87). — Всякия кончины видех конец, точнее — всякому совершенству я видел предел; но Твоя заповедь широка зело — весьма обширна, так что человек может стремиться к безпредельному совершенству: ибо он сотворен по образу Божию и предназначен достигать подобия Божия (Мф. 5,:48).

«Кончина» – συντελέια, окончание дела, может означать и самое дело, предприятие и начинание. «Конец» – πέρας – предел. Пророк говорит: всякого дела или предприятия и начинания видел я предел; начинается оно, продолжается и приходит к концу своему. Заповедь же Твоя широка зело, то есть не имеет конца; начни ее исполнять и никогда не дойдешь до того, чтобы сказать: кончил, больше не требуется. И еще: всякое начинание и дело занимает известный круг, в котором действует и дальше которого влияние его не просирается. Заповедь же Божия безгранична и так широка, что и предела нельзя ей назначить.

В каком смысле можно говорить так о заповедях? – Во-первых, в том, что преуспеянию во всякой заповеди нельзя положить предела. Степени восхождения или совершенствования в каждой из них не имеют конца. Каждая заповедь обязует к свойственной ей добродетели; но на какую высокую степень ни стань в какой-либо добродетели, никогда не можешь сказать: «довольно», потому что есть еще степень ее, выше той, на которой ты стоишь. Возьмите милосердие: можно ли думать, чтобы кто-либо дошел в нем до последнего предела совершенства, когда пределом этим назначено милосердие Отца Небесного, в Котором все беспредельно? И какую кто ни возьми добродетель, последним пределом ее будет совершенное Богоподобие. А так как этот предел никогда не достижим для твари, то она вечно будет восходить до него и никогда не дойдет. Когда сказал Господь: «будите совершены, яко-же Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5:48), то этим указал Он на обязанность созданных по образу Божию – стремиться к бесконечному совершенству во всякой добродетели. Если же обязательно достигать этого, – а никто не может сказать о себе, что уже достиг, – то отсюда само собою вытекает, что смирение есть самое естественное чувство у всех преуспевающих в добродетелях, и, чем кто выше по добродетелям, тем бывает смиреннее, ибо пред ним открывается бесконечный путь, который предлежит еще ему пройти. Если же бесконечный, то все пройденное – ничто; путь как бы еще и не начат. Потому-то такие люди, при всех усилиях и стремлениях, обыкновенно говорят: «не у достигох... гоню же, аще и постигну» (Флп. 3:12). Святой Афанасий пишет: «Это – слова со всяким преуспеянием восшедшего на самый верх добродетели, достигшего совершенного блага, многому положившего и начало, и конец. Ибо окончание первого усовершения служит началом последующего, по сказанному: «егда скончает человек, тогда начинает» (Сир. 18:6).

Во-вторых, широка заповедь потому, что вступивший на путь ее вступает в область воли Божией, которая объемлет все сущее и бывающее. Мысль эта стоит в согласии с мыслию первых трех стихов сего восьмистишия, то есть что все и на небе, и на земле покорствует воле Божией. Так как заповедь есть выражение воли Божией, то начавший ходить по заповедям вступает в беспредельную широту, где царствует воля Божия. Тогда как живущий не по заповедям, выходя чрез то из пределов воли Божией, подвергается утеснению и давлению со стороны всего, что покорствует воле Божией, – живущий по заповедям Божиим состоит в гармонии со всем, а благоприятное отношение его ко всему дает ему беспрепятственный простор бытия и действования.

Отсюда вытекает, в-третьих, то, что заповедь широка потому еще, что исполняющему ее дает широту, или полную свободу. Только ходящий по заповедям и собою обладает, и всеми делами своими и всеми отношениями своими распоряжающийся no-Божьему, не подчиняется внешнему, а, напротив, внешнее подчиняет себе. Каждая страсть и страстная привычка есть связка свободы, по которой человек становится рабом ее. Это всякий знает и испытывает на себе. Заповеди даны в противоядие страстям: навыкший исполнению какой-либо заповеди убивает противоположную ей страсть. А пошедший, или направившийся по всем заповедям, убивает все страсти; если же убивает, то уничтожает в них и свойство вязания; а если уничтожается это свойство, то, стало быть, человек получает полную свободу. Вот это именно и есть, как говорит святой апостол, «свобода чад Божиих»; в этом и состоит таинство искупления.