Далее следует:
и лица их, и крила простерты свыше четырем.
Лица и крылья описываются простертыми вверх; потому что все внимание и все созерцание святых устремлено выше их, чтобы получить то, чего желает на небе. Ибо, бодрствует ли оно над добрым делом, или над истинным созерцанием, то и другое истинно добро тогда, когда желает благоугодить Тому, от Кого происходит. Кто по-видимому делает добро, и чрез это желает благоугодить не Богу, а людям, тот лицо своего внимания устремляет вниз. И кто в священном изречении созерцает Божественное для того, чтобы чрез разумеваемое им заниматься вопросами, потому что желает не насыщаться сладостью отысканного блаженства, но казаться ученым: тот именно крылья своего разума не простирает вверх; но поелику бдительность смысла своего устремляет к земному пожеланию, то те крылья, которые он мог простерть вверх, и на которых сам мог подняться, опускает вниз. В этом деле надобно смотреть, чтобы всякое доброе дело, содеваемое нами, по вниманию всегда возвышалось к небесному. Ибо тот, кто за добрые дела желает земной славы, опускает крылья свои и лицо свое вниз. Поэтому-то чрез Пророка говорится о некоторых:
жертвы в бездну сеяли (
Ос. 5:2). Ибо что другое суть наши молитвенные слезы, если не жертвы нашего возношения, как написано:
жертва Богу дух сокрушен(
Пс. 50:19)? И есть люди, которые изнуряют самих себя рыданиями на молитве для того, чтоб или приобрести земные выгоды, или казаться пред людьми святыми. Что они делают, если сеют жертвы в бездну? Они жертву молитвы своей опускают вниз тем самым, что искомое ими внизу. Но избранные, которые и добрыми делами желают благоугодить всемогущему Богу, и благодатью созерцания усиливаются уже вкушать вечное блаженство, простирают вверх и лица, и крылья. — Далее следует:
коемуждо два (крила) сопряжена друг ко другу, и два покрываху верху телесе их.
Сказано было:
и лица их, и крила их простерты свыше (вверх), и тотчас присовокуплено то, что мы прочитали, что
коемуждо два (крила)
сопряжена друг ко другу. Здесь ясно, что крылья и вверх простирались, и соединялись, а два крыла прикрывали тела их. Что же называется перьями животных, если не крылья? В этом деле нам тщательно должно исследовать, что за четыре крыла Святых, из коих два простертые вверху соединяются, а два прикрывают тела их. Ибо если мы внимательно смотрим, то находим четыре добродетели, которая возвышают всякое пернатое животное от земных дел, именно: в будущем любовь и надежда, а в прошедшем страх и покаяние. Итак крылья, соединенные одно с другим, простираются вверх; потому что, любовь и надежда святых возвышают ум их в горняя. Oни хорошо еще называются соединенными; потому что избранные без сомнения и любят небесное, которого надеятся, и надеятся того, что любят. Но два крыла прикрывают тела; потому что страх и покаяние скрывают прошедшие грехи их от очей всемогущего Бога. Итак два крыла, как сказано, соединяются вверху, когда, любовь и надежда возвышают сердца избранных в горняя, прилепляют к небесному. А два крыла прикрывают тела, когда страх и покаяние скрывают прошедшие грехи их от взора вечного Судии. Ибо тем самым, что они, воспоминая о грехах своих, боятся и плачут, что другое совершают, как не прикрывают тело? Они плотские деяния скрывают от строгого испытания новыми добрыми делами. Потому что написано:
блажени, ихже оставишася беззакония, и ихже прикрышася греси (
Пс. 31:1). Ибо мы прикрываем грехи, когда добрые дела кладем наверх злых дел. Все прикрываемое кладут вниз; а то, чем прикрывают, возлагают наверх. Итак, когда мы отказываемся от злых дел, которые учинили, и решаемся на добродетели, которые должны делать; тогда накидываем как бы некоторое покрывало на то, от чего со стыда краснели.
