Устрашает удаляющихся от Бога словами, еще более подробными, и побуждает к лучшему, искусно изъясняя превосходство и всемогущество Божественного естества, и старается доказать, что всегда и во всяком случае Он приведет в исполнение слова Свои без всякого препятствия с чьей-либо стороны. Кто, говорит, касается земли и колеблет ее (сейчас указанным нами способом), тот же самый устраивает на небо восход свой.
Как бы говорит: Он имеет всю власть, так что восходит на самые небеса, и владеет державою над всеми, при чем Он имеет в подчинении Себе блаженный собор — вышний, небесный, или — святых ангелов, потому что, как мы думаем, небо есть живущие на нем ангелы. Нужно заметить, что это в прикровенном виде созерцал Иаков: лествица от земли досягала до неба, и Господь, говорит, утверждашеся на ней, и видел ангелов восходящих и нисходящих по ней (
Быт. 28). Это, думаю, и есть: сотворяяй на небо восход свой. Но, говорит, и что Он обещает жителям земли, то, без сомнения, непоколебимо, несокрушимо и как бы утверждено на основании, потому что никоим образом не окажется бессильным Господь сил, и слово Его не будет безуспешно. В этом удостоверяет нас Спаситель, говоря:
небо и земля мимоидет, словеса же моя не мимоидут (
Мф. 24:35). Он же есть и тот, кто неизреченною силою поднимает воду морскую и дождит на землю, то есть — опять таки — управляющий небесным и настолько сильный, что легко претворяет природу сущего во что Ему угодно, и имя Ему Господь и Бог, и кроме того Вседержитель. Этого нельзя считать простым наименованием, как без сомнения, нередко бывает у людей, но оно употреблено вполне соответственно самой истине: и у нас самих, и у святых ангелов именуется так потому, что Он по существу господствует и облечен властию над всем. Итак, цель пророка — чем можно больше и на сколько он мог устрашить обольщенных, с наибольшим успехом убедить их в необходимости поскорее пойти как бы назад, считать делом славным справедливость и снова признать вожделенным благочестие по отношению к Богу, страхом грядущего крепко сдерживая влечение к постыдному; и это, думаю, справедливо сказано устами Давида Владыке всяческих:
броздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к тебе (
Пс. 31:9).
Можно сказать, и с полным правом, также о Христе, что Он есть сотворяяй на небо восход свой. Ведь Он явился свыше, с неба, потому что как Бог от Бога рожден по естеству. Посему и говорил:
аз от вышних есмь (
Ин. 8:23). Засвидетельствовал о Нем и мудрый Иоанн, говоря:
грядый свыша, над всеми есть (
Ин. 3:31). Но Он имеет восхождение на небеса по существу, ибо, как я сказал, они изначала принадлежат Ему как Богу, Который явил Себя доступным для жителей земли. Он предтеча о нас вниде (
Евр. 6:20) к Отцу и, как пишет Павел, обновил нам путь новый и живой (
Евр. 10:19—20), потому что за нас как человек предстал пред лицом Бога и Отца, Который воскресил нас с Ним и спосадил на небесных (
Еф. 2:6). Но так как восшел Христос, то устроил восхождение и нам, если справедлив Павел, говоря:
яко мы живущии не имамы предварити умерших, но купно с ними восхищени будем на облацех (
1 Фес. 4:15, 17). И так восшел как человек, чтобы Ему одному приличествующее восхождение (ибо Он есть Бог и от Бога) сделать доступным и для нас, верующих. Он и утверждает обещание свое на земли, потому что отнюдь не солжет, но исполнит то, что обещает нам совершить. Так он сказал
: уне есть вам, да аз иду: аще бо не иду аз, Утешитель не приидет к вам (
Ин. 16:7). Посему и повелел Апостолам от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, которое слышали от Него (
Деян. 1:4), излил же на них богатно благодать. Посему-то они и были свидетелями славы Его во Иерусалиме же и во Иудеи, и по всей земле (
Деян. 1:8). Найдем также, что обетование Его подтверждается и иным образом: мы веруем, что Он воскресит нас из мертвых, соделает победителями тления и преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы его (
Флп. 3:21) и примет нас участниками Своего царствия. Он также призывает воду морскую и проливает ее на лице земли, то есть: горькое, неприятное и негодное к употреблению прелагает в пригодное. Так: буква закона убивает, и сень сама по себе бесполезна, но для нас, разумеющих, она сделалась весьма полезною для постижения Христа и оказалась как бы некоторым духовным дождем, орошающим в некотором роде поднебесную, если снраведливо, что закон, некогда для древних тегостный и невыносимый, для нас стал пестуном к таинству Христову, так что и от него можно получить плод, истончая грубую оболочку сени для извлечения истины. Посему примем сказанное как бы в виде примера, приведем в подтверждение и воду Мерры (
Исх. 15), которая была горька, но усладилась, когда Бог показал Моисею и дерево и повелел его положить в воду. Дерево же было образом и типом честного креста, благодаря которому закон стал сладким и как бы весьма удобным для питья, хотя история (его ближайший смысл) содержит в себе горечь, потому что буква убивает, как я сказал, вернее же, как написал нам мудрый Павел.