Послание ап. Иакова, Глава 5, стих 12. Толкования стиха

Апостол ведет речь о долготерпении, побуждая к нему христиан указанием на высокие примеры долготерпения пророков, и в особенности Иова. Какие страдания могут быть тяжелее Иововых? Однако конец их — от Господа; за эти страдания честь и слава великому страдальцу, и с избытком возвращено ему богатство. Итак, если мы ублажаем и прославляем праведников, терпением достигших венцов победных и славы на небе, то и сами, если пребудем тверды и постоянны в терпении, будем ублажаемы.

«Вы слышали о терпении Иова и видели конец оного от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен». (Слав.: «Терпение Иовле слышасте и кончину Господню видесте, яко многомилостив есть Господь и щедр».)

«Кончина Господня» — это не смерть и прославление Иисуса Христа, как толковали блж. Августин и блж. Иероним, а многократная награда Иову за его подвиг терпения. Этот стих - единственное свидетельство Св. Писания об историческом существовании Иова.

В V веке Феодор Мопсуестийский, предтеча несторианства, отверг послание из-за этого стиха (Иак. 5: 11), в котором говорилось о терпении Иова. Феодор отрицал долготерпение Иовле, вслед за ним и все не- сториане отвергали послание, считая его неканоническим.

В то время у иудеев были клятвы обязательные и необязательные. В категорию клятв, которые надо было исполнять, входили те, которые давались с привлечением Имени Божьего – Бога как бы призывали в свидетели. Нарушение такой клятвы считалось тяжким грехом: нарушением 3 заповеди Декалога См.: Исх. 20:7; Втор. 5:11. . Получалось так, что все остальные клятвы выполнять необязательно. Такие клятвы запретил давать Господь Иисус Христос См.: Мф. 5:33–37. – человек должен быть честным со своим ближним всегда, без всяких клятв Ср.: Мф. 12:36–37; 2 Кор. 1:17–20. Между прочим, Господь не запрещал клятвы в принципе – Он запрещал злоупотребление ими. Ср.: РВ: «Прежде всего, братья мои, не клянитесь: ни небом, ни землей, ни какой иной клятвой. Пусть у вас будет только «да», если да, и «нет», если нет, чтобы вы не были осуждены». Похожую версию дает и NIV: «Above all, my brothers, do not swear – not by heaven or by earth or by anything else. Let your «Yes» be yes, and your «No» no, or you will be condemned. . Апостол Иаков здесь подтверждает эту заповедь Господню.

Апостол Иаков запрещает здесь не клятву вообще, а клятву не истинную, легкомысленную: Мф. 5:34—36. Если бы апостол имел в виду наложить запрещение на клятву вообще, то он упомянул бы о клятве именем Божиим, ибо эта клятва ясно предписана ветхозаветным законом: Втор. 6:13: Втор. 10:20. И пророки изображают будущее состояние народов как такое состояние, когда они научатся... чтобы клясться именем Моим—„жив Господь": Иер. 12:16. Иисус Христос на суде у первосвященника, Сам с уважением отнесся к клятве: Мф. 26:63-64; и св. апостол Павел в подтверждение истинности своих слов призывал во свидетели Бога: Рим. 1:9; 2 Кор. 1:23; Евр. 6:16, и др.

Безусловно ли всякую клятву запрещает здесь ап. Иаков? Если всякую, то нельзя клясться даже именем Божиим, нельзя давать присягу, которой требует от нас в известных случаях гражданская власть. Но такого запрещения (простирающегося даже на клятву именем Божиим) в словах апостола нет. Он запрещает клясться «небом, землею и иною какою либо клятвою»; из этих слов следует, что небо и земля суть «клятвы», и что существуют еще другие им подобные «клятвы». Но ни небо, ни земля не суть клятвы в смысле действия присягания; они названы здесь клятвами в том смысле, что это суть предметы, называемые в клятвах, или клятвенные. Посему выражение: ни иною коею клятвою должно быть передано так:, ни иным каким либо клятвенным предметом, как, напр., Иерусалимом, храмом, алтарем, даром на алтаре, золотом храма, головою своею (ср. Мф. 5:33–36, 23:16–22). Общее свойство всех этих предметов то, что они суть сотворенные. В обещаниях или уверениях они назывались с тою мыслию, что обещающий или уверяющий готов лишиться этих предметов и не видать их более, если в его словах окажется неискренность или ложь. Но с такою ли мыслию клянется христианин Богом? Нет: с совершенно иною. Когда он говорит: обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, то разумеет, что Бог его видит и слышит, что в исполнении обещания Бог ему поможет, а за неисполнение накажет. Бог не есть клятвенный предмет, подобный предметам сотворенным; в клятвенных обещаниях Он призывается, как свидетель, помощник и мздовоздаятель; посему в выражении: ни иною коею клятвою

