Иов, Глава 13, стих 23. Толкования стиха

Ст. 23. Сколько у меня беззаконий и грехов? покажи мне преступления мои и нарушения мои. МОРАЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ 57. Но "звать" и "отвечать" также может быть понято по-другому. Ибо Бог «зовет» нас, когда выделяет нас в Его любви и выборе, и наш «ответ», это послушание Его любви в добрых делах. И дальше правильно добавляется: или буду говорить я, а Ты отвечай мне. Ибо мы «говорим», когда мы умоляем Его в желании увидеть лицо Бога, и Бог отвечает на наши слова, когда Он предстает перед нами, кто любит Его. Но потому что он тот, кто с тоской по вечному миру, он исследует свои деяния, принимая себя задачу делать это тщательнейшим образом, и ищет, чтобы не было ничего в нем, в результате чего он может оскорбить лицо своего Творца, он справедливо добавляет, Сколько у меня беззаконий и грехов? покажи мне преступления мои и нарушения мои. Это задача праведных в этой жизни, чтобы познать себя, и познав, привести себя в лучшее состояние плачем покаяния и самостоятельно наложенной карой. И хотя Иоанн Апостол говорит нам, что нет разницы между беззаконием и грехом, когда он говорит, беззаконие есть грех 1 Ин. 3:4; тем не менее, в простых оборотах речи, "беззаконие" звучит чем-то большим, чем "грех", и человек признает себя "грешником", но иногда он стыдится называть себя беззаконным человеком. И точно так же, между «преступлением» и «нарушением» есть та разница, что "преступление" сверх превышает тяжесть и меру греха, но "нарушение" не превышает тяжесть греха; ибо поэтому, когда было велено предлагать жертву в соответствии с Законом, это, несомненно, относилось и для "греха," и для «беззакония» тоже. Но преступление никогда не совершается иначе, чем на деле, в то время как нарушение чаще всего совершается в одной только мысли. Поэтому сказал псалмопевец, кто назовет, кто понимает нарушения свои? Пс. 18:13, видя, что грехи дел становятся известны быстрее, по мере, как они появляются внешне, но грехи мысли более трудно воспринять, ибо они теряются из виду. Поэтому любой, кто, станет заботливым по любви Вечности, старается в своем сердце выглядеть чистым перед Судьей, который придет, и рассматривает себя тем больше именно сейчас, чем более свободно он хочет затем представить себя Его Строгости; и он умоляет, чтобы Он явил ему, где он нарушает, что бы он мог наказать эту вещь в себе покаянием, и, судя себя здесь, мог предстать на суде менее отвратительным. 58. Но в этом мы так же должны наблюдать, как велико наказание нашего изгнания, упавшего на нас, тех, которые теперь доведены до такой степени слепоты, что мы не знаем самих себя. Мы делаем зло, да еще и не можем быстро это обнаружить, даже когда сделали. Ибо ум, будучи изгнан из света истины, не находит в себе ничего, кроме тьмы, и очень часто опускает ногу в яму греха, и даже не знает этого. Это так же причина слепоты состояния изгнания, что будучи изгнанным от Господа, он даже потерял способность видеть себя в том, что бы любить лицо своего Творца. Потому добавляется;

