Иов, Глава 15, стих 7. Толкования стиха

Как Елифаз обосновывает «заблуждения» Иова?  "Итак, Иов заблуждается, потому что истинные знания мог иметь только первый человек или тот, кто родился до творения мира: он мог бы видеть замысел Бога обо всем мире и в нем увидеть все пути Божии."

Но обвинение бьет мимо цели, потому что Иов не говорит, что знает замысел Божий. Он как раз признает: «Я Его не знаю, я хочу Его найти». Елифаз совершает логическую ошибку: он утверждает, что из того, что человек не обладает знанием сейчас, потому что он не рожден прежде кого-то (то есть он не видит изначальный замысел Божий), следует, что он никогда его не узнает. Логично? Нет. Почему Бог не может ему открыть это знание? Иов как раз и просит, чтобы Бог ему разъяснил, что происходит, он хочет сам увидеть Бога и получить у Него оправдание. А Елифаз говорит: «Раз ты человек, то в принципе не можешь откровение Божие вместить».

Это очень распространенное представление. Часто говорят: «Мы люди маленькие, куда уж нам святыми быть! Вот если бы мы были Ангелами, то мы могли бы... А так — куда уж нам...»

Это аргументы того духа, который стоит за Елифазом. Это явно не человеческий дух и не Божий.  

Во второй речи своей Елифаз с новой настойчивостью опровергает оправдания Иова и признает слова его неоснова­тельными и даже противными Богу, предполагая, что Иов счи'тает самую молитву излишнею (15, 1—4). Он хочет обличить Иова его собственными словами в лицемерии и гордости, так как Иов приписывает себе мудрость и опытность старцев (5—12), и, забывая о том, что пред Богом никто не может считаться чистым, считает себя праведным (13—16). Но Елифаз противопоставляет свидетельствам Иова древнюю песнь предков, отличавшихся и долголетием и опытностью, и утверж­давших, что жизнь нечестиваго подвержена постоянному страху и кончина его ужасна, именно вследствие превознесения его пред Богом (17—35).

Как мы понимаем, под «седовласым» и «старцем», который находится среди них (см.: Иов. 15:10) Елифаз подразумевает самого себя как старейшего годами среди собеседников. Святитель Григорий Великий, комментируя данные слова друга Иова, подчеркивает, что в указанном речении Елифаз опять являет себя в качестве прообраза нынешних еретиков. Ведь он подобно им утверждает, что основывается на древней традиции. Очень часто бывает так, что еретики настойчиво подчеркивают в споре с православными, что они якобы имеют на своей стороне неких авторитетнейших «старцев» – незаконно причисляемых ими к числу своих предшественников Отцов Церкви древности, чье учение они ложно усваивают себе. И Елифаз здесь поступает точно так же, как и они См.: Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XII. 33. PL. 75. Col. 1002AB..

Кроме того, Елифаз, целиком и полностью убежденный в своих предельной мудрости и совершенной степени богопознания, еще и горделиво утверждает здесь, что вот он-то как раз и знает ответы на все мыслимые и немыслимые вопросы относительно Божественного таинственного замысла о мире и человеке. Обратим внимание на то, что слова Елифаза Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан? Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость? (Иов. 15:7-8) очень напоминают почти те же самые формулировки вопросов, которые Бог, при Его позднейшем личном явлении, задаст Иову. Господь, показывая Иову, что все это ведомо Одному лишь Творцу, в дальнейшем будет вопрошать страдальца словами, предельно близкими по смыслу к вопросам Елифаза (сравним речения Бога с только что приведенными высказываниями друга Иова): ...где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь (Иов. 38:4); Кто вложил мудрость в сердце, или кто дал смысл разуму? (Иов. 38:36). Однако смиренный Иов в ответ на эти Божественные вопросы лишь промолчит, через это постигая, что пути Господнего Промысла о мире и человеке известны Одному лишь всемогущему Творцу и совсем недоступны ведению ограниченного и несовершенного человеческого разума. И тогда, в ответ на это его смиренное незнание, Господь докажет ему, что невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18:27): если не в наших силах этот Промысл постичь самим, то в силах Божиих его нам открыть. Таким образом, именно в ответ на смиренное неведение Иова Господь и откроет ему тайну Христову, в которой заключен смысл всего Промысла Божия о Спасении человека, а вместе с ним – и всей вселенной.

Однако Елифаз – человек совсем иного рода, чем Иов. Как ему кажется, для него нет неразгаданных загадок, для его разума не существует тайн Божественного бытия; именно поэтому он и намекает теперь Иову: уж кто-кто, а я, старейший и мудрейший среди всех нас, подлинно слышал собственными ушами волю Божию, изреченную на Его Предвечном совете. Уж я-то познал Его Премудрость, ибо она ныне переполняет меня и дарует мне совершенное ведение Творца. Однако Господь покажет Елифазу всю ложность этой его неоправданной веры: ошибочной убежденности в собственном абсолютном и исчерпывающем знании Бога; ведь Господь прямо скажет ему, равно как и Вилдаду и Софару: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов. 42:7). Иов познал и исповедал Бога как непостижимую Тайну и потому Ей приобщился. Елифаз объявил себя совершенным в богопознании и потому, в отличие от Иова, оказался осужден...

С точки зрения святителя Иоанна Златоуста, Елифаз здесь, в этих же словах, как бы вопрошает, явственным образом обвиняя Иова в заносчивости и гордыне: «Неужели ты существовал прежде всех, чтобы тебе научиться от долгого времени? Или ты услышал нечто от Бога? Ничем не превосходишь ты нас в знании». Как бы в ответ на эту мысль Елифаза, Златоуст настаивает на том, что все сказанное Иовом было им произнесено отнюдь не по причине его мнимой гордости, которой в нем на самом деле не было, а потому, что его друзья незаслуженно превозносились перед ним в знании о Боге и о судьбах Божественного Промысла Святитель Иоанн Златоуст. Commentaire sur Job. Т. II. SC. 348. 15. 2. S. 12. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 102..