Он отнюдь разумеем быть не может. – Когда отрицатели клятвы простирают запрещение ап. Иакова на клятву Богом, то они чрез это самое поставляют Бога наравне с небом, землею, Иерусалимом. Они не хотят знать, что благоговейное призывание Бога всегда благочестиво, так как представляет собою молитву, выражает возношение к Богу ума и сердца: не отлична от сего и истинная клятва Богом. Напротив клясться такими предметами, как небо и земля, или бессмысленно, или прямо нечестиво, – им нельзя молиться, их нельзя призывать на помощь, как бездушных и бессильных, их нельзя представлять в какой-то залог как не находящихся в нашей власти (ср. Мф. 5:36).

Переходя к указанию частных христианских добрых дел, апостол заповедует не клясться и не употреблять для заверения в правде никаких слов, кроме указанных Иисусом Христом (см. Мф. 5:37). Клятва явилась тогда, когда люди оказались недостойными доверия. Язычники клялись своими богами, а евреям Господь повелел для отвращения их от клятвы языческой клясться Богом истинным; но так как эта клятва была допущена по нужде, то, вводя новый образ жизни, Иисус Христос, а по примеру Его и апостол Иаков, внушают говорить истину без клятвы. Один толковник говорит: «Кто нравственно усовершил себя так, как заповедал Иисус Христос в учении о блаженствах, тот, перед лицом всех будучи достоин почтения и уважения, ни от кого не будет принужден к клятве. Но так как клятва запрещена с тем, чтобы каждое слово говорящего было клятвой, свидетельством истинности сказанного и каждое слово должно быть произносимо с сознанием и в чувстве вездеприсутствия Господа, всевидящего и всеслышащего, то из этого взгляда на истину прямо следует, что перед судом (см. Мф. 26:63) и в других случаях (см. Рим. 1:9; 2 Кор. 2:17; 2 Кор. 11:10; 1 Фес. 2:5, 10) дозволено призывать Бога в свидетели в том смысле, что это делается ради убеждения Других» (см. в «Чтениях в обществе любителей духовного просвещения». 1878).

 Прежде же всех, братие моя, не кленитеся ни небом, ни землею, ни иною коею клятвою; буди же вам еже ей, ей, и еже ни, ни; да не в лицемерие 1 впадете 

