Псалтирь, Глава 118, стих 19. Толкования стиха

ПРИШЕЛЕЦ я НА ЗЕМЛЕ, НЕ СКРОЙ ОТ МЕНЯ ЗАПОВЕДИ Твои (Пс. 118:19). Это слова присущи не всякому, но тому, кто отрекся от земных удовольствий и освободил себя от всякого чувства мирской похоти. Пришельцем на этой земле является тот, кто может сказать: Наше же жительство — на небесах (Флп. 3.20); имеет часть свою в Господе тот, кто печалится, оттого что долго живет на земле, кто тяготится долготой этой жизни, для кого отвратительна долговременность здешнего пребывания, отвергая которое, святой говорит: Горе живущим на земле! (Откр. 8:13). Такой человек не боится разрешиться и, если освобождается, питает надежду быть со Христом. Поистине он странник на земле, согражданин святым и свой Богу, он собирает себе сокровище на небе. Конечно, покидая Египет, он не желает вновь вернуться в тот умозрительный Египет, он не страшится наступления дряхлой старости, не страшится смерти и не строит житницы для хранения урожая, так как намеревается жить уже в иных веках. Он богат лишь изобилием добродетелей и собирает то, чего смерть у него не сумеет отнять.

Гимель 17) Воздай рабу Твоему, оживляй меня, и я буду соблюдать Слова Твои. 18) Открой очи мои, и я пойму чудесное от закона Твоего. 19) Пришлец я есмь на земле, не скрой от меня заповедей Твоих. 20) Томится душа моя желанием судов Твоих во всякое время. 21) Ты взыскал порицание гордым, прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих. 22) Сними с меня поношение и унижение, потому что я исследую Твои свидения. 23) Ибо сели князья, и на меня клеветали; а раб Твой размышлял об уставах Твоих. 24) Потому что свидения Твои и поучение мне и уставы Твои – совет мне.Третье восьмистишие. Даруй мне оживляющую благодать (живи), чтобы я мог сохранять Твой закон (ст.17); дай мне свет, чтоб я мог отыскивать чудеса премудрости, лежащие в Твоем законе; как недальновидный странник, я очень нуждаюсь в Твоем наставлении в законе (ст.19) и ради моей страстной привязанности к нему я достоин помощи (20). Вокруг меня гордецы которые нерадят о Твоем законе и насмехаются надо мною за мою совестливость; пусть тяготеет над ними проклятие Твое и таким образом избавь меня от поношения (ст.21. 22); сильны враждебно думающие о мне, но они не могут отвратить меня от закона Твоего, который для меня все (ст.23. 24)

Мне, говорит псалмопевец, как рабу Твоему, столь преданному Тебе, воздай милостью за эту преданность: за то, что я так люблю Тебя, ибо всем сердцем моим ищу Тебя, Ты живи мя — продли мою жизнь и охраняй ее; а я во всю свою жизнь буду хранить слова Твои. — Открой очи мои, — дай мне, Господи, чистое, свободное зрение или точное и полное понимание, и я увижу чудеса закона Твоего, — те дивныя события в жизни народной и частной, какия происходить от применения закона Божия в ней, в суде над нею по этому закону. — Пришлец я у Тебя на земле, — как бы странник в чужой земле, непременно требующий указания верных и безопасных путей. А потому, не скрывай от меня заповедей Твоих, кои послужат для меня столь необходимым руководством в опасных путях сей земной жизни: не скрывай, ибо душа моя возлюби возжелати — с любовию, искренно и сильно желает знать судбы, т. е. определения суда Твоего но закону Твоему.

Странник я на земле. См. Евр. 11:13. Истинный дом псалмопевца не на земле, а на небесах.

