Книга Иисуса Навина, Глава 7, стих 1. Толкования стиха

Из-за сребролюбия погиб Ахар, который привел (было) к гибели (и) весь народ отцов. И Иисус Навин, который мог остановить солнце, чтобы оно не двигалось (Нав. 10:12-13), не мог остановить людского сребролюбия, чтобы оно не проникло (в сердца народа). По его слову (advocem) стало солнце, но не остановилось корыстолюбие. Когда стояло солнце, Иисус довершил побeду; когда же прокрадывалось корыстолюбие, он близок был к потерe ея. Об обязанности священнослужителей, 2.26.130

Впрочем, людские нравы настолько пропитались восхищением перед богатством, что только богатый считается достойным высокого положения. Это возникло не вчера, а существует уже давно, и что еще хуже – этот порок закрепился в сознании человека. Когда великий город Иерихон был разрушен звуком жреческих труб и Иисус Навин оказался победителем См. : Иис. Нав. 6:1-23 , он увидел, что доблесть народная ослабела из-за корыстолюбия и жажды золота: из охваченного пожаром города Ахар вынес золотое одеяние, двести дидрахм серебра и золотой слиток, но, представ перед Господом, не смог отрицать кражу и признался в ней См. : Иис. Нав. 7:20-26 (в синод. переводе Ахан). 
130. С древних времен существует корыстолюбие, появившееся одновременно со словами божественного закона, более того, сам закон появился для того, чтобы пресечь этот порок. Валак считал, что с помощью корыстолюбия можно уговорить Валаама проклясть народ отцов См. : Числ. 22–24 , и корыстолюбие победило бы, если бы Господь не наказал ему воздержаться от проклятья. Из-за корыстолюбия погиб Ахар, подвергнув опасности весь народ отцов. Иисус Навин, остановивший движение солнца, не смог остановить распространение алчности в людях. По его слову солнце остановилось, а алчность не прекратилась. Когда остановилось солнце, Иисус одержал победу, а когда распространилась алчность, он чуть было не утратил ее. 

Разве Ахан, сын Зары, не сделал преступления, взяв из заклятого, и не было гнева на все собрание Израиля? И хотя только он один согрешил, только ли он умер за грех свой?

Согрешивший был один: как же согрешили сыны израильские и разгневался Господь на сынов израилевых? Видишь ли, как грех одного навлек наказание на весь народ, как он восстановил Бога против всего множества их? Итак, когда преступление было совершено и никто не знал о нем, кроме одного Бога, знающего сокровенное, то наказание должно было последовать, а совершивший преступление, хотя казалось, скрывался, но совестью сожигался, как огнем. Беседы на слова пророка Исаии, 6:1 См. также Нав. 7:5. *** Что же, если кто-нибудь исследовал бы всех, приходящих в храмы во всей вселенной, какого преступления он не нашел бы? Разве он не увидел бы начальников, жадных до денег, покупаемые должности, завистливых людей, клеветников, тщеславных, корыстолюбцев, раболепствующих деньгам? При столь великом нечестии можно ожидать всякого зла. И чтобы вы узнали, какому наказанию подвергаются преданные этим грехам, припомните древние события. Один воин украл храмовые деньги, и стали погибать все... <...> Поэтому будем внимательны к себе. Разве вы не видите браней? Не слышите о бедствиях? Разве не научаетесь этим? Народы и целые города были потоплены и погибли, множество тысяч попали в рабство к варварам. Если геенна не вразумляет нас, вразумимся хоть этим. Разве это угрозы, а не произошедшие события? Они понесли великое наказание, но мы понесем еще большее, если не вразумимся их бедами.

Непослушание Ахана Взяли из заклятого. См. коммент. к 6:20–23. Коллективная ответственность. На древнем Ближнем Востоке индивид осознавал себя только в рамках группы, например, племени или рода. Единство и взаимозависимость имели огромное значение, и каждая группа представляла собой единое целое. По этой причине поведение индивида не могло рассматриваться в отрыве от группы. Если один израильтянин совершал проступок, ответственность возлагалась на всех членов общества. Идея коллективной ответственности отражает не только отношения в обществе, но и отношения Израиля с Господом. Закон включал множество правил, определяющих индивидуальное поведение, и, нарушая эти правила, человек подвергал опасности право всего Израиля пользоваться преимуществами завета.