Вышесказанным святой Иаков освободил христиан, от множества видов зла, какие они делали. Здесь же, прилагает старание освободить их от величайшего и тяжелейшего согрешения, от клятв. Поэтому говорит к ним, что перво-наперво, из всех прочих страстей и грехов, храните себя, братья мои христиане, чтобы не клясться никаким способом, ни небом, ни землёю, ни другой какой ни было клятвой, поскольку те, которые клянутся, клянутся большим, как говорит Павел: «Человецы бо болшим кленутся» (Евр. 6:16), имя же Божие, полагают в основу для уверения своих слов. Итак, те, которые клянутся небом и землёй и прочими творениями, вдвойне согрешают. Первое, потому что клянутся как бы высшим себя, что есть нечестие и согрешение, так как, человек выше по достоинству всех чувственных тварей. И второе, то, что вместо имени Божия, приводят имена тварей и полагают их в основание клятвы, для уверения своих слов. Так что возводят тварей, в честь и достоинство Бога, что есть нечестиво, как толкует святой Феофилакт с Икумением. Поэтому и Господь согласно со святым Его братом Иаковом, решительно положил: «слышасте, яко речено бысть древним: не во лжу кленешися, воздаси же Господеви клятвы твоя 2. Аз же глаголю вам не клятися всяко: ни небом, яко престол есть Божий; ни землею, яко подножие есть ногама Его; ни Иерусалимом, яко град есть великаго Царя; ниже главою твоею кленися, яко не можеши власа единаго бела или черна сотворити; буди же слово ваше: ей, ей; ни, ни; лишше же сею от неприязни есть» (Матф. 5:33-37). И в другом месте сказал: «Иже убо кленется олтарем, кленется им и Сущим верху его; и иже кленется церковию, кленется ею и Живущим в ней; и кленыйся небесем кленется Престолом Божиим и Седящим на нем» (Матф. 23:20-22). И как Господь не только запретил убивать и прелюбодействовать, но и гневаться всуе и взирать прелюбодейно, так и запретил не только клятвопреступление, т.е. ложные клятвы, или преступать истинные клятвы, но чтобы не клялся никто, совершенно. Тогда, те клятвы, запрещал Ветхий Завет, как несовершенный каковой и был, здесь же запрещает Новый Завет как последний и совершенный. И тот, запрещал только, совершение и результат, т.е. деяние греха. Новый же, запретил и начало греха, т.е. лукавые помыслы и внутренние пожелания сердца. Потому что, кто не хранит себя от начала греха и от злых помыслов и слов, тот легко скатывается и к совершению его, т.е. к самому делу. Таким образом, и Господь, и здесь Его брат последовательно запретил, чтобы христиане не клялись абсолютно, дабы не вошло это в привычку, и дабы не впали они в клятвопреступление, что есть явное отречение от Бога. Отрекается же от Бога клятвопреступник, преступая слова данные Ему. Как сказал Богослов Григорий в четверостишиях: «Ложная клятва есть отречение от Бога». Тот же, кто не клянётся вовсе, никогда не впадёт в клятвопреступление. Поэтому и святой Иаков с большой тщательностью возвещает здесь христианам, прежде всего не клясться вовсе, и как бы говорит им: Ничто иное, христиане, не старайтесь так сильно хранить, из всего, что я вам сказал, как то, чтобы не клясться совершенно, потому что за клятвами следует клятвопреступление, клятвопреступление же, тяжелее всякого другого греха, потому что несёт в себе отречение от Бога. Отрекшийся же, Творца своего и Бога, что может ещё сделать, чтобы сподобиться спасения? Поэтому прибавил и «да не в суд впадете», т.е. под осуждение, отсылающее в нескончаемую муку. Так читает и толкует это изречение, божественный Митрофан. Феофилакт же с Икумением и другие, читают «да не в лицемерие впадете» и толкуют, что впадает в лицемерие клянущийся. Поскольку думает, что он истинен, ради внешних своих, так называемых клятв, внутренне же содевает ложь, падая в грех лицемерия, потому что иной он есть внутри, и иной кажется внешне 3. Внимай же возлюбленный, если брат Божий запрещает здесь христианам, клясться абсолютно внешними творениями, насколько более он запрещает клясться Богом?

Мы их ублажаем за то, что они терпели; их и возьмем себе в пример подражания. Наконец, примером терпеливого перенесения злостраданий возьмем праведного Иова, научимся из его примера тому, что Господь не оставляет своим попечением людей праведных и награждает их щедрою рукою за терпение. Вы видели конец оного от Бога (и кончину Господню видите), т. е. вы видели из истории Иова, чем кончились его страдания, и как за свое страдание он был награжден от Господа. Так и вы, подражая Иову, терпеливо переносите все притеснения, все обиды, все злоключения в вашей жизни, Господь и вас наградит, ибо Он весьма милосерд и сострадателен. Но научаясь терпению, говорит апостол, бросьте вашу дурную привычку клясться и божиться.

