Иов, Глава 13, стих 17. Толкования стиха

 Видите, чего он хочет? Судиться с Богом. А суд заключается в том, что человек хочет узнать правду. Главная задача суда — это не наказание и не награда, это восстановление справедливости. Вот, я завел судебное дело: знаю, что буду прав (Иов. 13:18). Но я не хочу, чтобы Бог на меня давил. ...Я скоро умолкну и испущу дух.Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица Твоего: удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня (Иов. 13:19-21). Это значит «Ты не делай мне больно, чтобы боль не заслоняла мое сознание. И пускай ужас, который приходит (а ужас приходил от самого Люцифера. — о.Д.), пусть этот ужас меня не охватывает. И тогда зови — я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне». Принял ли Бог его условия? Принял. Бог выбирает первое предложение: Он приходит, и зовет Иова, и предлагает ему отвечать.

Все это знает Иов не хуже друзей своих и готов, если будет то нужно, высказать это и пред Богом; но он удивляется, зачем они так самоуверенно защищают свою несправедливую мысль (13, 1—12), и просит их выслушать внимательно, потому что не напрасно же он ре­шается подвергнуть себя самому строгому суду и призывает при их свидетельстве на суд самого Господа (13—19). Обращаясь за тем к Господу, Иов молится, чтобы Он удостоил его от­вета, почему он так страждет (20—28), и вообще заслуживает ли человек, по своему ничтожеству и кратковременности, того, чтоб подвергаться таким наказаниям (14, 1—6). 

Постепенно (Иов. 13:17-21) Иов переходит от обращения к друзьям уже непосредственно к Богу, свидетельствуя при этом, что готов судиться с Ним. Вместе с тем страдалец подчеркивает, что его «прение» с Богом может оказаться справедливым лишь на равных условиях – в том случае, если Бог не будет оказывать на Иова излишнего «силового давления»: не станет смирять праведника Своей всемогущей силой и не начнет терзать его всепоглощающим страхом мучений и наказания:

Выслушайте внимательно слово мое и объяснение мое ушами вашими. Вот, я завел судебное дело: знаю, что буду прав. Кто в состоянии оспорить меня? Ибо я скоро умолкну и испущу дух. Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица Твоего: удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня (Иов. 13:17-21).

Что же за суд здесь может произойти? О какой судебной тяжбе говорит Иов?

Конечно же не следует думать, что Иов здесь дерзновенно надеется выйти на суд с Богом на равных. Судьей на этом процессе может выступить не кто иной, как Сам Бог. Иов совсем не надеется на суд в современном нам его значении, где дело Иова против Бога оказалось бы рассмотрено некоей независимой и непредвзятой «судебной инстанцией» – кем-то, условно говоря, «третьим». Судья здесь по-прежнему – как и всегда – один лишь Бог, подсудимый же – Иов. И все-таки Иов надеется, что на таком открытом и честном суде, взвесив все «за» и «против», Господь, пусть и в ущерб Самому Себе, все же вынесет оправдательный приговор в пользу Иова. Тем самым Иов, по убеждению Олимпиодора, отнюдь не намерен «засудить» Бога в такой судебной тяжбе. Просто он надеется на то, что, рассудив все по справедливости, Бог проявит в самом Своем суде милосердие и снисхождение к Иову. Как пишет Олимпиодор, словно бы говоря от лица самого Иова: «Я готов претерпеть то, что присудит Бог, и, уповая на Его истину, дерзаю думать, что окажусь праведен» Олимпиодор. Commentarium in Beatum Job. 13.17–18. PG. 93. Col. 164A. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 91..

Кроме того, святитель Григорий Великий полагает, что обращенная к Богу мольба Иова удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня (Иов. 13:21) произносится им как бы от лица всего – пребывавшего в ту эпоху во власти греха – ветхозаветного человечества. Тогда отношение людей с Богом строились именно на основании страха, ужаса перед Господним отмщением за богопротивление. Прежде всего такие отношения между Богом и человеком существовали в рамках Синайского законодательства, которое, как мы знаем, было заключено гораздо позднее, чем жил Иов. Однако эти слова страдальца, по убеждению Двоеслова, можно прообразовательно воспринимать не только как вопль к Господу падшего человечества в целом, но и как мольбу именно древнего еврейского народа перейти от отношений с Богом, целиком замешанных на страхе, к союзу любви с Ним. Святитель Григорий пишет: «...что иное испрашивает Иов пророческим голосом, как не новозаветные времена благодати и искупления? Ведь закон удерживал народ страхом отмщения, так что согрешивший под законом подлежал наказанию смертью. И народ Израиля служил Господу не из любви, но из страха. Но праведность не может стать совершенной через страх... Итак, голосом рода человеческого, хотящего выйти из-под сурового ига закона и от страха перейти к любви, Иов умоляет Бога избавить его от двух вещей, говоря: удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня (Иов. 13:21); то есть: «удали от меня суровое иго, избавь от груза страха и, покуда освещает меня благодать любви, излей на меня дух крепости. Ибо если не буду я вдали от ударов и страхов, то знаю, что не избегу строгости суда Твоего, ведь пред взором Твоим не может быть праведным тот, кто служит Тебе не любовью, а страхом"» Святитель Григорий Великий. Мог alia in Job. XL 55. PL. 75. Col. 978AB. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 92..