Книга пророка Ионы, Глава 4, стих 6. Толкования стиха

Шалаш, под навесом которого укрылся Иона, мало защищал его от палящих лучей солнца и потому он чрезвычайно обрадовался, когда над головою его с чудесной быстротой, по повелению Божию, выросло одно тенистое растение. В Греческом тексте оно называется тыквою, но в переводе бл. Иеронима, оно названо клещевиною. С ним согласны большинство толкователей., своею широкою листвой дающее густую тень, охранявшую его от беспокоивших его неприятностей зноя (от злых его).

Мы читали, что Илий священник оскорбил Господа грехами детей (1 Цар. 1),(1 Цар. 2),(1 Цар. 3),(1 Цар. 4). И мы видим, что человек не может быть епископом, если у него распущенные и невоздержанные сыновья (1 Тим. 3:2-5) . Напротив, о жене сказано, что она спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием (1 Тим. 2:15). Если родители отвечают за детей, когда те уже достигли совершеннолетия и обрели гражданские права, то тем более они отвечают за питающегося молоком, хрупкого и не отличающего без подсказки Господа, где правая рука, а где левая, то есть где благо, а где зло.
*** И уготовал Господь Бог плющ, и поднялся он над головою Ионы, чтобы была тень над головою его и чтобы защищать его, потому что он страдал; и обрадовался Иона плющу радостию великою. LХХ: И повелел Господ Бог тыкве, и поднялась она над головою Ионы, чтобы была тень над головою его и защищала его при ею злоключениях; и обрадовался Иона тыкве радостию великою. Из-за этого места некий Кантерий¹ из весьма древнего рода Корнелиев или (как он сам хвастается) из потомков Азиния Поллиона недавно в Риме, как говорят, обвинял меня в святотатстве, потому что я вместо «тыквы» перевел «плющ»²: он, очевидно, боялся, что если вместо тыкв будет родитьcя плющ, то он не будет иметь, из чего мог бы тайно и в темноте пить³. И действительно, в самых тыквенных сосудах, которые на вульгарном языке называются sauсоmаriае, обыкновенно отпечатлевается как бы образ апостолов, чем он и воспользовался для своего неуместного обвинения. И если имена столь легко переменяются, что мятежные трибуны Корнелии называются именами консулов Эмилиев, то удивляюсь, почему мне нельзя вместо тыквы перевесть плющ. Но перейдем к делу. Вместо тыквы или плюща в еврейском тексте мы читаем сiсeiоn, что также на сирийском и пуническом языке называется сiсeia⁴. Это — род кустарника или деревца с широкими листьями на подобие виноградных и с весьма густою тенью, держащегося на собственном стволе, и в изобилии растущего в Палестине и главным образом на песчаных местах; если бросить семя его в землю, то с удивительною быстротою оно, под действием теплоты, вырастает в виде дерева, и чрез несколько дней после того, как ты видел его в виде травы, ты видишь его уже деревцом. Поэтому и я в то время, когда переводил пророков, хотел оставить в переводе еврейское название, потому что в латинском языке нет названия для этого рода дерева; но я опасался, что грамматики, если предоставить им полную свободу объяснения, измыслят или зверей индийских, или горы Беотийския или подобного рода какую либо диковину, и поэтому последовал древним переводчикам, переведшим также плющ, который по-гречески называется χισσὸς, потому что они не имели другого названия. Теперь исследуем исторический смысл и, прежде таинственного объяснения, углубимся только в букву. Тыква и плющ имеют свойство ползти по земле и без подставок и подпоров, которые поддерживали бы их, не могут подниматься высоко. Каким же образом поднявшаяся в одну ночь, без ведома пророка, тыква доставила тень ему, когда она, по своей природе, не может высоко подниматься без шестиков, тычин и подпорок? Что же касается растения сicеiоn, то, представляя чудо в своем внезапном появлении и являя силу Божие в защите тенью своей зелени, оно тем не менее следовало и своим естественным свойствам. В отношении же к лицу Господа Спасителя, не оставляя вполне тыквы ради любителю тыквенных сосудов φιλοχολύχηνθον, можно это объяснить, припоминая слова Исаии: «оставится дщерь Сионя, яко куща в винограде и яко шалаш в огороде⁵, яко град воюемый» (Ис. 1:8). К этому мы добавим, что в других местах Писания не упоминается о тыкве и что где родятся огурцы, там обыкновенно родятся и тыквы. С этим родом растения сравнивается Израиль, потому что он некогда защищал своею тенью Иону, ожидающего обращения язычников, и приносил ему не малую радость, доставляя ему скорее тень и кущу, нежели дом, потому что он имел подобие жилья, но не имел оснований, на которых строятся дома. Далее, небольшое наше деревцо сiсeiоn, быстро вырастающее и быстро засыхающее, может быть сравниваемо с Израилем, как пускающим небольшие корни в землю и хотя старающимся высоко подняться, но не достигающим высоты кедров Божиих и елей. То же означает, как мне кажется, и саранча, которою питался Иоанн, говорящий под образом Израиля: «оному подобает расти, мне же малитися» (Ин. 3:30). Это — небольшое животное, имеющее слабые крылья и хотя поднимающееся от земли, но не могущее высоко улетать, так что хотя оно более, чем пресмыкающееся, однако не может равняться с птицами.

