Книга пророка Даниила, Глава 2, стих 29. Толкования стиха

Помышление царя Вавилонского было таково: поелику покорил он все народы и уничижил всех царей, то думал, что нет уже такого царства, которое ниспровергло бы владычества Вавилонян. И Даниил возвещает, кем царство его будет ниспровергнуто.

Ты, царь, начал на ложе твоем думать о том, что будет после сего? Вместо слов "после сего" одни только LXX перевели: "после последних дней". Если бы это так читалось, то мы тщательно рассмотрели бы, где написано о последних днях, и обличили бы тех, кои полагают, что мир не погибнет. Ибо никогда дни не могли бы быть названы последними, если бы мир был вечен. Что же касается слов: "ты, царь, начал думать", то чрез них указывает причины сновидения, — что Бог потому открыл ему тайны будущего, что сам царь хотел знать будущее, а чтобы Навуходоносор признал чудесность дара божественного вдохновения, Даниил излагает не только то, что тот видел во сне, но и то, что тот молча думал пред оным. И Открывающий тайны показал тебе то, что будет. На Навуходоносоре мы видим исполнение читаемого в Евангелии: "иже солнце Свое сияет на злыя и благия" (Мф. 5:45). Ибо столь велика благость всемогущего Бога, что Он даже Навуходоносору открыл тайны Своего мироправления. Спрашиваем тех, которые признают различные природы: какою природою, по их мнению, обладал Навуходоносор, доброю иди злою? Если доброю, то почему он называется нечестивым? А если злою (что справедливо), то почему злому и перстному, то есть χοικω, Бог открыл Свои тайны?

Сон твой, говорит, и видения главы твоей на ложе твоем были такие: ты, царь, на ложе твоем думал о том, что будет после сего? и Открывающий тайны показал тебе то, что будет. Говорит согласно с народным мнением, будто сны как бы висят над головою, потому ли, что в ней сосредоточена мыслительная спо­собность, или потому, что под головою разумеются глаза; а са­ми слова его означают: ты подал повод (к откровению). Не сказал просто: Бог открыл тебе; но сказал так: ты размы­шлял о том, что будет после сего. Так как он завладевал вселенною, то и размышлял, прострет ли он свою царскую власть на всех, или умрет. Величие власти обыкно­венно приводит нас к забвению того, что природа наша смертна. Потому вероятно, что погрузился в бездну собственных подвигов, он не был твердо уверен, что умрет. Тоже случи­лось и с другим царем. Потому некто и сказал ему: будучи человеком, а не Богом,— разумея царя тирского (Иез. 28:2). И посмотри, как он без оскорбления обличает царя. Он не сказал ему: ты думал именно об этом, — но: что будет после сего. Об этом ты думал, и размы­шлял, что будет впоследствии. На ложе твоем, когда никто не тревожил, но была спокойна душа; когда особенно много рождается у нас помыслов, злоупотребляющих нашим покоем и досугом. Потому-то у многих есть обычай проводить это время в молитве, так как тогда душа бездействует и про­исходит великий вред, если мы беспечны. И Открывающий тайны показал тебе то, что будет. Заметь, что уже второй раз он упоминает о Боге и не как пришлось; там он говорит: Тот, который есть на небесах, а здесь; Открывающий тайны показал тебе то, что будет.

Сомнение царя законно, если иметь в виду обыкновенную человеческую мудрость: она бессильна разрешить тайну. Последняя ведома одному лишь Богу. Он, пославши сновидение Навуходоносору, может разъяснить его. Своим органом Господь избрал в данном случае Даниила. Последний оказывается способным рассказать и объяснить сон, благодаря озарению свыше. Поэтому царь может быть уверен, что его сновидение будет открыто и объяснено.

Возлежа на ложи, говорит Пророк, размышлял ты, вечно ли будешь жить, или по общему закону для людей подвергнешься смерти; желал же узнать и то, чего еще не было, и «Открываяй тайны возвести, имже подобает быти». Везде же Пророк проповедует единого Бога, отвергая прелесть многобожия: потом показывает скромность мыслей о себе самом; ибо говорит: