Книга пророка Исаии, Глава 45, стих 9. Толкования стиха

Бог и время

Пророк предсказывает, и мы вторим ему мыслями о том, что Бог уже сделал то, что будет сделано. Ведь не говорит пророк: «Он сделает то, что будет», а говорит: «Он сделал то, что будет» (лат. quia fecit quae futura sunt). Стало быть, Он и сделал то, что будет в будущем, и в то же время сделает. Ибо это не было бы сделано, если бы Он это не сделал; и это не будет сделано, если Он это не сделает. Он сделал это, предопределяя их будущее, и Он сделает это, производя на свет.

Горе тому, кто препирается с образователем своим: ,черепок из черепков земных. Скажет ли глина горшечнику своему: "зачем ты делаешь"? и твое произведение: "он без рук". Желающие отнести сказанное к лицу Кира так объясняют это место. Так как Я обещаю великое, и именно, — что вследствие возвращения народа Моего в Иудею Я все царства повергну пред Киром: то горе тому, кто не верит и думает, что не сбудется то, что Я говорю, подобно тому как если бы глина и разбитый черепок винил своего горшечника за то, что он сделан или что он так сделан и если бы произведение стало говорить против рук художника и сын обвинять отца и мать (Ис. 45:10) за то, что он произведен на земле по закону природы. <...> А кто относит начавшуюся мысль ко Христу, тот так излагает свое толкование: горе тем, кои препираются с Богом и думают, что Христос не прийдет, подобно тому как если бы глина и черепок из черепков стал препираться с своим горшечником. <...> Но что имели в виду Семьдесят, которые в начале этого отдела перевели: Что лучшее Я устроил, нежели глину горшечника? Не будет ли пашущий пахать землю? Этого я не в состоянии знать, — разве только последовать изданию Феодотиона, который вместо этого поставил: горе тому, кто препирается с Создателем своим, паша пашущих землю, то есть раня чрез покаяние сердца людей и, подобно бороздам, подкапывая и опрокидывая их. Но и это объяснение нелепо. Далее, о том, что горшечником, то есть Творцем нашим и Создателем называется Бог, говорит и апостол Павел в послании к Римлянам: еда речет здание создавшему е: почто мя сотворил еси тако? Или не имам власти скуделник на брении, от тогожде смешения сотворите ов убо сосуд в честь, ов же не в честь (Рим. 9:20—21)? И более подробно пишется у Иеремии, который между прочим сообщает: И снидох в дом скуделничь, и се той творяше дело на каменех. И разбися сосуд, егоже той творяше от глины руками своими: и паки той сотвори из него иный сосуд, якоже угодно во очию его. И бысть слово Господне ко мне рекущее: Еда, якоже скуделник сей, не возмогу сотворити вас, доме Исраилев? рече Господь: се якоже брение в руку скуделника, тако вы есте, доме Исраилев, в руку Моею (Иер. 18:3—6).

Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: "что ты делаешь?" и твое дело скажет ли о тебе: "у него нет рук?" Эти слова Он говорит тем, которые обвиняют долготерпение Божие, говоря: Богу следовало это сделать, а то оставить. Нет более нечестивого слова, как предписывать закон судье и судить по человеческому разумению о Законодателе природы. В великом деле Он пользуется малым примером. Художник не есть творец брения, но только виновник формы его, да и то, – насколько он может. Бог же есть виновник не только твоей формы, но и материи, из которой ты сотворен. Брение получает от художника не бытие, а только форму, и однако оно не противится и не противодействует ему. Напротив ты, который совершенно был сотворен Богом, садясь пред судилищем, призываешь Бога на суд. Брение не противится, так как оно не имеет ни слова, ни уст. Ужели ты потому противишься, что получил от Него дар слова? Ужели ты будешь пользоваться тем даром против Щедродателя, чтобы вести с Ним войну? Почему ты не вспоминаешь о тех причинах, по которым тебе невозможно вести войну против Бога? Не затем Он даровал тебе слово и разум, чтобы ты, имея эти преимущества, противился ему, но чтобы ты прославлял и благословлял Его, – не затем, чтобы ты судился и спорил с Ним. Ты получил язык для превозношения Его, а ум для благодарения и веры, как мы и читаем у Иисуса сына Сирахова: добровольно Я дал тебе язык; а указывая на причину, говорит: чтобы ты благословлял Его и прославлял Его (ср. Сир. 51:30). Брение совершенно лишено речи. Если ты познаешь (Творца), то поймешь, что ты ничтожнее брения и лишен дара слова. Так как Он принимал участие в том, чтобы освободить их, и хорошо знал, что они будут Его злословить за минувшее время, в которое они подвергались притеснениям, по написанному: едва не пошатнулись ноги мои (Пс. 72:2); и потом: "как узнает Бог? и есть ли ведение у Вышнего?" И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатство (Пс. 72:11-12), а также: почему прогневался на нас вот уже семьдесят лет (Зах. 1:12)? Многие намерены были обвинять Его подобными словами, – а поэтому Он заключает их уста словами: скажет ли глина горшечнику? Смотри на благоприятность времени, т.е., на то время, когда они уже имели получить свободу. Чтобы они не думали, что Бог не может совершить такие дела, Он и приводит эти слова. Если бы в то время, как Он употреблял эти слова, они оставались все еще в притеснениях, то они могли подумать, что Он обманул их этими словами, так как не мог освободить их от наказаний. Но Он заключает их уста временем освобождения, чтобы они знали, что то отпущение есть дело неисследуемой и неиспытуемой премудрости, и никому не позволительно обвинять, говорить зло, или исследовать. Когда Он обращается к противникам, то заимствует выражение из быта возделывающего землю: всегда ли земледелец пашет для посева, бороздит и боронит землю свою? (Ис. 28:24). Когда же он говорит тем, у которых не было никакой надежды на освобождение, то Он пользуется подобием брения и художника. Вы, говорит, не знаете, что все это Я совершил для вашего научения; все это Я предсказал, а вы не слышали. Если вы не слышали и сами себя подвергли наказанию, то вы и обвиняйте в этом не Меня, а себя. Между тобою и Богом существует не только различие, но это различие таково, как между брением и художником: художник не есть творец брения, но только формы; однако один весьма близок к другому, так как и брение, и художник суть творения; твой же Творец не сотворен, а ты – Его творение. Так как между тобою и Богом весьма большое различие, то и говорится: скажет ли глина горшечнику: "что ты делаешь?" и твое дело скажет ли о тебе: "у него нет рук?" Оно не будет отвечать ни тогда, когда оно брение, ни тогда, когда оно – выделанный сосуд: "когда мне лучше бы было быть брением, зачем ты меня превратил в форму?" или: "когда мне лучше быть обработанным, почему ты допустил мне пребывать брением"? Это говорится многими бесстыжими философами, которые служат предметом посмеяния и срама для всех. Они желают своим умом исследовать неизмеримую премудрость Божию, потому они отвратительны и ненавистны, за свои болтливые речи, которые они бесполезно повторяют каждый день, не переставая: если творение было добро, то почему оно не изначально? Если же оно зло, то почему оно совершается впоследствии? Что иное должно отвечать на это, кроме следующего: скажет ли глина горшечнику, или творение Творцу своему? Он один знал все, знал также время, когда должно творить. Если, говорят, хорошо творение, то почему не творится каждый день? Но разве ты можешь теперь положить Богу закон? О, гордость и жалость червя, земли и праха! Он спрашивает таким бесстыдным образом основания у природы столь несказанной и неисследуемой, по обычаю развращенных и пустых детей, которые, будучи лишены ума, иногда оскорбляют мудреца. Что сказал пророк, для них не велико, кажется им даже ничем.

