Псалтирь, Глава 118, стих 154. Толкования стиха

Как в предыдущем стихе пророк просит у Бога милости — воззреть на его смирение и избавить от напасти, — так и здесь обращается к Богу за судом (Суди суд мой), и, конечно, потому, что имеет совесть чистую и что совесть эта ни в чем не обличает его пред Богом. А если что случится, в мыслях ли, в чувствах или в движениях пожеланий, она тотчас очищается покаянием, и опять восстановляется светлость сознания. Соблюдение совести в такой чистоте и есть одно из коренных расположений сердца, угождающего Богу. Эта светлость и чистота составляют отраду жизни по заповедям, несмотря на все трудности, внешние и внутренние. В ней опора такой жизни, в ней же и дерзновение пред Богом. Как невинное дитя, смело ходит пред Богом чистый совестию, и без смущения обращается к Нему в молитве своей. Да молитва и не может иначе зачаться и созреть, как под сознанием чистоты совести. Ее все истинные подвижники и поставляют водительницею, или дверью, молитвы. Такое-то состояние усматривается в пророке, когда он смело взывает к Богу: Суди суд мой. Хочешь достигнуть возможности и самому так же смело взывать? Сохрани совесть свою чистою во всем. Но надежду, что ты будешь услышан, полагай не в этом, а в одной милости Божией, потому-то пророк и прибавляет дальше: словесе ради Твоего живи мя. Живи мя — то же, что «избави мя». Внешние скорби делают человека словно и не живым, потому и говорится «убитый горем». Избавление от скорби есть оживление убитого горем человека. Пророк молится оживить его чрез избавление от того, что сделало его убитым. Ради чего? Словесе ради. Какое же это слово? Слово обетования Божия — быть покровом для тех, кои верны Ему не внешне только, но по свидетельству совести своей. Слово же обетования таково: «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его... и явлю ему спасение Мое» (Пс. 90:15-16; ср. Иов. 22:27). Памятуя сие обетование, пророк и воззвал: словесе ради Твоего живи мя.

Реш 153) Посмотри на смирение мое и избавь меня, ибо закона Твоего не забыл я. 154) Суди суд мой (процесс) и освободи меня; словом Твоим оживотвори меня. 155) Далеко от грешников спасение; ибо уставов Твоих не взыскали. 156) Щедрот Твоих много, Господи; по суду Твоему животвори меня. 157) Много гонителей и утеснителей моих; но от свидений Твоих я не уклонился. 158) Видел я неразумных и томился, потому что слов Твоих не хранили они. 159) Вспомни, что я заповеди возлюбил; Господи, милостию Твоею животвори меня. 160) Начало слов Твоих – истина; и вечны все суды правды Твоей.Двадцатое восьмистишие. Помоги мне в бедствии моем (ст.153–154); грешникам же, моим врагам, презирающим закон Твой, Ты не поможешь (ст.155); в Твоей великой милости оживотвори меня (ст.156). Несмотря на многие преследования, я твердо держусь закона Твоего (ст.157) и сокрушаюсь о том, что враги мои нарушают его (ст.158); ради такой моей привязанности к закону Твоему помоги мне (ст.159); Твои обетования истинны и неизменны (ст.160). Начало – αρχη или ­­ первое (рош) как содержание, как сумма (καιφάλαιον Евр.8:1) всего прочего, или то, что господствует во всем прочем, есть его деятель, его принцип, существо и душа.

Воззри, Господи, на мое смирение, — бедственное и горестное состояние от преследования врагами, — и избавь меня от этих гонителей: ибо я не забыл закона Твоего, — а потому, как правый пред законом, я должен быть Тобою избавлен. — Суди меня но суду правды Твоей, и избавь меня, как невиновнаго: ради Твоею слова, — в доказательство истины Твоего закона, — оживи меня пли сохрани и продли мою жизнь. — Далеко спасение от грешников, преследующих невиннаго: ибо они не взыскали — не желали знать и сохранять  Твоих законов об оправдании, — по гордости своей, они отвергают суд Твой (ст. 150); а потому, пусть они будут далеки от спасения и погибнут, как проклятые, за свое нечестие (ст. 21). — Щедроты Твои многи, Господи, — так что, если не но моим заслугам, то по своему милосердию ко мне, как преданному Тебе рабу, спаси меня: так, по суду Твоему, не только но правде, но и но множеству щедрот Твоих, — сохрани и продли мою жизнь.

