Притчи Соломона, Глава 6, стих 24. Толкования стиха

Заповеди Божии должны войти внутрь, в плоть и кровь человека, стать для него нормой жизни, руководить им, быть его вдохновением. Они – свет и светильник, чтобы знать, куда идти по темным улицам жизни. Вновь повторяется, что нужно беречь себя от льстивого языка чужой.

 Повторив в третий раз свое требование, чтобы юноша строго соблюдал наставления родителей (20-23 = Притч. 1:8-9, Притч. 4:1-9), он снова предостерегает молодых людей от греха прелюбодеяния (24-29) и говорит, что как вор, пойманный на месте преступления, не только возвращает похищенное, но и приплачивает седьмеричную цену вещи: так прелюбодей часто платит за свой грех собственною жизнью, попав в руки раздраженнаго мужа (30—35)

См. ком. к Притч. 2:16 и Притч. 5:3.

Одно из самых часто повторяемых слов в Кни­ге Притчей Соломоновых — слово «заповеди». Слово в современном мире не очень популяр­ное, потому что создает впечатление чего-то устаревшего и субъективного. Библейский взгляд на них совершенно иной, потому что они даны Богом и, значит, являются основа­ми жизни, такими же прочными, как и физи­ческие законы.

Такой взгляд сегодня может показаться странным и узкоконфессиональным... Мало ли кто и как воспринимает заповеди, которые на­ходит в своих священных текстах.

Но если мы посмотрим на заповеди Ветхо­го Завета, и особенно на то, как они изложены в Книге Притчей, мы увидим, что все они мо­гут быть сведены к таким нравственным поло­жениям, которые были общими для всех чело­веческих культур. Кроме, может быть, одного: единобожия, что является результатом завета Бога еще с Авраамом.

В сегодняшнем чтении Соломон обращает­ся к своему сыну и призывает его хранить вер­ность своей супруге. Заповедей, посвященных браку, в Ветхом Завете немало, но те из них, что посвящены верности, — одни из самых строгих.

Дело в том, что, нарушая некоторые из за­поведей, человек вредит только себе... Это пло­хо, но является результатом свободного реше­ния. Это принесет страдание, но только ему... Грехи же, связанные с изменой, предполагают, что боль причиняется тому, кто предается. Бес­сильный остановить решение другого, бессиль­ный в любви, бессильный в верности... Человек испытывает боль, причиной которой не явля­ется. В этом смысле ветхозаветные параллели между изменой Богу и изменой в браке впол­не закономерны.

Причем одинаково — что в семье, что в ре­лигии — измена начинается с лести и лживого языка... Чужая вера, как чужая жена, обещает быть настоящей, беспроблемной, наконец-то дарящей подлинную любовь... Все это ока­зывается миражами, в которые охотно верит плененная душа. И все это в результате стано­вится очевидно самому человеку. Человек мо­жет сменить жену или веру, но это не поможет сменить своих грехов, не поможет уйти от соб­ственных страстей.

Самое же страшное — это непоправимость содеянного. Можно вернуться к Богу, иногда обстоятельства позволяют вернуться к супру­гу или супруге, но нельзя сделать так, как буд­то бы этого не было. Как говорит Соломон, «нельзя взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорела одежда», нельзя войти к чужой же­не и остаться без вины. Причем не только без вины перед другим, преданным и поруганным человеком, но и без вины перед Богом. Потому что верность — это свойство любящей и жерт­венной души, как по отношению к человеку, так и по отношению к Творцу.