Книга пророка Исаии, Глава 29, стих 16. Толкования стиха

А в отношении тех, на ком пребывает гнев Божий, поскольку и ими хорошо пользуется Бог для научения других, кого благоволит Он избавить, апостол рассуждает далее: Ибо Писание говорит фараону: для того самого Я и поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою и чтобы проповедано было имя Мое по всей земле (Ис. 9:17). И ниже, делая вывод касательно обоих родов людей, апостол говорит: Итак, кого хочет, милует, а кого хочет, ожесточает (Рим. 9:18), — разумеется, ни с кем не делает Бог этого по некой несправедливости, но с обоими родами людей поступает по Своему милосердию и истине. И однако, все еще возбуждает сомнение дерзкая немощь тех, кто пытаются думать о неисследимой глубине судов Божиих согласно предположениям человеческого сердца. Противопоставляя себе это возражение, апостол говорит: Ты скажешь мне: «За что же еще обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?» (Рим. 9:19). Станем считать, что сказано это нам. Ведь что иное, кроме того, что ответил апостол, должны отвечать также и мы? А если и нас смущает подобное, поскольку и мы люди, то всем вместе нам надлежит послушать говорящего: А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почести, а другой - для поругания (Рим. 9:20-21)? Если бы эта масса была чем-то средним в том смысле, что она не заслуживала бы ничего доброго и ничего злого, то небезосновательно показалось бы несправедливым, если бы из этой массы создавались сосуды для поругания; однако поскольку из-за свободного решения первого человека вся эта масса от одного первого человека идет в осуждение, то несомненно, что сосуды для почести создаются из нее не по собственной их праведности, поскольку никакая праведность не предшествует благодати, но по милосердию Божию, тогда как создаваемые для поругания должны быть относимы не к несправедливости Божией (ведь невозможно, чтобы была несправедливость у Бога), но к Его суду.

Мудрецы, мечтающие заправлять судьбой Иудейского царства помимо воли Господа, Царя вселенной, наипаче же Царя избранного народа, забывают, что они находятся в такой же зависимости от Него, в какой находится глина (брение) от горшечника, всякое другое изделие от его производителя. Думать, что судьба Иудейского царства может быть устрояема без участия Господа Бога, при помощи одних человеческих мудрований, также нелепо, как если бы глина, из которой делаются горшки, стала говорить горшечнику, что она без участия его сама может принять форму горшка или другого какого сосуда, или если бы всякое другое изделие (здание, творение) рук человеческих стало заявлять, что оно не дело этих рук, или сделано ими неразумно.

Then he adds: Shall you not be regarded as the potter’s clay? For, as people, we are all as potter’s clay, because our bodies are of clay. Does it not therefore logically follow that it is not possible to escape the notice of the maker? Is it possible for the one who has been made by him to do such works? And who is able or who will dare to say that God did not create him? For if the clay that lies before the potter could never say these things concerning him, it is clear that all those who think out a deep plan within their soul and those who imagine that God does not know the works that they did in darkness are vain.

См. ст. 14; горе уклоняющимся от Господа, дела их …во тме… Не якоже ли брение в руках скудельника вменитеся . Этим обличает тех, которые далеки были от страха Божия и замышляли всякое лукавство, не делали же худого только боясь Езекии.

