Когда друзья Иова замолчали, Иов стал возвышать свою речь и стал клясться пред друзьями, что пазывая себя невинным, он говорил сущую правду, тогда как они неправы, подозревая его в тайных грехах (27, 1—7). Они могут убедиться в этом и из того, что он обращается к Богу с молитвой и от Него ждет себе облегчения, чего, конечно, не сделал бы тайный преступник (8—12). Иов согласен с друзьями, что жребий нечестиваго несчастен, что как его семейству, так и его имуществу, и наконец ему самому угрожает гибель (13—23); но он убежден, что судьбы людей представляют много недоведомаго

С 13 ст. и до конца этой главы речь Иова заключает мысли совершенно несходныя с прежними его мыслями. Как но содержанию, так и но выражению, это скорее мысли Софара, чем его (Ср. 27,13=20,,29 и всю главу). Поэтому некоторые толкователи думают, что здесь идет речь Софара до конца 28-й гл.; этой речи у Софара по нынешнему тексту недостает. Но такое мнение ни на чем не основано. Иов мог сам привести в своей речи слова своих друзей; мысли же выраженныя в 28 гл., составляют лучшее доказательство неисповедимости промысла Божия в судьбах человека, которую постоянно исповедовал Иов.

Источник

Ириней (Орда Харисим Михайлович; епископ Орловский и Севский; 1837-1904.). Руководство к последовательному чтению учительных книг Ветхого Завета. - Киев : тип. И. и А. Давиденко, 1871. - 4, 244 с., 2 л. ил.; 22.С. 21

Иов, Глава 27, стих 21. Толкования стиха