Это четвертое осмистишие характеризуется буквою далет, что значит дверь. При произнесении сего слова, сами собою приходят на мысль те умилительные церковные песнопения, в которых употреблены выражения: «двери покаяния, двери спасения, двери милосердия» и т.д. В деле духовной жизни есть много степеней, и каждая степень здесь имеет как бы свою дверь. Начальные из них – это дверь из греховной жизни, и затем – дверь вступления в правый путь. Они, по-видимому, так нераздельны, что исход из одной жизни и вход в другую совершается чрез одну и ту же дверь, на деле же они отстоят одна от другой, и иногда на очень большое расстояние. Между ними есть промежуток, который надобно пройти осторожно, будто темный коридор. Эти три момента и объясняются в настоящем осмистишии. Дверь покаяния – стихи 25—27; промежуточный переход – стихи 28 и 29, и дверь в правую жизнь – стихи 30—32.
В существе человека заключается сокращенное соединение двух миров: материального и духовного, небесного и земного, и потому он представляет из себя существо, состоящее из духа, души и тела. Жизнь, какую человек обыкновенно проводит, представляя из себя нечто среднее между жизнию, с одной стороны, – духа, существа неземного, и с другой – жизнию животных, есть жизнь большею частию ненормальная, поврежденная первородным грехом, и разнится у разных людей, в зависимости от степени умственного и нравственного развития каждого в отдельности человека. Норма жизни человека есть жизнь в Боге духом, привлекающая туда же и жизнь души с телом. В духе человека образ Божий. Свидетельствуется он действием страха Божия и совести и недовольством ничем земным. Это требования жизни духовной. Исполняются они действиями души и тела, и когда исполняются, тогда человек всем естеством своим восходит к богоподобию, а когда не исполняются, тогда берет верх душевно-телесность, и требования духа слабеют, и слабеют до того, что как бы совсем замирают, и человек становится словно не человек, словно и жизнь-то в нем только что телесная. Как потом пробуждается дух – это тайна Божия. Но, пробудившись, он победоносно возвышает голос свой и сознательно заявляет, что до сих пор, состоя под гнетом душевно-телесности, он не тем был, чем бы следовало быть человеку. Отсюда вопль: «Увы! прильпе земли душа моя!». Под землею разумеет пророк все вещественное и самую жизнь телесную, непокорную требованиям духа. И самый вопль этот есть вопль человека, сознавшего свое удаление от Бога и приносящего покаяние. Сознав свое неестественное прилепление к земле, дух человека вопиет к Богу: живи мя. Если удалишься от меня, то мне не спастись: я близок к погибели и смерти. Но Ты Сам изрек чрез пророка: «не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему» (Иез. 33:11), а потому прошу и умоляю Тебя, Господи: живи мя по словеси Твоему. Такая молитва грешника, прилепившегося к земле и сознавшего, что его истинное благо заключается в том, чтобы «прилеплятися Богови» (Пс. 72:28), не оставлена без благодатного воздействия. Возбужденный благодатию грешник вожделевает Богоугодной, чистой жизни; для этого, пересмотрев все свои непотребства, оплакивает их в сердце своем и с сокрушением исповедует Богом поставленному решителю нравственных уз, полагая твердое намерение ходить неуклонно в заповедях Божиих. Под действием разрешения благодать Божия посещает пустовавшее по причине греха сердце, и жизнь духовная оживает. Все эти изменения, или повороты, в духе кающегося и изображает пророк в настоящем (26-м) стихе. Пути моя возвестих, значит — «я исповедал грехи мои»; и Ты, Господи, услышал мя еси, т.е. принял мою исповедь и простил мне все грехи мои, – научи же меня теперь оправданием Твоим, – укажи, что именно делать, чтобы не впасть мне в погрешности, а я, приняв Твою благодатную помощь, готов к научению. А в следующем стихе (27) и эту молитву усиливает новым прошением показать ему самый путь оправданий, т.е. чтобы уметь отличать добро от зла и разоблачать кажущееся добро, под которым нередко кроется зло, знать порядок, в котором должно вести дела жизни духовной. Потому что иное уместно в мирском сожительстве, иное в мироотреченной жизни, иное в новоначалии, иное в преуспеянии, иное в общежитии и иное в отшельничестве. Всему свое время и свое место. Под словом поглумлюся многие толковники разумеют: буду вести пространные беседы о чудесах милости и правды Твоей. Св. Афанасий пишет: «Приобретши разумение тайн, заключающихся в оправданиях Твоих, и возможность идти путем их, я в состоянии буду беседовать и вести слово о чудесах сих оправданий» 3, с 370.