Господь повелел солнцу усилить пламя своих лучей, а потом Он же повелел земле произвести для него огромную тыкву, которая могла бы давать тень голове пророка, каковым средством оживил его члены и положил конец его бедствиям.

Бог дает повеление тыкве таким же опять способом, как и киту, то есть мановением и желанием. И тотчас выростает прекрасная и пышная тыква и (своими листьями) скоро покрыла весь шалаш, к радости (пророка) подобно роще распространив много тени. Пророк же сильно радуется о ней и поистине ликовал как бы по случаю великого события Из этого ты можешь видеть свойственную ему простоту и искренность души. С одной стороны он опечалися печилию великою от того, что не сбылось предсказанное им, а с другой - возрадовася радостью великою ради зелени и растения. Невинное сердце очень восприимчиво к скорбям и радостям. Ты увидишь справедливость этих слов, если обратишь внимание на нравы детей, которые часто грустят по пустякам и сильно плачут из-за малостей. Напротив иногда очарованные чем нибудь ничтожным они приходят в восторг и вдруг переходят от печали к радости. Как между человеческими телами те, которые обыкновенно не отличаются крепостью, легко подвергаются падению, при каком нибудь толчке, хотябы кто нибудь сделал его не очень сильно, а прикоснулся как бы самой нежной рукой, так и безхитростное сердце легко отдается всему тому, что способно тронуть его или даже опечалить.

И произрастил Господь Бог растение... чтобы избавить его от огорчения его. Укрытие, сооруженное Ионой, очевидно, не могло дать ему необходимую защиту от солнца. Как Господь наслал кита, чтобы спасти Иону, так и вновь с очевидностью проявляется Его забота о "несущем вахту" пророке. Теперь Он посылает Ионе растение, листья которого дадут тень.

Будучи некогда оскорблен грехами ниневитян, Бог смягчился от детского крика и плача. Ибо хотя читаем мы, что скорбел весь народ, однако же удел невинных младенцев по преимуществу заслужил милосердие. Потому и говорит Бог Ионе: ты сожалеешь о растении, и немного дальше: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой ?, то есть: Он объявил, что ради чистоты безвинных Он и прегрешения виновных пощадил.

Прежде чем вразумить Иону по поводу его ропота на милосердие Божие к ниневитянам, Бог заставил его самого почувствовать жалость к растению, выросшему над его головой. Затем сказал, что если ему жаль засохшего растения, то не большей ли жалости и милосердия заслуживает город, в котором находится более ста тысяч ни в чем неповинных детей. Этот простой сам по себе рассказ вызывает затруднение лишь неясностью, как понимать произрастание и увядание растения над головою Ионы, считать ли это явлением естественным или чудом. На чудесный характер явления указывает как будто то, что это растение неестественно быстро выросло и увяло («в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало»), и затем в этом случае неоднократно отмечается непосредственное участие Божие («устроил Бог так…» «произрастил Господь…»). Однако эти данные не имеют решительного характера: в Библии часто и о естественных явлениях говорится, что они происходят по воле Божией, ибо по религиозному сознанию все в мире совершается по действию Божию (Мф. 10:30; см. замеч. на 4 ст. 1 гл.). Выражение 10 ст. о быстром росте растения, «которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало» нет необходимости понимать с буквальной точностью, оно могло быть употреблено гиперболически для выражения мысли о ничтожности растения сравнительно с человеческою жизнью (Ис.40:6; Пс.102:15). На естественный характер явления указывает как будто то, что писатель говорит при этом о различных естественных факторах, совершающих то или другое действие: червь подтачивает растение, от знойного восточного ветра оно засыхает. Затем, чудо не предполагается самым ходом рассказа: для вразумления пророка оно было не нужно, и при естественном порядке он также научался состраданию, как и при чудесном. Растение, о котором здесь идет речь, в еврейском тексте обозначено словом kijkajon, которое обычно производится от египетского kjkj. Возможно, что с этим растением евреи познакомились ещё в Египте, поэтому, встретив его у себя на родине, назвали его словом, переделанным из египетского. Это растение описывают Геродот, Плиний и блаж. Иероним. Все они согласно говорят, что оно имеет травянистый стебель, широкие листья, достигает высоты 8–12 футов, быстро растет и увядает. Таким образом, это не тыква и не плющ, как это значится в славянском и латинском переводах, а особое растение, называемое в ботанике palma Christi. 

И повеле Господь Бог тыкве. Не глас Божий означен сим, а показано, что угодно стало Богу, и растение появилось, Так и выше говорил: повеле Бог киту (2, 1), сказуя сим, что не по гласу, но по повелению Божию, совершилось сие; потому что изволение называет Пророк повелением. Так блаженный Иона вместо скорби получил радость. Но Бог соделал потом, что пред утром какой-то червь повредил корень тыквы, по восхождении солнца она засохла. И после этого лучи солнечные сильнее обыкновенного стали ударять в голову Пророку.