Книга пророка Исаии, Глава 34, стих 13. Толкования стиха

Какое поведение Господь хорошо через пророка под видом Вавилона изобличал, говоря: Зарастут дворцы его колючими растениями, крапивою и репейником - твердыни его? Ибо что изображается через крапиву, если не похоти мыслей, которые, конечно, представляются нам колючими растениями; если не уколы пороков? Итак, на дворцах Вавилона крапива и колючие растения пустят побеги, потому что в смущении дурного разума возникают и томления мыслей, которые раздражают, и грехи дел, которые наносят уколы.

And whenever you will see their synagogues outside of Jerusalem, listen to the sort of things that he proclaims about them when he says: Thorn trees shall grow up in their cities, clearly referring to their fruitless doctrines. For this reason also, it is clear from the above statements that their “vineyard” had been overgrown with “thorns”: “I waited in order that it might produce a cluster of grapes, but it produced thorns.” 

 

И падут с ними единороги, то есть Идумейские. И упиется земля от крове их. И обратятся потоки его в смолу, и земля его в жупел… И наследят его птицы и ежеве, совы и вранове возгнездятся в нем… и срящутся беси… ту почиют ночныя страшилища, обретше себе покоища (Ис. 34:7, 9, 11, 14). Все страхования (страшилища), перечисленные здесь пророком, действительно будут в Идумее после предсказанного запустения; вместо жителей в домах Идумейских поселятся птицы, ежи, враны и грифы.

Опять старается иным способом объяснить нам то, что случается в пустыне. Доколе города многолюдны, ни одно из диких дерев не произрастает в них; отдаляются и звери, любящие пустыню. Когда же станут безлюдными и лишатся жителей, тогда окажутся как бы некоторою, полною терний, не возделанною землею, обиталищем для страусов (струфионов), особенно для сиринов. Сиринами же (филинами) называет птиц, ночью издающих плачевные звуки и как бы рыдающих, которые днем сидят тихо и гнездятся в пустынных местах; летают они более во тьме, как сова и подобные птицы. А говоря о бесах и онокентаврах, встречающихся друг с другом и вопиющих друг ко другу, прикровенно указывает на совершенную пустынность городов, ибо говорится, что и злые духи любят пребывать в пустынных местах (срав. Мф. 12:43). Преимущественно там покоятся и те из зверей, которые предпочитают держаться вдали от людей, и самыми естественными законами приводятся в дикость.

Шакалы, дикие кошки, ночные привидения. Видение Исайей разорения Эдома завершается сценой опустошенной земли, которая оставлена падальщикам и привидениям (см.: Иер. 9:11). Легко вообразить, сколь зловеще будет звучать вой шакалов и гиен для людей, уже испытавших страх за свою жизнь (см.: Мих. 1:8). Некоторые комментаторы усматривают здесь появление Лилит, женщины–демона, ночного привидения (ст. 14) как одного из созданий, которые населяют этот мир кошмаров.

Не останется в Идумее аристократов, настоящих потомков Исава, из среды которых выбирались в Идумее цари. Царская власть там не была наследственной, – а оставшиеся в ней другие аристократы потеряют всякое значение («будут ничто»). Естественно, что и лишенные хозяев дворцы идумейские зарастут сорными травами и в их развалинах будут жить только нечистые птицы да звери. Кроме того, здесь поселятся и нечистые духи. «Шакалы..., страусы..., звери..., дикие кошки..., лешие...» – обо всем этом пророк говорил в своей речи о разрушении Вавилона (см. Ис. 13:21, 22). «Ночное привидение» – c евр. lilith. Древние толкователи видели здесь намек на верование иудеев в женщину-демона, которая ночью высасывает кровь у людей, новые же переводят это слово, происходящее от слова lail – ночь, просто выражением: ночная, и разумеют здесь ночную птицу, т. е. филина. «Летучий змей» – это такой змей, который откуда-нибудь с высоты, напр., с высокого дерева бросается на свою жертву и с налета жалит ее. «Коршуны» любят места пустынные, уединенные и им как нельзя лучше покажется выводить птенцов в развалинах идумейских дворцов.