Хотя и в сей еще жизни есть святые мужи, однако же и они имеют, что должны скрывать пред очами Божиими; потому что решительно невозможно, чтоб они никогда не грешили, или делом, или словом, или помышлением. Поэтому-то и блаженный Иов, который пред людьми выставлял свои совершенства, слушая глас Божий, и укоряя самого себя за самые совершенства свои, говорил:
руку положу на устех моих (
Иов. 39:34). Потому что в руке деятельность, а в устах слово. Поэтому положить руку на уста значит, грехи слова прикрыть деятельною добродетелью. Угодно ли, возлюбленнейшие бpaтие, представить во свидетели этого дела Учителя языков, и посмотреть, как святое оное животное опирается на четыре крыла, из коих на двух возлетает к горнему, а двумя крылами прикрывает тело, потому что скрывает прошедшие деяния. Итак посмотрим, коликая любовь возвышает его к небесному:
мне еже жити, Христос: и еже умрети, приобретение есть (
Флп. 1:21). Познаем, с какою надеждою стремится он к горнему:
наше житие на небесах есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа нашего Ииcyca Христа (
Флп. 3:20). Взглянем, не страшится ли он еще и с такими добродетелями:
умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду (
1 Кор. 9:27). Дознаем, жалеет ли он о злых делах:
аз есмь мний Апостолов: иже несмь достоин нарещися Апостол, зане гоних церковь Божию (
1 Кор. 15:9). Его словами что другое обвиняется, если не жестокость нашего сердца? Потому что он оплакивает то, что сделано им прежде крещения, а мы много зла учинили даже после крещения, и однако ж не хотим оплакивать этого. Итак святые животные имеют четыре крыла; потому что любовью и надеждою возлетают к небесному, а страхом и покаянием оплакивают свои непозволительные дела.
Но поелику сказало:
коемуждо два сопряжена друг ко другу; то может быть, это надобно разуметь так, что они соединяют не собственно возвышающие их крылья, но крылья одного соприкосновенны к другому так, что протертые вверх крылья взаимно находятся в соединении. Поэтому рождается вопрос: если два крыла, простертые вверх, означают любовь и надежду, а два, прикрывающие тела, страх и покаяние: то почему два, простертые вверх, называются соединенными, а два прикрывающая тело, не называются? Но на это, по милости Господней, причина та, что два соединенные крыла святых суть любовь и надежда, а два, прикрывающие тела, и не соприкасающаяся взаимно одно к другому, — страх и покаяние. Ибо Давид, страшась и раскаиваясь, сокрушается о плотском падении (
2 Цар. 12:13). Петр горько плакал о случае отречения от Господа (
Мф. 26:75). Павел оплакивает свою жестокость в прошедшем гонении (
1 Кор. 15:9). Впрочем все желают единого отечества, все спешат прийти к единому Виновнику всяческих. Итак два крыла каждого соединены, а два не соединены; потому что по любви и надежде у них одно, чего они желают, а по страху и покаянию различно, что они оплакивают. Далее следует:
и коеждо прямо лицу своему идяше.
Впереди было сказано:
коеждо прямо лица своего хождаху , а теперь говорится:
коеждо прямо лицу своему идяше. Итак самая мысль кажется повторенною. Но поелику
прямо (пред) мы говорим в настоящем (т.е. имеет значение настоящего времени); то мы, исследуя до тонкости, можем различать, что иное значит прямо лица ходить, а иное в присутствии. Потому что прямо лица ходить значит желать того, что впереди; а в присутствие ходить значит не быть в отсутствии от самого себя. Ибо всякий праведник, который тщательно наблюдает за своею жизнью, и прилежно рассматривает, насколько он каждодневно возрастает в добре, или, быть может, насколько уклоняется от добра, — этот праведник, поелику поставляет себя пред собою, ходит пред собою, потому что он бдительно смотрит, восстает ли он, или падает. Но кто пренебрегает стражею над своею жизнью, или не хочет, или не умеет обсуживать то, что он делает, что говорит, что мыслит; тот не ходит пред собою, потому что не знает, каков он в своих правах, или в делах. И не присущ самому себе тот, кто не заботится ежедневно обследовать и познавать самого себя. Но тот истинно поставляет себя пред собою, и присущ самому себе, кто в своих делах рассматривает себя, как другого.
