Екклезиастик (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова), Глава 23, стих 8. Толкования стиха

Гибельная страсть в человеке – сделать клятвы привычными для языка своего. Не делай клятв привычными языку своему, чтобы не умножилось твое неведение, и вместо оправдания не собрать тебе кучи грехов. Человек раздражительный и шумливый щедр на клятвы, а безмолвствующий разумен.

Мы положили закон, или лучше — не мы положили, нет, так как сказано: не все учителя на земли (Мф. 23:8-9), — Христос по­ложил закон, чтобы никто не клялся. Что же, скажи мне, сдела­лось с этим законом? Я не перестану говорить об этом, «когда опять приду, — по словам апостола, — не пощажу» (2 Кор. 13:2). Подумали ли вы об этом? Позаботились ли? Было ли у вас какое-нибудь старание? Или мы опять должны говорить то­же? Впрочем, было ли или нет, мы опять станем говорить те же слова, чтобы вы имели о том попечение; а если вы уже позаботились, то — чтобы опять исполняли это постояннее, да и остальных склоняли к тому. Откуда же должно начать нам слово? Хотите ли — с ветхого завета? Но стыдно нам, что мы не соблюдаем даже того, что в ветхом завете и что надле­жало бы нам превзойти. Ведь нам следовало бы слушать не об этом, — это предписания иудейской бедности, — а о (запове­дях) совершенных, как например: брось деньги, стой му­жественно, отдай душу за проповедь, смейся над всем зем­ным, пусть не будет у тебя ничего общего с настоящей жиз­нью. Если кто обидит тебя, — окажи ему благодеяние; если об­манет, — заплати благословением; если будет поносить, — окажи почтение. Будь выше всего. Вот о чем и о подобном нам следовало бы слушать.    А мы теперь говорим о клятве! Это то же, как если бы кто человека, который должен любомудрствовать, отвлек от учителей мудрости и заставил его читать еще по складам и (разбирать) буквы. Подумай, какой стыд для человека, имею­щего длинную бороду, носящего палку и плащ, идти вместе с детьми к учителям и учиться тому же, чему они учатся! Не крайне ли смешно это? Но мы еще смешнее, потому что не столько различия между философией и азбукой, сколько между иудейским образом жизни и нашим: (здесь столько различия), сколько между ангелами и людьми. Скажи мне: если бы кто низ­вел ангела с неба и велел ему стоять здесь и слушать наши слова, как будто бы ему необходимо было поучаться в них, — не стыдно ли и не смешно ли было бы это? Если же смешно только еще учиться этому, то, скажи мне, какое осуждение, ка­кой стыд — даже не внимать этому? И в самом деле, как не стыдно, что христиане только еще учатся тому, что не должно клясться! Подчинимся, однако, этой необходимости, чтобы не подвергнуться еще большему стыду. Так станем же сегодня говорить вам из ветхого завета. Что же говорит он? — «Не приучай уст твоих к клятве и не обращай в привычку употреблять в клятве имя Святаго» (Сир. 23:8-9). Почему? «Ибо, как раб, постоянно подвергающийся наказанию, не избавляется от ран, так и клянущийся непрестанно именем Святаго не очистится от греха» (Сир. 23:10). Заметь благоразумие этого мудреца. Не сказал: «не приучай к клятве» мысли своей, но: «уст твоих»; он знал, что все зависит от уст и легко исправляется. Это, наконец, обра­щается в невольную привычку, подобно тому, как многие, входя в бани, вместе с тем, как переступают дверь, кладут на себе (крестное) знамение. Это обыкновенно делает рука по при­вычке, когда даже никто не приказывает. Опять, и при возж­жении светильника, часто рука творит знамение, между тем как мысль обращена на что-нибудь другое. Так точно и уста говорят не от души, но по привычке, и все заключается в языке. Беседа 10 на Деяния Апостольские * * * Между тем, исполняйте и твердо храните закон о клятве: сохранивший пусть обнаруживает несохранившего, пусть увещевает и сильно обличает его. Срок близок (см. Беседу 8 на Деян.); я иссле­дую дело и уличенного отлучу и не допущу (в церковь). Но дай Бог, чтобы ни одного такого не нашлось между нами, но чтобы все в точности сохранили это духовное условие! Как на войне по условному знаку узнают и своих и чужих, так пусть будет я теперь, – ведь и мы теперь на войне, – чтобы и нам узнавать своих братий. А каким благом для нас мо­жет быть этот знак и здесь, и в чужой стране! Каким оружием против козней диавола! Уста, не употребляющие клятвы, скоро и Бога преклонят в молитвах, и диаволу нанесут тяж­кую рану. Уста, не употребляющие клятвы, не будут и поносить. Как бы из некоторого дома, извлеки этот огонь из языка и извергни вон. Дай языку отдохнуть несколько и сделай язву менее заразительною. Об этом умоляю вас, чтобы я мог преподать вам и другое наставление; а до тех пор, пока это еще не исполнено, я не смею перейти к чему-либо другому. Исполняйте это в точности; восчувствуйте наперед эту добро­детель; а потом я предложу вам и другие правила, лучше же сказать, не я, но сам Христос. Насадите в душе вашей это