Горе вам, замышляющим во глубине, чтобы скрыть от Господа замысел, дела которых во мраке и которые говорят: кто видит нас и кто знает нас? Этот ваш замысел так же превратен, как если бы глина стала замышлять против горшечника и изделие сказало сделавшему его: ты не сделал меня, и произведение сказало своему мастеру: ты не разумеешь. Эта речь Божия направляется теперь против тех же, о которых выше сказал: погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну или, как пишет пророк, скрою, которые мудры в самих себе и разумны по собственному взгляду. К ним вполне справедливо можно относить и слова: исчезоша испытающии испытания (Пс. 63:7), тогда как о премудрости Божией написано: аще бо кто будет и совершен в сынех человеческих, отсутствующей Твоей премудрости, нивочтоже вменится (Прем. 9:6). Они думают, что Бог не знает замысла их, потому что дела их находятся во мраке, и говорят: кто видит нас и кто знает нас? Но так же говорят и мудрецы века сего, и учители еретиков, и иудейские фарисеи, что никто не понимает их, не припоминая того, что говорится к Богу: тма не помрачится от Тебе и нощь яко день просветится; и: яко тма ея, тако и свет ея (Пс. 138:12). Обольщенные этим заблуждениемъ Адам и Ева, слыша звук от стоп Бога, ходящаго в раю, скрылись под деревом, в котором было познание добра и зла (Быт. 3:8); также и Каин, говоря: аще изгониши мя днесь, от лица Твоего скрыюся (Быт. 4:14), вследствие подобнаго же безразсудства думал, что Бог не будет знать. Также чрез Амоса говорится о нечестивых и грешниках: аще погрузятся от очию Моею во глубинах морских: то и тамо повелю змиеви, и угрызетъ я (Ам. 9:3). Поэтому хотя бы кто либо был мудр и обладал сильным умом, но если он не имеет мудрости и звания Божия, то мы можем сказать о нем: аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126:1). Сделаем уподобление этому: если Господь не окажет помощи знанию, то напрасно трудится тот, кто считает себя мудрым. Если Господь не будетъ всякою стражею охранять сердца нашего, то напрасно бодрствует тот, кто считает возможным сохранить его своим старанием. Превратен, говорит он, этот ваш замысел, если вы считаете сделавшаго незнающим того, что он сделал, и Творца не знающим своего творения, подобно тому как если бы глина и изделие сказало сделавшему его и своему мастеру: ты не сделал меня или ты не хорошо сделал меня и не понимаешь своего произведения. Это свидетельство в других словах приводит апостол в послании к Римлянам, где он разсуждает о глубине разума Божия и желает опровергнут обвинение со стороны людей: о человече, ты кто еси против отвещаяй Богови? Еда речет здание создавшему е: почто мя сотворил еси тако? Или не имат власти скуделник на бреньи, от тогожде смешения сотворите ов убо сосуд в честь, ов же не в честь? (Рим. 9:20-21). Относительно всего этого следует заметить то правило: евангелисты и апостолы без изменения мыслей переводили с еврейскаго на греческий, как им казалось нужным.

Если же человек кажется лучше и благообразнее глины, то это различие произошло не от разности в существе их, но от мудрости Художника, так как в сущности ты ничем не отличаешься от глины. Если же не веришь, то пусть убедят тебя могилы и гробницы; подошедши к гробам предков, ты убедишься, что это действительно так. Между глиной и горшком нет различия.

Бог имеет полное право требовать от нас исполнения Своей святой воли.

Сказав: переселю народ сей, сими словами показывает, что непременно совершит это и без больших усилий, говоря, что они преобразованы будут, во что ни пожелал бы Создатель, подобно толу как без сомнения (преобразовывается) и искусно обделываемое (глина)¹ руками горшечника. Тому же самому учил и пророк Иеремия, говоря: востани и сниди в дом скудельничий, и тамо услышиши словеса моя. И снидох в дом скудельничь, и се, той творяше дело на каменех, и разбися сосуд, егоже той творяше от глины руками своими: и паки той сотвори из него иный сосуд, яко же угодно во очию его творити. И рече Господь ко мне: еда, якоже скудельник сей, не возмогу сотворити вас, доме Израилев? Се якоже брение в руку скудельника, тако вы есте в руку Моею (Иер. 18:2—6). Ибо художник и Творец всяческих легко преобразует сотворенное Им, во что хочет.

Не слышит ли он, что Педагог говорит: Человек, который согрешает против своего ложа, говорит в душе своей: «кто видит меня? Вокруг меня тьма, и стены закрывают меня, и никто не видит меня: чего мне бояться? Всевышний не воспомянет грехов моих» (Сир. 24:24-25). Такой человек жалок, потому что он только глаз человеческих страшится, а от Бога думает укрыться. Ибо он не знает, - говорит Писание, - того, что очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца, и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные (Сир. 24:27-28). Равным образом Педагог грозит им, говоря через Исаию: Горе тем, которые думают скрыться в глубину, чтобы замысел свой утаить от Господа, которые делают дела свои во мраке и говорят: «Кто увидит нас? и кто узнает нас». От света чувственного, быть может, еще можно укрыться, от духовного же невозможно.

Слава сей великой милости сострадания и беспредельного снисхождения! Бог сходит к грешным людям; благой Господь разговаривает с ничтожными рабами; Пресвятой призывает нечистых к прощению; глина разговаривает с ее Творцом; прах общается с Создателем!

Подобно Ахазу (Ис. 7), и Езекия старался вести политику самостоятельно, не следуя указаниям пророка Исаии и скрывая при этом от него свои замыслы. Прямо и открыто выступить противником пророка он не хотел, так как он уважал пророка, как посланника Божия. Но этим самым он показывал свое непонимание великого значения пророческого служения. Он думал обмануть пророка – как будто бы, по мудрости, он превосходил его! На самом же деле он и его политики могли быть сравнены с глиной, тогда как настоящим горшечником – был пророк Божий. Указывая при этом на нелепость политических замыслов министров царя Езекии, которые признавали возможным не слушаться Бога, пророк сравнивает их с горшком, который отказывается признать в сделавшем его мастере виновника своего бытия, и с художественным произведением, которое не хочет признать ума за сделавшим его художником.