Пришлец я на земле — эту мысль всякий должен носить в сердце своем; не имею здесь пребывающего града, но грядущего взыскую; отечество мое не здесь: тут я случайно, на время, странник. Прямое отсюда следствие такое: если я странник, то мне нечего здесь заводиться всем на долгие лета или навсегда, что ко всему здесь я должен относиться, как к чуждому мне, не касающемуся меня, держать себя так, как в гостинице: отдыхать лишь, а там опять в путь; делать все мимоходом и принимать, как мимоходное, имея одно только в мысли и желании — безостановочно шествовать верным путем в свое отечество.

Эта мысль, если не всегда зарождает, то всегда поддерживает и раздувает зародившееся желание обращения и ревнования о спасении. Но по образовании решимости содевать свое спасение богоугодною жизнию она становится необходимою стихией нравственно-духовной жизни. Вступивший на этот путь причисляется самым делом к Иерусалиму небесному и тамошним, так сказать, начинает дышать воздухом. Если так, то чувство странничества наземного не должно отходить от него; потому что, как только отойдет оно, человек выступает из своего чина, — из тамошнего, по сердцу, становится здешним и, переставая дышать тамошним воздухом, замирает, имея только вид, что жив, тогда как на деле мертв.

Ничто столько не пагубно для жизни по Богу, как забвение этой коренной истины, но ничто меньше и не помнится, как эта истина. Все мы подряд и думать не думаем, что живем здесь на время, и всего заготовляем так много, или заботимся о всем здешнем так, как бы и конца не было этой жизни. Молиться бы надо: «Не скрой от нас, Господи, той истины, что всяк земля есть и в землю пойдет; не скрой, или не давай ей закрыться в уме и памяти суетною многозаботливостию». Но и молитва об этом не приходит на ум; молясь обо всем, об этом мы никогда не молимся. Так велико ослепление наше в этом отношении! Иным уже думается, что и вечная жизнь будет на земле и что сохранятся такие же отношения и тогда, какие в ходу теперь. Грубое неведение дела!

Другая соприкосновенная с странничеством нашим мысль — неведение, как действовать, и неприязненности на чужой стороне. Когда кто приходит в чужую страну, никому неведомый и сам никого не знающий, не знающий чужих обычаев,— на него смотрят, как на чужого, и неродственно, и подозрительно.

Мы — странники на земле, и, казалось бы, следовало ожидать, что не знаем, как здесь жить; на деле же кто лучше нас понимает это дело? Но ведь в таком случае мы уже не странники, а свои на земле; странниками становимся, когда возродится в нас тяготение к небесному отечеству, и мы станем отчуждаться от всего здешнего. Вместе с тем, рождается и забота знать, как быть, как держать себя, чтобы не запутаться опять здешним, но словом и делом являть, что мы странники и пришельцы. Вот такое-то недоумение и видит святой пророк в душе странника, и влагает ему усердную молитву; «не скрый от мене заповеди Твоя...» покажи то есть, как вообще должен я действовать и как поступать во всяком случае, чтоб не выступить из воли Твоей!

Тот, кто стал в духе странником, всегда встречает неприязнь. Нападающие явно, теснящие, гонящие не так опасны, как опасны невидимые враги, действующие на ум и сердце и благовидностию прикрывающие пагубные внушения свои. Ложь, страсть, явный грех легко разобрать; но внушения благовидные не всегда разгадаешь, не всегда увидишь, что под ними кроется. Как поступить во спасение, только Бог ведает, и только Он может раскрыть сплетение пагубное или прямо Сам, или чрез других людей опытных. В словах пророка это более и чувствуется в молитве. Странник я, говорит он, всюду враги; тот говорит туда иди, тот — туда; Ты Один, Господи, все знаешь: не скрой от меня, как мне поступить лучше; скажи, какова воля Твоя о мне в настоящих обстоятельствах, чтобы не попасть в засаду!

Святой Марк Подвижник после нечувствия и забвения с ослеплением часто жалуется и на неведение, полагая в нем источник многих наших ошибок, падений и уклонений от правого пути в шествии нашем в небесное отечество наше.