доброе (древо), – и вы мало-помалу соделаетесь раем Божиим, гораздо лучшим первобытного рая, так как нет у нас ни змия, ни древа смертоносного, ни другого чего-нибудь тому по­добного. Глубоко вкорените в себе этот навык. Если так будет, то не вы только, предстоящие здесь, получите пользу, но и все, живущие во вселенной; и не они только, но и те, которые будут жить после нас. Так, добрая привычка, вкоренившаяся и сохраняемая всеми, передается в отдаленные времена, и ни­какое время не будет в состоянии истребить ее. Если некто, собиравши дрова в субботу, был побит камнями (Чис. 15:35), то делающий гораздо хуже того собирания и собирающий бремя грехов (а таково множество клятв) чему не подвергнется, чего не потерпит? Вы получите от Бога великую помощь, когда это дело будет у вас исполнено. Если я скажу: не оскорбляй, ты (в оправдание свое) тотчас представишь гнев. Если скажу: не завидуй, ты назовешь другую причину. Но здесь не можешь сказать ничего такого. Поэтому я начал с легкого, так как и во всех искусствах делают тоже самое. Кто переходит к труднейшему, тот сначала уже изучил более легкое. Вы узнаете, как это легко, когда, исполнив это по благодати Божией, получите и другое правило. Доставьте мне дерзновение и пред язычниками, и пред иудеями, и прежде всего – пред Богом. Умоляю вас тою любовью, теми болезнями рождения, с которыми я родил вас. "Дети мои" А что далее – "для которых я снова в муках рождения", – не прибавлю. Не скажу и следующего: "доколе не изобразится в вас Христос!" (Гал. 4:19), – так как я верую, что Христос уже изобразился в вас. Но окажу вам другое: "братия мои возлюбленные и вожделенные, радость и венец мой" (Флп. 4:1)! Поверьте мне, что не скажу иначе. Если бы кто-нибудь возложил теперь на голову мою тысячи царских вен­цов, украшенных драгоценными камнями, то я не обрадовался бы столько, сколько радуюсь о вашем преуспеянии; даже и царь, я думаю, не радуется так, как я о вас. И что я говорю? Если бы (царь) возвратился, победивши все враждебные ему на­роды, и, кроме обычного венца, получил еще другие венцы и другие отличия в знак победы, то и он, я думаю, не радовался бы своим трофеям так, как я о вашем преуспеянии. Как будто у меня на голове тысячи венцов,– так я радуюсь; и естественно. Если вы по благодати Божией сохраните этот навык, то вы победите тысячи врагов, гораздо лютейших, чем тот; вы поборете и преодолеете лукавых и злых демо­нов, не мечом, но языком и волею. И смотрите, сколько бу­дет сделано, если только вы сделаете это. Вы истребите, во-первых, дурную привычку; во-вторых – злой помысл, от ко­торого все зло, т.е., мысль, будто это дело безразличное и ни­сколько невредное; в-третьих – гнев; в-четвертых – любо­стяжание: все это ведь производит клятва. А вместе с тем вы получите великое расположение и к прочим добрым де­лам. Как дети, изучая буквы, не их только изучают, но чрез них мало-помалу научаются чтению, так точно и вы. Вас уже не прельстит злой помысл и не будете говорить, что это безразлично; уже не будете произносить (клятвы) по привычке, против всего этого будете стоять мужественно, чтобы, во всем исполнив божественную добродетель, сподобиться вам и вечных благ, – по благодати и человеколюбию едино-родного Сына Божия, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Беседа 11 на Деяния Апостольские Не клясться — это пристань поистине безопасная, пристань, в которой не утопают от поднимающихся ветров. Хотя бы вспыхнул гнев, вражда, ненависть, или что-нибудь подобное, душа остается в безопасности, так что не произнесет ничего такого, чего не должно произносить, потому что она не подчи­нила себя ни нужде, ни закону. Посмотри, что сделал из-за клятвы Ирод: он отсек главу Предтечи. «Но ради клятвы, — гово­рит (Писание), — и возлежавших с ним не захотел отказать ей» (Мк. 6:26). Что претерпели колена (израильские) из-за клятвы касательно колена Вениаминова (Суд. 21:1-10)? Что потерпел из-за клятвы Саул (2 Цар. 21:2)? Он нарушил клятву, а Ирод совершил дело хуже клятвопреступления — убийство. Ты знаешь также, что потерпел Иисус (Навин) из-за клятвы касательно гаваонитян (Нав. 9:15). Клятва, поистине, есть сеть сатанин­ская. Расторгнем же эти узы и устроим себя так, чтобы нам легко было воздерживаться от нее. Освободимся от этой сети сатанинской и убоимся заповеди Господа, приучим себя к лучшему, чтобы, простираясь вперед и исполнив эту и прочие заповеди, нам сподобиться благ, обещанных любящим Его, — по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Беседа 13 на Деяния Апостольские

Не следует клясться без нужды. Легкомысленное упоминание Святейшего имени Божия есть уже грех само по себе и, кроме того, ведет к многим другим грехам: часто и легкомысленно клянущийся не избегнет нарушения своей легкомысленной клятвы. Речь его есть, поистине, речь, облеченная смертью, призывающая на него и на дом его несчастия.