После того как без труда и потерь Иисус Навин овладел укреплённым городом Иерихоном, войска его потерпели поражение перед неукреплённым аморрейским городком Гаем. Правда, Иисус послал всего 3000 человек для покорения Гая, но это количество солдат и по самому точному человеческому расчёту было вполне достаточным, т.к. в Гае было мало солдат. Случилось же нечто неожиданное. Лишь только войско Навина приблизилось к Гаю, как сразу же обратилось в бегство. Причина этого бегства внешне совершенно необъяснима. Жители Гая вышли из своего городка и, погнав израильтян, убили 36 человек, что произвело большую панику среди остальных, и всё войско Навина бросилось бежать. Ободрённые жители Гая преследовали израильтян и, догнав их около какой-то горы, разбили их наголову (Иис. Нав. 7:5). Это внезапное поражение внесло страх и трепет в остальное войско Израиля, и «ослабело сердце народа и стало, как вода» (Иис. Нав. 7:5). А военачальник Израиля, Иисус Навин, пал лицом на землю перед ковчегом Завета – святыней, перед которой обычно молился Богу, и стал сетовать, прося Бога открыть ему причину этого поразительного случая. До вечера, сетуя, лежал он так; и открылось ему Богом, что причиной несчастья был грабёж. Бог сказал ему: «Согрешил Израиль, и преступили они завет Мой, который Я заповедал им, и взяли из заклятого, и украли и утаили, и положили между своими вещами» (Нав. 7:11). Услышав это, Иисус Навин стал искать грабителя, виновника народного несчастья. И нашел его в лице некоего Ахана, сына Хармия из колена Иудова. Ахан признался, что увидел в Иерихоне какой-то плащ, двести сиклей серебра и слиток золота и, соблазнившись, взял всё это себе и закопал в землю перед своим шатром. Тогда Иисус сказал ему: «За то, что ты навёл на нас беду, Господь на тебя наводит беду в этот день» (Нав. 7:25). Ахан был жестоко наказан: его побили камнями вместе с семьёй, скотом и имуществом, краденым и некраденым. После такого кровавого очищения греха в своём войске Иисус Навин вновь пошел на Гай и овладел им без усилий.

Эта война ясно нас учит, что народ с Божественной миссией, желающий либо наказать, либо исправить другой народ, не смеет ни в одной заповеди преступить закон Божий. Ни войско, ни вождь, ни даже самый обыкновенный солдат не смеют преступить закон Божий. Если только один солдат войска совершит кражу, займётся мародёрством, прелюбодеянием или осквернением святыни или совершит какой-либо другой грех против Божиего закона, – то этим он создаёт препятствие к военной удаче всей армии. Чем выше по чину воин, тем большим препятствием будет его грех. Грех военачальника против Бога и Божиего закона равносилен измене и сдаче неприятелю. На войне возмездие за всякий грех следует быстрее, чем в мирное время. Этого никогда не надо терять из виду. Война – это быстрая Божия расплата за долго длящиеся дела человеческие в мирное время. Мы сожалеем и горюем, что такой-то отряд случайно попал впросак и погиб. Но нет случайности на войне. Или же мы жалеем офицера, погибшего от «шальной» пули, залетевшей в его палатку. Нет и никогда не было «шальных» пуль. Каждая пуля попадает туда, куда надо. На войне нет слепых случайностей, генерал.

Крестьянские народы наших Балкан всегда знали, что на войне солдат должен быть чист от греха и духом прям, должен со страхом стоять, как свеча перед Богом. Это они знают и теперь, и этим знанием руководятся на войне, поскольку они духовно не развращены теми, кто, ничего не зная и ни о чём не думая, говорит о войне. Количество же этих последних на Западе очень велико. Они потеряли всякое понятие о тонких духовных и моральных влияниях, имеющих на войне решающее значение.

Решающую роль на войне приписывают они машинам живым и мёртвым, т.е. солдату как живому материалу и военным орудиям. Всё это вместе, без различия, они называют одним словом «материал». Материалисты во всём, они материалисты и в оценке войны. Их философия войны признаёт лишь материал и технику. Поэтому их оценка войны ничтожна, поэтому все их предвидения и предсказывания, касающиеся последних войн (живыми свидетелями коих являемся мы), все без исключения, были опровергнуты исходом этих войн. Их основная ошибка, не разделяемая балканским крестьянином, заключается в том, что в борьбе двух армий они видят только эти две армии, а не видят Третьего, Решающего, Всевидящего, о Котором неиспорченные крестьянские народы на Балканах думают больше, чем о воюющих сторонах. Это и есть библейское отношение к войне. Из этого ясно, что:

1) Господу Саваофу отвратительны грабители на войне;

2) грабёж отдельных людей препятствует удачному исходу войны.

