Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 21, стих 18. Толкования стиха

Двенадцать драгоценных камней, украшающих основания города, как и самые эти основания, означая двенадцать апостолов, указывают в то же время на отличительное свойство или достоинство каждого из них.

Измерение города, производимое мерою человеческою, очевидно, должно показать нам, с одной стороны, всю грандиозность и необъятность этого города святых, причем по пространству его можно судить о бесчисленности наполняющих его обитателей (12 тыс. стадий, согласно со счетом Андрея Кесарийского, 108 тыс. сажен, или 2160 верст в каждую сторону). А ведь город представлял в измерении своем равносторонний четвероугольник - и не квадрат, а куб. С другой - ту предопределенность от Бога, стройность, строгую пропорциональность и гармонию во всем, которые свидетельствуют о совершенстве и внешнем, а равно и о Премудрости и величии Устроителя его. При этом, как отмечает Яковлев, «более всего нас удивляет состав цифр в вычислениях ангела. Он совершенно однообразен: например, 12 патриархов, 12 апостолов, 12 ангелов, 12 оснований,украшенных 12 дорогими камнями, 12 верст, 12 тыс. стадий и 144 локтя, число, равное квадрату 12. Не означает ли это однообразную стройность всех дел и устроений Божиих, при чудесном, неисчислимом и необъяснимом их разнообразии?» И не должны ли мы и здесь в чувстве благоговейной радости о славе и величии Сотворшаго вся (Прем. 9:1) преклониться пред Премудростью и Всемогуществом Его, подобно тому как не может благоговейно не прославлять Его за чудно премудрое устройство всего окружающего нас видимого, физического, мира всякий разумный человек. Необъятно грандиозна, дивногармонична и величественна эта вселенная, непостижимая для ума человеческого в этой бесконечности своей. Но это только оболочка, это как бы материал и обиталище для еще более дивного, необъятного и неизмеримо более богатого и разнообразного мира невидимых духовных существ, в своем высшем космосе, в своем разумном устроении и гармонии представляющих еще большую стройность, еще большее единение, согласие, беспредельно многообразную и полную светлым и всегда радостным содержанием, осиянную лицезрением Творца, сознательную, выше чем разумную жизнь. Но в физическом порядке, знаем мы, бывают и перемены, и расстройства, и катастрофы, хоть железными и неизменными признаются наукой законы его. Ибо преходит образ века сего (1 Кор. 7:31), ветшают его стихии: Небо и земля мимоидут, сказано Божественным Устроителем их. Зато - словеса Его не могут прейти... (Мф. 24:35) и с ними-то, до степени противоположности, более устойчивым и прочным является и весь тот духовный мир, к коему относятся они, ибо засвидетельствовал Сам Господь: Слова Мои дух суть и живот суть... (Ин. 6:63).

И вот, отмеченная г. Яковлевым столь характерная точная и повторяющаяся определенность и упорядоченность в образах этого духовного мира и говорит нам о такой устойчивости, согласованности и высшей законосообразности того мира, который есть и мир свободы и живой личной отзывчивости на все веления и мысли своего Творца и Отца. И не даром в молитве,заповеданной нам Спасителем нашим в Божественном ведении Его, читаем мы всегда: Да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли. Ибо на небе том воля Его исполняется всегда и до конца: и в этом жизнь, в этом блаженство и светлая, богатейшая сокровищница для исполняющих всякой радости, света и блаженства. И - о, хотя вмале, хотя бы, понуждаемый всеми этими испытаниями от Бога направляемой жизни, устремился бы, поднялся бы и этот наш мир земной - туда, горе, к этой единственно светлой и разумной, действительно достойной нашей богоподобной природы, всепокрывающей, всеутоляющей, всеутешающей, подлинно христианской, истинно прекрасной жизни!..

«Не останавливаясь на внешнем описании города, мы, - продолжает он, - обратим наше внимание на внутренний его смысл; а он отчасти объяснен самым пророчеством, например на двенадцати воротах города написаны имена двенадцати израильских патриархов, а на двенадцати основаниях - имена двенадцати апостолов. Вот ясное указание, что каждая черта описания святого города имеет значение не то, которое выражают буквы, но сокровенное и духовное.

Под именем святого города мы понимаем жилище славы Божией (стих 11-й), т.е. и Самого Бога, и святых Его (стих з-й). Какой же может быть предел там, где живет Беспредельный? И в то же время святой город, по словам описания, имеет стены из драгоценного камня - ясписа (стих 18-й). Спрашивается: что означает этот яспис? Мы видели из стиха 3-го 4-й главы, что цветом ясписа и сардиса означен вид Господа Бога, и в одиннадцатом стихе рассматриваемой 21-й главы читаем, что «свет ясписа кристалловидного освещает город, имеющий славу Божию»; а потому и заключаем, что стена Царства Божия есть неосязаемый чувствами нашими предел, устроенный могуществом и мудростью Бога, или самое могущество и мудрость Божия, недоступные никаким другим силам, ограждающие селение славы Божией» (Яковлев) Барсов, 303. .

И далее г. Яковлев продолжает: «Внутренность описываемого города и улица - все из чистого золота, подобного прозрачному стеклу. Не говорится в пророчестве ни о каких построениях города, ни о фигурных каких украшениях или искусственных изделиях, - одно только чистое, прозрачное. Такого золота в мире нашем нет; это особенная, чудесная какая-то стихия, наполняющая и украшающая город, в которой непостижимо слиты и понятия блеска, чистоты, прозрачности и драгоценности». Если все это мы примем за иносказание (каково оно и есть), то что может быть светлее, чище, яснее и драгоценнее святости? «Ибо святость лица или места есть совокупность всех красот и драгоценностей духовных. Она точно чистое золото, проникнутое лучом Божиим и потому прозрачное».

Отметим дополнительно еще одну частность: измерение города производилось а) ангелом и б) золотою тростью. И то, и другое указывает на важность производимого дела, в свою очередь зависящую от ценности того, что подвергалось такому измерению, т.е. нового Иерусалима - прославленной Церкви Христовой.

При чтении описания Небесного города возникает ощущение, что тайнозритель с трудом подбирает слова и образы для передачи того, что было ему показано. Видимо, реальности грядущего Царства настолько превосходят все известное нам, что человеческими словами изобразить это невозможно. Что и неудивительно, ибо Сам Господь о грядущей вечности говорит: се, творю все новое.

«из ясписа» – см. комм. на 21, 11.

«чистое золото, подобен чистому стеклу» – на земле трудно представить себе город, который одновременно имел бы свойства чистого золота и прозрачного стекла. Однако, как не раз уже говорилось, для небесной реальности не существует подобий в нашем мире (ср. также 14, 2; 15, 2).

Некоторые, впрочем, объясняли прозрачность золота тем, что Небесный город освещается Благодатью – нетварным светом Божества (см. 21:23), который все проникает и для которого нет ничего непрозрачного.