Книга пророка Исаии, Глава 3, стих 25. Толкования стиха

Хранилища золота и серебра, дорогой одежды и многоценных камней, пока заключают в себе сокровища, почитаются достойными забот и попечения, помещаются в крепких зданиях, на высоких местах, и при них бывают запоры, замки, печати, стражи и все, придуманное для безопасности и охранения. Когда же окажутся они не имеющими в себе сокровищ, оставляются в пренебрежении и опустении. Воспользуемся сим и мы, потому что души, приявшие в себя дар Божия слова, соделались хранилищами драгоценностей, достойными помещения в божественных сокровищницах. Когда же они окажутся не имеющими божественных украшений, тогда будут уничижены как отверженные и признанные бесполезными. Посему-то сказано: непотребен бысть Иехониа, аки сосуд непотребен (ср.: Иер. 22:28). Итак, чтобы нам пребыть в Царских хранилищах, не предадим татям многоценной жемчужины, которая нам вверена!

Therefore, with these threats having been justly made against them, the prophecy states that they will be handed over to the sword of their enemies. He foreshadowed the Roman invasion when he said: Your most beautiful son, whom you love, he shall fall by the dagger; and your strong men shall fall by dagger. Instead of this, Symmachus renders this verse in this way: Instead of beauty, the beautiful of your number will fall by the sword, and your powerful will fall in battle, when the city will be emptied and mourn. And so it has been said concerning it according to the Septuagint: you shall be left alone and shall be dashed to the ground.

И восплачутся, и во слезах будут сидеть сильные врат ея, то есть мужи ученые, богатые и сильные.

Это мы видим до сего времена Метафорическое объяснение легко, — что кто дал место диаволу и не соблюдал всяким хранением сердца своего, ворота того печалятся, и в отсутствие жениха он постоянно бывает в печали и, низпадая с высоты, сидит в прахе земном.

И будут воздыхать и плакать ворота столицы, и будет она сидеть на земле опустошенная (И смирятся: и восплачутся хранилища утварей ваших, и останешися едина, и о земле ударена будеши). Пророк всеми мерами увеличивает плач, усиливает страх, возбуждает живое сокрушение, поставляет бедствия на вид, распространяет описание несчастия, обращаясь ко всему, собирая отовсюду скорбные черты по причине бесчувственности слушателей, так как желательно было, чтобы такими угрозами они были потрясены и стали чувствовать совершение ожидающих их бедствий. Потому они и прибавил то, что представляется весьма жалким, – что они будут видеть опустошенное хранилище золота, памятник прежнего благоденствия, который самим видом своим будет постоянно возбуждать живую скорбь. Несчастия обыкновенно тогда особенно поражают нас, когда мы сравниваем их с прежним благоденствием; такое сравнение делает рану более жестокой. Так и Иов некогда со слезами говорил: "о, если бы я был, как в прежние месяцы" (кто мя устроит по месяцам преждних дней?) (Иов. 29:2). И повествует о всем богатстве, о благах, которые текли как бы из источников, о почестях, о доходах, о всей славе своей, чтобы таким сравнением лучше показать, как тяжки настоящие, постигшие его бедствия. То же делает теперь и пророк, напоминая о хранилищах и, не довольствуясь этим, представляет их самих плачущими. Речь бывает поразительнее, когда делаются такие олицетворения. Потому он представляет плачущими и виноград и вино, чтобы сильнее поразить слушателей и тронуть их бесчувственность. Что значит: останешися едина? Оставленная, говорит, без помощников и без попечения Божьего лишенная всей прежней славы, окруженная со всех сторон врагами и стесненная среди иноплеменников. Затем, желая представить крайность унижения, говорит: и о земле ударена будеши. Не сказал: упадешь, или: низвергнешься; но употребил другое слово, яснее выражающее все ее унижение.

К этому присовокупляет: и останешися едина и о землю ударена будеши, то есть будешь жалкою и повергнутою и как бы лежащею на земле. Ибо такова жизнь тех, которые находятся в плену, несчастии, суровом и невыносимом рабстве. Итак, весьма страшно оскорблять Бога и пренебрегать душевною красотою; потому что очень склонных к небрежности Бог лишает всякой красоты, очевидно духовной, и показав их не имеющими никакой добродетели, предаст их врагам. Так мы говорим, что некоторые преданы в неискусен ум и страсти бесчестия. (Рим. 1:26, 28) А когда Бог всяческих укрепляет нас духовною силою, мы сохраняем в себе красоту своей природы в полном блеске. Когда же Он оставляет свое попечение о нас, тогда мы являемся совершенно обнаженными от всякого добра и, утратив красоту добродетели, подчинимся постыдным страстям и будем служить врагам.

Персонифицированный образ Иерусалима.

Так как много иудеев падет на войне, то некому будет собираться у городских ворот, при которых обыкновенно совершался суд и устраивался базар. Речь пророка, заключающаяся в 3 главе, за исключением 10-11 ст., представляющих собою восклицание, очень похожее на благочестивые излияния псалмов, признается лучшими критиками подлинным произведением Исаии. Говорят, впрочем, что пророку Исаии не свойственны те подробности, какие он сообщает об украшениях женщин, но это выражение, собственно, не имеет под собою достаточного основания. Речь эта составлена, вероятно, в последние годы или вскоре по смерти Иоафама, быть может, пред самым вступлением Ахаза на престол Иудейского царства. Стесненный внешними врагами (4 Цар. 15:37), Иерусалим внутри предан анархии. Молодой Ахаз еще не взял в свои руки правления и многие, очевидно, боятся его воцарения, желая иметь над собою более способного правителя. Однако нет охотников взять на себя трудное дело управления Иудейским царством. Речь эта, по Condamin'y, может быть удобно разделена на следующий строфы: ст. 1-7_1-я строфа_3, 3, 2, 2 ст. 8-15_2-я строфа_3, 3, 2, 2 ст. 16-23_1-я строфа_3, 2, 3 ст. 24-26_2-я строфа_3, 2, 3 Заметить нужно, что Condamin разделяет 19-й стих на два, как это сделано в евр. мазоретской Библии, отчего у него получилось не 25 стихов в 3-й гл., а 26.