Ибо много грехов, в которые мы впадаем, но они не кажутся нам важными потому что мы, любя себя пристрастно, с закрытыми своими глазами обольщаемся своим обманом. От этого-то происходит, что мы легко судим о своих важных грехах, и строго о маловажных грехах ближних. Потому что написано:
будут человецы самолюбцы (
2 Тим. 3:2). И мы знаем, что пристрастие крепко закрывает глаз сердца. От этого происходит, что делаемое нами мы не почитаем за важное, а делаемое ближним большею частью нам кажется чрезвычайно отвратительным. Но почему то, что в нас казалось маловажным, в ближнем кажется важным, если не потому что мы ни на себя не смотрим, как на ближнего, ни на ближнего, как на себя? Ибо, если бы мы смотрели на себя, как на ближнего, то верно видели бы свои укоризненные дела. И наоборот, если бы мы смотрели на ближнего, как на себя, то никогда не казалось бы его действие несносным для нас, которые, быть может, часто делали тоже, и смотря на то, думали, что мы ничего несносного не сделали для ближнего. Это худо разделенное суждение нашего ума Моисей старался исправить заповедью закона, когда сказал, что мера должна быть праведна, и весы праведны (
Лев. 19:36). Поэтому Соломон говорит:
вес велик и мал, и мера сугуба, нечиста пред Господем обоя (
Притч. 20:10). Мы знаем, что в двояком весе торговцев, один больший, другой меньший. Ибо один вес имеют они, которым взвешивают для себя, а другой, которым взвешивают для ближнего. Для продажи у них готовы весы легкие, а для покупки тяжелые. Итак всякий человек, который иначе судит о поступках ближнего, а иначе о своих делах, имеет
вес велик и мал . Но
нечиста пред Господем обоя ; потому что, если бы он (всякой человек) любил ближнего, как самого себя, то любил бы его за добрые дела, как самого себя. И если бы на себя смотрел так же, как смотрит на ближнего, то осуждал бы себя за злые дела так же, как осуждает ближнего. Итак мы должны внимательно смотреть на самих себя как на других, и поставлять самих себя, как сказано, пред собою, чтобы непрестанно подражая пернатым животным, знали то, что мы делаем, всегда ходили пред лицом нашим. Но развращенные (люди), как несколько выше было сказано, не ходят пред лицом своим; потому что никогда не рассуждают о том, что делают, стремятся к погибели, забавляются делами нечестивыми. О них написано, что они веселятся
о злых , и радуются
о развращении злем (
Притч. 2:14), Но часто праведник, который их видит, плачет о них, но сами они, подобно сумасшедшим, плачут и смеются.
Другие много дают нуждающимся из собственного имущества, но когда отыщут случай, притесняют бедных, и тех, которых могут, разоряют хищениями. Они представляют пред взор свой добрые дела, которые совершают, и не представляют самых гнусных дел, которые себе дозволяют. Они именно не ходят пред лицом своим; потому что, если бы они были присущи самим себе; то ясно видели бы все, что они делают, знали бы, как они теряют добрые дела в злых делах, как написано:
собираяй мзды, собра во влагалище дираво (
Агг. 1:6); потому что из дырявого влагалища выпадает с одной стороны то, что с другой кладется в него, так как безрассудные умы не видят того, как теряется от худого дела та награда, которая заслуживается добрым делом. Другой сохраняет целомудрие телесное, бодренно смотрит за самим собою, чтобы не допустить чего-либо совне укоризненного, доволен тем, что у него есть, не похищает чужого; но может быть, таит в сердце ненависть против ближнего. И когда написано:
всяк ненавидяй брата своего, человекоубийца есть (
1 Ин. 3:15), тогда он рассуждает, как он чист совне, в деле, а не думает о том, как он жесток в сердце. Не отсутствующий ли от самого себя тот, кто ходит во тьме сердца своего, и не сознает этого? Иной и чужого не похищает, и тело хранит в чистоте, и чистосердечно любит ближнего, и сознавая прежде грехи, молитвенными слезами очищает себя; но по окончании молитвы, ищет веселости, которая обрадовала бы его в мире сем, и нерадивую душу допускает до временных радостей не заботясь о том, чтобы неумеренная радость не превысила в нем меру слез; и бывает то, что он чрезмерным смехом теряет то благо, которое приобрел плачем. Итак он не ходит пред лицом своим, потому что не хочет видеть вреда, который претерпевает. Ибо написано:
сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных в дому веселия (
Еккл. 7:5). Итак во всех наших делах мы прилежно должны осматривать самих себя со внутренней и внешней стороны дабы, последуя пернатым животным, быть присущими при самих себе, и всегда ходить пред лицом своим, имея помощником единого со Отцем Господа нашего Иисуса Христа, Который с Ним живет и царствует в единении Святаго Духа, чрез все веки веков. Аминь.