Ст. 8, 9. Аз есмь Господь Бог, создавый тя. Что лучше устроих яко глину скудельничу? В сих словах как бы излагает причину того, что Сын, сый Бог по естеству, умалил Себе (Флп. 2:7), благоизволил даже и пострадать за нас и удостоить живущих на земле стол великой милости, чтобы душу свою предать в искупление за них, — даже более, соизволил приять зрак раба и, при вышней славе, восприять уничиженность человеческого естества¹. Посему и говорит: Аз есмь, что в настоящем случае должно принимать в смысле: Я пребываю и живу, Сущий Бог истинный и Господь сил, приведший все в бытие и смерти не сотворивший, но создавший все для нетления (срав. Прем. 2:23). Потом, удостаивая чести человеческое естество и так как из всех живых существ на земле совершенно ни одно не может равняться с ним (естеством человеческим), говорит: что лучшее устроих яко глину скудельничу? Ибо мы созданы Им так, что Он взял персть от земли и подобно скудельнику дал ей прекрасный образ. Но и не этим только ограничивается достоинство человеческого естества: в нас есть некоторый и еще больший дар и даяние художества Божественного; мы сотворены по образу и подобию Бога, удостоились иметь образ славы Его, мысленно блистающий в душах наших, хотя по плоти мы — земля и из земли. Поэтому человек есть не презренное какое либо, но напротив, досточудное на земле живое существо: и таким образом Бог прославляется в нем. Так Он сказал и многострадальному Иову, поставляя в ясность свои великие дела: или ты брение взем от земли создал еси животно, и глаголивого сего посадил еси на земли (Иов. 38:14)? Воспевает же негде и Божественный Давид: Господи, что есть человек, яко помниши его? или сын человечь, яко посещаеши его? Затем изъясняет высокое достоинство человеческого естества, говоря: умалил еси его малым чим от ангел, славою и честию венчал еси его: и поставил еси его над делы руку твоею, вся покорил еси под нозе его (Пс. 8:2. 5—7). Некоторые из этих стихов премудрый Павел применил ко Христу (Евр. 2:6—8). Но тоже самое без несообразности может быть сказано и о всяком человеке подобном нам: ничего в том ложного нет. См. ст. 10

Мы, не зная ничего из грядущего и видя только нынешнее положение дел, неправильно судим о происхо­дящем. Для Бога же и грядущее - как настоящее. Но это говорится к пори­цающим (Его), которым подобало бы также сказать от Писания: Скажет ли глина горшечнику (Ис 45: 9) и т.д. Ведь разве не следует избегать человека, вводящего законы, противные Богу, и выступающего против дел промыс­ла, хотя он не дерзает оспаривать человеческие законоположения? Итак, обойдя молчанием таковые ошибочные представления, а ско­рее - кощунства, давайте покажем, что несправедливо у них единичные вещи считаются не подлежащими промыслу при наличии всеобщего и родового провидения.

Очевидно, этот стих относится к Израилю.

С 9-13 включительно разбираются возражения или, точнее, предусматриваются сомнения, которые могли у кого-либо зародиться относительно точного исполнения всего того, что только перед этим было предсказано; а также б. м. здесь опровергается и недовольство только что возвещенным путем спасения. Горе тому, кто препирается с Создателем своим... кто говорит отцу... матери: зачем ты родила меня... Кому возвещается это горе? Кто осмеливается жестоко препираться с Творцом и выражать такое безрассудное недовольство своей участью? Очевидно, не кто иной, как тот же "жестоковыйный" Израиль, который не раз и раньше, как от пророка Исаии (Ис. 29:16; Ис. 40:27), так и от других пророков (Иер. 18:1-2) уже получал подобные же уроки за этот упорный свой недостаток. Можно думать, что пленные иудеи, переживая тяжелые бедствия, уже потеряли веру в возможность избавления, как это вытекает из известной нам жалобы Израиля: "путь мой сокрыт от Господа; и дело мое забыто у Бога моего" (Ис. 40:27). Но есть также основания предполагать, что иудеи, как кичливые националисты, выражали еще и недовольство, слыша пророчество о восстановлении их города и храма не каким-либо великим иудейским вождем (напр., Мессией), а совершенно чуждым для них царем язычником. На это, по-видимому, намекает конец 11-го стиха: "вы... хотите Мне указывать в деле рук Моих" ?