Таким образом, стремление пророка на путь Божественных оправданий достигает цели; благодатию Божией он оживляется; и хотя еще не утвердился на сем пути, но вступил на него и получил возможность размышлять и беседовать о чудесах Божиих. И при всем том еще многое приходится испытывать труженику. На сем пути ему встречаются обычно два главных удара. — первый – ослабление энергии нравственной, второй – сильный напор неправых движений внутри и недобрых раздражений совне. О первом из них говорится в стихе 28, под именемуныния, о втором – в следующем стихе.
Уныние есть скучание за делом. Когда оно нападает, дела идут вяло. Пока его нет, все делается охотно, дело спеется и время за делом не замечается. Но когда нападет уныние, делающий начинает посматривать по сторонам и то делает, то останавливается, так вот и хочется поскорее бросить дело. Это бывает и в житейском быту, бывает и в духовной жизни. Пропадает охота и в церкви стоять, и дома Богу молиться, и читать, и обычные добрые дела исправлять. Труженик начинает скучать за всем этим, — оттого, и делая, как будто не делает, и проку нет никакого от такого делания. Он точь-в-точь полусонный, у которого работа из рук валится. Это состояние изображает пророк словами: воздрема душа моя от уныния. Дремание есть только остановка делания, а не худоделание, но само-то оно худо. Худо оно как остановка, так как мы обязаны непрестанно идти вперед, худо и тем, что граничит с худым действованием. Задремавший может пасть и разбиться, может быть схвачен врагом и понесть раны и поражения, даже смертельные. Как же быть в этом недобром состоянии? Во-первых, – молиться; во-вторых, – пребывать твердо в заведенных порядках и начатых делах, хоть вкус к ним и пропал; в-третьих, – размышлять о дивных путях Божиих, открытых в слове Божием. Все эти способы содержатся в молитве пророка: утверди мя в словесех Твоих. Итак, прежде всего молись. Молясь, не отставай ни от чего, что прежде делал. При том и другом, усугуби богомысленное размышление о дивных путях Божиих. Вот он и молится: Путь неправды отстави от мене. Что это запуть неправды? Это возбуждающиеся в душе страстные движения, которые ведут ко всякой неправде и греху. Они прицепились, прильнули к душе; он просит оторвать их от нее и далеко отбросить: пусть они будут вовне, а не внутри, так, чтобы можно было проходить сквозь них, не чувствуя никакого вреда, как не чувствует вреда от заразительной болезни тот, у кого нет предрасположения к ней. Путь неправды отстави от мене – значит то же, что «удали от меня путь лжи» (пер. с евр.), или, что то же, путь греха. Вместе с пророком и каждый из нас должен молиться Богу: путь неправды отстави от мене и законом Твоим помилуй мя, по переводу с еврейского: «и закон Твой даруй мне». Последние слова значат то же, что «благослови меня такою-то вещию, или дай мне такую-то вещь в благословение». И выйдет такое моление: окажи мне милость дарованием закона Твоего; исторгни неправые движения из сердца, а на месте их напиши там, впечатлей, внедри закон Твой так, чтобы он проникнул весь состав мой, заправлял всеми движениями сил моих, – и я, сознавая то, мог нелестно (искренно. – Ред.) исповедать закон Бога моего в сердце моем.