+

Если Раав, заслужившая милость хананеянка, говорит о милосердии Божием даже тогда, когда вершится Его суд (6,24), то Ахан, наказанный Богом израильтянин, говорит о святости Бога, с которой никто и ничто не может сравниться (24,19; Евр. 10,30.31). В этой главе рассказывается о первом в земле обетованной случае неповиновения Богу; данный эпизод возвращает читателя к Быт., гл. 3 и одновременно предваряет события, описанные в 4 Цар. 17,7-20. сыны Израилевы. Хотя оскорбление Богу нанесено одним человеком, весь Израиль оказался причастным к нему и испытал на себе последствия этого поступка. Факты, о которых рассказано в ст. 1, лишь со временем стали известны израильтянам (ст. 11; 22,18). из заклятого. См. 6,16.17 и ком. гнев Господень. Гнев Бога - это Его праведная нетерпимость к творящемуся злу. Гнев Господень никогда не является следствием произвола или каприза. См. Мф. 3,7; Рим. 1,18; Кол. 3,6; Евр. 10,26-31; Откр. 6,16.

Не следует оставлять без внимания и то, что, когда один согрешает, гнев Божий постигает весь народ... Давайте посмотрим, каков был его грех: «Он украл, - сказано, - золотой язык и положил его в своем шатре»¹. Я не думаю, что в этой краже небольшого слитка золота была такая сила греха, чтобы осквернить столь многочисленную Церковь Господа. Но давайте смотреть, чтобы столь великая и тяжкая горечь греха не была присуща внутреннему помышлению. Великая красота бывает в словах, и великое благолепие в речах философов и риторов, которые все происходят из города Иерихона, то есть суть люди этого мира. Итак, если ты найдешь у философов извращенные учения, приукрашенные утверждениями красиво сложенной речи, то это и есть золотой язык. Но смотри, как бы тебя не обманул блеск сочинения, как бы не прельстила красота золотой речи; помни, что Иисус повелел, чтобы все золото, найденное в Иерихоне, было заклятым. Если ты будешь читать поэта, который в размеренных стихах слагает блестящую песнь о богах и богинях, не увлекайся приятностью красноречия. Это золотой язык. Если ты возьмешь и положишь его в своем шатре, если впустишь в свое сердце их мнения, то осквернишь всю Церковь Господню.

Видел среди собственных руин Иерихон, что подвластно нашей руке - когда пал победитель Ахан. Прославившись в бойне, гордясь низвержением стен, он жертвою вражьего золота стал, из пыли подняв украшенье заклятья, похитив с развалин добычу печали. Не спасло его ни колено, ни родство от Иуды, зачинателя рода Христа, ни его праотец, славным отпрыском благословленный. Кто ему уподобится, пусть подобный имеет исход: наказанье одно, ведь один и поступок.

Ты говоришь, это был проступок немногих людей и что проступок, в котором не участвовали все, не может причинить вред всем. Да, я уже часто повторял, что среди народа Божьего преступление одного человека становилось пагубой для многих: так кража Ахана погубила людей, так ревность Саула стала причиной чумы, так же смерть пришла от переписи людей святым Давидом (2 Цар. 24:2-15). Церковь Божья - словно око: как соринка, пусть и малая, попадая в глаз, лишает зрения, так и в теле Церкви - если и немногие творят бесчестное, они всё же омрачают свет её сияния.

Высокое чувство, которое выразилось в посвящении Господу Иерихона, не было столь всеобщим у израильского народа, чтобы не явилось ни одного исключения. Такое исключение оказалось в лице Ахана, который взял из заклятого, т. е. совершил святотатство. Это тяжкое преступление вменено было сынам израилевым, как составлявшим один народ Господень (Чис. 11:29), одно общество (Лев. 10:6; Чис. 1:53), которое подлежало поэтому ответственности за проступки своих членов, почему должно было истреблять зло из среды себя (Втор. 13:5–17; Втор. 17:7 и др.), если хотело избегнуть наказания от Бога. Поэтому библейский повествователь, намереваясь говорить о преступлении Ахана, начинает словами: «И сделали сыны израилевы преступление…», имея в виду указать не на участие народа в совершении преступления, а на виновность его пред Богом за грех одного из его членов. Слова (великое) (и взяли) внесены из греко-славянского перевода; первое не читается, впрочем, в Александрийском и других списках. Ахан: так назван этот потомок Иуды по еврейскому тексту а данном месте и в Нав. 22:20; а в 1 Пар. 2:7 — Ахар. Эта неодинаковость начертания имени отразилась и в греческих списках, из которых в Ватиканском читается в данном месте кн. Иисуса Навина имя Ахар, в Александрийском и других списках Ахан. Первоначальным нужно признать это последнее, как указываемое одинаково в двух местах еврейским текстом; буква «р» явилась, вероятно, впоследствии под влиянием названия долины Ахор, в которой он побит был камнями. По родословию Ахан принадлежал к пятому поколению потомков Зары, сына Иуды (1 Пар. 2:7), но ввиду большого протяжения времени, отдаляющего патриарха Иуду от Ахана, можно думать, что это родословие неполное.

См. Нав. 7:13