«Почему Ты не действуешь открыто? Почему Ты не говоришь: «Вот за это Я тебя наказываю»? Не малое утешение для терпящих кару знать причину наказания». Поэтому Иов говорит: Научи меня грехам моим. Но Бог не сможет их показать ему. Но что Он говорит? Ты думаешь, что Я поступил с тобой иначе, нежели чтобы явить Тебя праведным? (Иов. 40:3, LXX)
*** Но этому, скажешь, не малое утешение и отраду доставляла уверенность, что эти бедствия посылает на него Бог? Эта-то мысль особенно и беспокоила и смущала его, – мысль, что правосудный Бог, Коему он всячески угождал, – Он-то и восстает на него. Точно, он не мог найти никакой благовидной причины своих бедствий. А как узнал после причину, смотри, какую показал богобоязливость. Когда Бог сказал ему: «мниши ли мя инако тебе сотворша, разве да явишися правдив» (Иов. 40:3), он в изумлении отвечал: «руку положу на устах моих; единою глаголах, вторицею же не приложу» (Иов. 39:34-35); и опять: «слухом уха слышах тя первее, ныне же око мое виде тя: тем же укорих сам себе, и истаях, и мню себе землю и пепел» (Иов. 42:5, 6).
*** Да, позвольте мне смело сказать, что тот блаженный муж, если не более, то, по крайней мере, не менее был самих апостолов. Их утешало то, что они страдали за Христа; и это было для них врачевством, которое могло на всякий день укреплять их вновь. Господь везде прибавлял, говоря: «за Меня», «за имя Мое»; и: «если» Меня «Хозяина дома назвали веельзеву­лом» (Мф. 10:25). Между тем Иов не имел такого утешения, – равно как и утешения, даруемого совершением знамений, или благодатью, потому что он не имел такой силы духа. И что особенно важно, – он потерпел все свои страдания будучи воспитан в великой неге, будучи не рыбарем каким-нибудь, не мытарем, не бедняком, а человеком, пользовавшимся великим почетом. И что казалось для апостолов самым тяжким, то же самое перенес и Иов, будучи ненавидим от друзей, рабов, врагов и облагодетельствованных им; а священного якоря и не обуреваемого пристанища, каковым были для апостолов слова «за имя Мое», он не имел. Удивляюсь я и трем отрокам, что они не устрашились пещи, что воспротивились царю. Но послушай, что они говорят: «мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся» (Дан. 3:18). Уверенность, что все, что они ни переносят, переносят за Бога, была для них величайшим утешением. А Иов не знал, что это было для него и борьба и подвиг. А если бы знал, то он и не почувствовал бы происходившего с ним. Когда он услышал: «думаешь ли я иначе тебя сотворил, чтобы ты не был правдив?» (Иов. 40:3) – то представь, как он тотчас же ободрился от одного слова; как уничижил себя, как не счел даже и страданием того, что он перестрадал, говоря: «зачем еще спорю, наказуем и обличаем от Господа, слыша такое, ибо я ничтожен» (Иов. 39:34)? И еще: «я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42:5-6). Поревнуем такому мужеству, такой кротости праведника, жившего до закона и благодати, и мы, живущие после закона и по благодати, – чтобы вместе с ним сподобиться вечных обителей, которых и да сподобимся все мы получить благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Иов решительно требует от Бога ответа (Иов. 13:22-28), вновь просит объяснить причины его страданий, настаивает на том, чтобы Господь наконец-то явил те его грехи, из-за которых он мучается. Он обвиняет Бога во вражде и в жестоком преследовании несчастного:

Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне. Сколько у меня пороков и грехов? покажи мне беззаконие мое и грех мой. Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? Не сорванный ли листок Ты сокрушаешь и не сухую ли соломинку преследуешь? Ибо Ты пишешь на меня горькое и вменяешь мне грехи юности моей, и ставишь в колоду ноги мои и подстерегаешь все стези мои, – гонишься по следам ног моих. А он, как гниль, распадается, как одежда, изъеденная молью (Иов. 13:22-28).

Тем самым, по Златоусту, Иов как бы говорит Богу: «Почему Ты не действуешь открыто? Почему Ты не говоришь: «Вот за это Я тебя наказываю»?» Святитель Иоанн Златоуст. Commentaire sur Job. Т. I. SC. 346. 13. 12. S. 352. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 93. 

Иов уже не настаивает на своей непорочности, но желает знать, в чем "беззаконие" его. Это уже совершенно иной взгляд на природу отношений Бога и человека.

Иов. 14:13. Данные, на основании которых Иов рассчитывает из оправдание.