Так дверь из греховной жизни пройдена, пройдено и промежуточное расстояние от этой двери до двери вступления на правый путь. Это и есть путь истины (ст. 30). Всякий живущий и действующий уже имеет свой путь, но не у всякого есть путь истинный. И Спаситель различал два пути: «широкий» и «узкий», и дал им оценку по тому концу, к которому приводит тот и другой. Что же для нас путь истины? Жизнь по Евангелию, в духе веры христианской. Господь наш Иисус Христос есть и истина, и путь. Иди вслед Господа Христа, и будешь идти путем истины. Но сделай так, чтобы это было самым делом, а не по имени только. «Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное: но творяй волю Отца Моего» (Мф. 7:21). Путь истины изволих, – избрал всею моею волею, вся воля моя в нем, и уже не влается (не колеблется. – Ред.) она туда и сюда. До навыка добру, до возобладания внутри света истины воля все еще продолжает двоиться. Во всяком предлежащем деле совесть, уже просвещенная и оживленная светом Евангелия и благодати, указывает Богоугодный образ действования, но чувствуешь, что не знаешь, откуда идут предложения, совсем противоположные ему и кто-то вступает в спор с совестию. Но когда это пройдет, все нечистое испарится, самоугодие погаснет, страсти замолкнут, тогда не бывает уже раздвоения, тогда на всякое представляющееся благое дело изволяется всею полнотою воли. Вот об этом-то и поминает пророк, как видно, в радовании и веселии духовном. И судбы Твоя не забых. «Изволил, – говорит блж. Августин, – путь истины, по коему тещи, и судьбы Твоя не забыл, чтобы тещи» 7, с. 116. Но что такое эти судбы? Все течение судов Божиих, или определений о нас Богопромыслительной воли Божией, с того момента, с какого благоугодно было Богу открыть их, до того, в какое кто входит сознанием в полное созерцание их, не исключая из круга сего и того, что видит совершившимся на себе самом, иначе сказать, – все домостроительство спасения рода нашего и спасения того, кто говорит это. Все это в целости так теснится в его сознании, что он и забыть того не может. Как помнит Бога и себя в Нем, так помнит и судьбы Божии. «Они, – говорит прп. Анфим, – из мысли у него не выходят, всегда вращаются пред очами ума его» (7, с с.117). Предыдущее:изволих, с этим: не забых, – состоит в прямой связи, как необходимое следствие, в духе нравственной необходимости. Входящий в познание судеб Божиих удостоверяется до неотразимой очевидности в том, что все строится по воле Божией, и что эта воля как положила что, так тому и быть: никто и ничто не сильно изменить или отменить ее. Так совершается отрывание сердца от греха, но оно одно не бывает: ему всегда сопутствует прилепление к противоположному добру. Они идут вместе, и насколько сильно одно, настолько крепнет другое. Сердцу нельзя быть без привязанности. — такова его природа. Прилепихся свидением Твоим, Господи, не посрами мене, – взывает пророк и тем выражает непоколебимое упование на милость Божию в день Суда. Я прилепился свидениям(откровениям) Твоим, Господи, возлюбил их и уверен, что не посрамлюсь. Такое упование есть неотъемлемая принадлежность духа спасающегося. Без него и начаться духу спасения нельзя, а тем более продолжаться. И вот, когда трудник разорвал всякую связь с грехом и прилепился к откровениям Господним, тогда мог со дерзновением сказать, что вступил на путь заповедей, и не только вступил, но и пошел по сему пути: Путь заповедей Твоих текох. И не просто пошел, а побежал (греч.) путем заповедей, пошел беспрепятственно и быстро. Причина быстротечности по пути заповедей есть благодатное расширение сердца: егда разширил еси сердце мое. Здесь происходит взаимное соотношение в душе человека свободы и благодати. Благодать Божия входит внутрь и обитает в человеке, но полного действия своего не оказывает, не являет себя сознанию человека спасаемого, пока не очистится сердце его, хотя преимущественно ее же действием, но вследствие усилий самого человека. Тогда «созидается сердце чисто, и дух правый обновляется во утробе» спасаемого (см. Пс. 50:12). Св. отцы пространно изображают эти два одновременные явления в духовной жизни. Св. Иларий пишет: «Все у пророка идет в порядке. Сначала сказал он: путь неправды отставь, потом: путь истины изволих; далее: прилепихся свидением Твоим; теперь заканчивает: путь заповедей Твоих текох, егда разширил еси сердце мое.До этого дойдено постепенно. Все предыдущее было затем, чтобы свободно пойти путем заповедей Божиих. Но путь, ведущий в живот, и тесен, иприскорбен: тесен потому, что им надобно идти со всем вниманием и осторожностию, прискорбен потому, что на нем много скорбей и лишений. Но как же пророк хвалится, что он побежал путем сим? Не сам собою, говорит, нотекох, егда разширил еси сердце мое. Свободно пошел он путем Господним после того, как начал быть широк сердцем; не прежде возмог он потещи так, как наперед сам сделавшись пространным и достойным Бога жилищем» 7, с. 124.