Человецы бо большим кленутся, и всякому их прекословию кончина во извещение клятва есть. (Евр. 6:16). 
Кто приступает к важному делу, тому полезно предварительно размыслить о нем, хотя бы оно и не казалось незнакомым; потому что невнимание может произвести так же неблагоприятныя последствия, как и незнание.
Вы, благородные мужи, приступаете к важному делу, – к произнесению пред Богом клятвы в том, что употребите благоразсуждение и безпристрастие в избрании достойных в различныя должности начальствования и суда. Итак войдите, или допустите ввести вас, в некоторое размышление о том, к чему приступаете.
«Клятва», или «присяга», есть именем Божиим утвержденное удостоверение о чистой истине объявляемаго о верном исполнении обещаемаго.
Апостол сказал о клятве несколько неопределенно: «человецы большим кленутся», то есть, клянутся тем, что выше и важнее человека. Вероятно, при сем имел он в виду обычай своего времени клясться не только именем Божиим, но также небом и землею, храмом и олтарем. Но все сии виды клятвы, по изъяснению самого Христа Спасителя, имеют одно истинное значение, по которому прямо или не прямо относятся к Богу, и в Нем и Его имени имеют свою силу и важность. «Иже кленется церковию, кленется ею, и Живущим в ней: и кленыйся небесем, кленется престолом Божиим, и Седящим на нем» (Мф. 23:21-22).
Но как дерзаем мы в наших уверениях и обещаниях употреблять святое и страшное имя Божие? Позволительно ли сие дерзновение? В каких случаях оно позволительно? Разрешение всех сих вопросов можно найти в одном Апостольском изречении: «всякому прекословию кончина во извещение клятва есть», то есть, клятва есть окончательное, крайнее средство удостоверения во всяком случае, когда нужно прекратить прекословие, или устранить сомнение.
Посему, если прекословие или сомнение, встречающееся в сношениях между людьми, не так важно, чтобы требовало усиленных мер для устранения онаго; или, если для сего есть простыя и ближайшия средства, находимыя в свойствах и обстоятельствах дел и отношений; если можно довольствоваться и не полным удостоверением, без большаго вреда, особенно общественнаго: в таких случаях и обыкновенное благоразумие не присоветует прибегать к крайнему средству удостоверений, и благочестивое чувство не должно позволить клятвы именем Божиим. Хочешь, например, чтобы верили твоему слову в разговоре, твоему обещанию в общежитии; во множестве случаев сего рода, большею частию маловажных, прибегать к клятве было бы сколько дерзновенно, столько же и излишно. Для той степени удостоверения, какая здесь нужна, есть простыя ближайшия средства. Говори всегда правду с точностию и без уклончивости: и твоему простому слову будут верить, как клятве. Не давай обещаний, в удобоисполнимости которых не уверен, а данныя обещания исполняй неизменно: и твоему простому обещанию будут верить, как клятве. К таким-то случаям относятся – и древняя заповедь: «не приемли имене Господа Бога твоего всуе» (Исх. 20:7), и заповедь Христова: «не клятися всяко» (Мф. 5:34), и увещание Апостола: «не кленитеся ни небом, ни землею, ни иною коею клятвою: буди же вам еже ей, ей, и еже ни, ни: да не в лицемерие впадете» (Иак. 5:12).
Но есть другаго рода случаи, в которых для устранения сомнения и для достижения удостоверения обыкновенныя средства недостаточны; а недостижение удостоверения сопровождалось бы крайним вредом не только частным, но и общественным. Отсюда происходит необходимость, а от необходимости обязанность, с крайним усилием достигать «кончины во извещение», прибегать к крайнему средству удостоверения, какое только возможно.
Государь и государство требуют от подданных верности вообще, и в особенных служениях, должностях и поручениях. В сей верности необходимо нужно твердое удостоверение: потому что без сего не был бы обезпечен общественный порядок, и даже не было бы общественной безопасности. Чем же обезпечить верность? Законами? – Но чтобы законы имели полную силу и действие, для сего нужна строгая верность в их употреблении. Следственно предложенный вопрос здесь не разрешается, а только получает особенный вид: чем обезпечить верность в употреблении законов? Итак чем же? Не честностию ли, предварительно познаваемою? Для сего удобнее находить время и способы в необширном кругу частных сношений, нежели в необъятном пространстве государственных отношений. Власть употребляет ближайшия и важнейшия свои орудия, без сомнения, с предварительным испытанием и дознанием, поколику достигает и проницает человеческий ограниченный взор: но можно ли испытанием и дознанием решительно определить честность каждаго из тысяч и тем людей, прежде употребления их, как орудий государства? Опять возвращается вопрос: чем обезпечить верность? Не честным ли словом? Честное слово можно принять обезпечением только из уст человека дознанной честности: а где предварительное полное дознание честности неудобоисполнимо, там не обезпечивает слово, которое само себя провозглашает честным. Кто не знает, что, так называемое, честное слово дают и те, которые не обезпечили его исполнения для самих себя, и даже не думают о его исполнении? Чем же обезпечить верность? Не