Вступись в дело мое. Это выражение ассоциируется с судопроизводством. Псалмопевец просит Бога стать его защитником перед лицом преследующих его врагов.

Потерпевший напраслину или обиду идет к судье и говорит ему: разбери дело мое. Смелость говорить так дает ему сознание, что он прав. Но к людям можно обращаться за судом праведным и без сознания своей правоты, в надежде как-нибудь прикрыть свою неправоту. К Богу же обращаться за судом праведным нельзя, когда совесть обличает тебя в неправоте, а сознанию присуще убеждение, что Бог видит неправоту твою. Такой человек еще прежде суда уже самоосужден пред Богом. Если пророк обращается к Богу за судом, то потому, что имеет совесть чистую и что совесть эта ни в чем не обличает его пред Богом. Соблюдение совести в такой чистоте и есть одно из коренных расположений сердца, угождающего Богу.

Что говорит грешник, в покаянии обращающийся к Богу? – Согрешил, – не буду. Не буду более грешить, не позволю себе сознательно отступить от заповедей Твоих ни словом, ни делом, ни помышлением. Какую заботу имеет он затем, получив прощение и будучи принят опять в число устремившихся истинно работать Богу? – Ту, чтобы ни в каком деле, – большое ли оно или малое, – не поступить против совести, просвещенной ведением заповедей Божиих. Посему, на что ни решается он, решается по сознанию, ясному и определенному, что дело его право пред Богом. Так идут все его дела; совесть его – небо чистое; нет ни одного облачка, омрачающего его. Чуть что случится, – в мыслях ли, чувствах ли, в движениях ли пожеланий, – тотчас оно очищается покаянием, и светлость сознания восстановляется.

Эта светлость и чистота составляют отраду жизни по заповедям, несмотря на все притрудности, внешние и внутренние. В ней – опора такой жизни; в ней же и дерзновение пред Богом. Как невинное дитя, смело ходит пред Богом чистый совестию и без смущения обращается к Нему в молитве своей. Да молитва и не может иначе зачаться и созреть, как под сознанием чистоты совести. Ее все истинные подвижники и поставляют водительницею или дверию молитвы.

Такое-то состояние усматривается в пророке, когда он смело взывает к Богу: «суди суд мой». Хочешь достигнуть возможности и самому так же смело взывать? – Сохрани совесть свою чистою во всем. Но надежду, что ты будешь услышан, полагай не в этом, а в одной милости Божией; потому-то пророк и прибавляет дальше: «словесе ради Твоего живи мя». «Живи мя» – то же, что «избави мя». Внешние скорби делают человека словно неживым, потому и говорится: «убитый человек». Избавление от скорби есть оживление убитого горем. Пророк молится оживить его чрез избавление от того, что делало его убитым. Ради чего? – «Словесе ради». Какое же это слово? – Слово обетования Божия – быть покровом для тех, кои верны Ему не внешне только, но по свидетельству совести своей. Слово же обетования таково: «воззовет ко Мне, и услышу его, с ним есмь в скорби, изму его... и явлю ему спасение Мое» (Пс. 90:15–16). Памятуя сие обетование, пророк и воззвал: «словесе ради Твоего живи мя». Совесть уверяла его, что он ни в чем не виноват, но так как помилование не заключено в этом уверении совести, а находится в милующей деснице Божией, то к ней и взывает он: избавь, как обещал Ты, Господи, ибо хоть совесть моя в ни чем не укоряет меня, но, может быть, око ее не так остро зорко, чтобы все увидеть до малейших подробностей, среди коих может укрываться что-нибудь и достойное укора. Только очи Божий, «светлейший паче солнца», прозревают сокровеннейшее (Сир. 23:27). Потому пророк хоть и не боялся суда Божия, по суду своей совести, но, помянув, что она может иногда и без покривления своего ненамеренно не видеть какой-нибудь неисправности, всю надежду свою возлагает на милостивое обетование Божие. «Ничесоже в себе свем, но ни о сем оправдаюся» (1 Кор. 4:4). Таково должно быть состояние и расположение возревновавших истинно угождать Богу.