страхом ли наказаний? Как неприятно было бы, если б и было возможно, основать общее спокойствие на одном общем страхе! Но это и не возможно; потому что могут быть нарушения верности, которых человеческая проницательность не может открыть, и правосудие человеческое не может преследовать. Страх наказания нужен и полезен для обуздания склонных к преступлениям: но не достаточен для образования качества верноподданных. Таким образом неудовлетворительность более близких и обыкновенных средств к обезпечению верности приводит к крайнему средству, к запечатлению обещаемой верности великим и страшным именем Божиим, дабы каждый так уважал верность, как благоговеет пред Богом; дабы тот, кто вздумал бы дерзновенно коснуться своего обещания, неизбежно встретился с именем Божиим, которое не есть только произносимый звук, но призываемая сила Божия, проницающая души, испытующая сердца, благословляющая верных и карающая неверных.
Что сия «кончина во извещение», сие крайнее средство удостоверения между человеками не есть просто человеческое учреждение, что клятва не есть только изобретение народоправительственнаго искусства, что сию опору земнаго царства приемлет, утверждает и освящает само небесное царствие, сие не трудно усмотреть из того, что клянется и сам Бог. «Мною самем кляхся, глаголет Господь» (Быт. 22:16) Аврааму. И Апостол изъясняет сие слово Господне точно, как образец Божией клятвы. «Аврааму обетовая Бог, понеже ни единем имяше большим клятися, клятся Собою» (Евр. 6:13). Нет сомнения, что по снисхождению Бог дает здесь Своему обетованию образ человеческаго удостоверения: но также нет сомнения и в том, что Бог приемлет в Свои руки только те из земных орудий, которыя чисты и достойны неба.
Клятва именем Божиим в верном прохождении общественнаго служения, или в верном исполнении общественнаго дела, нужна как для удостоверения власти и общества, так и для утверждения самого обязывающагося верностию. Верность не требует ли часто не только самоотвержения, но и самопожертвования? Не встречается ли с искушениями, иногда с грубыми, которыя однако не всегда столь же легко отразить, как легко приметить, иногда с тонкими, в которых можно запутаться почти неприметно? Самонадеянный положится в сем на себя: но едва ли сделает исключение из пророческаго суждения, что «всяк человек ложь» (Пс. 115:2), то есть, вне помощи Божией. А имеющий более самопознания не успокоился бы от сомнения сам о себе, если бы не прибегнул к Богу, и не утвердил в Нем своей надежды. «Господи, верный в словесех Своих, и преподобный во всех делех Своих» (Пс. 144:13)! Благослови верность моего слова и преподобие моего дела. Являй мне истину и правду; даруй мне готовность к самопожертвованию за них, твердость, чтобы устоять против приражений сильной неправды, прозорливость, чтобы не запутаться в сетях хитрости или пристрастия. – Так свойственно говорить сердцу человека, искренно желающаго сохранить верность в служении или деле общественном: так и предписанный законом от дней предков наших образец присяги повелевает говорить: «Господь Бог душевно и телесно мне да поможет!»
Да удалится от нас помысл неверности клятве! Но чтобы он вернее был удален, поражайте его, как стрелою, грозным словом Божиим: «не очистит Господь приемлющаго имя Его всуе» (Исх. 20:7). Если «не очистит Господь приемлющаго имя Его» всуе, напрасно, легкомысленно, без нужды: то чего должен ожидать тот, кто, давая клятву пред Богом, употребил бы имя Божие неблагонамеренно, святотатственно, чтобы его святостию покрыть нечистоту своей неверности? «Пoгyбиши вся глаголющия лжу» (Пс. 5:7): но не прежде ли прочих погубиши, Господи, глаголющия лжу пред именем Твоим и пред лицем Твоим, лжущих, как Анания и Сапфира, не человеком, но Тебе Богу? Когда Апостол Петр обличил Ананию сими точно словами: «не человеком солгал еси, но Богу; слышав Анания словеса сия, пад издше»; а потом и Сапфира, после подобнаго обличения, «паде абие пред ногама его, и издше» (Деян. 5:4-5:10). Сей пример, и многие примеры вне священной истории, показывают, что ложь пред именем Божиим и пред лицем Божиим, ложь клятвопреступная, как бы в нетерпение приводит небесное Правосудие, и привлекает грозные и внезапные удары судьбы.
К сим размышлениям о важности клятвы, надеюсь, и без моего содействия присоедините размышление о важности дела, для котораго даете клятву. От тех, которых изберете, будет зависеть не малая доля общественнаго порядка, спокойствие многих, спокойствие собственно зависящих от вас и врученных вашему попечению, а иногда, может быть, даже спокойствие некоторых из вас, и поддержание достоинства вашего возвышеннаго сословия.
Избирайте так, чтобы не упрекать потом себя, чтобы не прогневать Бога. Найдите достоинство, если оно скрывается; умейте привлечь, если оно уклоняется. Напротив того, поставьте преграду домогательству недостоинства. Не поставьте себя ниже недостойных, допущением их перехитрить ваше действование. Оправдайте щедрую к вам доверенность к самодержавной Власти. Чистота намерения и действования да привлечет благословение Божие на избирателей, и на избрание, и на избираемых, и на последствия избрания. Аминь.